дерьма, вот и позвонила.
   - А потом попыталась смыться, - подсказал Коротышка, а я обиделась.
   - Я не от вас смывалась. Как я могу смыться, если у Лени мой сын? Но  мне
не понравился труп, а стрельба в кафе и того  меньше.  Скажи  мне,  чья  это
работа? Вдруг это поможет мне найти деньги? Подскажет, наведет на мысль?
   - Я не знаю, кто стрелял, - ответил Коротышка. - Надо полагать,  какие-то
психи.
   - Это точно, - с готовностью согласилась я. - Знать бы еще, чего они  так
осерчали. - Я почесала за ухом и спросила:
   - Слушай, красавчик, а как тебя зовут, а? Сидим за столом, беседуем, а  я
не знаю, как к тебе обратиться. Не по-людски это.
   Он неожиданно засмеялся, причем по-человечески я даже мило, и на психа  в
данную минуту был вовсе не похож.
   - Ты занятная девка, - кивнул он, закончив смеяться.
   - Ага, - согласилась я. - Жаль, что ты не хочешь мне помочь.
   -  Ты  уже  нашла  себе  помощника,  -  хмыкнул  он,  а  я  необыкновенно
заинтересовалась:
   - Ты имеешь в виду Сашу? Кто он? Или это тоже страшная тайна?
   - Твой Саша, думаю, дурак, каких мало, раз затеял скандал  с  кудринскими
из-за какой-то девки, а теперь с завидным энтузиазмом  лезет  в  дерьмо.  Он
бывший военный, к тому же инвалид, видно, ему в последнем бою мозги отшибло.
Я слышал, такое бывает. Образ врага и все прочее,  а  тут  еще  красавица  в
беде, ну и заклинило в мозгах что-то.
   - А может, ты все путаешь? - выслушав его, задала я вопрос. -  Может,  вы
давно знакомы? Как, к примеру, ты меня нашел?
   - Думаешь, ты такая умная? - усмехнулся Коротышка.  -  Если  вправду  так
думаешь, то напрасно. Найти вас - дело плевое. С липовым паспортом особо  не
разбегаешься, из города тебе уезжать нельзя, и своему  новоявленному  дружку
ты не очень-то доверяешь: значит, искать тебя надо ближе к  помойке,  а  эта
улица помойка и есть: бомжи, алкаши и безработные. Здесь паспорта  никто  не
спросит. Но "девятка", хоть и не первой свежести, все-таки редкость,  тут  и
"Запорожцы" - то редкость... Ребятам  понадобилось  несколько  часов,  чтобы
найти нужный дом. Я тебе все  это  рассказываю  вовсе  не  для  того,  чтобы
произвести впечатление, а для  того,  чтобы  ты  завязывала  дурака  валять.
Хочешь своего пацана вернуть, играй по нашим правилам.
   С этими словами Коротышка поднялся и бесшумно исчез за дверью. В  окно  я
видела, как он прошел к калитке, не удержался  и,  обернувшись,  с  усмешкой
помахал мне рукой.
   - Придурок, - хмыкнула я и пригорюнилась. Потом позвала:
   - Саша.
   Мне никто не ответил. С некоторым удивлением я вошла в соседнюю  комнату:
она была пуста, заглянула в шкаф, а потом и под кровать и только после этого
заметила, что окно не заперто, хотя плотно закрыто.
   - Ловко, - вздохнула я, так как не слышала ни малейшего шума,  а  человек
здесь развил такую бурную деятельность. Очень занятный тип.  Интересно,  где
он сейчас? Это я узнала через десять минут.  Прилегла  на  диван,  пялясь  в
потолок и ожидая озарения: что за странная кутерьма вокруг  и  как  все  это
можно обыграть в мою пользу. Вот тут и появился Саша, прошел, сел  на  диван
спиной ко мне и начал свистеть: тихо, но все равно действовал на нервы.
   - Заткнись, а? - попросила я.
   -  Он  был  один,  -  сообщил  Саша.  -  Я   прошелся   немного,   ничего
подозрительного. Он в самом деле уехал и никого не оставил.
   - Ты что, расстроился? - удивилась я.
   - Нет, просто это против правил. Выходит, что они не такие уж любопытные.
А  Бат  -  парень  знающий,  и,  если  никого  здесь  не  оставил  за  тобой
приглядывать, значит, есть у него на то причина.
   - Бат - это Коротышка? - проявила я интерес.
   - Да. Так его называли когда-то. Фамилия Баташов, Бат - короче и удобнее.
   - Ты на редкость осведомленный парень, - вздохнула я, давая  понять,  что
особой радости от этого не испытываю.
   - Мы с ним служили вместе. Он был хорошим офицером
   - Я думала, он серийный убийца или просто псих...
   - Не стоит судить о человеке по внешности, - пожал плечами Саша, а я  еще
раз взглянула на его "внешность" и согласно закивала.  С  него  хоть  сейчас
можно лепить скульптуру "Солдата-освободителя" с малым  дитем  на  руках,  а
парень-то мутный .. Я  легла  на  бок,  чтобы  лучше  видеть  его  лицо,  он
повернулся, посмотрел на меня и спросил:
   - У них твой сын?
   - Да, - кивнула я. - К сожалению, я даже не знаю, жив ли он.
   - Ты думаешь, они могли его убить?
   - Два года я была  уверена,  что  Ванька  погиб.  А  потом  мне  показали
фотографию. - Я поднялась, достала  фото  из  сумки  и  протянула  Саше.  Он
посмотрел, повертел фотографию в руке и вернул мне.
   - Что ты должна для них сделать?
   - Найти деньги, которые украл мой муж.
   - Это возможно?
   - Нет, - усмехнулась я. - Прошло два года - это раз, и я не верю, что эти
деньги у него были - два Обворовать хозяина, взять  деньги  и  ждать,  когда
тебя укокошат, - глупость чистой воды. А мой муж глупцом не был - это три.
   - Выходит, кто-то его подставил? - нахмурился Саша.
   - Не знаю. Может быть. Честно говоря, мне  на  это  наплевать.  Я  должна
найти сына, прежде чем закончится мой срок. Если он жив, конечно...
   - Хорошо, - кивнул Саша. - Вот этим и займемся.
   - А ты с какой стати? - удивилась я.
   - Ты же слышала, что сказал  Бат:  в  последнем  бою  я  мозгов  лишился,
правда, сам думал, что почки. К тому же я успел влезть в это дело  по  самые
уши. Я без работы, без семьи и без особого смысла в  жизни.  Если  твой  сын
жив, мы его найдем. Только не мудри и рассказывай все как есть.
   Все как есть - это не по мне. Но если просят, отчего  не  рассказать?  По
крайней мере то, что считаю  нужным.  Вместе  с  дополнительными  вопросами,
которые Саша успел мне задать, на это  ушло  полчаса.  Через  полчаса  Саша,
подогрев чайник, принес мне чашку чая, посидел, разглядывая  свою  обувь,  и
заявил:
   - Если ты не врешь и ничего не путаешь, выходит, что Толстяк  знает,  где
твой сын.
   - Выходит, - кивнула я, не очень рассчитывая, что сегодня  мне  или  Саше
придет в голову что-нибудь стоящее.
   - Так чего проще: отправиться к нему и узнать. Я посмотрела, вздохнула  и
мысленно согласилась с  Коротышкой,  или  Батом,  насчет  последнего  боя  и
мозгов.
   - Можно позвонить по телефону, - кивнула я. - Номер я знаю.
   Саша нахмурился, посмотрел на меня, точно на муху в  стакане  со  сладким
чаем, и заявил:
   - Думаю, твой Толстяк нападения не ждет. Мы его немного поспрашиваем,  и,
клянусь, он нам все выложит.
   Я еще раз посмотрела на Сашу и согласилась с ним.  Толстяк  не  похож  на
коммуниста-подпольщика, а спрашивать можно по-разному,  что-то  подсказывало
мне: Саша спрашивать умеет. Я поставила  чашку  на  тумбочку,  уставилась  в
стену и через минуту спросила:
   - Где мы его схватим и куда повезем?
   - Почему не сделать проще? - пожал он  плечами.  -  Вполне  подойдет  его
квартира.
   - А как мы войдем? - на всякий случай поинтересовалась я и застыдилась.
   - Мы войдем, - убежденно сказал Саша.  -  Главное,  все  сделать  быстро,
чтобы он не успел предупредить своих и ребенка не перепрятали.
   Я была очень благодарна ему за то, что он употребил глагол "перепрятали".
Рисковать Ванькиной жизнью, пусть даже  теоретически,  я  бы  не  стала,  но
искать его наудачу можно очень долго: так никаких  трех  недель  не  хватит.
Значит, стоит попробовать...
   - Поехали, - сказал Саша, набрасывая на плечи куртку. Я торопливо оделась
и пошла за ним.
   Саша открыл ворота, выгнал машину, и через  минуту  мы  уже  стремительно
двигались в сторону центра. Затем спустились к реке и с полчаса  петляли  по
старинным улочкам до тех пор, пока не убедились, что "хвоста" за нами нет.
   - Странно, - протянул Саша и с подозрением посмотрел на меня, а я на него
и тоже подумала: "Странно".
   Оставшуюся часть пути мы молчали, въехали  в  уже  знакомый  мне  двор  и
укрылись в тени деревьев.
   - Подъезд с замком? - задал вопрос мой спутник, я кивнула.
   - Внизу дежурный, молодой парень, его комната  прямо  напротив  лифта,  в
комнате  телефон,  пройти  незаметно  не  удастся.  Если   лезть   напролом,
неожиданного визита не получится.
   - Парня можно на некоторое время нейтрализовать.
   - Можно. Но кто-нибудь из жильцов, возвращаясь домой, заглянет к нему или
просто позвонит. То, что парня нет на  месте,  покажется  подозрительным.  В
этом случае могут вызвать милицию.
   - Я думал, тебя интересует сын.
   - Точно, но, если нас здесь заметут менты, сына я уже не найду.
   - Тоже верно, - согласился Саша. - Посидим, подумаем. К тому же твой друг
может быть не один.
   Мой друг точно был не один, потому что  где-то  через  полчаса  вышел  из
подъезда в обнимку с  блондинкой,  которой  едва  доставал  до  уха.  Девица
выглядела очень эффектно и на  Толстяка  Леню  смотрела  снисходительно.  Он
сбежал по ступенькам вниз, при этом очень напоминая колобка, галантно  подал
ей руку, а она потрепала его по щеке, жестом, каким обычно гладят кота.
   - Очень милая пара, - заметила я.
   Пара скрылась в арке, а мы еще немного подождали: так как Леня отправился
пешком, вполне возможно, что он просто решил проводить блондинку.
   - Сиди в машине, - кивнул Саша. - А я немного осмотрюсь.
   Осматривался он не меньше сорока минут, Толстяк за это  время  так  и  не
вернулся.
   - Занятная у домика планировка, - заметил Саша, устраиваясь рядом. - Окно
из коридора выходит на лоджию, туда же ведет пожарная  лестница.  Главное  -
войти в коридор, чтобы  дежурный  не  заметил.  Нарисуй  план  подъезда,  по
возможности точно.
   Я нашарила в сумке авторучку  и  на  старом  атласе  автомобильных  дорог
принялась вычерчивать план, Саша наблюдал за мной, машинально насвистывая.
   - У тебя полно дурных привычек, - заметила я.
   - Например?
   - Например, свистеть.
   - Каюсь: это не самая скверная из моих привычек.
   - Намекни на самую. Он усмехнулся и сказал:
   - Ты уже знаешь: лезть не в свое дело, особенно когда не просят.
   Я закончила с планом и посмотрела на Сашу, не скрою, с надеждой.
   - Так... Парень внизу тебя, конечно, запомнил,  там  может  дежурить  его
сменщик, но рисковать мы не должны. Войти через лоджию первого этажа нельзя,
он непременно услышит шум. Значит, ты должна подняться по пожарной  лестнице
на второй этаж, а я открою дверь изнутри.
   - Отлично, а как войдешь ты?
   - Можно попробовать через крышу. Дом встроен между двумя другими  домами.
Войду в подъезд одного из них, переберусь на  крышу  Лениного  дома  и  буду
уповать на то, что чердачную дверь можно открыть.
   Я взглянула на крышу, вставка была примерно  на  полэтажа  выше  соседних
домов.
   - По отвесной стене тебе не подняться, -  покачала  я  головой.  -  Если,
конечно, ты не альпинист и у тебя нет соответствующего снаряжения.
   - Не смеши меня,  -  презрительно  отозвался  Саша.  -  Какое,  к  черту,
снаряжение? Сейчас посмотрю в багажнике, там должна быть веревка.
   В  багажнике  обнаружилась  не  только  веревка,  но  и   еще   множество
прелюбопытных вещей, о назначении которых оставалось только догадываться.
   - Может, тебе лучше дождаться одного из жильцов и войти в  дом  вместе  с
ним? Тебя охрана не знает.
   - Но может узнать, то есть запомнить. Если мне не изменяет  память,  твой
Леня - адвокат, а от них только и жди пакостей. В общем, свидетели того, что
мы здесь были, нам не нужны. Достаточно  того,  что  ты  успела  уже  дважды
нарисоваться перед охраной. Оставайся в машине,  следи  за  подъездом,  а  я
прогуляюсь еще разок
   За то время, что Саша прогуливался, Толстяк наконец-то  вернулся,  причем
один. Выглядел он озабоченным, игривости  в  нем  заметно  поубавилось,  уже
держась за ручку двери, вдруг тревожно оглянулся, и, хотя наша  машина  была
скрыта за деревьями и Леня не мог ее видеть, меня это насторожило.
   Пришел Саша, кивнул и сказал:
   - Порядок. Скоро стемнеет, и то, как я  лазаю  по  стенам,  вряд  ли  кто
заметит. Через десять минут иди к пожарной  лестнице.  Железом  не  греми  и
вообще старайся двигаться потише. - Он покосился на мои кроссовки и вроде бы
остался доволен. - Все. Я пошел.
   Ровно через десять минут я уже поднималась по пожарной лестнице. Шума  не
производила, о том, что кто-то может  меня  заметить  с  улицы,  не  думала,
всецело сосредоточившись на предстоящем задании: подняться на лоджию второго
этажа и встретиться там с Сашей.
   Он ждал меня. Я чуть приподняла голову, заглядывая в окно, и дверь тут же
открылась,  совершенно  бесшумно,  а  я  шагнула  в   коридор.   Рядом   был
мусоропровод, затем лифт, затем грузовой лифт и дверь в коридор побольше,  в
который выходили двери четырех квартир.
   - У него третий этаж, - шепнул Саша, и мы стали подниматься по лестнице.
   Лифт работал, так что вероятность  встретить  жильцов  на  лестнице  была
небольшой. На последнем этапе меня вдруг одолели сомнения.
   - Он не откроет  дверь,  а  если  и  откроет,  вполне  возможно,  сначала
позвонит своим друзьям, например, Коротышке-Бату.
   Саша взглянул укоризненно и зажал мне рот рукой. Я встала как вкопанная и
замолчала. Затем нащупала пистолет, который прихватила из сумки, и  кивнула,
давая понять, что готова абсолютно на все.
   Мы вошли в коридор, Саша огляделся,  достал  носовой  платок  и  вывернул
лампочку. Извлек из кармана фонарик, включил его и шагнул  к  нужной  двери,
мне стало ясно, что взглянуть на замок он уже успел.
   - Сигнализации нет, - шепнул он мне в ухо. - А замок плевый, стой спиной,
чтобы свет не увидели из соседних квартир.
   Все  четыре  двери  выглядели  банковскими  сейфами,  зловеще  поглядывая
"глазками" посередине, рождая мысль об опасности и циклопах. "Такую дверь ни
в жизнь не открыть", - с тоской подумала я, правда, до того мгновения,  пока
не увидела, что держит в руках Саша. Держал он  набор  отмычек,  а  фонарик,
тонкий и длинный, точно карандаш, - в зубах.
   Замок едва слышно щелкнул, и дверь приоткрылась,  за  ней  оказалась  еще
дверь, на этот раз самая что ни на  есть  обыкновенная.  Саша  призадумался,
подождал секунду и начал действовать. На этот раз я даже щелчка не услышала,
дверь открылась, и вслед за Сашей я вошла  в  квартиру,  сжимая  пистолет  в
руке, разом нарушив как минимум два закона Российской Федерации. А может,  и
все три: не сильна я в законах.
   Дверь Саша запер, а я стремительно пошла по коридору к одной  из  дверей,
из-под которой пробивался свет.
   Толстяк сидел в кресле, пил коньяк и смотрел телевизор. Увидев  меня,  он
икнул и выронил рюмку. Саша возник за его спиной и шепнул, наклонясь  к  его
уху:
   - Только без глупостей.
   Леня дернулся, замер и, тараща глаза, выдавил из себя
   - Вы с ума сошли.
   - Точно, - согласилась я, устроилась в кресле напротив, положив  пистолет
под правую руку, так, чтобы  Леня  хорошо  его  видел.  На  Сашу  оружие  не
произвело впечатления: должно быть, отсиживаясь  в  комнате  во  время  моей
беседы с Коротышкой-Батом, он зря времени не терял. - Лучше тебе  не  валять
дурака, - сообщила я, - а ответить на вопрос сразу.
   - На какой еще вопрос? - заерзал он.
   - Где мой сын, придурок?
   - Я не знаю, - с легкой заминкой ответил он.
   - Плохой ответ, Толстый. - Я взяла в руки пистолет и демонстративно сняла
его с предохранителя. - Ты ведь знаешь, терять мне нечего, так что пристрелю
тебя за милую душу.
   - Я... я действительно не знаю. - Он так побледнел, косясь на  мою  руку,
что я почти поверила.
   - Так-так, - покачала я головой. - Ты обещал мне сына, а теперь говоришь,
что не знаешь, где он.
   - Я... я действительно не знаю, эта фотография попала  ко  мне  случайно.
Мне была известна твоя история, и я решил, что деньги у тебя. Вот и  все.  Я
понятия не имею, где мальчик.
   Я огляделась, заметила подушку на диване, маленькую,  но  плотно  набитую
ватой, подошла, положила ее Лене на толстую ляжку и выстрелила. Он взвыл,  а
Саша, приподняв брови, увеличил громкость телевизора.
   - Я ведь сказала: времени нет, - напомнила я.  -  Мне  плевать  на  жизнь
такой жирной свиньи, как ты, если речь  идет  о  моем  сыне.  Обещаю:  будет
больно и ты к утру истечешь кровью, так что не доводи до греха.
   - Я не знаю, - прохрипел он. - Честное слово, не знаю...
   - Хорошо, - кивнула я. - Мы пойдем другим путем: говори, что знаешь.
   - Хотя бы перевяжите меня...
   - Я тебе "Скорую" вызову, но только после того, как  ты  все  расскажешь.
Чем скорее мы закончим с этим, тем лучше для тебя. Начинай.
   - Хорошо... О господи... Я узнал об этой истории от одного  подзащитного.
Он утверждал, что у твоего мужа были огромные деньги, то есть  должны  быть,
если  он  ограбил  своего  хозяина.  Я  навел  кое-какие  справки.  Узнал  о
мальчишке... Этот секрет стоил мне больших денег...
   - Очень занимательно, - хмыкнула я. - Пожалуй, прострелю тебе колено.
   - За что? - испугался он.
   -  За  вранье.  Ты  заплатил  за  свой  секрет,  вопрос:  с  какой  стати
раскошелился? Жив ребенок или нет, что тебе с этого? Кого  ты  собирался  им
шантажировать, раз все, кому он дорог, погибли?
   - Ты не погибла, - устало ответил Леня, тихонько поскуливая  и  с  каждой
минутой все больше бледнея.
   - Кто тебе об этом сказал?
   Он посмотрел мне в глаза и заявил:
   - Мой подзащитный, человек, который спрятал труп молодого парня. Он нашел
его на одной дачке, сказать где? Кое-кто рассчитывал на труп, но на  другой,
а потом отправился проверить.
   - Кто рассчитывал?
   - Понятия не имею. О таких вещах не болтают. Парень изъяснялся  намеками,
главное я понял. Я искал тебя и смог найти, а вот  ребенок  исчез,  мальчика
куда-то увезли.
   - Где он был?
   - Дачный поселок Юбилейный, в двадцати километрах  от  города.  Когда  мы
туда приехали, дом был пуст, соседи ничего толком не  знали:  дом  стоит  на
отшибе, за высоким забором.  Ребенка  иногда  видели,  звали  его,  кажется,
Славик. С детьми он не играл и вроде бы жил с отцом. Это все.  Он  исчез.  Я
клянусь тебе: больше ничего не знаю.
   - Я бы могла поверить, - вздохнула я. -  Но  все  это  выглядит  чересчур
фантастично. От кого ты узнал о ребенке?
   - Я не знаю этого человека...
   - Имя, иначе я прострелю тебе колено.
   - Я не знаю, клянусь. - Он следил за  моей  рукой  и  боялся  дышать.  Не
скажу, что это радовало душу,  скорее  наоборот.  -  Я  наводил  справки,  и
кому-то стало об этом известно, я говорю кому-то, потому что однажды  мне  в
офис принесли конверт: в нем была вырезка из  газеты  с  фотографией  твоего
сына. Там сообщалось о вашей гибели. Рядом лежала та самая  фотография,  что
сейчас у тебя. А потом позвонили по телефону и сказали:  плати  деньги  -  и
узнаешь, где мальчишка. Я заплатил. Но по этому адресу  никого  не  было.  Я
понял, что меня обманули, но к этому времени я уже  напал  на  твой  след  и
решил, что, раз фотография у меня, мальчишка мне без надобности. Вот и  все.
Ты можешь меня убить, но я действительно ничего не знаю о твоем сыне. Я даже
не уверен, что он жив.
   Последнюю  фразу  произносить  не   следовало:   мне   очень   захотелось
выстрелить. Толстяк это понял и торопливо закрыл глаза.
   - Отдай пистолет, - сказал Саша и сделал шаг мне навстречу, а я  опустила
руку, сказав Лене:
   - Кончай трястись.
   Он вздохнул и с благодарностью посмотрел на Сашу.
   - Адрес, где жил ребенок, - сказала я.
   - Поселок Юбилейный, улица Новодворская, дом 57. Но его  там  нет.  Может
быть, там и жил какой-то ребенок, но уж точно не твой сын.  Его  бы  держали
взаперти... - Леня осекся и закрыл глаза, ухватился рукой за крест на  груди
и вроде бы молился. Крест выглядел внушительно: бриллиант и  четыре  рубина,
золотая цепь под стать кресту. Должно быть, Леня очень нуждался в  господней
милости.
   - Пошли отсюда, - кивнула я  Саше.  -  Ты  можешь  позвонить  в  милицию,
Толстяк, но тогда я непременно вернусь и уб