.  Будит  ее  Дракон,  она  от  него
отворачивается-отбивается:
     - Сашенька, может, хватит уже, а? Ну отстань... Ну...
     Трясет ее  Дракон  за  плечи:  хватит  спать,  уходить  пора,  пока  не
застукали.
     Очнулась она. Тяжело.  Ей  бы  выспаться  сейчас.  Ей  бы  в  каюту  на
"Амурлес". И к чертям чародееву науку, все равно всего не выучишь. В душ  бы
на пару часов и спать, спать, спать...
     - Эй, просыпайся же.
     Выглянула она из-под лодки: чертова действительность, так во сне хорошо
было. Тут надо правду сказать: на  островах  средиземноморских  иногда  тоже
бывает противно.  Редко,  но  бывает.  Небо  низкое.  Облака  рваные.  Ветер
холодный. Дождь мерзкий. Волны по берегу стучат.
     А Дракон улыбается:
     - Злая ты, Настенька, на любовь.
     - Ты тоже, Саша, не очень добрый. И засмеялись оба.
     - Спасибо тебе, Дракон, за высадку, за ночь эту. Ты  доставил  меня  во
владения мои. Я тебя чем-то наградить должна. Чем?
     Окинула взглядом инфанта испанская пустой дикий пляж. Ей оружие  нужно.
Меч. Нет тут оружия. Не валяются мечи на песке белом. Тут только лодки вверх
дном. Ладно. Подняла ржавый  якорь  трехлапый:  три  стальных  прута  вместе
сварены, а концы острые в стороны загнуты. По-нашему это кошкой зовется.
     - Нет тут меча. Ничего.  Отличился  ты,  Дракон,  на  морском  поприще,
безопасность мою обеспечил, высадил меня на мои земли. Потому  становись  на
колени.
     Не понял Дракон. Но подчинился. То ли в шутку, то ли всерьез.  На  одно
колено опустился. Здоровенный мужик, он и на коленях выше Насти.
     Положила Настя ему якорь трехлапый на правое плечо, переложила на левое
и снова - на правое. Если со стороны смотреть, то  и  не  поймешь,  что  тут
происходит: мокрые оборванцы с  якорем  под  дождем  проливным,  под  ветром
порывистым.
     - Жалую тебя,  Дракон,  рыцарским  званием  и  баронским  достоинством.
Повелеваю  впредь  тебя  именовать  бароном...  Как   острова    называются?
Балеарские?...Именовать бароном Балеарским. Твои тут владения  будут.  Целуй
руку, барон.

17.

     Дальше пошло без срывов. Подхватил их утром гремящий  всеми  железяками
автобус и доставил в Пальму - в город, романтикой умытый. Взял он ее за руку
и повел в паутину улочек. Улицы те метра по три, а то и по  два  шириной,  и
магазинов там перебор полный. Тут  доброе  слово  позволю  о  тех  магазинах
сказать. Там есть все. Так прямо лежит, вас дожидается. Правда, бесплатно не
дают. Полезный совет: лучше в те магазины ходить с  деньгами.  Без  денег  -
одно расстройство. В один момент от  черной  зависти  можно  превратиться  в
коммуниста.
     У инфанты Испанской и барона Балеарского денег вовсе нет. Но  назначена
встреча агентурная. Чекисты такую встречу называют моментальной.  В  военной
разведке она именуется мгновенной встречей.
     Главное - кто-то заранее должен подобрать  для  такой  встречи  хорошее
место. Там, где проводится мгновенная встреча, должно быть много людей,  там
должны быть часы на стене, чтобы обоим участникам встречи все время на  свои
часы не смотреть и чтобы обоим по одним  и  тем  же  часам  ориентироваться.
Дальше все зависит от точности и дисциплины обоих.
     Место  подобрано  хорошо:  вход  в  огромный  магазин  "Гаран".   Двери
открываются ровно в девять и всасывают в себя  толпу.  Над  входом  -  часы.
Встреча - в девять ноль две. Чуть зазевался Дракон у  входа,  ожидая,  когда
минутная стрелка коснется второй черточки, и пошел в  толпу.  Толпа  сжимает
сотни людей в единый комок  и  тут  же  разносит  в  стороны  и  по  этажам.
Полюбовался Дракон товарами заморскими и через запасный выход вышел.
     Во время высадки нельзя в кармане  лишнего  иметь.  Идеальный  вариант:
застукала ночью на пляже пустынном береговая полиция полуголую парочку, а  у
нее ничего в карманах,  кроме  паспортов...  Тоже,  конечно,  подозрительно:
ночью по пляжу с паспортами гуляют. Но  все  же  лучше,  если  с  паспортами
застукают, чем без них. А вот если денег много окажется, то тогда осложнения
возникают. Нет, не потащит патруль  подозрительных  в  участок  полицейский,
вовсе нет. Все проще: прострелят затылки, к ногам по камню привяжут и в море
выбросят. А денежки - по-братски. Трудные  времена  в  Испании.  Полиции  по
шесть  месяцев  зарплату  не  выплачивают.  А  полицейские  тоже   ведь    в
определенной степени люди. Им тоже кушать хочется...
     Учитывая это обстоятельство, высадку без денег рекомендовано проводить.
А вот когда прошла высадка  успешно,  когда  в  город  суматошный  незаметно
проскользнуть удалось и в толпе затеряться, тогда денежки требуются. Срочно.
И в больших количествах. На то вспомогательная агентура  заранее  вербуется.
Агент вспомогательный может деньги в тайник вложить, а может  на  мгновенной
встрече передать.  93%  провалов  в  агентурной  разведке  -  на  связи.  На
контактах. Потому контакт должен быть таким, чтобы его никто не засек.  Даже
те, кто рядом. Ввалился Дракон в огромный магазин с толпою вместе.  Ввалился
с пустыми карманами, а вышел с облегченной душой, но с отяжелевшим карманом.
А кто ему в девять часов и две минуты в людском столпотворении в руку  тугой
кошелек сунул, это мне знать не дано. И  засечь  мгновенный  контакт  рук  в
толпе, когда все друг к другу прижаты туго, никому не выгорит.
     Второй этап тоже прошел без срыва.
     Пока Дракон на мгновенный контакт выходил, Жар-птица за углом поджидала.
     Теперь выпить по чашечке  кофе,  отдать  Жар-птице  паспорт  и  деньги,
пожелать удачи и оставить одну.
     Ресторанчик малый совсем. Столы прямо на  тротуаре  вдоль  улицы.  Мимо
народ валом валит. Нет дела полиции испанской до ободранных  иностранцев  за
круглым столиком дешевого ресторана. У полиции свои заботы.  Полиции  выжить
приказано.
     - Пока все идет хорошо, инфанта.
     - Благодаря вашей защите, барон. Улыбается  Настя  широко  и  радостно.
Подарил ей Дракон одну ночь, о которой она  мечтала  тысячу  ночей.  В  деле
Дракон оказался даже немножко лучше, чем в мечтах.  Потому  Настя  коснулась
его руки как бы нечаянно, сжала ее и отпустила. И он  рукою  своей  коснулся
ладошки ее, сжал мощно и  нежно.  Знает  Настя:  много  у  него  девочек  по
спецгруппам, много за пределами спецгрупп, много по посольствам  иностранным
и по дальним странам - тоже много. Только понимает не  разумом,  а  сердцем,
что примагнитила Дракона. Навсегда. Пусть гуляет с немками дипломатическими,
с парашютистками и диверсантшами, с будущими королевами и царицами. Пусть. А
от нее никуда Дракон уже не денется.
     И он это понимает. Ему сейчас путь в Марсель. Потом в Париж, а оттуда в
Москву через Берлин. Много дел по пути. И много женщин его ждут  в  Марселе,
Париже, Берлине. И в Москве тоже. И в Подмосковье.
     Грустно Дракону. Сколько времени Настя Жар-птица рядом с ним была, а он
открыл в ней  взрывной  любовный  темперамент  только  сейчас,  когда  время
прощаться. Много их было, а такой не встречал. Всю жизнь искал, а она с  ним
рядом была.
     - Я никогда тебя не забуду.  Он  помолчал  и  сказал  то,  чего  никому
никогда не говорил:
     - Я люблю тебя.
     Опустила Настя глаза: верить ли словам?
     - Мы расстаемся ненадолго. Я много мотаюсь по миру, я буду иногда  тебя
навещать, Жар-птица. Сжала Настя его руку:
     - Нам недолго ждать. Скоро Мировая революция. Скоро наши  танки  придут
во Францию и Испанию. Я стану королевой. Я сделаю тебя герцогом. И никуда от
себя не отпущу.
     Улыбнулся он:
     - Перестань про это. Лучше  возвращайся  скорее.  Я  буду  ждать  тебя,
Жар-птица.
     Потемнели глаза ее. Так сапфиры синие иногда темнеют до полной черноты:
     - Барон, я не поняла... Мне возвращаться? Куда возвращаться?
     - В Советский Союз.
     - Я никуда не намерена возвращаться, барон. Тут мое королевство.  Скоро
Испанская советская социалистическая республика войдет в  состав  Советского
Союза, а потом мы только сменим вывески:  Испанское  королевство  в  составе
Всемирной империи!
     - Настя, ты все принимаешь слишком  серьезно.  Сверкнула  в  глазах  ее
ярость неукротимая. Тут-то она ему и сказала...


ГЛАВА 17

1.

     Есть простой прием анализа информации. Прежде всего надо душу  очистить
от зла. Надо заставить себя о плохом не думать. Освободившись от зла,  пусть
даже частично и временно, развернем над  собою  прозрачный  купол.  Нет,  не
купол берлинского цирка, и не  купол  московского,  и  даже  не  самарского,
который на берегу Волги. Надо развернуть  прозрачный  купол,  через  который
видны небо и звезды. Развернуть легко - только захотеть. Поначалу наш  купол
будет небольшим, как зонтик над головой. Потом с годами тренировок, по  мере
накопления опыта, купол будем разворачивать над собою все шире и выше.  Если
приложить достаточное усилие воли, то прозрачности  купола  не  помешают  ни
бетонные своды, ни сплошная облачность, ни яркое солнце. Внешние условия  не
помеха - его можно развернуть над своей головой в блиндаже, в танке, в келье
монастырской, в подводной лодке, в расстрельной  камере.  Сосредоточиться  и
развернуть.
     Для  тренировки  вместо  реальной  обстановки   можно    для    анализа
использовать любую книгу. "Войну и мир", к примеру. Пролистаем ее,  стараясь
удержать в памяти как можно больше. Нет, не о точках и  запятых  речь.  Суть
удержать надо. Теперь объект анализа распотрошим. Возьмем "Войну  и  мир"  и
растерзаем  на  странички.  Мысленно.  Нюанс  для    начинающих:    потрошим
одновременно два экземпляра. Если один, то нашему взору будет открыта только
половина страниц, другая половина информации от нашего анализа ускользнет.
     Вот этот-то текст и надо одновременно и мгновенно  рассыпать  по  всему
куполу ровным  слоем  так,  чтобы  покрыть  всю  его  поверхность.  Пластать
страницы можно в любом порядке. Особенно подчеркну: речь о не запоминании  -
только об анализе. Для запоминания книг и библиотек - другие приемы.  Память
наша бездонна и безгранична. Любой мозг способен удержать  любое  количество
информации без  всяких  ограничений.  Просто  нас  не  учили  своей  памятью
пользоваться, мы ею и  не  пользуемся.  В  школе  нам  не  задавали  выучить
наизусть ту же "Войну и мир", и мы, понятное  дело,  не  учили.  Но  ничего,
анализировать текст можно даже и не выучив его  весь  наизусть.  Его  просто
надо  себе  представить.  Теперь  передохнем  мгновение,  глубоко   вдохнем,
выдохнем и все страницы единым усилием, единым порывом души прижмем к куполу
так, чтобы он засверкал, и, не  переводя  дыхания,  сожмем  купол  в  единую
сверкающую искросыпательную точку. В этот момент, в единое мгновение,  нужно
представить все содержание  книги,  сразу  все  во  всей  возможной  и  даже
невозможной  яркости  с  максимальным   количеством    подробностей.    Надо
представить  сразу  все,  что  запомнилось,  как  можно  более  живо,   надо
представить сразу всех героев, все их слова и все действия,  все  картины  и
события, надо увидеть блеск штыков, надо услышать гром пушек и цокот  копыт,
надо вдохнуть аромат балов  и  офицерских  пьянок,  надо  осознать  во  всей
глубине невыносимый ужас проигрыша в карты родового имения и прикоснуться  к
крестьянским армякам, надо не просто увидеть охоту на волков, а  ощутить  ее
волчьей шкурой, надо войти в брошенную жителями Москву вместе с Бонапартом и
с легкой тревогой внюхаться в  запах  первых  пожаров,  надо  замерзнуть  на
Смоленской дороге, надо в панике бежать с  поля  боя  и  ликовать  при  виде
брошенных в навоз знамен завоевателя. Все это должно уложиться  в  предельно
короткий срок. В момент. И не о том речь, чтобы мысленно повторить  слова  и
предложения, точки и запятые. Не это важно. Надо слова  превратить  в  живые
картины, в одну единую картину.
     Все, кто уже был в лапах смерти, но чудом из них вырвался, рассказывают
почти одно и то  же.  Они  отмечают  два  момента:  абсолютное  спокойствие,
во-первых, и настоящий  потоп  информации  -  во-вторых.  Вот именно  в  это
состояние и надо  забраться:  спокойствие  и  мгновенный  охват  практически
необъятного. Между жизнью и смертью есть тоненький пограничный слой,  вот  в
него-то и надо ухитриться втиснуться.
     Многие из тех, кто анализирует информацию методом  сверкающего  купола,
пишут с орфографическими ошибками, для них не важны знаки препинания, законы
грамматики, правила и исключения, но предельно важны имена, даты, цифры.
     Самое трудное: сжимание купола в точку. У  некоторых  сверкающий  купол
сжимается до размеров стола, у  других  -  до  раскрытой  газеты.  Нужно  не
сдаваться, нужно давить волевым усилием, давить, пока все не  превратится  в
крошечную, нестерпимо  яркую  точку.  И  оттолкнуться  от  нее.  Оторваться.
Вырваться из того мира в этот. Это трудно. Это  так  же  мучительно,  как  и
вынырнуть из огромной глубины. Тому, кто возвратился оттуда,  в  нашем  мире
тяжело дышать. Его разрывает  в  нашем  мире.  Тут  у  него  теряется  речь,
срывается дыхание, темнеет в глазах, его  валит  в  обморок.  Это  плата  за
возвращение из невозможного. К этому надо просто привыкнуть.
     Чародей привык. Сегодня  он  распластал  по  прозрачному  куполу  "Майн
Кампф" и сжал его в точку ослепительного сверкания.
     Распластать текст по куполу, превратить в сверкание, сжать  в  точку...
Вовсе не обязательно после этого наступает  озарение,  которое  открытие  за
собою влечет. Но бесспорно другое: после  такого  анализа  появляется  новое
отношение к тексту. Появляется чувство пробуждения после вещего сна.
     А у нашего чародея получается какая-то чепуха. Подверг чародей  анализу
"Майн Кампф" и теперь ничего не понимает.  Почему  Гитлер  должен  пойти  на
восток? Откуда это взято? Из книги это  никак  не  следует,  из  выступлений
Гитлера - тем более. Зачем чародей чепуху сморозил в берлинском цирке?  Если
"Майн Кампф" сжать в точку, то получится: внутренний враг - евреи, внешний -
французы. Вот и все. Идея Гитлера: евреев  -  давить,  французов  -  давить.
Вскользь в огромной книге одной фразой сказано о землях на востоке.  Сказано
не как о конкретной задаче нынешнего поколения,  а  как  о  заветной  мечте.
Гитлер мыслил столетиями и тысячелетиями. Земли на востоке - далекая цель за
горизонтом, маяк для будущих поколений. О  каких  землях  речь?  Если  бы  и
бесплатно достались те земли Германии, то и тогда одно только  строительство
дорог разорило бы любую Германию. А контролировать те земли без дорог  ни  у
какого завоевателя  не  получится...  Контролировать  те  земли  мог  только
Чингисхан, ему дороги не нужны, без дорог  обходился.  "Майн  Кампф"  -  это
книга не про земли на востоке,  это  призыв  к  освобождению  от  господства
Франции-кровососа, это призыв  спасти  Германию  от  Версальского  договора.
Гитлер к власти  пришел  под  флагом  борьбы  против  Версаля.  Гитлер  дико
ненавидит Францию. Он должен пойти против Франции. Но  за  Францию  выступит
Британия: они вместе в Версале немцам руки выкручивали. А за спиной Британии
- Америка. По силам ли все эти противники Германии? Если Гитлер  ввяжется  в
войну против Франции, Британии и Америки, то не до жиру будет герру Гитлеру,
не до земель на востоке. И если идти на восток, то через  Польшу,  а  Польше
Британия дала гарантии. Британию опять  же  Франция  поддержит.  И  Америка.
Опять двадцать пять. Как ни крути, в случае войны Гитлер будет врагом  всего
мира.
     "Майн Кампф" - книга  против  евреев.  Против  евреев  внутри  Германии
Гитлер политику ведет. Результат? Результат  все  тот  же:  это  Америке  не
нравится. И Британии, и Франции. Неужто Гитлер  полезет  против  всего  мира
воевать, да еще и земли на востоке захватывать? Это самоубийство. Зачем  ему
самоубийство?
     Поразмыслил чародей, своих предсказаний в берлинском цирке устыдился.
     У каждого из нас в жизни момент памятный хоть однажды был: черт за язык
дернул, сморозил чепуху и всю жизнь  краснеешь.  Вот  и  чародею  стыдно  за
предсказания свои. Сидит в каюте  один,  третью  бутыль  допивает,  луковкой
закусывает.

2.

     Тут-то она ему и сказала слова дерзкие и обидные.  И  так  выпало,  что
трамвай мимо грохочет. Не  тратя  больше  слов,  вскочила  Настя  на  заднюю
подножку и в его сторону не смотрела больше.
     Рванулся было Дракон за нею, но удержал себя. Одно движение, одно слово
- привяжется полицейский. Вот он, рядом. А у Дракона денег в  кармане  пачка
упругая. Вот тут уж точно в полицейский участок свезут,  деньги  умыкнут,  а
самого посадят, чтоб не шумел. У  них  умеют  -  в  африканские  колонии  на
каторжные  работы.  На  цепочку.  Статью  пришить  не  проблема.  Вообще   в
буржуазном мире закон ужасный действует: был бы человек, а статья найдется.
     Скрипнули зубы Драконовы, как трамвайные  колеса  на  крутом  повороте.
Предупреждал же Сталина: непредсказуема она. С ней до провала - шаг один.
     И что делать теперь? У нее ни денег, ни  паспорта.  Куда  она  в  чужом
городе? И что ему делать?
     Решил: ждать.
     Попсихует - вернется.

3.

    Чародей решил: если Сталин для чего-нибудь собрал вместе на бал-маскарад
всех будущих королей, царей, кайзеров, цариц  и  королев,  значит,  за  этим
что-то кроется.

4.

     Недалеко  она  уехала.  Прямо  за  поворотом  с  подножки    трамвайной
соскочила. В толпе затерялась. Обогнула крюком площадь и  с  другой  стороны
из-за грязного рекламного щита на Дракона смотрит.
     Упрямый он. Сидит словно фараон гранитный на  берегу  могучего  Нила  у
каменных порогов в Асуане. Хотела она к нему подойти, сказать, что  не  прав
он, что так нельзя к делу относиться. Но  у  нее  тоже  гордость.  Пошла  по
улицам бродить.  Через  час  вернулась.  Сквозь  дырочку  в  заборе  Дракона
обозревает. Сидит Дракон изваянием.
     Снова Настя по городу пошла. Вернулась  через  три  часа.  Ноги  гудят.
Сидит Дракон на жаре испанской, невозмутимый, как сфинкс в песках.  Вроде  и
позы не сменил. Только пустых чашек кофейных перед ним прибавилось.  Сжалось
сердце ее. Но сдержала себя.
     Снова по улицам бродила. Уже к полуночи вернулась.  Сидит  Дракон.  Что
ему делать остается? Развернулась  она,  в  толпе  скрылась.  Десять  метров
отошла. Вернулась решительно. Нет его. Бросилась вправо - нет. Влево -  нет.
И впереди нет.
     Это с каждым бывало: есть возможность  для  примирения  -  мы  хвостами
пушистыми вертим, пропала возможность - жалеем.
     Ни на кого Настя с жизни своей не обижалась. Правило  у  нее:  причинил
кто-то зло - прости его. Или убей. А обижаются  люди  слабые.  На  обиженных
хрен кладут и воду возят. Саша Холованов, Дракон, барон Балеарский, причинил
ей огромное зло. Она назначена инфантой, наследницей престола испанского. Но
Саша Дракон к этому относится без должного почтения. За  это  убивать  надо.
Целый день она бродила по грязным улицам, чтобы гнев погасить. И вот решение
принято: не убивать его, но миловать. Убить человека легко, простить трудно.
Для прощения мужество требуется. Есть в  ней  мужество.  Решила  великодушие
проявить. Но нет Дракона. Некого прощать.

5.

     За основу  принято  предложение  товарища  Трилиссера:  Троцкого  убить
топором или молотком, решительным  ударом  в  голову.  Исполнителю  -  Героя
Советского  Союза  бросить.  Исполнитель  на  смерть  идет.  Самая   большая
вероятность: исполнителя убьют охранники Троцкого. Другая  вероятность:  его
убьет мексиканская  полиция.  Третья:  его  убьет  мститель  из  сторонников
Троцкого.  А  если  исполнитель  приговора  останется    жив,    если    ему
посчастливится  вырваться,  что  почти  вероятно,  то  его  следует   срочно
эвакуировать  из  Мексики,  присвоить  звание  Героя  Советского  Союза    и
ликвидировать  силами  спецгруппы  НКВД.  А  спецгруппу  НКВД  -   наградить
орденами, вернуть в Советский Союз и расстрелять за троцкизм...
     Желающих  убить  Троцкого