пенсии - двор мести, милиционер-пенсионер может купить свисток  и
целый день свистеть. А что палачу-пенсионеру прикажете делать?
     Все бы отдал Вася за то,  чтобы  снова  молодым  стать.  Как  Макар.  У
которого все впереди, вся жизнь.

10.

     - Здравствуйте, товарищ Завенягин.
     - Здравствуйте, товарищ Сталин.
     - Садитесь. Как вы себя чувствуете?
     - Хорошо, товарищ Сталин.
     - Как дела в Норильске?
     - Нормы выполняем. При любом морозе. И перевыполняем.
     - А как руководство НКВД к вам относится?
     - Хорошо, товарищ Сталин.
     - А новый нарком товарищ Берия как к вам относится?
     - Очень хорошо.
     - В чем это выражается?
     - В Заполярье самая большая наша  проблема,  товарищ  Сталин,  нехватка
рабочих рук. Товарищ Берия совсем недавно занял пост руководителя НКВД, но в
это короткое время нам хорошо помог: рабочую силу на север  гонит  в  нужных
количествах.
     - Товарищ Завенягин, это хорошо,  что  товарищ  Берия  помогает  вам  и
поддерживает вас. А как вы лично, товарищ Завенягин, относитесь  к  товарищу
Берия?

11.

     Все ушли. Тихо в  подвале.  Дядя  Вася  один.  Он  прощается  со  своей
судьбой. Как  слепой,  осторожно  трогает  любимые  бетонные  стены,  пулями
побитые. Поздно, ах, поздно он в это дело пришел. Выпало  ему  расстреливать
всего только 21 год. А Макару выпадает вся жизнь в этом деле. Ну и пусть ему
повезет. Пусть и он счастлив будет, как дядя  Вася  был  счастлив  на  своем
посту...
     Через все расстрельные годы пронес  Вася  любовь  к  искусству,  никому
никогда не открыв тайны своей. Пусть думают, что  он  просто  выполнял  долг
перед рабочим классом.  Пусть  думают,  что  его  просто  поставили  на  эту
трудную, но почетную должность и он просто работал.
     А ведь он же не просто работал! Он душу вкладывал!
     По дряблым щекам катятся слезы, и Вася не вытирает их. Знает:  тут  его
никто не увидит. Знает: тут ему некого стесняться.

12.

     Начальник бериевского спецпоезда капитан  государственной  безопасности
Мэлор Кабалава чуть приоткрыл правый глаз, застонал и снова его закрыл.
     Первое желание... и единственное - умереть.
     Болит все: голова, руки, ноги, горит распухший язык и  вываливается  из
сухого кислого рта, во рту... лучше не вспоминать,  что  во  рту...  Изнутри
разрывают его бренное естество тысячи топоров. Выворачивает. Если  бы  какой
врач смог представить, что  внутри  Кабалавы  творится,  то  не  задумываясь
диагноз  поставил  бы:  острое  воспаление  нутра.  А  в  голове   вагонетки
стахановские грохочут.
     Он попробовал приподнять голову, но прилив тошноты  приступил  с  такой
силой и яростью, что сердце на мгновение остановилось, и его вновь бросило в
крутящуюся, искрящуюся серость.
     Несколько мгновений он лежал, глядя в потолок, а потом вспомнил...
     Вспомнил, что вышел вечером из бериевского  спецпоезда.  Внешние  посты
проверить. Пройтись. Посты проверил. Проверил подходы к спецпоезду -  кругом
пустых поездов - косяки. Потом мелькнула она... Именно та, о которой мечтал,
- небольшая огненно-рыжая толстушка... Потом она ослепительно  улыбнулась...
Потом поддалась на уговоры и согласилась  подняться  в  пустой  пассажирский
вагон. Просто так, поговорить чтобы.
     А до этого  они  вдвоем  пролезли  через  дырку  в  заборе,  забрели  в
магазинчик...  Кабалава  купил  бутылку  кагора...  Вернулись  на   станцию.
Поднялись в вагон... Кабалава разлил... Она пила... Он это точно  помнит.  И
он выпил... совсем немного выпил,  и  вагон  перевернуло  вверх  колесами...
Потом что-то грохотало и скрежетало, потом он валился вниз,  а  поезд  летел
под откос, мотая на себя рельсы, потом Мэлор Кабалава  летел  в  пропасть...
или нет - сначала летел в пропасть, а потом поезд кувыркался, несся в  небо,
бился крышей о луну, сбил  ее  с  небес,  и  она  раскололась-рассыпалась  в
сверкающие куски... Потом был провал.. Нет, сначала был провал, потом кто-то
стоял над ним и жутко хохотал, потом за ним гонялись  дьяволы,  потом что-то
мелькало, за этим - свет померк...
     - Где я?
     - Пан в хорошем месте. Приоткрыл Кабалава один  глаз.  Чудовищная  боль
проколола голову. Лучше закрыть.
     - Где я?
     Решил глаза пока не открывать, а смотреть сквозь ресницы. Из  оранжевой
мути приплыло лицо и снова уплыло. Почему-то Кабалава решил, что  перед  ним
польский полковник. Почему польский, он не знал. Просто решил,  и  все  тут.
Наверное, усы - точно такие, как у Пилсудского на карикатурах.
     - Ты кто?
     - Пану не надо горячиться.
     - Это ты мне вчера стерву подставил?
     - Пусть пан не ругается.
     - Это ты меня вчера травил? Я тебя, сука, сейчас пристрелю!
     - Пану не  надо  беспокоиться.  У  пана  нет  пистолета.  Хлопнул  себя
Кабалава по боку - пустая кобура. Рванулся встать. Упал.
     - Я же говорю: пусть пан успокоится. И пусть пан не спешит  уходить.  У
пана нет в кармане партбилета и удостоверения НКВД.
     - Где они?!
     - Партбилет пан пропил. А удостоверение НКВД продал польской разведке.
     - Гр-р-р-р, - рычит Кабалава.
     - У пана выбор. Пан Кабалава может доложить пану Берия, что пьянствовал
всю ночь с курвами и рассказывал секреты пана Берия...
     - Ничего не рассказывал!
     - Рассказывал. Только забыл. Рассказывал, сколько у пана Берия в  пятом
вагоне девок, как их зовут и как пан Берия с ними Ленина изучает...  Любимая
работа - "Материализм и эмпириокритицизм".
     - У-у-у-у, - воет Кабалава.
     - Еще пан Кабалава может обратиться в милицию и рассказать, что он  тут
вчера про пана Сталина рассказывал...
     - У-у-у-у...
     - А теперь иди, пан Кабалава. Если  хочет  пан  живым  остаться,  пусть
приходит завтра, я пану фотографии подарю, на память... Интересно пан  время
проводил... Пусть приходит пан завтра, может, общий язык найдем, может быть,
панский партбилет отыщется.
     - Пистолет отдай. Как я без пистолета вернусь?
     - Пусть пан пистолет забирает. Только он без патронов. И не панский это
пистолет. Это пистолет убитого в Грузии милиционера.
     - Чужой, с убитого, не возьму.
     - Тогда пусть  пан  ходит  с  пустой  кобурой.  Пока  подчиненные  паны
внимания не обратят. Пусть пан Кабалава выбирает. Может  пан  без  пистолета
ходить или, пока, - с чужим. Как пану нравится. Если хорошо пан  вести  себя
будет, мы посмотрим, может, под вагонами панский пистолет найдем... Может, в
каком мусорном ящике панское удостоверение НКВД разыщется.
     - Не могу идти. Мой заместитель доложит, что меня целую ночь не было.
     - Не доложит. Иди.

13.

     - А как вы, товарищ Завенягин, относитесь к товарищу  Берия?  Завенягин
посмотрел в страшные глаза и  увидел  перед  собою  не  Сталина,  но  удава,
сжавшегося в комок перед броском.  Свернулся  в  кресле  удав,  кольца  свои
медленно сжимает. Желтые сталинские глаза не выражают ничего, как ничего  не
выражают змеиные глаза. Сталин просто  задал  вопрос  и  ждет  ответа.  Ждет
терпеливо, как змея,  у  которой  нет  представления  о  времени.  Завенягин
смотрит в желтые мутные глаза, в которых нет отблеска,  и  понимает,  что  у
него нет сил ни отвести взгляда, ни моргнуть. Теперь он понял, почему  крыса
в зоопарке не бежит от удава. У крысы нет  сил  отвернуться.  Чтобы  бежать,
надо морду в другую сторону развернуть, но  под  таким  взглядом  все  живое
цепенеет. Но если бы и хватило у крысы сил отвернуться, то лапки  все  равно
не  понесли  бы.  Удивительно,  но  единственный  выход  из  этой   ситуации
обезумевшая от ужаса крыса видит только в  том,  чтобы  ползти  этим  глазам
навстречу. Вот для такого движения в ее лапках силы есть. А для  движения  в
любую другую сторону сил нет!
     Завенягин ощутил себя крысой. Большой черной ободранной  крысой-самцом.
Чтобы не ползти навстречу желтым глазам, вцепился Завенягин в ручки  кресла,
царапая вековой дуб и ломая ногти.
     - Как вы, товарищ Завенягин, относитесь к  товарищу  Берия?  -  приплыл
откуда-то непонятный вопрос. Завенягин всем своим  существом  вдруг  ощутил,
что Сталин видит его насквозь и читает его мысли. Да! Сталин читает мысли  и
знает все. Знал Завенягин, что Сталин с чародеями  путается,  что  учится  у
них. Слышал Завенягин, что Сталин всех насквозь видит и мысли читает. Только
не верил.  Теперь  ясно:  читает.  Всем  Завенягин  рассказывал,  что  любит
Лаврентия Павловича Берия. Никогда кривого слова против Лаврентия  Павловича
не сказал. И только Сталин один сумел прочитать настоящие его думы. Понимает
Завенягин, что Сталина ему не обмануть. Знает Завенягин, что игра кончена. И
обманывать Сталина Завенягину незачем. Нет у Завенягина сил на обман.
     - Товарищ Сталин, вы спрашиваете, как я отношусь к товарищу Берия?
     - Именно это я спрашиваю.
     - Я его ненавижу.

14.

     День и ночь в  работе  Лаврентий  Павлович  Берия.  Рядом  с  кабинетом
оборудовали ему комнату отдыха: ковров настелили, тахту поставили,  сосновые
щиты на окнах бархатом занавесили. Он туда на несколько минут - отвлечься от
дел. И снова за дела.
     - Але. Товарища  Сталина.  Товарищ  Сталин,   мы    планировали    моим
заместителем назначить товарища Аказиса.
     - Да, мы так с тобой, Лаврентий, и договорились.
     - Товарищ Сталин, его нельзя назначать моим заместителем.
     - Почему, Лаврентий?
     - Он в окошко прыгнул.
     - А  разве  того,  кто  в  окошки  прыгает,  нельзя  назначать    твоим
заместителем?
     - Он с самого верхнего этажа, товарищ Сталин.
     - Видишь, Лаврентий, как тебя люди боятся, от тебя в окошки прыгают.  А
меня никто не боится. От меня никто в окошки не прыгает.

15.

     Долго-долго очередь-сороконожка у окошка извивалась. Окошечко - страшно
руку просунуть - решетки кругом и арочка стальная со стальной же  заслонкой:
того гляди, заслонка та со стопоров сорвется, ладонь оттяпает.
     Давно Николай Иванович по очередям не толкался.  Давно.  Ноги  ноют.  И
хребет. Он-то думал, нет больше очередей по стране, а вишь ты,  ошибся.  Два
часа отдай и не греши.

16.

     - Товарищ Сталин, так кого же мы назначим моим заместителем?
     - Лаврентий, кто у нас нарком НКВД?
     - Я, товарищ Сталин.
     - Вот и выбирай сам себе заместителя, тебе же с ним работать,  не  мне.
Потому  -  твой  выбор.  Сам  выбирай  кандидата,  а  мы  тут  с  товарищами
посоветуемся, твой выбор утвердим.
     - Рапава.
     - Рапава? Авксентий Нарикиевич? НКВД  Грузии?  Очень  хороший  человек.
Выдающийся человек. Но послушай, Лаврентий, я - грузин, ты - грузин, Рапава
- грузин. Что про нас русские подумают. Скажут,  окопались  в  Кремле  и  на
Лубянке одни грузины. Давай русского.
     - Кубаткин.
     - Петр Николаевич? НКВД Москвы? Какой  хороший  кандидат.  Удивительный
человек. Но ведь пьяница...
     - Никишев.
     - Иван Федорович? Начальник Дальстроя? Я его, Лаврентий, знаю.  Хороший
человек. Вот его нам и надо. Я полностью его кандидатуру поддерживаю.
     - Товарищ Сталин, завтра я на Никишева все материалы вам перешлю.
     - Хорошо... Только не знаю, поддержат ли меня товарищи. Все знают,  что
Никишев бабник. Зачем тебе  в  заместителях  бабник?  Мало  ли  и  без  него
бабников на Лубянке? Давай другого.
     - Кого же другого?
     - Что, у тебя уже друзей нет в НКВД?
     - Может, товарищ Сталин, Завенягина назначить?

17.

     Но подошел черед Николая Ивановича  Ежова.  Один  он  остался  из  всей
очереди. На цыпочки приподнялся, в окошечко заглянул.
     В окошечке здоровенная тетка,  холеная-дебелая,  ни  дать  ни  взять  -
Катерина Великая. Только без короны. Но зато уж перстней на перстах -  любой
Катерине на зависть. И зубы золотого отлива.
     - Чего тебе?
     - Денег.
     - Завтра приходи. У меня день рабочий завершился. Нет! Такого обращения
товарищ Ежов с собою не потерпит! Тетка явно знаков различия не понимает.  И
не знает, кто в народном комиссариате водного транспорта хозяин.
     Николай Иванович опустил глаза и с холодной усмешкой, как бы  неохотно,
как бы признаваясь, тихо сообщил:
     - Я - Ежов.

18.

     - Что говоришь ты, Лаврентий? Завенягина назначить твоим  заместителем?
Какого Завенягина? Кто такой Завенягин?
     - Завенягин, товарищ Сталин, Магниткой командовал.
     - Нет, Лаврентий, ты путаешь, Магниткой Клишевич командовал.
     - Товарищ  Сталин,  Клишевич  лагерями    командовал,    а    Завенягин
строительством.  Клишевича  расстреляли,  а  Завенягин  теперь    Норильском
командует.
     - А, вспомнил. Лысый такой.
     - Да. Лысый.
     - Нет, Лаврентий. Завенягин хоть и лысый, но еще молодой.

19.

     Бревенчатая комната  с  тремя  широкими  окнами,  с  картой  Испании  и
портретом диктатора на стене. Вся испанская группа в сборе. Шесть девочек. В
испанской группе лекция о французской революции. Хорошо бы об испанской,  но
за неимением таковой приходится обходиться  примерами  из  истории  соседней
страны. Читает лекцию  заместитель  директора  Института  Мировой  революции
товарищ Холованов:
     - Жил-был король  Луй.  Не  первый  Луй.  А  шестнадцатый.  Французские
товарищи с этим не смирились. Они поймали Луя и отрубили ему...
     Внимание слушательниц заметно возросло.
     - ...голову.

20.

     - Товарищ  Сталин,  с  Магниткой  Завенягин  справился,  с   Норильском
справляется, может, он и такую должность потянет?
     - Ты за него ручаешься?
     - Ручаюсь, товарищ Сталин.
     - Ладно, если настаиваешь, я поставлю вопрос на Политбюро, может  быть,
товарищи согласятся назначить Завенягина твоим заместителем.

21.

     - Е-ж-о-о-в... - протянула золотозубая Катерина, то ли не  поверив,  то
ли испугавшись. - Е-ж-о-о-в!
     Из-за решеток в окошечко даже высунулась, осмотрела  с  любопытством  и
вниманием все швы на маршальском одеянии маленького человечка... И  вдруг  с
грохотом опустила перед его носом стальную дверку-заслонку,  словно  решетку
на воротах неприступного замка:
     - Ты - Ежов! А я, бля, - Иванова!


ГЛАВА 6

1.

     - Здравствуйте.
     - Здравствуйте, товарищ Сталин.
     - Как вас зовут?
     - Макар.
     - Теперь вы будете моим спецкиномехаником?
     - Так точно, товарищ Сталин.

2.

     На обед чародею подали... Я говорю про обед потому, что не знаю другого
названия обильной жратве в  половине  пятого  утра.  Можете  это  обедом  не
называть. Дело ваше. Но если это не обед, то и не завтрак: рано, да и  много
для завтрака. Согласимся: не в названии дело,  а  в  том  дело,  что  жратву
чародею подали действительно обильную. Прежде всего - суп с  фасолью.  Нужно
немцам должное отдать - из фасоли и  гороха  они  супы  делать  умеют.  Если
захотят.  А  уж  если  захотят,  то  сотворяют  супы  с  тем    остервенелым
вдохновением, с каким Моцарт или Бетховен писали свои оперы и симфонии. Этой
ночью на тюремного повара Ганса снизошло вдохновение. Не просто снизошло, но
бросилось голодной римской волчицей, и пока чародея  терли-парили,  сотворил
остервеневший Ганс такой суп, каких  никогда  до  того  не  сотворял.  Скажу
больше - ему и потом никогда такое не удавалось. Всю оставшуюся жизнь  ходил
Ганс и вздыхал: вот то была ночь! Вдохновение, братцы  мои,  не  на  каждого
нападает и не в каждую ночь.
     В общем, подали чародею суп даже лучше  тех  супов,  которые  Лаврентию
Павловичу Берия готовят в спецпоезде на Курском вокзале  и  под  конвоем  на
Лубянку доставляют. Долго спорить, однако, не  буду,  потому  как  Лаврентий
Павлович меня в гости не приглашал, и я, честно признаюсь, бериевского  супа
не пробовал. Не мне судить. Потому не знаю, чей бы повар на конкурсе суповом
победил. Знаю только, что Ганса, немца пузатого, смело можно было выставлять
на любой международный конкурс. Не посрамил бы.
     Крышку кастрюльки поднял Ганс - у чародея голова  закружилась.  А  Ганс
(официанту в этом деле не доверившись)  сам  чародею  серебряной  поварешкой
разливает. И не в тарелках у добрых немцев суп подают, а в глубоких глиняных
мисках,  расписанных  фантастическими,  явно    марсианскими    цветами    и
сюрреалистическими петухами с  красно-зелено-синими  хвостами.  В  суп  они,
гады, в масле поджаренные сухарики крошат. Не скажу, что это хлеб  заменяет,
но на немецком бесхлебье и сухарики за хлеб идут.  Для  нагнетания  аппетита
положено у немцев немножко выпить, а потом  по  мере  надобности  добавлять.
Нашему чародею нагнетать аппетит не требуется, ему бы сейчас  дали  полметра
немецкой колбасы копченой, прочности непрогрызаемой, так он ее с голодухи  в
момент до самой веревочки сгрыз бы. Но по немецкому обычаю все равно аппетит
нагнетать положено, а для того у них прописан шнапс. Понимают гансы и  фрицы
в шнапсе больше нашего. Это надо  признать,  и  с  этим  не  будем  спорить.
Начальник тюрьмы потреблял шнапс яблочного настоя. Такой чародею  и  подали.
Во льду. Стопочка маленькая совсем, в ледяной корочке. Но  зато  уж  пиво  к
немецкому обеду подают в трехлитровой кружке.  Холодное.  Пена  через  край.
Кружка индевеет в тепле. Мелкие-мелкие капельки по кружке. Набухают капельки
на кружкиных боках, словно в туче снежной-грозовой, и вот одна быстрее  всех
дозревшая  капелька  не  удержалась  на  стекле,   сорвалась-скользнула    и
покатилась, увлекая за собой всех,  кто  на  пути,  прокладывая  дорожку,  в
которой блестит-переливается холодный с мороза хрустально-текучий янтарь.
     Будь моя воля, так я бы  трехлитровую  пивную  кружку  ввел  в  систему
международных стандартов.  Не  буду  настаивать,  что  внедрение  в  мировом
масштабе трехлитровых пивных кружек снимет разом все проблемы  человечества,
но, ясное дело, половина проблем отпадет.
     Отхлебнул чародей, и множество проблем, душу его  мятежную  теснящих  и
мнущих, не то чтобы отошло,  но  как-то  смягчилось-сгладилось.  Должен  тут
особо подчеркнуть, что чародеи тоже люди, проблем у них никак не меньше, чем
у нас с вами. Больше у них проблем.  Чародей  видит  больше  нас,  подмечает
больше нашего и понимает больше, потому жизнь  чародейская  полнее  и  шире,
потому страсти острее наших, счастье чародеево безмерно, но и страдания  его
тяжелее, мучительнее и глубже. Потому не живут они долго, чародеи.  И  им  с
высот (или из глубин), в которых душа обитает, тоже иногда возвращаться надо
на нашу грешную землю. Им надо дух свой смирять и успокаивать.  Потому  пьет
чародей из трехлитровой кружки, дух смиряет...

3.

     В  небольшом  кинозале  один  только  зритель.  Товарищ  Сталин.  Новый
персональный палач-кинематографист Макар в кинобудке коробками
гремит. Потух свет. Без титров и вступлений - фильм: товарищ Бухарин - среди
комсомольцев. Товарищ Бухарин - среди красноармейцев. Товарищ Бухарин - друг
пионеров. Товарищ  Бухарин  -  на  великой  стройке  коммунизма,  на  ББК  -
Беломорско-Балтийском канале. А  на  заднем  плане  какие-то  люди  в  сером
радостно  тачки  катают.  И  кругом  портреты  товарища  Бухарина.    Тысячи
портретов. Книги товарища Бухарина. Культ личности товарища Бухарина.  Арест
гражданина Бухарина. Процесс врага народа, изменника, агента  международного
капитализма и  трех  иностранных  разведок,  проходимца  Бухарина.  Расстрел
мерзавца Бухарина. Затем - расстрел командарма первого ранга  Фриновского  и
комиссара государственной безопасности  первого  ранга  Заковского,  которые
вредительским образом подготовили и провели процесс Бухарина.
     Товарищ Сталин любит каждый фильм смотреть по многу раз. Но  сегодня  у
товарища Сталина нет настроения.
     - Товарищ Макар, хватит про это. Давайте что-нибудь веселенькое.

4.

     А у двери официант придворный из коммунистов-шестерок  суетится.  После
вдохновенного супа - шницель немецкий...
     Знаете ли вы, что такое настоящий  немецкий  шницель?  Я  имею  в  виду
именно настоящий. Я бы вам его описал, но боюсь, не  получится.  Таланту  не
хватит. Да и не о достоинствах шнице