- Не понимаю,  -  протянула  Галка,  недоверчиво  глядя  на  меня,  -
легкомысленная, это еще может быть... иногда, но меркантильная...  Ты  в
своем уме, подруга?
   - В своем, в своем, - заверила ее я и не без удовольствия  рассказала
детали сцены расставания с Масиком. К концу  рассказа  Галка  уже  почти
рыдала от смеха, а отсмеявшись, сказала,  что  во  мне  погибла  великая
актриса. Комедийная, естественно.
   - Кстати, о легкомыслии, - заметила она, - а что это за Андрей  около
тебя крутится? И с какой целью?
   Я пожала плечами.
   - Спроси у него сама. Мне  он  один  раз  ответил,  что  он  за  мной
ухаживает, больше я к этому разговору не возвращалась. Да и не  до  того
было, если честно.
   - Он тебе нравится?
   - Нравится, не нравится, - разозлилась я, - ты, Галка, иногда бываешь
совершенно невозможной. Мне сейчас только романа не хватает для  полного
счастья. Больше мне делать нечего. У меня работы полно,  никто  меня  на
содержание не возьмет.
   -  Чем  объяснишь?  -  невозмутимо   спросила   Галка.   И   мы   обе
расхохотались.
   Это был наш с ней фирменный прикол. Когда-то давным-давно то ли  она,
то ли я  переняли  его  у  одного  из  членов  нашей  компании,  который
использовал  этот  простенький  вопрос  совершенно   виртуозно.   Ничего
особенного, казалось бы, но  человек,  которому  этот  вопрос  задавали,
начинал экать и мекать,  "пробуксовывать"  в  разговоре  и  вообще,  что
называется,    "плыть".    Что    давало    спрашивающему    возможность
перегруппироваться, собраться с силами и  перевести  разговор  в  нужное
русло. Попадались все без исключения, для наших же с  Галкой  бесед  это
означало, что  тема  исчерпана  и  пора  переходить  к  другому  вопросу
повестки дня.
   Очень кстати зазвонил телефон, и Андрей спросил, как вообще мои дела,
потому что он только что беседовал с Павлом и услышанное  его  несколько
обеспокоило. Я честно сказала, что все более  или  менее  наладилось,  я
накормлена и напоена,  в  обмороки  больше  падать  не  собираюсь,  а  с
завтрашнего утра  намерена  сесть  за  письменный  стол  и  наверстывать
упущенное. Андрей обещал обязательно позвонить на следующий день,  и  на
этом мы с ним распрощались. Галка внимательно наблюдала за мной, пока  я
разговаривала, и, едва я повесила трубку, изрекла:
   - Он тебе нравится, мне-то голову не  морочь.  У  тебя  все  на  лице
написано.
   Как сговорились, честное слово! Можно подумать, что у меня не лицо, а
грифельная доска. Хотя... со стороны, наверное, виднее.
   - Успокойся, - проворчала я, -  нравится.  Это  ты  его  подозреваешь
невесть в чем, а я к нему очень расположилась за последнюю встречу. Но и
только.
   - А что тебя больше всего расположило? - с  невинным  видом  спросила
Галка. - Минеральная вода или копченая курица?
   Господи помилуй, лучшая подруга, а какая стервозная!

Глава 12
МУЖЧИНА ДЛЯ ДОСУГА

   Он отлично выспался, несмотря на то что предстоял, пожалуй,  один  из
самых трудных дней в его жизни. А может быть, именно поэтому и выспался:
организм требовал полноценного отдыха и получил его. Как получал  все  и
всегда - по первому требованию. Нужно любить себя,  только  тогда  жизнь
становится приятной и полезной вещью.
   Конечно,  она  что-то  заподозрила.  Хоть  и  не  от  мира  сего,   а
соображает, когда припрет. А если даже и не соображает, за нее  работает
инстинкт. И обморок  был  совершенно  непритворный,  она  испугалась  до
полусмерти. Бедняжка! Ну, больше ей уже нечего бояться, точнее, скоро ей
уже ничего не будет страшно.
   Но он-то! Положился на свою великолепную память, а она его подвела. В
первый раз в жизни. Хотя ничего удивительного в этом нет, он никогда  не
запоминал  ничего,  связанного  с  женщинами.   Рассказ   запомнил,   но
автоматически  выбросил  из  памяти  обстоятельства,  при  которых   его
услышал.  Точнее,  не  обстоятельства,  а   рассказчицу.   И   на   этом
попался.....
   Попался? Он? Глупости, он не  может  попасться,  он  слишком  умен  и
осторожен. Мало ли что ему когда-то рассказали, это никак не увязывается
с его жизнью. Если вдуматься, и дискета ему не очень-то нужна, на ней не
может быть ничего особенно опасного, но береженого, как  говорится,  бог
бережет. И вообще...
   И вообще убирать помехи из своей жизни оказалось не только легко,  но
и, в общем-то, приятно. Сегодня он уберет последнюю помеху -  и  заживет
дальше в свое удовольствие. Он скопил достаточно  денег,  чтобы  бросить
все в этой сумасшедшей стране и начать заново за ее пределами. Ему  чуть
больше сорока,  он  умен,  хорош  собой,  у  него  будет  все,  чего  он
заслуживает на самом деле.
   А заслуживает он многого. Очень многого.

***

   Ночь прошла спокойно. Галка уехала со своим Тарасовым около полуночи,
взяв с меня самую страшную клятву, что я не буду открывать дверь кому ни
попадя, вести по телефону лишние разговоры и вообще делать глупости. Она
бы осталась еще на сутки, но  открывалась  конференция  архитекторов,  к
которой моя подруга с мужем готовились чуть ли не два года, и пропустить
это было просто невозможно. А поскольку конференция проводилась в  одном
из загородных пансионатов,  выехать  туда  нужно  было  чуть  ли  не  на
рассвете.
   - Я позвоню тебе вечером, - пообещала Галка. - И брось терзаться:  не
подставляла ты меня. Чушь все это. Ну, вызовут  куда  надо,  ну  зададут
вопросы. Так я отвечу, мне скрывать нечего. Успокойся.
   Я обещала успокоиться и не делать глупостей и первую  часть  обещания
вроде бы выполнила. Приняла горячий душ,  попрыскала  на  себя  любимыми
духами, поскольку это всегда поднимало мне  настроение,  даже  телевизор
попробовала посмотреть. Но фильм оказался на  редкость  занудным,  да  к
тому же доставала глупейшая реклама, которая появлялась на  экране  чуть
ли не  каждые  пять  минут.  "От  Парижа  до  зарядки  "Омса"  -  лучшие
прокладки", - подвела я итог получасового  сидения  у  экрана,  вырубила
ящик и отправилась спать. И - заснула, причем без всякого снотворного  и
успокоительного.
   Утро - первое в  этом  месяце  -  оказалось  солнечным,  и  это  было
прекрасно. Солнце всегда поднимало мне настроение. Я выпила кофе и съела
два вкуснейших пирожка с капустой, еще  одно  Галкино  фирменное  блюдо,
мысленно поблагодарив подругу. Закурила - и тут зазвонил телефон.  Опять
кто-то с утра пораньше!
   - Алло, - с некоторым недоумением сказала я, а  поскольку  ответа  не
получила, то повторила чуть громче:
   - Алло-о.
   Трубка по-прежнему молчала, что при  уровне  нашей  телефонной  связи
было неудивительно.
   - Вас не слышно, перезвоните, пожалуйста, - попросила я и дала отбой.
Но никто не перезванивал. Я пожала плечами, докурила сигарету и пошла  к
письменному столу с твердым намерением сделать за  сегодняшний  день  по
меньшей мере две нормы. Но не  успела  перевести  и  двух  страниц,  как
телефон снова ожил. И опять никто  не  пожелал  со  мной  разговаривать,
просто на том конце провода  сразу  положили  трубку.  Я  только  успела
понять, что звонили из автомата  -  его  характерный  щелчок  ни  с  чем
невозможно спутать. Скорее всего  звонила  Галка  из-за  города,  а  это
вообще почти гиблое дело. Удивительно: один раз  мне  позвонил  школьный
приятель, который перебрался жить в солнечную Калифорнию, так  его  было
слышно  так,  будто  он  звонил   из   соседней   квартиры,   а   не   с
противоположного края Земли. С местными же, так сказать,  междугородными
звонками просто беда.
   Третий раз телефон зазвонил полчаса спустя - и с тем же  результатом.
Тут я забеспокоилась -  все  это  мне  откровенно  перестало  нравиться.
Кто-то проверяет, дома ли я? Зачем? Для жуликов я никакого  интереса  не
представляю, ко мне  можно  залезть  только  по  чистой  случайности.  И
посоветоваться не с кем, кроме, пожалуй, Андрея. И тут  меня  как  током
пронзила мысль: я же не знаю номера его телефона! Мне даже в  голову  не
пришло этим поинтересоваться, настолько моя голова была  занята  другим.
Интересно получается. Хорошо еще,  что  вчера  Павел  оставил  мне  свою
визитку, только куда же я ее засунула?  В  карман  шубы?  В  сумочку?  В
карман жакета? Первоначальные поиски результата не  дали,  и  тут  снова
раздался звонок - на сей раз в дверь.
   На цыпочках я подкралась к "глазку"  и  увидела...  Володю.  То  есть
догадалась по очертаниям массивной фигуры, что  это  он.  На  лестничной
площадке у нас  всегда  полумрак,  нельзя  сказать,  чтобы  приятный.  Я
замерла у двери, не в силах пошевелиться. Что ему надо? Почему опять без
звонка?
   - Ната, открой, - услышала я знакомый спокойный голос.  -  Открой,  я
знаю, что ты дома.
   И вновь настойчивый звонок. Да не открою я ни за что на  свете,  тоже
дурочку нашел. Просто позвоню  сейчас  в  милицию,  скажу,  что  ко  мне
ломится подозрительный тип с неизвестными  намерениями.  Ага,  а  он  им
скажет, что мы сто двадцать лет знакомы и он пришел  справиться  о  моем
здоровье. Что же  делать,  Господи,  что  делать?  Да  наплевать,  пусть
говорит что угодно, лишь бы не оставаться с ним наедине. Я сделала шаг в
комнату и услышала:
   - Открой, я знаю, что ты убила своего мужа. Я привез  доказательства,
если не откроешь, отправлюсь с ними в  милицию,  честное  слово.  Открой
по-хорошему, я тебе помочь хочу, идиотка!
   Я убила Валерия? И у Володи есть доказательства? Мне показалось,  что
я схожу с ума.  Или  он  спятил?  Забыв  обо  всем  на  свете,  я  резко
распахнула дверь и спросила:
   - Так, по-твоему, это я - убийца?
   Всегда забывала,  насколько  подвижен  и  разворотлив  мой  приятель,
несмотря  на  внешнюю  монументальность.  Володя  мгновенно  оказался  в
коридорчике, оттеснил меня к кухне, захлопнул за собой дверь,  запер  ее
изнутри на ключ и положил его в карман. И все это молча, с  полуулыбкой,
от которой мне снова стало так страшно, как не было еще никогда в жизни.
   - Поговорим? - спросил он, сбрасывая дорогой полушубок прямо на  пол.
- Обсудим, что к чему? Ты, как я понимаю, одна и уже пришла в себя после
вчерашних волнений. Вот и  хорошо.  Поставь  чайник,  на  улице  собачий
холод.
   Он говорил самые простые  слова,  но  ни  взгляд,  ни  улыбка  им  не
соответствовали. Особенно взгляд. Сроду ничего подобного не  видела,  но
поняла, что имеют в виду, когда говорят: "У него глаза убийцы".  И  ведь
как просто он заставил меня впустить его в квартиру. А что теперь?
   - Смею думать, ты пошутил, когда обвинил меня в убийстве,  -  сказала
я, надеюсь, достаточно спокойно. - Зачем тебе понадобился этот трюк?
   - Чтобы войти в квартиру, естественно. И поговорить  без  свидетелей.
Ты же теперь постоянно с телохранителями, одна практически не остаешься.
   - Почему ты не позвонил перед приходом?
   - А я звонил. Целых три раза. Только не соединялось.
   Он врал и даже не давал себе труда это скрыть.  Напротив,  откровенно
забавлялся. Господи, хоть бы кто-нибудь позвонил, я бы тут же позвала  к
себе. Или хотя бы сказала, что я дома не одна и кто ко мне пришел. Может
быть, тогда он не посмеет... Не посмеет - что?
   - Не дрожи, ничего плохого я тебе не  сделаю,  -  усмехнулся  Володя,
прочитав мои мысли. - Если, конечно, ты отдашь мне дискету.  И  не  надо
делать недоуменное лицо, я знаю, что она у тебя. Так?
   Я неопределенно пожала плечам. То ли он блефует, то ли  действительно
откуда-то точно знает, что дискета у меня. Как в таком случае поступать,
я  представляла  себе   весьма   смутно,   если   вообще   представляла.
Единственное, что мне пришло в голову, - это позвонить  все-таки  Павлу.
Но тогда Володя увидит, что вчерашний "приятель  покойного  мужа"  имеет
рабочий телефон, начинающийся с известных всей Москве трех цифр. Что  он
сделает после этого - неизвестно. То есть ясно, что ничего хорошего меня
не ожидает. А кому еще можно позвонить? Не  Масику  же,  в  самом  деле.
Хотя... В моем положении  впору  за  любую  соломинку  хвататься,  особо
капризничать не приходится.
   - Мне нужно позвонить, - сказала я по возможности твердым голосом.  -
После этого и поговорим.
   - Вчерашнему знакомому врачу? - прищурился Володя.
   Я покачала головой,  поразившись  про  себя  проницательности  своего
приятеля. Хороша бы я была сейчас! И набрала номер телефона своего почти
бывшего поклонника, соображая на ходу,  как  построить  разговор,  чтобы
Масик хоть что-то понял, а Володя - почти ничего.  Господи,  и  зачем  я
только открыла дверь!
   - Алеша, добрый день, это Наташа говорит. Ты мне очень нужен,  причем
срочно. У тебя ведь есть чистые дискеты, принеси одну, пожалуйста.
   - Натали, ты отдаешь себе отчет в своих поступках? Ты звонишь  мне  -
мне! - и вместо того, чтобы извиниться за свое  кошмарное  позавчерашнее
поведение, говоришь о какой-то ерунде. Я занят. И у меня  нет  свободных
дискет.
   - Я прошу тебя... У меня сейчас мой друг, ну, тот, у которого жена на
пожаре погибла... Приходи, пожалуйста!
   - Как, еще один друг? Да ты, я вижу, вошла во вкус... Если бы ты была
одна, я бы, возможно, и пришел, я  незлопамятен.  Но  у  тебя  уже  есть
мужчина, а третий, сама понимаешь, лишний. Извини.
   Голос Масика даже в этой отповеди звучал сладкими руладами и трелями,
но для меня в нем отчетливо послышались погребальные колокола.  Это  был
мой единственный шанс - и теперь уже никаких надежд не оставалось. Разве
что на чудо.
   - Ну, пожалуйста, - взмолилась я, и тут прямо над моим ухом  раздался
Володин голос:
   - Наташенька, с кем ты разговариваешь? Мне скучно.
   - Иди развлекай гостя, - ехидно заметил Масик. - Не ожидал я от тебя,
право... Ну, пока.
   В трубке раздались частые гудки. Володя протянул руку,  взял  у  меня
трубку, положил ее на рычаг и неожиданно  крепко  ухватил  меня  за  оба
запястья:
   - Чип и Дейл не придут на  помощь,  моя  дорогая.  И  не  забывай,  я
прекрасно знаю, чего ты боишься в этой жизни. Боли.  А  я  могу  сделать
тебе очень больно, если ты не перестанешь глупить.
   - Почему ты решил, что у меня есть какая-то дискета?
   - Потому, что умею пользоваться  техникой.  В  том  числе  телефоном.
Вспомни, кто тебе устанавливал автоответчик? Правильно, я. И  уже  тогда
поставил код, который дает к нему доступ с другого аппарата. Так  что  я
просто-напросто прочитал послание Марины в  тот  же  вечер.  На  будущее
запомни:  записи  с  автоответчика  после  прослушивания  надо  стирать.
Прочитай еще раз инструкцию.
   - Не верю, - обреченно сказала я. - Ты берешь меня на пушку.
   Володя пожал плечами и процитировал мне оба текста  с  автоответчика.
Память у него, конечно, была феноменальная.
   - Давай включим прослушивание, проверишь.
   - Ну что ж, - сдалась я, - ничего не поделаешь. Забирай  эту  чертову
дискету и оставь меня в покое.
   - Давно бы так, - почти нежно улыбнулся Володя. Только от этой улыбки
мне стало совсем нехорошо. И тут зазвонил телефон. Я рванулась  к  нему,
но мой приятель схватил меня поперек туловища и, как котенка,  отшвырнул
в сторону. Чудом я не врезалась в шкаф, а завалилась боком на тахту.
   - Тебя нет дома. И не вздумай играть, это бесполезно. Где дискета? Не
вставай, только скажи - где.
   - Там же, где все остальные, в коробке.
   Телефон умолк в ту самую секунду,  когда  Володя  отошел  от  него  к
письменному столу. Незваный гость быстро перебрал  дискеты  и  мгновенно
нашел нужную: все остальные были другой марки. Он вставил ее в компьютер
и в мгновение ока произвел необходимые  манипуляции.  Я  закрыла  глаза,
потому что на меня вдруг навалилась  невероятная  усталость.  Сейчас  он
прочтет текст, поймет, что я слишком много знаю, и... А  мне  вдруг  так
захотелось жить, что я даже удивилась: еще  неделю  назад  мне  хотелось
прямо противоположного. Что ж, значит,  кто-то  подслушал  мои  мечты  и
теперь будет их реализовывать. Что хотела, то и получу.
   - Черт! - услышала я сдавленное восклицание и невольно  посмотрела  в
сторону Володи. На мониторе  компьютера  красовалось  уже  знакомое  мне
требование ввести код. Как мне удалось снова  засекретить  дискету?  Или
это происходит автоматически? Но в любом случае у  меня  снова  появился
шанс как-то выскочить из этой передряги относительно целой и невредимой.
   - Какой код нужно ввести? - резко обернулся ко мне Володя.  -  Ну,  я
жду!
   - При чем тут код? - как можно искреннее изумилась я.  -  Не  знаю  я
никакого кода. И зачем он вообще нужен?
   - Допустим, - протянул Володя, глядя на меня без особой  нежности.  -
Допустим, что на сей раз ты не врешь и дискету  прочесть  не  пробовала.
Или пробовала, но у тебя ничего не вышло. Или - вышло? Господи, как  мне
надоели вздорные и любопытные бабы! Мое терпение кончилось, Ната. Теперь
тебе придется кое-что принять. Я не могу  сидеть  здесь  с  тобой  целый
день. У меня дела есть.
   - Еще  кого-нибудь  убить  собрался?  -  брякнула  я  уже  от  полной
безысходности. - Кого же на сей раз? И какой  сценарий  используешь?  Я,
кажется,  тебе  только  про  один  случай  рассказывала.   Впрочем,   на
Рождественке ты сам справился.
   - Верно, - неожиданно  согласился  Володя.  -  Только  это  еще  надо
доказать. А уж про Игоря и говорить нечего, я с ним даже не знаком.
   - Не правда. Ты доставал  через  него  капсулы.  И  взбесился  именно
потому, что он посмел действовать в собственных интересах и попался.  Ты
же понимал, что тебя он сдаст в первые три минуты допроса.
   - Чушь! Я не имею никакого отношения ни к каким капсулам,  тем  более
радиоактивным. Я в них ничего не понимаю.
   - Опять не правда. Ты был в Ливии, когда там строили ядерный реактор.
Мы с ними уже не дружим, но реактор-то должен работать, разве не так?  А
в этих капсулах - топливо для него. Мне все равно,  Володя,  я  понимаю,
что ты меня убьешь, за этим и пришел. Но имей в виду, Галка все знает. И
она видела тебя тогда, в Ливии.
   - Галка? Какая еще Галка?
   - Моя подруга. А больше я тебе все равно ничего не скажу. В общем-то,
я все равно скоро умру, облучение - штука серьезная. Так что  ты,  может
быть, сотворишь благое дело, если поможешь мне перейти в  мир  иной  без
особых мучений.
   Володя опять улыбнулся - будто выстрелил:
   - С удовольствием помогу. Хотя, насколько мне известно, пострадала ты
минимально, тебя можно вылечить, и довольно быстро. Но желание дамы  для
меня закон. Только сначала ты скажешь мне все про твою Галку. И про  код
дискеты. И вообще - все скажешь. А потом я уйду.
   - Меня хватятся самое позднее завтра, -  выложила  я  свой  последний
козырь. - И тебя будут спрашивать, учти.
   - Э, милая, да пусть спрашивают, пока не посинеют. Я  ведь  на  самом
деле не здесь, а совсем в другом месте нахожусь. Это  называется  алиби,
уж кто-кто, а ты-то должна это  знать  из  своих  детективов.  Так  что,
мадам, уже падают  листья.  Прими  вот  это,  сама.  Не  заставляй  меня
применять к женщине силу, это не мое  амплуа,  одного  раза  на  сегодня
вполне достаточно.
   - Что это?
   - Не волнуйся, не яд. После этого  средства  люди  начинают  говорить
правду, причем говорят как заведенные. А потом ничего из  сказанного  не
помнят. Или вообще ничего не помнят и крепко-крепко засыпают. Ну?
   Конечно, я испугалась, хотя до этого и лепетала  что-то  относительно
своевременной дружеской помощи в уходе  из  этой  жизни.  Но  уходить-то
отчаянно не хотелось, вот в чем дело. Снова зазвонил телефон, но Володя,
по-видимому, действительно  уже  потерял  терпение,  потому  что  резким
жестом выдернул шнур из розетки, оборвав трель на середине.
   - Не будем отвлекаться. Последний раз предлагаю: прими таблетку сама.
Иначе...
   Я так и не поняла, что произошло  в  следующие  мгновения.  Дверь  из
коридора в комнату распахнулась, но за широкой Володиной спиной  мне  не
было видно почему. Кто-то моментально завел моему приятелю руки назад, и
раздался резкий металлический щелчок. Словно во сне я увидела, как  двое
мужчин подхватили В