аки добрался до метро. В голове  билась  только
одна  мысль:  бежать,  бежать  домой,  к  Петеньке,  пока  не   приехала
милиция... Не помню, как добрался до  дома,  где  делал  пересадку,  как
ехал. Не помню. Главное, что добрался до собственного подъезда. А  около
него стояла... Севкина машина. Зачем он сюда приехал? И как его  милиция
не задержала? Ведь там стреляли...
   Как загипнотизированный, подошел к машине и увидел... направленный на
меня пистолет. А холодный, жесткий голос, отдаленно напоминавший Севкин,
произнес:
   - Смыться хотел, Кешенька? Выкладывай сначала то, что взял из  сейфа.
Потом - свободен. Пикнешь - трупом будешь. Третьим - с теми, в офисе...

Глава 5
СНОВА ИННОКЕНТИЙ УВАРОВ

   Я не испугался, даже не удивился. Просто все это напоминало сцену  из
какого-нибудь дурацкого американского боевика. А Севка  никогда  не  был
для меня ни гангстером, ни тем более суперменом. В  следующую  минуту  я
дико разозлился. На идиотскую ситуацию, на Севку, на себя, дурака.
   - Твой сейф, если он, конечно,  твой,  -  произнес  я  резким,  прямо
хамским тоном,  -  успели  обчистить  раньше.  Он  был  абсолютно  пуст,
понимаешь,  Аль  Капоне  зачуханный?  Пуст!  И  все:  разбежались,   как
кораблики, тем более что ты  вообще  за  границей,  оказывается,  а  мне
снишься в кошмаре.
   И повернулся спиной. Да плевать на его пистолет!  Но  Севка  вцепился
мне в руку, как клещами:
   -  Пуст?  Да?  Из-за  пустого  сейфа  ты   пристрелил   охранника   и
вице-президента банка? Это будешь рассказывать следователю, если он  еще
захочет слушать. А мне голову не морочь, я все это видел! Допускаю,  что
в сейфе не была денег. Но бумаги или кассеты, фотопленки, наконец, были.
Точно знаю! Отдавай то, что взял, и мы квиты. Понял?
   -  На,  обыскивай!  -  заорал   я,   уже   не   думая   о   возможных
свидетелях-соседях. - Выверни все карманы, в трусах не забудь пошарить -
где там еще преступники краденое прячут?  Убедись,  что  ничего  нет,  и
отвали. Все! И кого я мог убить, если у меня пистолета сроду не  было  и
стрелять не умею? Совсем спятил?
   - Нет, Кешенька, не совсем. Ты так рванул с места, что я за тобой  на
машине не поспел. Но какое-то время у тебя было. Ты мог это спрятать где
угодно по дороге. Или это у тебя, но не хочешь отдавать. А за деньги, на
которые ты расписки мне давал, можно и научиться стрелять, и убить  кого
угодно...
   - За двадцать тысяч? - хмыкнул я, чувствуя недоброе.  -  Ты  все-таки
полоумный...
   - За двадцать тысяч... долларов. Читать надо  то,  что  подписываешь,
запомни - пригодится... может быть. В общем, даю тебе  ровно  двенадцать
часов. Либо отдаешь то, что взял, либо... Приду  к  тебе  уже  не  один.
Очень на твоего сыночка кое-кто посмотреть хочет.
   Меня пробрал внезапный озноб. Сволочи! Этим меня напугать  можно,  да
еще как! Но ведь я и вправду не брал ничего из сейфа... Сцепил  руки  за
спиной, чтобы Севка не заметил дрожи, и сказал:
   - Ладно, а пока я пойду... Но сейф был пуст.  Может,  твой  президент
или тот, который приходил...
   - Они бы не успели, да и не нужно было им это. Ну, ничего, один уже в
реанимации, а со вторым разберемся  попозже.  А  ты  подумай:  кража  со
взломом, два трупа. Поспрашивай, коли захочешь, в  милиции,  на  сколько
это все тянет. А пока - гуляй... старичок!
   Севка демонстративно громко хлопнул  дверцей  автомашины  и  с  места
рванул чуть ли не под сотню километров в час. Я постоял немного...  Ясно
было одно: сначала надо отвести опасность  от  Петеньки.  Увезти  его...
куда? Надо подумать. А пока... надо сделать  вид,  что  уже  увез!  Звук
мотора Севкиного лимузина замолк  слишком  быстро.  Похоже,  я  на  ходу
обучался необходимым детективным премудростям.
   Когда тихо вошел в квартиру, Петенька и баба Катя спали  -  каждый  у
себя. Я чуть не плакал, пока смотрел на  Петеньку:  из-за  моей  дурости
мальчишка может пострадать.  Дурак,  стоеросовая  дубина,  трижды  осел!
Связался с Севкой... Эх, да что теперь!
   Петенька открыл глаза и сонно  посмотрел  на  меня.  Он  привык,  что
всегда приношу ему подарки: хоть что-нибудь, хоть леденец...  А  сегодня
пришел с пустыми руками... И тут обнаружил, что у меня в  кармане  лежит
Чебурашка. По-видимому, случайно туда сунул,  когда  стрельба  началась.
Дал  ему  игрушку,  и  он,  умиротворенный,  закрыл  глаза.  Заснул   со
счастливой улыбкой, даже не заметил, что Чебурашка - другой.
   А я пошел в кухню и начал готовиться к отходу. Теоретически дверь  на
черный ход у нас давным-давно  заколочена.  А  на  самом  деле  еще  лет
пятнадцать-двадцать назад, когда в нашем подъезде было полно  мальчишек,
мы устроили на чердаке что-то вроде клуба и потихоньку  от  родителей  и
соседей "распечатали" чуть ли не  все  двери.  Вели  мы  себя  тихо,  не
выпивали - разве  что  чуть-чуть  баловались  куревом.  Поэтому  нас  не
обнаружили. Потом все поразъехались, выросли, а чердак и черный ход  так
и  остались  открытыми.  Правда,  на  первом  этаже  дверь  снаружи   не
открывалась. Изнутри была заперта на щеколду. Но выйти этим путем всегда
было можно, а при желании - и войти. На втором этаже  окно  без  стекла,
сколько себя помню.
   Отпер дверь на кухне и убедился, что петли не скрипят. Потом вернулся
в комнату, взял старое Петенькино одеяло, которое мы ему подкладывали  в
коляску, и завернул в  него  чурбачок  -  один  из  тех,  которые  давно
собирался превратить в подсвечник или что-нибудь в этом роде.  В  общем,
со стороны должно было показаться, что на руках  у  меня  ребенок.  Взял
этот узел, посмотрел еще раз на Петеньку и вышел из квартиры. Не удержал
дверь - она хлопнула. Наверное, разбудил бабу Катю, да  что  уж  теперь.
Главное, обмануть тех,  кто  будет  за  мной  следить,  потом  незаметно
вернуться через черный ход и увезти Петеньку. У бабы Кати вроде бы  есть
двоюродная  сестра  под  Рязанью.  Вот  туда  мы  и   уедем.   Или   еще
куда-нибудь...
   Во дворе на первый взгляд было тихо,  на  улице  -  тоже.  Только  со
стороны Ленинского проспекта доносилось ровное гудение машин. Вот туда я
и  задумал  добраться,  если  по  дороге  не  подвернется   какая-нибудь
случайная машина. И если ее водитель рискнет затормозить, увидев мужчину
с ребенком на руках. Была не была! Все равно выбор не  слишком  богатый:
погибнуть или любой ценой спасти сына.
   Это произошло, когда я уже прошел, а точнее, пробежал полквартала. За
спиной взревел автомобильный мотор и зажглись фары. Машина тронулась, но
одновременно я влетел под арку проходного двора и помчался к  выходу  на
другую улицу. Оставалось надеяться, что знаю свой микрорайон лучше любых
бандитов. Если, конечно, они не слишком сообразительны...
   Но они оказались хитрее, чем я думал, это выяснилось сразу  же.  Один
выскочил из автомобиля и побежал следом во двор, а второй поехал  вокруг
квартала, чтобы перехватить меня на улице. Мне  просто  повезло,  причем
так, как бывает раз в жизни.
   На улицу одновременно  вылетели:  я,  машина  преследователей  и  еще
какие-то не слишком новые "Жигули". Водитель "Жигулей", по-видимому,  не
был новичком и сумел решить очень сложную задачу: не переехать меня и не
врезаться  в  первую  машину.  Это  ему  каким-то  чудом  удалось,  хотя
"жигуленок" прилично занесло, и он остановился в каких-то сантиметрах от
меня.
   Успел только заметить, что в "Жигулях" было двое  мужиков.  Пока  они
приходили в себя и подыскивали  слова  в  мой  адрес,  распахнул  заднюю
дверцу, плюхнул свой сверток  на  сиденье  и  крикнул  им:  "Спасайтесь,
бандиты!" Перепрыгнув через багажник, помчался дальше. Не знаю, что  они
подумали, но через секунду их машины и след  простыл.  А  я  рванулся  в
очередной проходной двор. Теперь  главное  было  -  оторваться  от  этих
подонков и вернуться домой. Половина дела была сделана:  я  слышал,  как
тот, который бежал за мной, прокричал: "Он сунул своего щенка в машину!"
Клюнули...
   Я знал, что от моей скорости зависело  теперь  все,  в  том  числе  и
жизнь. Несся сломя голову, петлял, вылетал  на  улицы,  снова  уходил  в
проходные дворы. Оставалось совсем  немного,  чтобы  добежать  до  конца
Нескучного сада. А там проскочу через Дворец пионеров на Воробьевы горы,
скачусь вниз к Москве-реке и берегом вернусь к себе. Фиг достанут!
   Вот тут я, наверное, расслабился, да и от такой гонки звенело в ушах.
Не услышал, как машина меня  нагнала.  И  выстрела  -  первого  -  тоже.
Почувствовал только: мимо головы что-то просвистело.  Сразу  же  грохнул
второй выстрел. Как будто железным  прутом  съездили  по  левому  плечу.
Последнее, что запомнилось, - стремительно надвигающиеся фары  машины  и
истошный визг тормозов...
   Очнулся от того,  что  какая-то  женщина  держала  меня  за  плечи  и
пыталась приподнять. Она во что бы то ни стало  хотела  отвезти  меня  в
больницу или вызвать "Скорую". Не помню, что ей говорил, но когда  снова
ненадолго пришел в себя, оказалось, что она привезла меня к себе  домой.
Не помню ни подъезда, ни лестницы. Мы наверняка поднимались на  лифте  -
не пешком же она меня тащила на девятый этаж!
   Вдруг испугался, что эта незнакомка - тоже из Севкиной  шайки  и  они
решили заманить меня  в  ловушку.  Испугался  так,  что  уже  ничего  не
соображал. Эта женщина  вертела  меня,  как  куклу:  раздела,  отвела  в
ванную, перевязала. Оказывается,  меня  ранили!  А  потом  дала  выпить,
кажется, коньяка. И тут в голове прояснилось, все вспомнил. И понял, что
не смогу вернуться за Петенькой, как собирался.
   - Что с вами? - спросила незнакомка.
   Понял, что остается одно -  довериться  ей,  попросить  о  помощи.  Я
видел: у нее добрые глаза, и почему-то казалось, что она  сможет  спасти
моего  сына,  спрятать  его  где-нибудь.  А  если  скажет  "нет",  тогда
надеяться уже не на кого.
   Я объяснил ситуацию  от  начала  и  до  конца,  вкратце,  без  лишних
деталей. Она слушала молча, только  иногда  скептически  хмыкала.  Но  -
верила мне, по глазам видел. Вдруг зазвонил телефон - я  вздрогнул.  Она
сняла трубку и заговорила так спокойно и сонно,  будто  ее  оторвали  от
скучной телепередачи. Объяснила  кому-то,  что  безумно  устала,  сейчас
примет ванну и ляжет спать. У меня оборвалось сердце - не  поверила!  Но
когда разговор по телефону закончился, она энергично спросила меня:
   - Ну, а куда нужно ехать-то и что там делать? И  потом  -  ваша  баба
Катя выставит меня за дверь. Это в  лучшем  случае.  И  вообще  может  в
квартиру не пустить, если изнутри на засов заперлась. И что тогда?
   Пришлось объяснить про черный ход. Вера - теперь я уже знал,  как  ее
зовут, - опять скептически хмыкнула. Но окончательно понял -  поедет.  И
привезет! Он нее исходило ощущение  удивительной  силы,  хотя  выглядела
отнюдь не спортсменкой, а довольно хрупкой, женственной. И  еще  -  была
очень красива. Не как Лариса, но очень...
   Мне было велено лежать тихо, к телефону не подходить, дверь открывать
только на ее звонок: два длинных, три коротких.  Оставила  каких-то  два
номера  телефона:  на  случай  чего-либо   непредвиденного.   И   тяжело
вздохнула:
   - Откуда вы свалились на мою голову? Ох, и рассердится же Павел, если
узнает. Сегодня, конечно, уже ничего  не  будет  -  врать  пока  что  не
разучилась. Паша думает, что я сплю. Но потом...
   - А вы ему не рассказывайте, - попробовал я ее утешить.
   Вера посмотрела на меня с сожалением, как на недоумка.
   - У него такая профессия, что ему все  всё  рассказывают.  Даже  если
ничего не хотят говорить. Ладно, бог не выдаст, друг не  осудит.  Пишите
записку вашей бабе Кате. И перестаньте всхлипывать, мужчина!
   Я даже не заметил, что плачу. Вера махнула рукой  и  ушла  на  кухню.
Принесла пару бутербродов и чай. Забрала записку и ушла. Совсем.  Только
из коридора крикнула: "Пока!" И хлопнула дверью. А  потом  я,  наверное,
заснул - сказались и усталость, и физическая перегрузка, и коньяк. Да  и
плечо болело нестерпимо, так что через несколько минут отключился.
   Ненадолго, как мне показалось, на мгновение. Закрыл глаза - и тут  же
услышал условный звонок. Вера вернулась! Слава богу, сейчас здесь  будет
Петенька, а может, и баба Катя. Тогда уже все не так страшно.
   Сильно кружилась голова, да и впотьмах в незнакомой квартире не сразу
удалось сориентироваться. Благо в коридоре горел свет. На всякий  случай
зажал в руке кухонный ножик. Несколько метров до входной двери дались  с
гораздо большим трудом, чем километры бега всего пару часов назад.
   Все-таки справился с замком. Распахнул дверь, надеясь увидеть Веру  с
Петенькой на руках. Но вместо них в дверном проеме  обозначилась  фигура
широкоплечего мужчины. Лица я не разглядел - не  успел.  Взмахнул  рукой
и... потерял сознание. От дикой боли в  плече,  а  скорее  от  какого-то
резкого и странного запаха.
   Очнулся снова на диване. Рядом сидел незнакомый мужчина.
   - Кто вы? - абсолютно бессмысленно спросил я.
   - Павел, - ответил незнакомец.
   Я испугался больше, чем Севкиного пистолета. Вера  так  боялась,  что
Павел будет сердиться! Он и есть?.. Как же он узнал?.. И что  теперь  со
мной сделает?.. Мне показалось, что Вера вообще ничего не боится, но вот
Павел явно имел в ее глазах серьезный авторитет. Чем же все кончится?
   Павел поудобнее откинулся на спинку кресла  и,  глядя  мне  в  глаза,
твердо сказал:
   - Так. Давайте с самого начала. Прежде всего - кто вы? Фамилия,  имя,
отчество - ну и так далее. С самого начала и до моего прихода сюда.
   - Меня зовут Кешей. То есть Иннокентием Петровичем. Фамилия - Уваров,
- послушно начал я и осекся. Вера говорила, что этому самому  Павлу  все
всё  всегда  рассказывают.  Выходит,  и  я  уже   начал   исповедоваться
совершенно постороннему человеку.
   - Да вы не тряситесь, -  усмехнулся  Павел.  -  Дороже  Веры  у  меня
человека нет. Только вот она склонна  впутываться  в  самые  неожиданные
неприятности. Мне это не нравится, но справиться с  ее  причудами  не  в
состоянии. Поэтому давайте разбираться. Сердиться не буду, когда  узнаю,
что ей ничего не грозит. Кстати, почему она привезла вас к себе, а не  в
больницу? Боитесь милиции?
   - Если честно, то боюсь,  хотя  ничего  такого  не  сделал.  Но  меня
наверняка  милиция  уже  ищет  по  подозрению   в   двух   убийствах   и
ограблении...
   - Не слабо, - присвистнул Павел. - Ну, валяйте рассказывайте.
   - А вы вообще кто? Ее муж?
   - К сожалению, только старый друг. А если вас интересует профессия  -
следователь Московской прокуратуры по особо  важным  делам.  Таким,  как
ваше...
   У меня потемнело в глазах. Буквально.

Глава 6
ВЕРА МУРАТОВА

   В общем, как всегда, я поддаюсь первому  душевному  порыву,  а  потом
начинаю думать, зачем мне все это нужно. И на сей раз  произошло  то  же
самое.  Уже  в  машине,  по  дороге  к  дому  этого  Кеши  Плачущего,  я
проанализировала ситуацию  и  вынесла  себе  приговор:  идиотка!  А  как
говорится в одном всенародно любимом фильме, "если человек идиот, то это
надолго". В моем случае - пожизненно.
   Перестала казниться, когда поняла, что мне уже нравится  сам  процесс
покаяния. Да и дорога была недолгой: через десять минут моя "Волга"  уже
была в нужном месте.
   Как ни странно,  инструкции  Кеша  дал  вполне  толковые.  Готовился,
наверное, бедолага, все продумал. Или действительно бог дураков любит  -
хоть в чем-то повезло. Не удалось сейф ограбить,  так  хотя  бы  пути  к
отступлению не отрезаны.  Правда,  непонятно,  при  чем  тут  я.  Ну  да
ладно...
   Могу себе представить, что скажет Рита, когда  буду  ей  рассказывать
эту историю! Уж ей-то можно будет рассказать все, как есть: она не Паша,
не станет  смотреть  укоряющими  глазами,  тяжело  вздыхать,  шагать  по
комнате из угла в угол и смолить одну сигарету за  другой.  Хорошо  еще,
что Пашу всегда могу убедить  в  чем  угодно.  Например,  он  совершенно
уверен, что у меня нет пистолета. Ну пусть ему  от  этого  будет  легче.
Спит сейчас, наверное, Пашенька, думает, что я тоже отдыхаю.  Ну-ну.  До
чего все-таки легко мужикам мозги пудрить!
   Подошла  к  двери  черного  хода,  нашла  нужную  водосточную  трубу.
Покачала ее из стороны в  сторону  -  нет,  вроде  держится.  Во  всяком
случае, до второго-то этажа добраться  можно.  Было  бы  хуже,  если  бы
пришлось карабкаться на крышу.
   На этой лестнице, похоже, никогда не  ступала  нога  человека.  Здесь
можно было бы устроить совершенно идеальную конспиративную явку: ни одна
кошка бы не шелохнулась. Хотя кошки как раз были бы недовольны: судя  по
запаху, они здесь устроились всерьез и надолго.
   Как всегда, в голову лезла всякая чепуха именно  тогда,  когда  нужно
было сосредоточиться на главном. Так, четвертый этаж,  дверь  справа.  Я
посветила фонариком, нашла замочную скважину и  вставила  ключ,  который
Кеша исхитрился не потерять во время своих безумных  приключений.  Замок
даже не щелкнул. Потянула на себя довольно тяжелую дверь и... и чуть  не
завопила от неожиданности. В нескольких  шагах  посредине  кухни  стояла
пожилая женщина  и  глядела  на  меня,  как  на  инопланетянку.  Или  на
двухголового теленка. Первый раз в жизни своими глазами увидела,  как  у
человека "отваливается челюсть".
   Ни в коем случае  нельзя  было  допустить,  чтобы  она  заорала.  Эти
старушки, божьи одуванчики, обычно имеют  такие  голосовые  данные,  что
любая эстрадная певица позеленела бы от  зависти...  Подскочила  к  бабе
Кате (а кто еще мог быть в этой кухне?) и зашептала:
   - Тихо, без паники. Я от Кеши, вот вам записка. Он  просит  перевезти
Петеньку в безопасное место. У нас очень мало времени.
   Баба Катя  закрыла  рот,  взяла  записку  и  прочла  ее  раз  восемь,
наверное. Потом вопросительно посмотрела на меня.
   - Да, да, Вера - это я. Все  правильно.  А  теперь  давайте  собирать
ребенка. Машина внизу. Где он?
   Вместо ответа она сделала мне приглашающий  жест  рукой  и  пошла  из
кухни. Похоже, бабулька  не  любила  много  разговаривать.  Предпочитала
действовать. Редкость среди женщин любого возраста. Мне она  определенно
начинала нравиться.
   Мы прошли в комнату. На допотопной кровати с  никелированными  шарами
сладко спал маленький мальчик. Беленький и очень хорошенький -  невольно
залюбовалась. Но потом подумала: а что начнет вытворять  этот  белокурый
ангелочек,  когда  проснется?  Крики,  капризы,  кашки,  горшки...  Нет,
хорошо, что меня дети не волнуют. Не представляю себя в роли  Мадонны  с
младенцем.
   - Поди глянь, что у Кеши в комнате творится, - внезапно сказала  баба
Катя. - А я там Петенькины вещи возьму.
   В другой комнате  у  меня  сложилось  впечатление,  что  нахожусь  на
съемках фильма из жизни революционеров.  Нищенская  обстановка  и  следы
полуобыска-полупогрома,  учиненного  царскими  жандармами.   Разбито   и
разрезано было практически все:  от  цветочных  горшков  до  матраса  на
детской кроватке. Что  они  искали?  Деньги?  Драгоценности?  Только  не
бумаги, потому что никому не придет в голову распарывать мягкую  игрушку
размером с мою ладонь в поисках документов. Там можно спрятать в  лучшем
случае удостоверение личности.
   - Как же вы ничего не услышали? - изумилась я.
   - А я, вишь, вместо одной две успокоительных-то  пилюли...  А  может,
под  дверь  чем  пшикнули.  Сама  удивляюсь,  ведь  от   любого   шороха
вскидываюсь. А тут...
   Баба Катя  времени  даром  не  теряла.  Собирала  все  необходимое  и
одновременно знакомила меня с событиями последних суток. Ничего лишнего,
никаких эмоций,  одни  факты.  Не  свидетельница,  а  мечта  для  любого
следователя. Жалко, что  Пашу  нельзя  с  ней  познакомить.  Лишний  раз
убедился бы в том, что не все женщины болтливы и бестолковы. Встречаются
приятные исключения. К примеру, эта Катерина Павловна. Или я.
   Закончив сборы  и  одновременно  рассказ,  баба  Катя  тем  же  тоном
продолжила:
   - Петеньку с тобой одного не отпущу,