зь, а ведь так получилось, что угощает она,
     - И что?
     - Закон старый: кто народ кормит, тот и  господин.  Как  бы  она  тебя,
князь, с командирского места не двинула.
     - А я  и  сам  уступлю.  Она  -  дьявол  в  юбке.  Я  давно  к  дьяволу
заместителем хотел устроиться.

3.

     Позвала Настя  главного  распорядителя,  пошепталась  с  ним,  и  скоро
появился дяденька суетливый у Насти за спиной.  На  князя  Ибрагимова  Настя
кивнула, суетливый князя глазом  обмерил,  скрылся.  Потом  князя  пальчиком
поманил в зал соседний, и весьма скоро появляется князь в костюме,  в  каких
редко кто в  Париже  ходит.  Рубахи  белизна  глаз  мутит  на  фоне  черноты
костюмной и блеска штиблетов лакированных.
     И выскочили ордой дикой из-за занавески портняжки парижские с ножницами
и иголками. Мигом ободранных господ обмерили, и  каждому  примерка  прямо  в
зале соседнем. Туда они костюмов понатащили штабель целый.  Все  сшито  уже,
только подвернуть, только подогнать-подтянуть. А обуви - выбор как в Охотном
ряду в славные времена нэпа.  А  уж  рубах,  галстуков,  запонок,  носков  и
прочего - развал целый: выбирай, господа офицеры, Жар-птица жалует всех  вас
одеянием парадным.
     А в оркестре откуда-то балалайки появились, и цыгане уж пляшут, в бубен
стучат.
     Только переодеть людей... Не  люблю  наряжаться,  но  признать  должен:
наряд - дело серьезное. Нарядили господ офицеров, и  вроде  в  других  людей
превратили, благородство утраченное на лица возвращается...
     Окинул князь ораву, смолк оркестр, цыгане утихли.
     - А ведь Анастасия Андреевна нас могла и  не  понять.  Нас  она  одела,
обула, накормила, напоила, слух усладила балалайками,  а  взор  -  цыганками
пляшущими. А что же мы?.. Слышал я, что славное имя Фаберже  живет,  а  дело
его  побеждает...  Анастасия  Андреевна,  мы  тут  с  господами    офицерами
посоветовались, да и решили вас наградить...

4.

     - Это почетное задание, товарищ Холованов. Смотрит Дракон под ноги:
     - Это задание, товарищ Сталин, выполнять не буду.

5.

     Усмехнулся князь Ибрагимов, достал из кармана ленту гибкую:  по  белому
золоту орнаментом затейливым синие  цветы  из  сапфиров  и  белые  листочки,
бриллиантами усыпанные. Сапфиры огромные, ясные, а бриллианты мелкие-мелкие,
как лунная пыль. Оттого свет дробят бриллианты сразу миллионом поверхностей,
оттого  лента  в  руке  княжеской,  как  упавшая  с  неба  звезда,    горит,
переливается, вроде не отражает свет, а сама излучает его водопадом. Змейкой
в его руке та лента извернулась, сверкнула,  как  испанский  нож  при  луне.
Можно ту ленту - на шею, и будет ожерелье неземной красоты. А  можно  вокруг
головы повязать, как древние славянки  ремешком  волосы  перевязывали.  Если
вокруг головы - диадема получится. Прикинул князь,  оба  варианта  оценил  и
вокруг шеи обернуть даже не пробовал, застегнул замочек потайной, сделал  из
ленты колечко и осторожно Насте на голову возложил, как веночек  из  полевых
цветов. Отступил на шаг оценить со стороны,  и  дыхание  перехватило:  хотел
князь чем-то вроде ремешка драгоценного ее лоб украсить, а получилась корона
сверкающая. А корона почему-то Настю Жар-птицу в  принцессу  превратила.  Не
императорская корона получилась, нет, а тонкий обруч, именно та корона,  что
принцессе на торжественный случай положена. Нет, знает князь Ибрагимов,  что
не принцесса она дома Романовых, знает, что графа Стрелецкого она  дочка,  и
родословную ее знает до времен царя Алексея  Михайловича,  только...  В  ней
ведь и раньше принцесса чувствовалась, только никто этого  не  осознал.  Так
бывает: не спит ночами художник, себя терзает, сто  вариантов  перебрал,  не
получается ни черта. И вот один мазок только, и осветилась картина  изнутри,
ожила, вздохнула боярыня Морозова,  очами  сверкнула,  вознесла  персты  над
головою, тронулись сани, поехали, заскрипели...
     Только штрих один... Вот он, этот штрих, - над глазами-сапфирами  ленты
сапфировой сверкание... И - все, и непонятно, как это раньше в ней принцессу
не разгадали?
     Но не то  князя  сразило.  Сообразил:  корону-диадему  можно  снять,  а
принцесса останется.

6.

     - Не будешь выполнять?
     - Не буду. Сталин ломал характеры. Сталин подчинял себе всех. Никто ему
не сопротивлялся. И вот бунт. Самый верный исполнитель...

7.

     Именно эта мысль не одного князя Ибрагимова сразила, но и  всех  господ
офицеров: во главе стола  сидит  кто-то  неземной.  Нет,  не  принцесса  она
формально-официальная, царских кровей, а настоящая она принцесса, из сказки,
посланная кем-то на грешную землю повелевать.
     Мы так устроены, нас контрасты  поражают:  девочка-оборванка  во  главе
роскошного стола в компании  мужчин,  изысканно  одетых,  огромные  глаза  и
тоненькой лентой корона на голове.
     Ротмистр Лейб-гвардии Гусарского  полка  Шевцов  Игорь  глаза  потер  и
тихонько, чтобы не услышали в другом конце, по-русски удивление выразил:
     - Во, зараза!
     А  ротмистр  Синельников  осмотрел   всех    пьяным    глазом,    узрел
несоответствие: она всех одела, всех обула, а  сама  нищенкой  сидит.  Встал
ротмистр, стул опрокинув, чуть шатнулся, икнул, лапами  пурпурный  бархатный
занавес с золотым шитьем ухватил,  да  и  дернул  на  себя,  обрывая  кольца
бронзовые.
     Подхватил занавес, поклонился и Настю мантией укутал.
     Вот тут-то и вступила пьянка в свою решающую стадию.

8.

     - Послушай, дорогой, если ты не будешь  задания  выполнять,  другой  не
будет. А кто тогда будет? Жар-птицу все равно убьют. Раз я приказал. Ты  это
понимаешь, товарищ Холованов?
     - Понимаю, товарищ Сталин. Знаю, что убьют. Но я ее убивать не буду.

9.

     Перед тем как пьянку начинать, надо озаботиться выносом тел. Место надо
заранее выбрать, куда тела сваливать, и отработать систему эвакуации.
     Все отработано. Все предусмотрено. В пригороде парижском, у  Булонского
леса, еще до пьянки присмотрела Настя особняк  пустой  за  каменной  стеной.
Мебели там никакой, но это и хорошо. База в Париже ей в любом случае  нужна,
а мебель она потом по своему вкусу выберет. Хороший особнячок: пара  этажей,
чердак, подвал каменный под всем домом, сад запущенный. Ремонтировать  надо,
мебелью обставлять. Потому Настя распорядилась сейчас  пока  только  матрасы
подвезти, водки на опохмелку и бочку огурцов соленых из польского магазина.
     Под самое утро на трех такси доставила Настя орущих господ  офицеров  в
свой новый особняк, с таксистами по матрасам их  раскидала.  Почти  двадцать
лет господам офицерам - голодуха и унижения. А тут - дорвались...
     Под вечер отходить начали, и ближе к ночи медленно-неохотно разгорается
опохмелка, незаметно-потихоньку перерастая в новую пьянку.
     - А что прикажет наша повелительница? Это сказано вроде в шутку,  вроде
всерьез.
     - Повелеваю сформировать офицерский полк. Ответили офицеры на это ревом.
     - Командовать полком - князю Ибрагимову.
     - Рад стараться! Благодарю за доверие!
     - Структура полка: командир, штаб,  разведка  и  контрразведка,  четыре
боевых батальона, тыловые службы. Князь Ибрагимов!
     - Слушаю.
     - Ваше сиятельство, сами назначите себе заместителя, начальника  штаба,
начальников  разведки  и  контрразведки,  командира  разведывательной  роты,
командиров батальонов и начальника тыла. Вас одиннадцать. На  все  должности
пока людей хватит. И пусть  командиры  батальонов  завтра  с  утра  начинают
вербовку людей и формируют свои подразделения. Белых офицеров в Париже  орды
целые.  Если  не  хватит,  свистнем-гикнем    по    Европе.    Поначалу    в
разведывательной роте установим сто человек, а в  батальонах  -  по  триста.
Начальникам  разведки  и  контрразведки  немедленно  приступить  к  вербовке
агентуры. Сбросимся все и организуем  полковую  казну.  Начальнику  тыла  ее
принять на хранение и  головой  за  нее  отвечать.  В  ближайшие  дни  казну
полковую мы наполним. Есть у меня варианты.
     - А как назовем полк? Задумалась Настя:
     - Наша первая  победа  в  Компьене.  Потому  повелеваю  именовать  полк
Лейбгвардии Компьенским.

10.

     - Садись, дорогой, вот тебе вода. Может, водки хочешь? Коньяку?  Единым
глотком Дракон стакан опрокинул.
     - Еще тебе?
     - Еще, товарищ Сталин. Напьюсь, и делай со мной что хочешь.
     - Почему ты, Дракон, ее убивать не хочешь?
     - Потому что я ее люблю.

11.

     Взревели господа офицеры. Только князь Ибрагимов радости не проявил:
     - Господа, с этим не шутят. Лейб-гвардейские полки создаются не  просто
так, они служат государю. А государя у нас нет.
     И смолкли все: правильно.
     - Или государыне, - дополнила Настя. Согласился князь:
     - Или  государыне.  -  Плечами  жмет,  мол,  что  от  этого  дополнения
меняется, государыни у нас тоже нет. Поднялась Настя Жар-птица над сидящими:
     - Проблема исчерпана. Государыней буду я.


ГЛАВА 25

1.

     Первый класс. Купе как маленькая квартира. Два широких окна. Настя  тут
одна. В соседнем купе - охрана. И с другой стороны - купе. Там тоже  охрана.
В открытое окно - горячий ветер с юга.
     Ей смешно. И чтобы не смеяться, она читает парижские газеты. Она читает
статьи про себя. Удивительные вещи  пишут  в  газетах:  "Как  могла  великая
Франция не увидеть такого  гиганта  живописи?  Незаметная  мадемуазель  жила
среди нас, но мы не обратили внимания на этот вулканический  талант.  И  это
позор Франции. Она уехала из нашей страны. Мы не знаем куда.  Мы  не  знаем,
вернется ли. У нас не хватило ума и мужества  удержать  ее.  И  это  двойной
позор. Великое произведение Стрелецкой куплено неизвестно  кем  и  находится
неизвестно где. Возможно, шедевр уже за пределами нашей страны. Министерство
культуры, правительство в целом не сделали решительно ничего, чтобы удержать
величайшее произведение в нашей стране. И это тройной позор Франции".
     "Второй мировой войны быть не может. Миру хватило одной мировой  войны.
Кому нужна еще одна война? Но вот появился  художник  небывалого  таланта  и
темперамента - мадемуазель Стрелецкая - и своей магической кистью изобразила
то, чего не может быть: Вторую мировую войну!"
     "Главная загадка ее таланта - выбор красок.  Красное  и  черное!  Самый
драматический аккорд цвета из всех возможных. И все же: почему только черный
и только красный? Но это не все. У красного цвета, как и у  любого  другого,
могут быть тысячи оттенков - от нежного цвета весенней зари до цвета зимнего
заката, т.е. почти бордового. Из тысячи  оттенков  она  выбрала  именно  те,
которые соответствуют ее великому замыслу. Выбор красного и  черного  цветов
понятен и предельно логичен. Любой на ее месте выбрал бы именно  эти  цвета.
Но  как  ей  удалось  выбрать  именно  эти  оттенки?  Вот  главный    вопрос
современности!"
     "И все же главное в живописи - рама! Это смешно, но  только  на  первый
взгляд. Вдумаемся: фальшивое золото, загаженное миллионами мух, алебастровая
труха на  отбитых  углах  в  сочетании  со  смелыми,  вдохновенными  мазками
мастера! Какая символика: прогнивший старый фальшивый мир и героический  ему
вызов, шокирующий всех, кто не понимает величия гения!"
     "Мы можем только догадываться, сколько лет эта чародейка кисти носила в
себе гениальный замысел, обдумывая варианты и нюансы. Но не  удивимся,  если
узнаем, что к этому подвигу созидания она готовилась всю свою яркую жизнь".

2.

     Огромный лесовоз "Амурлес" швартуется  у  стенки.  В  бесконечном  ряду
таких же лесовозов. Вымпелы вьются, цепи гремят. Много  работы  экипажу.  Не
сразу капитан Юрин людей на берег отпустит: сделаем дело, тогда гулять будем.
     А один человек по трапу спустился. Его почему-то никто не  заметил:  ни
вахтенный, ни пограничник. Не скажу, что это невидимка,  вовсе  нет.  Просто
люди мимо идут, внимания не обращают.
     Скрипят краны в  порту.  Визжат  лебедки.  Грузчики  матом  кроют,  как
художники парижские. Свистит паровоз маневровый, паром дышит, в облаке  дыма
тянет десяток вагонов кругляка. Когда-то тут была равнина на морском берегу.
Теперь - горы до облаков. Горы леса. Комсомольский  лес  Родине!  Все  -  на
экспорт!
     У самой  воды,  железным  рядом  -  краны-журавли:  грузят,  грузят.  И
огромные пустые лесовозы понемногу оседают в воду - глубже, глубже,  глубже.
Нагрузят лесовоз, и пошел он в басурманские земли.
     В ущельях между этажами связок, между циклопическими пирамидами бревен,
в пьянящем запахе сосновой тайги легко затеряться.
     Тот, с корабля, и затерялся. Его может  увидеть  только  один  человек,
которому он открыт, который его ждет.
     - Здравствуй, чародей!
     - Здравствуй, Дракон!
     - Как помотался по морям?
     - Плохо. Меня томит. Чувствую, что с Жар-птицей что-то случилось. Что?
     - Чародей, ты оказался прав. А товарищ Сталин спор проиграл. Он  считал
ее достойной претенденткой, я сомневался, а ты  категорически  возражал.  Ты
спор выиграл. Она вышла из-под контроля.  Товарищ  Сталин  теперь  должен  в
присутствии всех членов Политбюро залезть под стол и назвать себя козлом.
     - Где она?
     - Была на Балеарских островах. Сейчас, агентура докладывает, в  Париже.
Связалась с самой мразью: в Испании - с финансовой олигархией, в Париже -  с
белогвардейцами.

3.

     Получить гражданство чужой страны  не  так  легко.  Но  Насте  повезло,
нашлись добрые люди, дали ей гражданство, паспорт новенький выписали  и  все
другие бумаги. Нужно много лет в  очереди  стоять,  а  ей  так  выпало,  что
очередь быстро подошла. За  один  день.  В  Париж  она  вообще  без  всякого
паспорта ехала. В Москве ее научили ездить через границы без паспорта и  без
виз. А теперь она решила путешествовать не в трюме корабельном, не на  крыше
товарняка, а в комфорте, с достоинством. Для этого нужны  документы. Вот они
-  в  коричневой  сумочке  крокодиловой  кожи.  И  охрана  с  нею  со  всеми
соответствующими документами. Сам командир Лейб-гвардии  Компьенского  полка
князь Ибрагимов ее сопровождает:
     - Девятую роту из третьего батальона неплохо бы в Женеву двинуть.  Там,
в горах швейцарских, на альпийских лугах, клиентов наших стада целые.
     - Согласна.
     - Четвертая рота хорошо поработала в Лионе. Потрясла  должников.  Казну
пополнила.
     - Это хорошо. Но у меня, князь, вопрос чисто теоретический.  Мы  быстро
наживаем все новые и новые миллионы. Однако... Однако пара хороших туфель  -
доллар, пять - великолепный костюм, триста долларов - "линкольн",  тысяча  -
приличный двухэтажный дом, с подвалами, комнатами на чердаке, с бассейном  и
гаражом на три машины, с куском земли. Так зачем же людям  миллионы?  У  вас
есть ответ на этот вопрос?
     - У нас есть.
     - Скажите, князь, а сколько бы денег вам лично хотелось иметь?
     - Все.
     - Как все? - не поняла Настя.
     - Все деньги мира.
     - Зачем?
     - У каждого в жизни выбор: или всех грызи, или... - Посмотрел  князь  в
окно раскрытое на проносящиеся просторы французские,  бороду  почесал.  -...
Дальше непристойно. Но есть литературный  вариант:  всех  грызи  или  ляг  в
грязи. Каждый  из  нас  -  на  ледяной  горе.  Если  не  карабкаться  вверх,
скользнешь вниз. Миллиард надо иметь для того, чтобы тебя не  сгрыз  тот,  у
кого сто миллионов. А десять миллиардов надо иметь для того, чтобы  тебя  не
съел тот, у кого их только пять.

4.

     Просыпается великая страна. У британского посольства миллионная толпа с
красными знаменами с раннего утра песню орет:
     Чемберлен Старый хрен. Нам грозит Паразит! Ту же песню и на другой  лад
орут: Нам грозит Чемберлен. Паразит. Старый хрен! Тем хороша песня, что, как
строчки ни крути, все равно  смешно  будет.  Еще  песню  кричат  с  призывом
уральскому кузнецу: оружие куй, а мы Чемберлену покажем наш ответ!
     Британское посольство - вот оно, за стеночкой кремлевской,  за  речкой.
Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля. И оттуда из-за речки  через
стенку кремлевскую как шторм в Белом море: хрен! хрен! хрен! куй! куй!  куй!
хрен! хрен! хрен!

5.

     - Ну-ка налей мне, Саша. Есть у тебя? Чародей первый раз назвал Дракона
Сашей. Саша-Дракон на него с благодарностью посмотрел. Есть у Дракона  много
врагов, очень много. Враги его ненавидят. Есть у Дракона много  подчиненных,
подчиненные уважают и боятся: Есть у Дракона суровый начальник,  ему  Дракон
служит верой и правдой. Есть у  Дракона  много-много  девочек  в  парашютных
кружках, в сталинской охране, в спецгруппах, всех их он любит,  всем  любовь
дарит с царской щедростью, И они его любят. А друга у Дракона нет. Не с  кем
Дракону поделиться. Не потому друга нет, что мужик он неправильный. Мужик-то
он что надо. Таких поискать. Но работа у Дракона собачья. Слишком в  секреты
сталинские втиснут. Не моги слова сказать. Какая, к чертям, дружба, если  он
о жизни своей, о работе не имеет  права  даже  и  заикнуться.  Официально  -
летчик полярный. Да ведь не будешь же все время только о медведях и  льдинах
рассказывать. И вот появился в Драконовой жизни человек, с которым  говорить
можно. Обо всем.
     - У меня, чародей, всегда есть.
     Достал Дракон из широкого кармана бутылку и  два  стакана.  Присели  на
бревно.  Газетку  расстелили.  Налил  Дракон,  сырок  плавленый   по-братски
разделили. Подняли гранчаки...
     А тут из-за штабеля юркий бдительный погранец вынырнул: шапка  зеленая,
штык блестит.

6.

     Сознательный у нас народ: британский Чемберлен - далеко, границ  у  нас
общих нет, и воевать нет причины, потому весь  гнев  народа  против  старого
хрена Чемберлена. А Гитлер -  близко.  Рядышком.  Потому  народ  наш  против
Гитлера ничего не имеет, песен  про  него  матерных  не  поет,  у  немецкого
посольства  зубы  не  скалит.  Понятливое  население:  если  Гитлер  воевать
вздумает против Чемберлена, так пусть воюет и за свой тыл не  беспокоится  -
мы  тоже  враги  Чемберлену,  он,  говорят,  нам  даже  угрожать    когда-то
намеревался чем-то. А к тебе, Гитлер, у нас претензий  нет,  и  ругать  тебя
вроде не за что, и демонстрации у его посольства нам проводить незачем...
     Орет толпа, а товарищ Сталин в своей  кремлевской  квартире  уснуть  не
может. Не потому не может, что толпа орет, а потому, что  сердце  болит.  За
державу болит, за судьбу Мировой революции,
     Страна просыпается. Страна встает со  славою  на  встречу  дня.  Страна
выспалась. И весь мир тоже. Один Сталин не спал, думу  думал.  Пришло  время
отдыхом силы восстанавливать, но уснуть не получается. Как тут уснешь?  Бунт
в ближайшем окружении.  Он  ее  любит!  И  что?  Значит,  приказы  можно  не
выполнять? Так, что ли? Он ее любит! А кто тогда людей будет убивать? Он  ее
любит. А если каждый кого-нибудь любить  будет,  то  кто  же  тогда  Мировую
революцию совершит?

7.

     Ее возвращения в банке "Балерика ТС" никто  не  ждал  -  появилась  тут
однажды, шума наделала, внимание к банку привлекла, потом пропала, что-то на
прощание говорила, что-то обещала. Мало ли нам обещают?
     Она прошла прямо в зал  заседаний  правления  банка.  Своим  появлением
прервала речь председателя. Понимая, что прервала, тем не менее  не  просила
слова, не извинялась. Она  улыбнулась  им  всем.  Переглянулись  заседающие,
молча спрашивая друг друга, стоит ли улыбаться в ответ. И тогда она  широким
жестом иллюзиониста махнула в сторону двери: але, оп! Дверь растворилась,  и
два служителя банка внесли (скорее втянули, вволокли, втащили) два чемодана,
поставили посреди зала и, поклонившись, вышли, затворив за собой дверь.

8.

     Вынырнул юркий, бдительный погранец из-за штабеля: шея  тоненькая,  как
штык у трехлинейной винтовки Мосина образца 1891/30 годов, и голос тоненький:
     - Ах, ты пьянствовать! Да знаешь ли, что в порту запрещено?
     Погранец обратился к огромному дядьке в кожаном пальто, со  стаканом  в
руке. Его собес