подъезде.
   - Вот черт! - выругалась я, совсем  не  того  ожидая  от  моего  толстого
дружка. Злилась я зря, ровно через пятнадцать минут он вновь возник  в  поле
моего зрения, на этот раз не один, а вместе с  чокнутым  Коротышкой,  должно
быть, по телефону я беседовала с ним, хотя раньше он  не  хрипел,  а  пищал.
Может, приболел?
   Коротышка сел за руль "трехсотого" белоснежного красавца, Свин  устроился
на заднем сиденье, а еще через минуту  машина  скрылась  за  углом.  Вопрос,
надолго ли? Что, если Толстяк так и будет шнырять  туда-сюда?  Выражение  их
физиономий мне показалось озабоченным, и что-то  подсказывало,  что  в  этом
есть и моя вина. Очень вероятно, их взволновало  мое  исчезновение,  значит,
вернутся они не скоро.
   Я решила выждать минут  двадцать  и  попытать  счастья.  Во  дворе  вдруг
сделалось почти темно, хотя до захода солнца было еще далеко. Углубившись  в
свои мысли, я не сразу заметила, что надвигается гроза.
   Заморосило, подул ветер, а в небе уже несколько раз полыхнула молния.
   Я огляделась в поисках убежища: только подъезд соседнего дома,  откуда  я
не смогу вести наблюдение, придется мокнуть под дождем.
   - А мы не сахарные,  -  заявила  я,  устремив  взгляд  в  небо.  В  ответ
громыхнуло, и пошел настоящий ливень. Чертыхаясь,  я  бросилась  к  подъезду
Свина. - Должно мне наконец повезти, - напутствовала я себя, нажимая  кнопку
звонка.
   Мне действительно повезло: в дверях я увидела уже знакомого мне парня. Он
открыл дверь и укоризненно произнес:
   - Это опять вы?
   - Только не говори, что этой свиньи нет дома. Я звонила...
   - Он только что уехал, - вздохнул парень.
   - Врешь, он просто прячется от меня, знает, что я ему глаза  выцарапаю...
подонок. Думает,  если  он  на  "Мерседесе"  катается,  ему  все  позволено.
Пропусти меня, он дома, я должна с ним поговорить.
   - Леонида Сергеевича нет. Честное слово.  Уехал.  Не  стал  бы  я  врать,
зачем. - Парень разглядывал меня  с  большой  охотой,  а  голос  его  звучал
значительно мягче, иногда очень полезно хорошо выглядеть. Зря мама говорила:
"Не родись красивой: хлопот много, а счастья  -  сколько  бог  пошлет",  вот
ведь, пригодилось.
   Мы стояли друг против друга и таращили глаза, я с гневом, он с томлением.
   - Зайдите в подъезд, - сказал наконец парень. - Ливень, надо  же...  а  с
утра солнце было, вот ведь погода.
   Я шмыгнула в подъезд, зябко поеживаясь., и, глядя парню в глаза, спросила
с мольбой:
   - Он здесь? - Тот всплеснул руками и даже обиделся. - Я могу сказать, что
вошла с кем-то из жильцов, неприятностей у тебя не будет.
   - Очень я кого-то боюсь. Да и работа эта так... я в институте учусь, жить
на что-то надо, вот и дежурю по вечерам.
   - Ясно. Не знаешь, когда этот гад появится?
   - Нет, конечно. Кто мне докладывать будет?  -  Он  посмотрел  на  меня  и
добавил:
   - У меня здесь комната, идемте, я вас чаем напою.
   - Хорошо бы, - с намеком  на  подхалимаж,  ответила  я,  он  запер  дверь
подъезда, и мы  прошли  в  комнату.  Обстановка  напоминала  спартанскую,  а
комната - колодец с узким окошком, но чайник был, нашлись и чашки.
   Пока парень возился с заваркой, я дрыгала ногой и хмурилась.
   - Как тебя звать? - проворчала я.
   - Артем, а тебя... вас?
   - Света, можешь говорить "ты", мы почти ровесники.
   - Да я просто по привычке. А с этим у тебя чего: любовь или как?
   Я вытаращила глаза и вроде бы собралась задохнуться от возмущения.
   - Какая, к черту, любовь, он мне должен тысячу баксов. Урод проклятый...
   - Обманул, что ли?
   - Обманул, - немного успокоившись, фыркнула я.
   - О нем вообще-то неплохо отзываются, я  имею  в  виду,  что  он  хороший
адвокат... Я сам на юрфаке  учусь,  ну  и  говорил  с  ним:  практику  летом
проходить надо, а сейчас с этим трудно, везде блат да деньги, а у меня  мама
медсестра, а батя инженер, одно слово - тоска...
   - Ну и что, помог он тебе? - поинтересовалась я.
   - Как же... лекцию прочитал: мол, хочешь жить, локотками работай.  Может,
я чего не понимаю, но локотками мне не очень нравится...
   - Вот этот гад поработал локотками и нагрел меня на тысячу баксов. Обещал
сестру в институт устроить еще в прошлом году, до сих пор устраивает.
   - Если честно, мужик он гнилой, -  согласился  со  мной  Артем,  к  этому
моменту мы уже выпили по чашке чая. - Живет больно круто, и дружки у него...
В общем, всякое говорят.
   - Мне лишь бы деньги вернул. Вся в долгах, а толку? Убила бы мерзавца...
   - Ты поосторожнее, тут народ всякий  ходит,  словечками  бросаются,  чего
только не услышишь...
   - И что? - нахмурилась я. - Говори, если начал.
   - Вроде он с местными братишками на короткой ноге.  Как  бы  вместо  тыщи
всего не лишиться.
   Я глубоко задумалась, нахмурилась и совсем забыла про чай.
   - Похоже на то, уж больно наглый, - заявила я через некоторое время. -  А
с кем конкретно, не слышал?
   - Нет. Видел пару раз, как к дому Мухач подъезжал, но в  дом  не  входил,
врать не буду.
   - А кто такой Мухач?
   - В городе живешь и не слышала?
   - Я в детском саду работаю, у нас там все больше о зарплате говорят.
   - Мухач - приятель Севы Креста. О нем ты слышать должна, или ты газет  не
читаешь, телик не смотришь и вообще живешь не здесь?
   - А как его по-настоящему зовут? - Это я зря спросила. Артем насторожился
и даже посмотрел на меня с подозрением, сообразив, должно быть, что наболтал
лишнего.
   - Откуда мне знать? Я что, с ними водку пью? - проворчал он  и  посмотрел
на чай с сожалением. А вот я о нем вспомнила  и  принялась  торопливо  пить,
испугавшись, как бы хозяин, чего доброго, меня не выгнал.
   - Ты не злись, - сказала я примирительно. - Я  от  всех  этих  дел  очень
далека, говорила уже: в детском саду работаю, но,  может,  кто  из  знакомых
знает этих типов и поможет получить назад баксы. Для меня тысяча "зеленых" -
сумасшедшие деньги.
   - Само собой, - кивнул Артем, подумал и добавил:
   - Мухача зовут Андрей, фамилия Мохов, он,  между  прочим,  в  трех  шагах
отсюда живет, дом рядом с Военторгом.
   - Леню я несколько раз видела с противным  коротышкой:  худой,  ростом  с
меня, а глаза... в общем, на психа здорово похож. При нем у меня  конечности
немеют. Не встречал? Я, когда встречала его с Леней, только  диву  давалась:
неужто, думаю, тоже адвокат?
   - Видел я его, - кивнул Артем, посмотрел в окно и Добавил:
   - И сейчас вижу. Вон из "мерса" выходит, вместе со Старосельцевым,
   Я тоже в окно выглянула, однако аккуратно, чтобы меня с  улицы  не  могли
засечь.
   - Что-то мне  с  ним  расхотелось  встречаться,  -  сказала  я  не  очень
уверенно. - Они сюда зайдут?
   - Нет, зачем? - удивился Артем. - К лифту потопают. А видеться тебе с ним
и вправду ни к чему: морда у Лени злая, видно, жизнь сегодня не  радует,  от
разговоров вряд ли толк выйдет. Да и мне попадет.
   Дверь подъезда хлопнула, послышались шаги, потом лифт заработал, а до нас
долетел обрывок фразы:
   - Надо это немедленно прекратить, - говорил Леня. Интересно, что он  имел
в виду? Если немного  пофантазировать,  они,  к  примеру,  хотят  прекратить
преследование  симпатичной   особы   по   имени   Елена,   которая   таковым
преследованиям подверглась со стороны ребят одного авторитетного товарища по
кличке Баклан. Этот самый товарищ может состоять в  дружеских  отношениях  с
еще одним авторитетным товарищем по кличке Мухач, хотя очень  возможно,  что
они любят друг друга, как кошка с  собакой.  В  первом  случае  "прекратить"
будет нетрудно, во втором - крайне затруднительно. Хотя, может, зря я голову
ломаю и Ленина фраза ко мне никакого отношения не имеет.
   Лифт замер, хлопнули двери, и все стихло, а я поставила чашку на  стол  и
сказала Артему "спасибо".  Он  почему-то  опять  насторожился,  посмотрел  с
подозрением, но до двери проводил, буркнул "привет" и с заметным облегчением
щелкнул за мною замком.
   А я оказалась под дождем, правда, пока я распивала чаи, дождь поутих,  но
прогулка пешком не доставила мне удовольствия.
   Я взглянула  на  часы,  в  ближайшем  магазине  купила  бутылку  водки  и
направилась на свою новую квартиру.
   Хозяйка (звали ее Надька) возлежала на диване в компании пьяного  усатого
парня лет на двадцать моложе ее, парень храпел, а трезвая Надька пялилась  в
телевизор и тяжело вздыхала: по  второму  каналу  шел  какой-то  бесконечный
сериал.
   - Красиво живут, - заметила она, поудобнее устраиваясь на диване.
   Я поставила на стол бутылку и сказала:
   - У нас тоже неплохо. Картошка есть? Жрать хочу...
   Картошка нашлась, и огурцы к ней тоже, а также хлеб и горчица. Мы сели за
стол, будить парня Надька не стала.
   - И так на ногах не стоит,  только  добро  переводить.  -  Покосилась  на
бутылку и добавила:
   - Давай, со свиданьицем.
   Мы выпили и принялись закусывать, парень храпел, я задала вопрос,  кивнув
на спящего:
   - Муж?
   - Какой, к черту, муж? Сосед. Ходит... Только что с него  взять:  что  ни
день, то пьян до беспамятства. Это тебе не кино... Ох, свихнешься  от  такой
жизни.
   - Участковый вас часто навещает?
   - Не боись, - отмахнулась Надька. - Нашему участковому все  до  лампочки,
пьянь подзаборная, вот он кто, с утра зенки зальет и спит  где-нибудь,  чтоб
начальство не застукало. Я его жену хорошо  знаю,  Любка,  соседка,  учились
вместе. Говорит: убила бы... да ведь разве ж толк от этого будет?
   - От убийства? - удивилась я.
   - Нет, от разговоров. Взаправду кому ж своего мужика убивать охота?  Хотя
есть такие, что и допекут... В общем, живи - не дергайся, и соседи слова  не
скажут. Тут у всех кто-нибудь да притулился. Вон, напротив,  восемь  человек
живут: граждане кавказской национальности, чем  здесь  заняты,  одному  богу
ведомо, и никому до них дела нет.
   - Да, веселая у вас улица, - кивнула я.
   Через некоторое время бутылка опустела, и я  отправилась  спать.  Комната
моя была узкой и темной, метров девять, не больше, крохотное  окно  с  куцей
занавеской. Правда, постель чистая, я легла, блаженно вытянув ноги и прикрыв
глаза. От тепла и водки меня разморило, и через несколько минут я уже спала.
   Пробуждение было не столь приятным: под окном нещадно материлась  Надька,
я выглянула, покачала головой и пошла умываться. Как выяснилось,  скандалила
Надька с соседкой, чья курица пробралась в Надькин палисадник, за что и была
схвачена  моей  хозяйкой  и  переброшена  через  забор  на   свою   законную
территорию. Пока бабы орали, а куры кудахтали, я доела вчерашнюю картошку  и
тихо Удалилась через заднюю калитку, направив свои стопы в гостиницу.
   Идти туда не очень хотелось, но, чтобы план мой сработал (точнее, не план
вовсе, а его слабое подобие), надо  было  заставить  разных  людей  побольше
двигаться, так что хочешь не хочешь, а есть такое слово "надо".
   Возле гостиницы я была около десяти, обежала ее по кругу и устремилась  к
облюбованной мною вчера двери. Тут меня ждал сюрприз: дверь была заперта.
   - Ну надо же, - обиделась я и устроилась на скамейке неподалеку от входа.
Попасть в белы рученьки к  суровым  ребяткам  я  не  планировала  и  поэтому
соблюдала осторожность, на  скамейке  провела  не  меньше  часа,  но  ничего
подозрительного углядеть так и не смогла. Хотя заинтересованные  лица  могли
укрыться в глубине холла или дежурить на этаже,  где  находился  мой  номер.
"Что ж, - с грустью  подумала  я.  -  Придется  идти.  Надеюсь,  Толстяк  не
оплошает и с меня не успеют содрать всю шкуру".
   И я пошла. Надо признать, шла  довольно  нагло,  чего-то  насвистывала  и
пыталась  улыбаться:  то   есть   демонстрировала   безмятежность,   хорошее
настроение и счастливое примирение со всем миром. Администраторша  на  этаже
отсутствовала, что, с моей точки зрения, было весьма кстати. Площадка  перед
лифтом и коридор пустынны, вдали у запасного хода тоже никто  не  маячил,  я
шла по длинному ядовито-красному ковру, подбрасывая ключ и размышляя.
   Ни одного врага. Выходит, Баклан с Мухачом подружились. А может,  у  моих
знакомых из ресторана  нашлись  дела  поважнее,  чем  меня  караулить,  дабы
свершить надо мною праведную месть.
   Я открыла дверь и закрывать ее не стала, для начала решив  проверить:  не
ждут ли меня в номере. Прошла узким коридором, заглянула в комнату: ни души.
   - Очень мило, - кивнула я, заперла дверь и  только  тогда  заметила,  что
включен телевизор. То есть ни изображения, ни звука  не  было,  так  как  на
кнопочку нажать не поленились, а вот из розетки провод не выдернули. -  Так,
были гости, - сказала я вслух, абсолютно точно помня, что телевизор  не  был
включен в сеть, не люблю я телевизор, да и не до того мне. - Интересно,  кто
меня посетил, - почесала я за ухом и  даже  вздохнула.  -  Хоть  бы  записку
оставили.
   Они оставили  кое-что  занятнее  записки,  я  перегнулась  вперед,  желая
выдернуть провод из розетки, и заметила кровь. Совсем немного, на самом углу
тумбочки. Присела, потрогала это место рукой, а  потом  суматошно  принялась
кружить по комнате.  Завернула  дорожку,  встала  на  четвереньки  и  еще  в
нескольких местах смогла обнаружить крохотные подсохшие пятнышки.
   - О, черт! - вскрикнула я, потом употребила слово покруче и  бросилась  в
ванную, ощутив, как холодеет спина в дурном предчувствии.
   Труп лежал в ванне.  Крови  почти  не  было,  так,  несколько  капель,  и
выглядел парень совсем не страшно, скорее  нелепо:  лежит  человек  в  ванне
полностью одетый, а сверху из плохо завернутого крана на  плечо  ему  тонкой
струйкой падает вода.
   - Ну надо же! - взвыла я и подошла ближе. Лежал он на правом боку,  плечи
парня были приподняты, а голова  вывернута.  Правый  висок  выглядел  крайне
неприятно: конечно, я не патологоанатом и даже не следователь со стажем,  но
скорее всего именно этим виском парень налетел на острый  угол  тумбочки.  С
летальным исходом, как говорится. Я присела на край  ванны  и  потерла  лицо
ладонью. - Ну надо же, - повторила я обиженно. - Скажи на милость, что мне с
тобой делать?
   Конечно, парень не ответил, потому что был  мертв,  и,  наверное,  еще  с
вечера. Тот самый Здоровячок из команды Толстяка,  мне  так  и  не  довелось
узнать его имени. "Кто ж мне оставил такой подарок?" - с тоской подумала я.
   В этот момент в дверь постучали, громко и весьма настойчиво.  Я  замерла,
прислушиваясь. Стук прекратился, но удаляющихся шагов я не  слышала.  Должно
быть, желающий попасть в мой номер все еще стоял под дверью.  А  в  скважине
торчит ключ, если человек не дурак, заглянул и понял: хозяева на  месте,  но
открывать не желают. Надеюсь, это не администратор гостиницы и не милиция. А
если все-таки милиция? Кто-то очень остроумный мог подготовить мне  сюрприз:
дождаться, когда я вернусь в номер, и вызвать  милицию.  Ненавижу  сюрпризы.
Толстяку Лене надо срочно вытаскивать меня из дерьма...
   Пока я сидела в ванной, человеку под дверью надоело ждать и он  ушел,  по
крайней мере, звук шагов указывал на это. Хотя он мог вернуться, и не один.
   - Надо сматываться, - решила я и торопливо собрала свои вещи.
   Данная гостиница придерживалась старых порядков: паспорт  при  оформлении
номера оставался у администратора. Вернуть его себе, не сдав  номера,  я  не
смогу, а сдать номер, когда в ванной лежит покойник, вряд ли получится. Если
я сейчас смоюсь, через некоторое время покойника обнаружат, и милиция начнет
разыскивать  Кудрявцеву  Елену  Петровну,  то  есть  меня,  а  мне  придется
срываться в бега, как два года назад, снова  без  документов  и  надежды  их
раздобыть. Отличная перспектива.
   Пожалуй, следует побеспокоить Леню, пусть он малость подсуетится и найдет
своему дружку более удобное место, чем ванная.
   Я шагнула к телефону и торопливо набрала номер Толстяка, моля бога, чтобы
он оказался дома. Трубку сняли после  третьего  звонка,  и  ленивый  мужской
голос спросил:
   - Кого надо? - Не очень вежливо. Такому типу, как Толстяк, грубость не  к
лицу, это не соответствует внешнему виду.  Толстяк  непременно  должен  быть
веселым и добрым.
   - Леонида Сергеевича, - как можно душевнее ответила я.
   - А кто его спрашивает?
   - Знакомая, очень хорошая знакомая. Он будет рад... Тут в  трубке  возник
другой голос, мягче и много приятнее, я бы сказала, интеллигентный голос:
   - Слушаю.
   - Правильно делаешь, Толстый, а теперь не только слушай, но и  соображай,
и, пожалуйста, побыстрее, потому что у меня в ванной труп, и в любой  момент
сюда может кто-нибудь заявиться. К примеру, менты.
   - Кто это? - вроде бы растерялся Леонид Сергеевич.
   - Это я, почтальон, с толстой  сумкой  на  ремне  и  прочими  атрибутами.
Пожалуйста, поторопись. Мне не нравятся трупы.
   - Какой труп? - вдруг рявкнул он. - Что ты несешь?
   - Труп твоего дружка, того, что немногословен, высок  ростом  и  широк  в
плечах, то есть был немногословен, сейчас он уже вовсе ничего не  скажет.  О
том, каким образом он оказался в моей ванной, я понятия не имею.
   - О, черт! - совсем неинтеллигентно выругался Леня и тут же спросил:
   - Откуда ты знаешь номер моего телефона?
   - Из справочника, он зарегистрирован.
   - А... - начал он, но я перебила:
   - Вопросы не по существу. Очень прошу, Толстый, шевелись,  -  и  повесила
трубку. Теперь  надо  сматываться,  не  хватало  только,  чтобы  меня  здесь
застукали рядом с трупом.
   Я осторожно открыла дверь и выглянула в коридор. Пусто. К сожалению,  это
еще ничего не значит. Я выскользнула из номера, заперла дверь, а ключ сунула
в карман. Потом быстро, но стараясь не производить лишнего шума, направилась
к пожарному ходу, спустилась по лестнице и вышла в холл.  Никто  не  пытался
меня остановить, честно скажу, это порадовало.
   Дышать я начала только на улице, быстро пересекла дорогу и  тут  услышала
автомобильный сигнал. Повернула голову  и  смогла  заметить  стоявшую  возле
тротуара, прямо под знаком  "Стоянка  запрещена",  видавшую  виды  "девятку"
вишневого цвета, а потом и честнейшее лицо ее хозяина: он как раз  приоткрыл
дверь и махал рукой, давая тем самым понять, что мне следует  присоединиться
к нему и при этом поторопиться.
   Я так и сделала, впорхнула на переднее сиденье,  хлопнула  дверью,  и  мы
мгновенно тронулись с места, вливаясь в поток машин.
   - Привет, герой, - растянула я  рот  до  ушей  в  самой  благожелательной
улыбке. - Как дела?
   - Не очень.
   - Что так?
   - Не везет, наверное.
   - Куда мы едем? - догадалась спросить я.
   - Подальше от гостиницы, разве ты не этого хотела?
   - Вообще-то я хотела подышать свежим воздухом.
   - Дыши глубже, на тот случай, если окажешься в тюрьме  -  там  со  свежим
воздухом проблемы.
   - С чего бы это мне в тюрьме оказаться? - искренне удивилась я.
   - Причин, по-моему, больше чем достаточно.
   - Назови хоть одну, - предложила я. Саша свернул в переулок,  притормозил
и посмотрел на меня с заметной суровостью.
   - Кто ты? - спросил он очень  серьезно.  Я  присвистнула  и  отвернулась,
наблюдая в окно за голубями. - Откуда тебя черт  принес?!  -  рявкнул  он  и
больно дернул меня за плечо.
   - Пока, герой, - хмыкнула я и попыталась выйти.
   - У меня твой паспорт, - заявил он, а я притормозила и посмотрела на него
с интересом.
   - Да? А как он у тебя оказался?
   - Я его украл. У администратора гостиницы.
   - Это нехорошо, - покачала я головой. - А еще меня тюрьмой пугаешь...
   - Ты появляешься в городе с чужим паспортом, ввязываешься  в  скандал,  а
потом в твоей ванной бог знает откуда возникает труп. Кино, да и только.
   - Какой труп? - ужаснулась я, глядя на Сашу с трепетной бдительностью, но
дурака валять мне быстро надоело, и я спросила без улыбки:
   - А тебе что за дело до всего этого, герой? Или есть какой интерес?
   Он задумался, глядя в окно, потом хмуро спросил:
   - Что это за тип в ванной?
   - Понятия не имею, -  пожала  я  плечами.  -  Я  не  ночевала  в  номере,
вернулась утром, а