ании,  не  бывает  тяжелых
затяжных  дождей.  Тем   более    дождей    со    снегом,    с    хрустящими
каплями-кристаллами. Редко-редко - хмурая мерзость. Как  исключение.  А  как
правило, бывают тут теплые средиземноморские ливни: потоки  чистой  небесной
воды из прозрачного неба вдруг обрушиваются на землю  и  скалы,  на  моря  и
порты, на мосты и дороги, на мельницы и  харчевни,  на  дымящие  паровозы  и
бегущих путников. Вода  внезапно  переполняет  сухие  русла  речушек  и  рек
ревущими  мутными  потоками,  несущими  к  морю  могучие  валуны-каменюги, и
вывернутые  с  корнями  деревья,  и  выгребную  грязь  городов,  и    телегу
зазевавшегося торговца, круша и перемешивая ее с обломками гранитных утесов.
Вода с небес обрывается вдруг и вся сразу. И громыхают тропические  раскаты,
и молнии секут звенящее  небо,  и  сквозь  грозу  сияет  солнце  безудержной
радостью, изукрашивая небо небывалыми радугами. И расцветает  все,  и  капли
долго еще сверкают и трепещут на широких листьях.
     Но снова нездешний заморский африканский жар  обнимает  Испанию,  сушит
земли, болота и русла рек,  загоняет  прекрасную  страну  в  тяжелый  липкий
полуденный сон с кошмарными видениями.
     Под солнцем Испании, под ее небом, лучами прошитом, по горячим отвесным
уступам сквозь колючие заросли  золотой  ящеркой  неслышно  скользит  гибкий
чумазый мальчишка-оборванец... Вперед  и  вверх.  К  вершине.  К  старинному
замку. К прекрасному отелю "Сон Вида". Чумазым тут не место. Сюда оборванцев
не пускают. На то охрана  выставлена  в  ущелье  у  моста,  у  единственного
прохода в долину миллиардеров. А помимо того,  тут  полицейские  посты,  тут
патрули с собаками рыщут. Чужаков тут стреляют без предупреждения.  Стреляли
и в нашего оборванца и свору псов на него спустили. Но оборванец проходил  и
не через такие кордоны. Привычен. Ушел от  собак.  След  запутал.  Теперь  -
вверх. Выше и  еще  выше.  Внизу  -  зеленая  долина  с  игрушечными  белыми
дворцами. Внизу - голубые бассейны. Внизу - лимонные сады и пальмовые  рощи.
Сквозь заросли цветов бегут с  гор  гремящие  чистые  реки.  У  самого  моря
блестят-переливаются соляные болота в камышовых  зарослях.  Оттуда  снизу  -
песий лай и крики погони. Охранники не угомонятся, пока нарушителю голову не
прострелят. Псы не утихнут, пока нарушителя не раздерут в клочья. Прекрасная
Испания, отдадим тебе должное: зверства в тебе  тоже  хватает.  С  избытком.
Лучше не попадаться. Потому чумазый рванул к болоту,  сквозь  лезвия  осоки,
сквозь гудящий комариный звон, через чваканье топей  ушел  в  сухое  пялящее
мелколесье и теперь, задыхаясь, кислый пот с  лица  рукавом  стирая,  уходит
туда, где его появление меньше всего можно предполагать: к вершине скалистой
горы,  к  "Сон  Виде",  туда,  где  собак  больше,  где  охрана  злее,   где
грохочет-звенит маскарад.Там собрались все те,кто правит Испанией и Европой.
     Далеко вокруг горы с замком и отелем, вокруг  миллиардерской  долины  -
серые гребни хребта. Хребет подковой изогнуло, почти  полным  кольцом.  Там,
где круг далеких гор разорван, сверкает море. У моря  -  город.  Его  отсюда
видно, как с самолета.  И  широкий  залив:  на  сверкающем  зеркале  ленивым
морским  зверем  лежит  британский  линкор  со  свитой.  Это,  понятно,  сам
"Нельсон". И шесть эскадренных миноносцев  его  сопровождают.  У  "Нельсона"
совершенно необычный силуэт. Прямой нос. Борт низкий. Но это  иллюзия.  Борт
кажется низким потому, что корпус линкора - исполинской длины.  И  столь  же
исполинской ширины. От носа почти до самой середины корпуса  верхняя  палуба
голая, как на авианосце. И только почти у центра -  первая  орудийная  башня
главного калибра весом в полторы тысячи тонн с тремя чудовищными пушками. За
нею и чуть выше - вторая такая же орудийная  башня.  Далее  -  третья.  Весь
главный  калибр  -  впереди.  Надстройки,  мачты,  труба,  орудийные   башни
универсального калибра, шлюпки, баркасы, зенитные батареи - все это  смещено
к корме. С чем такой силуэт спутаешь? В мире есть еще только один корабль  с
таким точно силуэтом -  британский  линкор  "Родней",  одной  с  "Нельсоном"
серии. Но каждый, кто интересуется, знает, что в данный  момент  "Родней"  в
Сингапуре. Так что "Нельсона" не с кем путать.
     Если  будет  война,  то  тут,  на  островах  Балеарских,    резидентуру
нелегальную неплохо иметь. Гибралтар рядом. И Барселона. И Африка. И Франция
с Италией... Море не зря Средиземным зовут.  Тут  узел  при  любом  раскладе
завяжется. При любом событий развороте с  Балеарских  островов  божественный
вид открывается на ситуацию стратегическую...
     Но люди приближения войны не видят. Дыхания близкой войны  не  замечают
ни матросы "Нельсона", ни их командиры, ни журналисты на берегу, ни депутаты
в парламенте, ни дипломаты в посольствах, ни генералы в штабах, ни банкиры в
конторах, ни министры в правительстве. Войны  приближение  чувствуют  только
разведчики и  чародеи.  Самые  проницательные.  Нутром.  Словно  ласточки  -
приближение катастрофы.
     Чумазый оборванец карабкается все выше и выше. Он - из тех, кому начало
Второй мировой войны представляется естественным и неизбежным, как  затмение
Солнца в точно вычисленный момент.
     Публике же интернациональной, которая сейчас веселится под пальмами  на
широкой террасе у "Сон Виды", приближение войны не снится даже  в  кошмарных
испанских снах. Этим людям  не  до  войны.  Они  заняты.  Они  танцуют.  Они
смеются. Они пьют прохладительные напитки. И  горячительные.  Они  целуются.
Сегодня у них карнавал. Из черных подвалов катят виночерпии дубовые бочки  с
драгоценными винами. Огромная жаровня - прямо под орхидеями. Горький дым над
дорожками стелется. Повар-виртуоз над раскаленными  решетками  работает,  на
поварят  покрикивает.  Официанты  вышколенные  меж  гостями   скользят    со
сверкающими серебряными подносами. Аромат цветов, аромат духов, аромат вина.
Тихий говор плещется горной речкой. Все ждут... Сегодня тут, в  "Сон  Виде",
будет самая  роскошная  женщина  острова,  а  возможно,  и  всей  Испании  -
сеньорита Анастазиа де Стрелеза, Птица огня.
     Остров  любит  эту  птицу.  Птица  огня  несет  острову  богатство    и
процветание. Остров говорит только о  ней,  слухи  опережают  ее  появление:
известно даже, во что сеньорита  Анастазиа  будет  сегодня  наряжена  -  она
появится в  одеянии  восточной  повелительницы.  Вот  она!  На  великолепном
жеребце,  в  расшитом  золотом  седле  -  повелительница-персиянка:   из-под
шелковой, перевитой жемчужными  нитями  чалмы,  сквозь  прозрачную  вуаль  -
капризный прищур. За нею - кавалькада сияющей свиты...
     Где  такого  коня  достали?  Знает  Испания  толк  в  лошадях.   Такого
жеребца-красавца только на картинах видеть можно в книжках волшебных сказок.
Злой жеребец, как дьявол. Приплясывает. Серебряными подковами бьет.  Искорки
из-под копыт. Это совершенно особый звук - кавалькада по гранитной  мостовой
идет,  и  копыт  перезвон  чарующей  мелодией  над  округой  стелется.   Это
совершенно особый вид -  повелительница  и  конвой.  Это  совершенно  особый
аромат - легкий дым над потопом цветов.
     Улыбается надменная повелительница-персиянка, ее  губы  расплываются  в
улыбке все шире и шире, и вместе с губами расплывается в стороны  все  лицо,
вся ее голова. Может быть, это  случилось  мгновенно,  но  Настя  Жар-птица,
мальчишкой-оборванцем наряженная, видела разрыв  головы  девочки-дублера  во
всех подробностях, как видим мы действие на экране,  когда  движение  кадров
чьей-то рукой замедлено или вообще остановлено.
     Рванулся конь, взбесился.
     Где-то далеко-далеко в чистом небе громыхнуло. Так  в  Испании  бывает.
Иногда. И закричали-завизжали вокруг: "Убита Птица огня! Птица огня убита!"
     Не  поняли  люди:  что  же  случилось?  И  полиция   не    поняла.    И
Насте-оборванке, на карнизе за обломком скалы затаившейся,  тоже  непонятно.
Только  у  нее  другое  непонимание.  Ясно:  не  небесная  сила  ударила,  а
кремлевская. Ясно: применено страшное оружие - Сталинский Аргумент. Ясно: во
всем свете разрешение на применение такого оружия  может  дать  один  только
человек. Но, черт подери, зачем? За что? В чем виновата она?
     Агентурный выход Настя  Стрелецкая  провела  так,  как  никто  иной  не
проводил. Такой выход агентурный когда-то  в  учебники  шпионажа  впишут.  А
легализация! Ее легализацию никакими мировыми  стандартами  не  оценишь.  Ее
легализация выше мировых стандартов на много порядков.
     Совсем за короткий срок развернула  Настя  Жар-птица  вербовочную  базу
потрясающей  емкости.  Все  к  работе  готово.  Вербуй  ценнейшую   агентуру
батальонами,  включая  советников  американского  президента.  Кроме   того,
создана неисчерпаемая финансовая база.  Разведчик,  как  водится,  у  Центра
деньги клянчит, кому когда их хватало? А Настя  на  свои  кровные  вербовать
готова, она и Центру подбросить может,  если  потребуется.  Настя  Жар-птица
даже  и  дальше  инструкций  пошла:  обеспечила  безопасность  свою    почти
по-сталински, потому  как безопасность  любой  организации  или  государства
начинается с безопасности главы. Именно в безопасность  она  большие  деньги
вложила и много хитрости. Она ведь  не  только  ученица  чародея  и  ученица
укротителя чародеев, она, кроме  того,  -  ученица  великого  Макиавелли.  А
хитрец итальянский много веков назад учил нас: "Только те меры  безопасности
хороши, надежны и действенны, которые зависят от  тебя  самого  и  от  твоих
собственных способностей". Каждый сам для себя в этом  мире  строит  систему
безопасности. И  ни  с  кем,  включая  своих  телохранителей,  секретами  не
делится. Следуя этому завету, Настя Жар-птица  создала  собственную  систему
королевской защиты. Она пока не королева,  но  сделала  так,  чтобы  система
защиты  действовала  еще  до  того,  как  она  объявит  о  своем   намерении
восстановить испанскую монархию и принять тяжкое бремя власти.  Да  не  одна
система защиты создана ею, а  несколько  разных  систем,  чтобы  действовали
одновременно, дополняя и усиливая друг друга... Среди прочего прикрыла  себя
Жар-птица тем, чем прикрывали себя все великие правители: двойником. Найти в
Париже или на Лазурном берегу тоненькую  девочку,  на  себя  похожую,  -  не
проблема. За риск двойнику платить  положено.  Стоит  это  совсем  недорого.
Впрочем, понятия, что дорого,  а  что  нет,  за  последнее  время  в  голове
Жар-птицы значение потеряли. Совсем недавно казалась дорогой  даже небольшая
квартира в Париже, на авеню Фош, квартира всего из двадцати  семи  комнат  и
четырех залов на трех этажах, квартира с  шестью  небольшими  балконами,  со
скромным садиком и бассейном на крыше. Теперь же не кажется  такая  квартира
дорогой. Квартира, она и есть квартира. Двойник  -  это  тоже  недорого  для
того, у кого есть деньги  нанять  девочку-дублера.  Мордочку  подрисовать  -
много ли ума надо? На то гримеры есть  кинематографические.  Совсем  хорошо,
если девочка-дублер на маскарад едет, если ее персиянкой нарядили: тюрбан на
голове, вуалью лицо закрыто, плащом багряным закутана. Инструкция: улыбаться
надменно, слов не произносить...
     Не  думала  Настя  Жар-птица,  что  своего  дублера   под    сталинскую
бронебойную пулю подставляет. Не думала, что Сталину зачем-то  потребовалась
жизнь наследницы испанского престола. Трон испанский Настя Стрелецкая еще не
заняла, претензий на престол еще не заявила, еще даже и  испанской  инфантой
открыто не назвалась, потому считала, что нет  у  нее  пока  врагов,  потому
считала, что некого ей бояться. Замену вместо себя на карнавал выставила  не
потому, что покушения ждала, не потому,  что  покушение  возможным  считала,
просто времени у, нее нет на маскарады, ей прессу захватить  надо.  Как  без
прессы толпами править? И радио надо на поводок  взять.  Под  теплое  крыло.
Потому Настя делом занята, а вместо себя на маскарады  двойника  выставляет.
Это к тому же и отработка элементов будущей системы безопасности.  Заодно  и
шутка: догадаются ли, что  на  вороном  жеребце  может  появиться  не  очень
настоящая сеньорита Анастазиа?
     Отправила Настя вместо себя девочку-дублера на карнавал. Осталась одна.
И вдруг позвал ее чей-то неслышимый ласковый голос. И  вдруг  чьим-то  чужим
знанием поняла Жар-птица, что  и  ей  самой  там  тоже  быть  следует  -  на
карнавале, в долине миллиардеров, на вершине горы, в тенистом  саду  у  "Сон
Виды".
     Там судьба ее решиться должна. Там ждет ее смерть. Там  сейчас  убивать
будут. Поманила Настю смерть сладкой грустью: иди ко мне! Потянуло  Настю  к
смерти той тягой непреодолимой, которая миллионы лет подряд  бросает  косяки
благородных лососей в верховья диких порожистых рек, которая гонит самцов  и
самок на адский труд против ревущих водопадов, сквозь тысячи опасностей -  к
смерти! Встрепенулась Настя. Оделась быстро.  Мальчишкой-оборванцем оделась.
Не в юбке же сквозь кордоны и засады к смерти своей прорываться!
     Приглашение  у  нее  на  карнавал  было.  Но  приглашение   свое    она
девочке-дублеру отдала. Подделать новое приглашение -  времени нет.  Спешить
надо. Смерть не ждет. Потому пошла сквозь кордоны. Как учили. Тот, кто через
сталинскую Москву незаметным ходить научен,  через  любые  другие  города  и
страны ходить может. Не оглядываясь. Прошла, прорвалась, оторвалась. Жаль, у
охраны не овчарки немецкие, а ротвейлеры свирепые, черные с  рыжей  выпушкой
на груди и  в  подхвостье.  Когда  ротвейлер  рядом,  особенно  сука,  Настя
работать не может. Почему-то. Потому от ротвейлеров ей пришлось  уходить  не
как ученице чародеевой, погоню охмуряя, а так,  как  обыкновенный  диверсант
уходит - сквозь воду, сквозь заросли и режущую осоку. И снова - через топь и
грязь. Сердечко стучит. Разница в  принципе  не  велика:  гонятся  за  тобой
презренные капиталистические псы или наши  родные  коммунистические  собаки.
Один черт - страшно...
     Оторвалась от собак, но знает: ненадолго. Долина миллиардеров  невелика
размером, и вход в нее один,  потому  все  сейчас  на  ноги  подняты  искать
оборванца, который непонятно как в долину проник.  Чужое  знание  подсказало
Жар-птице, что опасность настоящая не позади, а там, впереди, на вершине, на
террасе возле "Сон Виды". Именно там смерть ждет. Вот туда она и  рванулась.
Ее чародей учил не ждать встречи с бедой, не прятаться  от  судьбы,  а  идти
навстречу опасности. Не сворачивая.  Почему  так  надо  делать,  чародей  не
объяснил. Возможно, он и сам не знал, почему. Просто жизнь его так  научила:
если впереди пятеро ждут, с дубьем, а позади только двое путь отрезают,  иди
на тех, кто сильнее. На пятерых. Этому  чародей  Настю  учил.  И  она  пошла
навстречу беде. Вверх. Вверх. Вверх. Карабкается Настя по склону среди  скал
и колючек, а по дороге-серпантину на вороном  жеребце  с  арапами  и  свитой
торжественно и  степенно  девочка-двойник  к  вершине  поднимается.  Тоже  к
смерти. Интересно Насте Жар-птице:одну ее убивать будут или девочке-двойнику
та же судьба уготована?
     Вскарабкалась Настя к вершине.  На  руках  подтянулась.  Из-за  обломка
скалы, из зарослей роз маскарад оценила. Красиво все-таки люди живут.  Какие
наряды! Какой блеск! Сколько же бриллиантов  на  людях!  Тут-то  и  вступили
лиловые негры на террасу под пальмы.  Тут-то  и  разнесла  бронебойная  пуля
дублирующую голову...
     Вот это и непонятно. Настя Жар-птица  сама  шла  навстречу  судьбе.  Но
судьба ударила мимо, как кулак Родриго великолепного. И не судьба это  бьет,
а товарищ Сталин...
     Зачем? За что?
     Впрочем, долго не мучил вопрос: за что? Мало ли за что  товарищ  Сталин
решил ее убить? Мало ли за что он своих людей убивает? Да за здорово живешь!
Убивает, значит, надо. Причина не важна. Важно другое: что дальше делать?
     Если бывают чудеса, если она отсюда вырвется, то что тогда? Тогда  ждет
ее второй выстрел из чертовой штуки под названием СА. Уж если товарищ Сталин
приказал, то его ребята дело до конца доведут. Тут сомневаться незачем.  Что
же тогда делать? Вернуться в Москву и просить товарища Сталина  пересмотреть
дело? Может оказаться, что ее пытались убить по  ошибке.  Кто-то  что-то  не
понял в ее действиях... Так бывает.
     Можно сделать то же самое, но пересмотра не просить, явиться к Сталину:
ваши горе-стрелки убили дублера, но если есть претензии, вот я, убивайте...
     Можно, правда, в Москву не возвращаться. Она  в  Москве  теперь  убитой
числится, и ее никто никогда не будет  искать.  Тем  более  -  скоро  война.
Вторая мировая. Не до Жар-птицы будет. Потому может Настя  просто  пропасть.
Бесследно. Хорошо мертвым числиться, тогда никто тебя нигде  не  ждет  и  не
ищет. Южная Америка огромна и прекрасна. Затеряться  в  роскошных  кварталах
столицы  Аргентины  или  столицы  Бразилии...  Совсем    немного    изменить
внешность... Добывать паспорта и составлять легенды Настя обучена... Да ей и
без легенды паспорт любой страны дадут: богатых везде любят...  Кроме  того,
она теперь знает способы добывания денег в неограниченных количествах.
     Еще можно убежать отсюда и написать картину "Третья  мировая  война"  -
три красные полосы перечеркнуты тремя черными. За это ждут ее большие деньги
и оглушительная слава: еще Вторая мировая не началась, а у  нее  уже  Третья
изображена! Если напрячь воображение, собрать душевные силы и  переполниться
вдохновением, то можно попытаться и Четвертую мировую представить во всем ее
ужасе и на холсте изобразить.
     А можно офицерский  полк  тайно  перебросить  в  Америку  и  развернуть
настоящий большой бизнес по выколачиванию долгов...
     Впрочем, зачем это? Денег у нее и так столько, что хватит на всю жизнь,
сколько их ни трать... Если, конечно, отсюда вырваться выпадет.
     Есть и еще возможность... Сейчас слух о загадочном убийстве  разлетится
мгновенно по всей стране. Птица  огня  -  человек  известный  на  Балеарских
островах и во всей Испании. И  во  Франции.  Так  вот:  если  как-то  отсюда
вырваться, то можно будет потом воскреснуть! Не сразу. Через сорок дней... В
Испании оценят.
     Оценят, конечно, оценят. Но пальцы немеют. Вцепилась Настя  в  трещину,
на том держится.  Долго  не  протянешь  -  пальцы  синеют,  чувствительность
теряют. А по рукам - боль. Он боли мутит. От боли - видения в голове.  Мысли
обрывками, мысли не продолжают одна другую. Дрожь от пальцев -  по  рукам  к
плечам и груди. Можно их чуть  разжать...  Пальцы.  Тогда  не  будет  больше
проблем в жизни. Тогда не будет мучительного  выбора...  Разжать  пальцы,  и
полетишь птицей над пропастью. Она же птица. Или как?
     Почему-то мелькнула мысль о Драконе. Интересно, что сильнее: любовь или
смерть?
     Саша-Дракон, где ты? Почему не спасаешь  Жар-птицу,  которая  висит  на
краешке  скалы?  Ты,  видимо,  сейчас  где-то  инструктируешь  девочек    из
французской группы.  Ты,  Дракон,  наверное,  совершенствуешь  их  искусство
целоваться. Ты толковый инструктор...
     Ледяная ревность переполнила Настю и обожгла. Ревность  -  так  ее  сам
Дракон учил - самое сильное из всех  наших  чувств.  Ревность  ведет  как  в
смерть, так и в жизнь. Самое великое, что создало человечество за тысячи лет
своей кровавой истории, творилось в порывах ревности.
     Потому... Надо сделать что-то назло Дракону... Можно умереть ему назло.
Жаль, что он об этом не узнает. Он-то думает,  что  ей  уже  голову  разбила
вдребезги пуля  бронебойная  по  приказу  товарища  Сталина.  Потому  Дракон
никогда не узнает, что она сорвалась в пропасть ему  назло.  Потому  незачем
умирать. Надо назло ему выжить.
     Наша судьба - в наших руках. Каждому из нас в жизни дан  момент,  когда
надо сделать свой выбор. От этого выбора зависит  жизнь,  а  может  быть,  и
что-то большее. Момент выбора наступает внезапно, и решение  принимать  надо
без долгих сомнений. Такой