ень, очень злая  девочка!  -
И, довольный успехом, Монро опустил глаза.
   Очередной номер кончился, танцующая  парочка  убралась  со  сцены,  и
хорошо поставленный голос с восторженными модуляциями произнес:
   - А сейчас... Прошу приветствовать наш звездный дуэт! Алена и Евгений
в комической сценке... Прошу!..
   Раздались первые  аккорды  музыки,  и  на  сцене  появилась  забавная
парочка. Она (в ней с трудом можно было узнать Алену: тонкие черты  лица
скрывал грубоватый кичевый грим, а фигуру прятала мешковатая  одежда)  -
долговязая особа с подвязанным на голове платком, концы которого  стояли
рожками надо лбом, в кофте и длинной юбке  деревенского  вида,  а  он  -
кругленький, невысокого роста тип в мешковатых штанах  с  заплатками  на
коленях.
   - О, я знаю этот номер! - захлопал в ладоши Монро. - Это смешно!
   Пара изображала пантомиму, сценку между супругами, когда муж приходит
домой пьяный, а жена приветливо встречает его сковородкой в руке.
   Танец под веселую музыку с национальными вариациями был действительно
забавен.
   Смешон был кругленький муж, прыгавший вокруг своей долговязой супруги
с помидорными щеками  в  попытках  умилостивить  ее  нежными  поцелуями,
забавной казалась жена, неуклюже отбивавшаяся от его  нежностей.  Однако
победа осталась за пылким  супругом,  которому  с  последними  аккордами
музыки все же удалось запечатлеть поцелуй на ее щеке, на  что  жена  ему
ответила  гулким  ударом  сковородкой  (звуковое  сопровождение  в  виде
литавров удачно имитировало звук).
   Зал рукоплескал в восторге. После набивших оскомину номеров "высокого
искусства" пародийная сценка имела большой успех.
   - Аленка - прелесть! - захлебывался писком Монро. - Дорогая! -  Надув
губы, он капризно припал губами  к  уху  своей  патронессы.  -  Надо  бы
порадовать бедную девочку цветами.
   Мгновенно один из членов компании был отряжен  договариваться  насчет
букета.
   Вскоре  Алене  преподнесли  целую  корзину  огромных  жирных  роз   с
багрово-красными бутонами, словно пропитанными  венозной  кровью.  Через
минуту  девушка  уже  сидела  за  столиком   дружной   компании,   слабо
отмахиваясь от злых шуток Монро, чувствовавшего себя хозяином вечера.
   Оказавшись в опасной близости  от  предмета  своего  интереса,  Игорь
Георгиевич немедленно расплатился с официантом и направился к выходу.  В
гардеробе клуба сиявший заученной  приветливостью  менеджер  вручил  ему
приглашение   на   выставку   концептуальных   художников   в    галерее
"Пси-фактор". В числе выставлявшихся фигурировала  и  небезызвестная  Е.
Дубровинская.
   Вечер только начинался, но ему  больше  нечего  было  делать  в  этом
сомнительном заведении.
   Он боялся раньше времени резким движением спугнуть свою жертву.
   Силки  были  расставлены,  приманка  положена,  но  еще   было   рано
затягивать петлю.
   Еще не все было готово к мигу торжества.

***

   - Лариса  Михайловна?  -  Голос  в  телефонной  трубке  был  нарочито
официален и строг. - Я звоню по поручению вашего мужа.
   Кому, как не Гурьянову, было известно, что все телефонные аппараты  в
офисе  находятся  на  "прослушке".  Он  сам   оформлял   соответствующее
распоряжение шефа. Ему также  было  известно,  что  приходящая  почта  в
обязательном порядке перлюстрируется, в служебных машинах стоят жучки, -
когда  имеешь  дело  с  человеком  государственного  масштаба,  подобное
воспринимаешь как должное. Это называется "меры безопасности". И то, что
он знал об этих мерах, означало, что ему доверяют. Пока доверяют.
   Женщина,  которой  он  в  данный  момент   звонил,   тоже   знала   о
существовании "третьих ушей", и потому лишь холодно осведомилась:
   - Чем обязана?
   - Ваш супруг...
   - Бывший  супруг!  -  оскорбилась  она.  (О,  как  хорошо  она  умела
напускать на себя маску оскорбленного достоинства!) -  Игорь  Георгиевич
просил меня обсудить с вами некоторые вопросы.
   Вы должны просмотреть кое-какие документы...
   Дыхание в трубке: собеседница обдумывает его слова.
   - Хорошо, я сейчас  еду  к  массажистке.  -  Выразительная  пауза.  -
Встретимся по дороге.
   Умница! Из салона они без помех отправятся на съемную  квартиру,  где
смогут наконец спокойно поговорить.
   Через час, лежа в достели, Михаил неторопливо раскуривал сигарету.
   - Ну и что он хочет? - Разговор продолжился с  той  самой  фразы,  на
которой остановился несколько минут назад, когда они ринулись в  объятия
друг друга, лихорадочно срывая одежду.
   Он объяснил. Худощавое, немного осунувшееся, но еще такое милое  лицо
Ларисы, бывшей жены его босса, выглядело  взволнованным.  Светлые  глаза
светились умом, в них то и дело проглядывала этакая цепкая  крестьянская
хитрость.
   - Тебе лучше согласиться с  его  условиями,  -  добавил  он,  глубоко
затягиваясь.  -  Ты  теряешь  надежду  заполучить  крупный   куш,   зато
приобретаешь пожизненные гарантии.
   Речь шла о разделе имущества.
   - Неужели ты предлагаешь мне согласиться на дачу, квартиру и какие-то
жалкие три тысячи в месяц? - возмутилась Лариса.
   Простыня,  едва  прикрывавшая  ее   небольшую,   но   ладную   грудь,
скульптурно  облепляла  крутое  бедро,  еще  хранившее  следы   недавних
поцелуев.
   - Пожизненно!  -  уточнил  Гурьянов  и  голосом  подчеркнул  значение
сказанного:
   - Учти, пожизненно!
   Губы Ларисы, бледные от стершейся помады, нехотя шевельнулись.
   - А если вдруг с ним что-нибудь случится?
   - Хороший вопрос. - Ему с полуслова стало ясно, куда  она  клонит.  -
Можно указать в условиях договора, что в этом случае обязанность выплаты
содержания переходит к наследникам его состояния.
   - А кто наследники?
   - Их пока нет.
   - Но они появятся когда-нибудь! - мрачно заметила Лариса. - И еще  не
факт, что они захотят выполнить волю покойного!
   - Ты права! - Щекой он прижался к ее душистым волосам.
   - Я требую не так много! - Голос Ларисы обиженно зазвенел,  а  ноздри
гневно расширились. - Он должен передать мне  какое-нибудь  предприятие,
которое даст стабильный доход независимо от внешних обстоятельств,  будь
то  его  банкротство  или  произвол  наследников.  Скажи  ему,  что  это
последнее мое условие.
   Или он сделает то, чего хочу я, или...
   Она замолчала, задумчиво опустив длинные, загнутые кверху ресницы.
   И нежно промурлыкала, по-кошачьи прижавшись щекой к его плечу и одной
рукой обнимая его за шею:
   - Или я заберу у него все! Абсолютно все! И превращу его жизнь в  ад.
- Уголки ее  красивых,  правильной  формы  губ  приподнялись  в  лукавой
усмешке.
   Михаил понял ее даже не с полуслова, а с полувзгляда и испугался.
   - Даже не думай об этом! В последнее время охрану еще больше усилили.
   - Нет, я не буду палить в него из пистолета, - заливисто  рассмеялась
она. - Есть сотня других способов!
   - Дурочка! - Он нежно  провел  рукой  по  изгибу  ее  тела,  простыня
скользнула  вниз,  обнажая  холеную  упругую   кожу,   покрытую,   точно
золотистой пудрой, ровным загаром, удивительным  в  конце  зимы.  -  Это
слишком опасно. К тому же он что-то  замышляет.  Я  еще  не  понял,  что
именно. До меня дошли сведения,  что  дан  приказ  тайно  избавиться  от
ликвидных активов.
   - Что все это значит? - Вертикальная морщинка  прорезала  ее  гладкий
лоб.
   - Это значит: он обращает все свои капиталы в деньги и вывозит их  за
границу. Опасный признак!
   - Собирается драпать? - Ее глаза удивленно-испуганно округлились. Она
растерянно прошептала:
   - Что же мне делать?
   -  Не  беспокойся.  -  Гурьянов  успокаивающе   улыбнулся.   -   Пока
волноваться не о чем. Скорее всего  это  просто  подготовка  к  грядущим
переменам в правительстве. Нынче ветер дует совсем в другую сторону, вот
он и подчищает тылы. Он никуда не сбежит, у него важный заказ.
   - Что за заказ? - Глаза Ларисы еще  сохраняли  тревожно-обеспокоенное
выражение.
   - Точно не знаю. Вроде бы кто-то на  самом  верху  желает  обеспечить
себе комфортное будущее. Его попросили курировать строительство особняка
где-то в южных  странах.  Это  будет  второй  Форт-Нокс  на  необитаемом
острове.  Понимаешь,  после  нашумевшей  истории  с  Пиночетом  ни  один
президент не будет чувствовать себя спокойно на нейтральной земле.
   Лариса задумалась, накручивая на палец прядь своих  пшеничных  волос,
выбившихся из гладкой прически.
   - Пожалуй, на этом можно будет сыграть. Президент и  все  такое...  -
Она откинулась да подушку, взгляд ее неожиданно принял стальной оттенок,
бесцельно бродя по потолку. - Представь аршинные заголовки в газетах:
   "Президент  строит  замок  за  рубежом!"  На   этом   можно   неплохо
заработать!
   - Шантаж? - понял он и удивленно дернул бровью.
   - Точно! Что может быть  лучше  старого  доброго  шантажа!  Предлагаю
следующую программу действий. Ты соберешь  необходимые  данные,  снимешь
копии документов. А потом, когда все будет готово, я выложу карты ему на
стол: или -  или!  Или  он  делает  то,  что  нужно  мне,  или  материал
направляется в СМИ.
   Репортеры ухватятся руками и ногами, найдется тема и для обсуждения в
прокуратуре... Пожалуй, он не отделается от  меня  свечным  заводиком  в
Самаре!
   - Неплохо придумано,  -  сдержанно  одобрил  Гурьянов.  -  Только  не
понимаю я, зачем это нужно мне?
   И он с деланным  спокойствием  спустил  ноги  с  кровати  и  принялся
одеваться. Лариса повисла у него на шее, точно кошка.
   - Ведь я без тебя не смогу сделать это, -  опаляя  его  щеку  горячим
дыханием, зашептала она, - а вместе мы -  сила.  Что  если  мы  заключим
договор?
   Полученные деньги пополам, фифти-фифти?
   Он задумался, и его лицо побледнело. Он тянул паузу,  перед  тем  как
сказать свое решительное торжествующее "да".
   - Надо обговорить детали, - нехотя согласился он. -  Мы  оба  рискуем
слишком многим.
   Ему с самого начала не нравилась эта затея...

***

   Со сцены Алена сразу заметила человека, о котором думала в  последнее
время.
   Как часто, ежась под одеялом на одинокой постели, она  вспоминала  ту
мимолетную встречу. Ей казалось, что она  влюбилась  в  него  с  первого
взгляда.
   Влюбилась, как глупая девчонка, принимающая обыкновенное увлечение за
ту самую единственную любовь. Ей казалось, что страдания ее так  сильны,
что еще немного - и сердце треснет по  швам,  как  платье,  из  которого
давно уже выросла.
   Но один за другим шли дни, надежда на встречу становилась  все  более
призрачной.  Телефон  молчал,  к  ней  заходил  лишь  хозяин   квартиры,
являвшийся  за  квартплатой,  да  подружки  из  шоу  забегали  на  тихие
девичники. Принц на белом коне не спешил показываться на горизонте.
   Алена бесконечно плавала в сладостных грезах. "Ты так  не  похожа  на
всех этих охотниц за деньгами, - говорит он.  -  Ты  необыкновенная!"  -
"Да, - отвечает она. - Но лишь мое израненное сердце знает,  как  дорого
стоило мне отличие от других!" - "Я хочу идти рука об руку  с  тобой  по
жизни! - говорит он, целуя ее тонкую руку с длинными,  покрытыми  темным
лаком ногтями. - Будь моей женой!" И тогда она прильнет  к  нему  своими
пухлыми губами (эта пухлость обошлась Алене недешево:  сто  долларов  за
накачку биополимерным гелем в косметическом салоне), и они рука об  руку
пойдут в счастливое будущее...
   Тот вечер в клубе... Она заметила его  сразу,  как  только  вышла  на
сцену. "Он пришел!  -  ритмично  пульсировало  в  голове.  -  Он  пришел
посмотреть на меня! Он меня помнит!"
   Она на одном дыхании отыграла сценку.  Ее  даже  не  смущала  веселая
компания за сдвинутыми столиками, ведущая себя вызывающе шумно.
   А потом... Потом ей преподнесли огромную корзину  ошипованных  роз  и
пригласили за  столик.  Наскоро  переодевшись  в  гримерке,  бледнея  от
сладостных  предчувствий,  Алена  направилась  в  зал.  Какой-то  бойкий
человек с испанской бородкой схватил ее под руку и  потащил  к  столику,
где расположилась теплая компания. Душой  этой  компании,  как  заметила
Алена, был шапочно знакомый с ней Монро, фигура влиятельная  и  довольно
опасная, о его подлости в артистической среде ходили  самые  невероятные
слухи. Алена нехотя растянула губы в улыбке, присаживаясь за  столик,  а
зараза Монро, нагнувшись к ее уху, тут же ядовито заметил:
   - Хочешь поймать на крючок этого богатого  бобра,  да?  -  Кивнул  он
куда-то в темноту. - Думаешь, такая жирная рыбешка тебе по  зубам?  -  И
Монро игриво-зло прикусил Алене мочку уха. О, он был способен еще  и  не
на такое!
   Когда Алена подняла глаза,  соседний  столик  оказался  уже  пуст,  и
официант уносил с него тарелки. Внутри нее словно что-то оборвалось.

***

   В последнее  время  архитектор  Дино  Чентура  дни  и  ночи  напролет
проводил в мастерской, корпя над чертежами нового проекта. Задание  было
срочное, заказчик сулил огромные деньги,  которые  были  бы  как  нельзя
более кстати для дышащей на ладан мастерской Дино. Ему  выплатили  аванс
и, если он уложится в срок, даже обещали кругленькую сумму  сверху.  Все
это было как раз вовремя.
   Дино не мог без радостной усмешки  вспоминать,  как  еще  два  месяца
назад он сидел в своей холостяцкой квартире в модном  районе  Рима  и  с
тоской смотрел на дуло пистолета, размышляя,  пустить  ему  пулю  в  лоб
сейчас или немного подождать.
   Проблема была в том, что его архитектурная мастерская  находилась  на
грани разорения. Для Дино это означало одно: нищета, унизительный труд в
качестве  рядового  архитектора,   неоплаченные   счета   за   квартиру,
электричество и воду и, наконец, уход чертенка Салаино, к другому, более
обеспеченному и менее занятому поклоннику. И если каждую из этих бед  по
отдельности еще можно было пережить, то  все  вместе  они  означали  для
тридцатитрехлетнего архитектора одно: верную гибель.
   Дино  Чентура  считался  одним  из  самых  молодых  и  самых   модных
архитекторов в Риме. Едва он успел закончить Академию  искусств,  как  в
смуглый лоб юноши впились острые тернии славы:  вся  итальянская  элита,
прослышав о смелых проектах  юного  гения,  спешила  сделать  ему  заказ
нового загородного дома, картинной  галереи  для  выставки  современного
искусства или новый дизайн квартиры.  У  Дино  была  безумная  фантазия,
потрясающее чувство пространства и цвета, и  в  то  же  время  ему  была
присуща рациональная жилка умелого организатора. Его  проекты  поражали,
возмущали,  потрясали,  не  оставляя  равнодушными  никого.  Кинозвезды,
политики и крупнейшие мафиози выстраивались в очередь, мечтая, чтобы  он
обратил на них свое высочайшее внимание.
   За какие-нибудь три года Дино стал  миллионером.  За  пять  -  утроил
состояние. За последний год - оказался на грани разорения.
   Он не винил судьбу в том, что случилось, не сетовал  на  превратности
фортуны и коварство людей. Будь его воля, он вообще бы забыл о деньгах -
и творил бы, творил, творил... Но так уж устроен мир, что деньги  нужны,
чтобы творить, а творить необходимо, чтобы заработать деньги. Если  Дино
останется без денег, его кудрявый друг  Салаино,  мальчик  с  внешностью
Адониса и скульптурным телом  Давида,  без  сожаления  уйдет  к  другому
поклоннику, даже не оглянувшись на Дино.
   Финансовый  крах  наступил  незаметно.  Несколько   известных   людей
пообещали ему заказы, а потом  незаметно  растворились  в  пространстве,
забыв про свои обещания. Другие, зная, что к великому маэстро не  так-то
легко пробиться, предпочли воспользоваться  услугами  менее  амбициозных
архитекторов. Почти полгода фирма Дино билась над  проектом  для  некого
американского мультимиллионера, задумавшего построить восьмое чудо света
в  Гренландии,  но  подлый  миллионер  неожиданно  разорился  во   время
азиатского краха и не  заплатил  Дино  за  работу.  А  потом  конкуренты
Чентуры распустили слухи, что маэстро  выдохся,  измельчал,  загордился,
что он проводит больше времени у своего дружка, чем за работой.  Что  он
ни на что больше не способен! И это в то время, когда  Дино  чувствовал,
что его творческие силы только прибывают! Что он способен поразить  мир,
затмить  жалкие  поделки  ремесленников  своими  безумными,   безумными,
безумными идеями!
   Его мастерскую спас от  гибели  некий  русский,  пожелавший  остаться
неизвестным. Через своего представителя с труднопроизносимой фамилией он
предложил  сделать  такое,  что  у  Дино  от  восторженных  предчувствий
захватило дух.
   "О падре мио, - прошептал он, обратив  лицо  к  небесам,  -  я  знаю,
именно ты послал мне этого русского!" И хотя все газеты кричали  о  том,
что среди русских сейчас бандитов больше,  чем  даже  среди  сицилийской
мафии, Дино на это было наплевать. Впрочем, он  не  был  моралистом,  и,
даже   если   бы   сам   Гитлер   предложил   ему   сделать   что-нибудь
экстраординарное, он бы с радостью принял предложение.
   Все время разработки проекта Чентура  имел  дело  лишь  с  доверенным
лицом этого сумасшедшего русского (ибо  неизвестные  заказчик  был  явно
безумцем.
   Впрочем, по мнению Дино, это было благородное безумие, помешательство
сродни  его  собственному,  залог  победы  разума  над  стихией,  триумф
человеческого гения над энтропией и хаосом).
   Условие проекта было одно, но  очень  непростое:  замок  должен  быть
полностью автономен от всего мира. Он должен быть независим от вихрей  и
бурь  цивилизации.  Ну,  почти  независим.  Никаких  телефонов,  никаких
подводящих электрических кабелей,  никакого  подвоза  пресной  воды.  Он
должен существовать вечно, даже если весь цивилизованный  мир  улетит  в
тартарары, погибнет в результате ядерной войны или  вторжения  внеземной
цивилизации. Средства - почти не ограничены, полет фантазии -  почти  не
регламентируется.
   О, Дино всю жизнь мечтал о таком заказе! Ночами ему снились  чудесные
города, созданные по его  чертежам,  и  вот  наконец  неизвестный  чудак
грозил претворить его мечту в жизнь.
   И работа закипела! Дино нанял нескольких помощников, съездил на место
будущего строительства для геодезических обмеров. Он уже видел здание  в
своем  воображении.  Это  будет  торжество  эклектики,   смешение   всех
известных стилей: башенки-минареты будут  плавно  переходить  в  толстую
средневековую стену с зубчатыми краями, призванную  защитить  внутреннюю
часть острова от холодных северных  ветров,  различные  части  строения,
разновысотные и  разностилевые,  будут  представлять  собой  хаотическое
нагромождение китайских пагод,  греческих  портиков,  сусальных  луковок
церквей, римских  базилик;  жаркое  обаяние  мавританского  стиля  будет
соперничать с холодным очарованием северной готики, разнузданное барокко
поспорит с  пронзительно  правильным  классицизмом,  а  кубические  идеи
кристаллографии гармонично сольются с византийской  вычурной  пышностью.
Дино был уверен: потомки еще будут  возить  экскурсии  на  этот  остров,
чтобы неустанно восхищаться  гением  архитектора,  воздвигшего  подобную
красоту.
   Проблема электричества в  доме  будет  решаться  с  помощью  ветряных
двигателей, проблема тепла - с помощью солнечных  батарей.  В  подземных
галереях северной  части  острова,  чтобы  не  портить  ландшафт,  будут
установлены мощные опреснители, которые  из  морского  рассола  сотворят
пресную воду такого качества, по сравнению с которой самый чистый родник
покажется сточной канавой. С севера на юг остров пересечет искусственная
пресная река, образуя петли и заводи,  а  по  берегам  ее  будет  шуметь
вечнозеленый лес. Возле  дома  он  разобьет  фруктовый  сад,  а  изящные
скульптуры и японские ландшафтные композиции  на  лужайках  удовлетворят
вкус самого привередливого эстета. Подбор цветов на клумбах будет таким,
чтобы с ранней  весны  до  поздней  осени  посадки  полыхали  тончайшими
переливами тонов, не требуя ни полива, ни ухода, самодостаточные в своем
замкнутом  биологическом  цикле.  В  бассейне,  в  жаркий  день  манящем
прохладной голубизной, поселятся д