нет. Мы с Элен Червейси хорошие приятельницы.
Я поручу ей организовать двухсменное дневное дежурство с  таким  расчетом,
чтобы все звонки от этих пятерых переключались на меня.  Ночное  дежурство
на коммутаторе я возьму на себя.
   - Ну что вы, Эстер! - встревожился Лимен. - Ведь вы же  дня  через  два
свалитесь с ног.
   - Ничего, - ответила Эстер, покачав головой.  -  Я  могу  вздремнуть  и
днем, а после полуночи звонков будет немного.
   - Так что же все-таки вы  думаете  обо  всем  этом?  -  с  любопытством
спросил он, поскольку Эстер пока так и не  высказала  своего  отношения  к
странной проблеме, вставшей перед правительством президента Лимена.
   Эстер поднесла палец  к  голове  -  известный  только  им  двоим  знак,
означавший: "Тихо! Секретарь думает". Они улыбнулись друг другу.
   - Честно говоря, губернатор, я озадачена, как и вы. Как женщина,  я  бы
сказала, что должна больше знать генерала Скотта. Между тем  я  ничего  не
могу о нем сказать. На вашем месте я постаралась бы побольше узнать о  его
любовнице.
   - У него есть любовница?
   - А вы не знали? - Эстер улыбнулась с видом  превосходства  и  покачала
головой, словно сожалея по поводу такой неосведомленности мужчин. -  Слухи
носятся уже года два. Время  от  времени  генерал  потихоньку  выезжает  в
Нью-Йорк для встреч с шикарной штучкой по  имени  Милисент  Сеньер  -  она
редактор отдела мод журнала "Шери". Предполагается большая любовь.
   - Ну и ну! И подумать только, какие тайны может узнать  человек,  когда
намекнет, что кто-то хочет занять его место! Это, конечно,  любопытно,  но
вряд ли поможет нам в деле спасения республики. Мы напрасно теряем  время.
Пригласите ко мне Рея Кларка.
   Утренние газеты - Лимен так и не притронулся к ним - все еще аккуратной
стопкой лежали на столике около письменного стола, когда в  кабинет  вплыл
Рей Кларк.
   - За каким дьяволом, господин президент, вытряхнули вы меня  из  теплой
постели в такую рань? - заговорил он с сильным южным акцентом. Лицо у него
было мокрым от дождя. - И даже не удосужились послать за мной один из этих
даровых катафалков Белого дома стоимостью в десять тысяч долларов. Старику
Рею пришлось самому гнать машину.
   - Перестань дурачиться. Рей, - с небрежной улыбкой заметил Лимен. - Нам
предстоит кой о чем поразмыслить.
   Он позвонил Эстер и велел заказать завтрак для Кларка.
   - Ты знаешь полковника морской пехоты Кейси, Мартина Кейси?
   - Конечно, если вы имеете в виду  начальника  объединенного  штаба.  Он
несколько раз бывал у нас на комиссии, а кроме  того,  как-то  оказал  мне
одну услугу, когда сын одного моего приятеля из Атланты ушел в самовольную
отлучку из учебного лагеря морской пехоты на острове Пэррис. Парня, как  и
полагается, наказали, но Кейси оказался настолько любезным, что скрыл этот
факт от газетчиков.
   - Что ты думаешь о нем. Рей?
   -  Насколько  я  могу  судить,  порядочный  человек.  -  Кларк  заметил
недоумевающее выражение на лице Лимена и поспешил уточнить: -  Пожалуй,  я
сказал бы больше. Есть люди, которые сразу вызывают к  себе  расположение.
Это всего лишь интуиция, но, по-моему, Кейси солидный, твердый  и  честный
человек. А почему вы спрашиваете? Хотите доверить ему что-нибудь?
   - Еще бы! Вчера вечером Кейси был у меня. По его мнению, группа военных
попытается в субботу захватить власть.
   Лимен ожидал, что Кларк разразится гомерическим хохотом, однако сенатор
только вскинул брови и уставился на президента.
   - Ты не удивлен? Или ты считаешь, что я не в своем уме?
   - Первое, Джорди.
   - Но, ради бога, почему?
   - Вначале рассказывайте вы. А потом я скажу почему.
   Как и накануне в  беседе  с  Джирардом,  президент  Лимен  потратил  на
рассказ почти час. Он рассказал и о том, что знал сам, передал  содержание
разговора Джирарда с Фуллертоном из Бюджетного бюро и даже  услышанный  от
Эстер слушок о романе Скотта. Пока Лимен говорил, Кларк успел покончить  с
завтраком.
   - А теперь я хочу задать несколько вопросов, - сказал  Лимен,  закончив
рассказ. - Что известно тебе,  одному  из  руководящих  деятелей  комиссии
сената по делам вооруженных сил, об организации ОСКОСС? И еще: почему тебя
не удивило мое сообщение?
   - Отвечаю на первый вопрос: абсолютно  ничего,  -  медленно  проговорил
Кларк. - Отвечу и на ваш второй вопрос, господин президент.  Черт  возьми,
уже раза три я говорил вам, как упал  моральный  дух  войск.  Еще  никогда
военные не получали такого низкого жалованья по сравнению с  гражданскими.
Ваш отказ восстановить  льготные  выплаты  офицеры,  да  и  сержантский  и
рядовой состав рассматривают как своего рода личное оскорбление.
   - Рей, но я же обещал передать в сенат соответствующий законопроект - и
об  урегулировании  денежного  содержания,  и  о  дополнительных   льготах
военнослужащим и намерен добиться своего, как только  наступит  подходящее
время. Возможно, до сих пор я не проявлял должной настойчивости, но сейчас
законопроект почти готов. - Лимен потянул себя за  ухо.  -  Но  ты  же  не
думаешь, что военные попытаются захватить  государственную  власть  только
потому, что получают низкое жалованье?
   - Нет,  конечно,  нет.  Все  объясняется  общей  ситуацией,  Джорди,  а
обстановка в  стране  -  хуже  некуда.  И  дело  вовсе  не  в  договоре  о
разоружении, или в забастовке на  ракетных  заводах,  или  в  чем-то  еще,
взятом  в   отдельности.   Речь   идет   об   ужаснейшем   прогрессирующем
разочаровании всех во всем. О каждом новом президенте люди думают, что вот
тот  самый  волшебник,  который  заставит  коммунистов   сгинуть.   Ничего
подобного никогда не произойдет. Напряженность день ото дня растет.  После
каждого выступления этого  сумасшедшего  Макферсона  я  получаю  не  менее
пятисот писем от своих избирателей. А некоторые сенаторы и того больше.
   - Да, но при чем тут заговор Пентагона?
   - Я имею в виду общую обстановку в стране, Джорди, а из  нее  вытекает,
что на крайние меры могут пойти любые круги. Готов спорить,  что,  если  у
этого подонка Прентиса есть хоть капля  смекалки,  он  тоже  не  откажется
приложить  руку.  Сейчас,  когда,  если   верить   данным   опроса,   ваша
популярность упала до двадцати девяти процентов, он и ему подобные  только
и караулят момент,  чтобы  вцепиться  вам  в  горло.  Теперь  можно  всего
ожидать.
   - Но вчера ты несколько иначе расценивал результаты  опроса  институтом
Гэллапа.
   - Вчера я не знал, что генерал Скотт включился в эту игру.
   - Значит, ты веришь этой истории?
   - Я согласен с вами и Кейси: нужно обязательно и как можно  скорее  все
проверить.
   -  Я  знал,  что  могу  положиться  на  тебя.  Рей,  -  с  нескрываемым
облегчением проговорил Лимен. - Не знаю, что бы я стал делать без тебя.
   - Господин президент, вы мой лучший друг, - глядя прямо в глаза Лимену,
ответил Кларк, - и я сделаю для вас все возможное, но должен сказать, если
вы не обидитесь, что я имею в виду нечто более  значительное,  чем  только
помощь Джордану Лимену.
   Лимен обошел вокруг стола.
   - Поскребите настоящего южанина,  -  заметил  он,  -  и  вы  обнаружите
подлинного патриота, хотя ему приходится столько переносить от янки...  Ну
а сейчас, Рей, коль скоро мы разоткровенничались, я надеюсь, что до  конца
недели ты будешь сдерживать себя и не влипнешь в  какую-нибудь  неприятную
историю.
   Кларк, до этого  не  спускавший  глаз  с  президента,  отвел  взгляд  в
сторону.
   - Подобных обещаний я никому никогда не даю. Только самому себе.
   - Это уж как тебе нравится, Рей. Однако до поры до времени ты не должен
прикасаться к бутылке. Эго приказ, так и знай.
   - Я могу сам о себе позаботиться, господин президент,  -  сухо  ответил
Кларк. - Что мне нужно делать дальше, по-вашему?
   - Попытайся сегодня утром на заседании разузнать у Скотта что-нибудь об
ОСКОСС. Так как-нибудь, между прочим. Очень осторожно. Ни малейшего намека
на то, что мы что-то подозреваем. Ровно к двум возвращайся  сюда.  Я  хочу
провести совещание. Приходи  через  восточный  подъезд.  Мы  поднимемся  в
солярий. А я с утра переговорю с глазу на глаз с Корвином и Крисом.
   Когда  Кларк  закрывал  за  собой  дверь,  Лимен  уже  разговаривал  по
внутреннему телефону:
   - Эстер, сейчас же пришлите ко мне Арта Корвина. Да,  Эстер,  передайте
Полю, пусть он отправляется к Фуллертону и  получит  у  него  список  всех
засекреченных военных объектов в стране. Можно включить в него  и  объекты
за границей. Велите ему снова напомнить Фуллертону, что вчерашний разговор
должен оставаться в секрете, как и сегодняшний... Да, еще одно  поручение:
пусть Крис Тодд придет ко мне в одиннадцать. Вы поняли?
   В дверь тихо вошел Артур Корвин - начальник секретной  службы,  несущей
охрану Белого дома и президента. Корвин редко улыбался, и все же  в  Белом
доме не было более добродушного лица. В общем-то оно было невыразительным,
но морщинки вокруг глаз придавали Корвину вид человека, довольного всем  и
вся. После пятнадцати лет работы в качестве детектива, главным образом  по
делам  фальшивомонетчиков,  он  еще  при  предшественнике  Лимена   Эдгаре
Фрейзиере был  прикомандирован  к  Белому  дому.  Начальником  охраны  его
назначил уже Лимен, после того как предыдущий начальник ушел на пенсию.
   Лимен и Корвин с первого взгляда понравились друг  другу  -  еще  в  ту
ночь, когда Корвин сразу после выборов явился в губернаторский  особняк  в
Колумбусе, чтобы организовать охрану нового президента Соединенных Штатов.
Лимен  никогда  не  расспрашивал  Корвина,   но   догадывался,   что   тот
недолюбливал Фрейзиера, хотя сам Корвин ни разу об этом не обмолвился, чем
еще больше расположил к себе нового президента.
   Широкоплечий,  сильный  Корвин,  с  какой-то  гордостью  носивший  свой
торчавший ежик волос, ростом был выше Лимена.  Несмотря  на  узость  своих
интересов (Лимен не сомневался, что после окончания колледжа  его  главный
телохранитель вряд ли осилил  десять  -  двенадцать  книг),  он  ежедневно
тщательно прочитывал газеты, пытаясь чуточку опередить  своего  хозяина  и
угадать, куда он может поехать, кого увидеть, каких посетителей принять.
   Корвин подошел к письменному столу и застыл в ожидании.
   - Садитесь, Арт, - предложил Лимен. - Возможно,  меня  ожидают  крупные
неприятности и мне может понадобиться ваша помощь. Во-первых, вам  следует
знать, что на субботу намечена еще одна  "Всеобщая  красная"  тревога.  Из
соображений секретности вы должны были узнать об этом только  в  последнюю
минуту.
   Пересказывая сообщение Кейси в четвертый раз, Лимен обнаружил, что  уже
автоматически редактирует его, сокращает одни пункты и  развивает  другие.
Чем отчетливее видел он происходящее, тем  ярче  выделялись  три  эпизода:
сформирование ОСКОСС, отказ адмирала Барнсуэлла участвовать в тотализаторе
Скотта на скачках и скомканная записка, написанная рукой Хардести.
   - Да, господин президент, но просто  невозможно  поверить,  что  кто-то
собрал в пустыне  столько  людей,  снабдил  их  всем  необходимым,  возвел
постройки, а до Белого дома не дошло ни малейшего слуха.
   - По совести говоря, Арт, вот это и смущает меня  больше  всего.  Ясное
дело, что Кейси  только  строит  догадки.  Он  складывает  два  и  два  и,
возможно, получает пять. Сегодня утром я попытался мысленно подсчитать все
наши секретные базы и не смог. У нас сейчас так много баз  -  секретных  и
полусекретных, что никому и в голову не придет докладывать мне о  какой-то
одной из них, если я не дам специального указания или если не  потребуется
принять об этом объекте какое-то особое решение.
   Корвин промолчал, и Лимен мысленно спросил себя, о  чем  сейчас  думает
этот большой и спокойный человек. "Разделяет ли он гнев, закипающий во мне
при одной лишь мысли о том, что  интеллигентные,  способные  и  облеченные
доверием американцы готовятся бросить вызов конституции? Испытывает ли  он
то же отчаяние и то же чувство беспомощности, что и  я?  Настолько  ли  он
лоялен как телохранитель, чтобы защитить не только телесное воплощение, но
и дух того, что ему поручено защищать?"
   - Так что вы скажете, Арт?
   - Полагаю, что мы должны удвоить охрану за счет  людей,  на  которых  я
смело могу положиться, - быстро ответил Корвин.
   - Нет, нет, я совсем о другом. Что вы думаете обо всем этом,  обо  всей
этой истории? Она не представляется вам бессмыслицей?
   Корвин впервые улыбнулся, и Лимену показалось, что  он  прочел  на  его
лице выражение какой-то особой теплоты и привязанности.
   - Господин президент, - сказал Корвин, - время от времени я  встречаюсь
с моим предшественником по работе. Вы удивились бы, если бы услыхали,  что
мы говорим о президентах. Для нас это всего  лишь  работа,  как  и  всякая
другая, а вот каждый из вас - наполовину беспомощное дитя, а наполовину  -
дурак. Кто-нибудь постоянно стремится отправить президента на тот свет. За
год мы  получаем  штук  сто  писем  от  разных  сумасшедших,  собирающихся
перерезать президенту глотку, или отравить, или продырявить из винтовки.
   - И доктор Гэллап, должно быть, переговорил с каждым из них на  прошлой
неделе, - горестно заметил Лимен.
   Корвин вежливо улыбнулся, но не позволил себя отвлечь.
   - И все же  президенты  ухитряются  вести  себя  наиглупейшим  образом.
Помните, в разгар этой истории с пуэрториканцами Трумэн высунул голову  из
окна Блэйр Хауз, чтобы узнать, почему и в  кого  стреляют?  А  Кеннеди?  С
больной спиной он отплывал ярдов на пятьдесят от  яхты,  да  еще  в  таких
местах, где глубина достигала футов сорока. А Эйзенхауэр? Играл в гольф на
опушке такого  густого  леса  вдоль  некоторых  автострад,  что  несколько
шизофреников могли бы спокойно стрелять в него с деревьев и никакая охрана
не могла бы даже напасть на их след.
   Лимен протестующе поднял свою большую руку.
   - Но сейчас, Арт, речь идет о другом. Если... если это правда,  значит,
готовится захват власти.
   - А нам все равно, господин президент. Мы никому  не  верим.  Возможно,
вам покажется смешным, но иногда я ловлю себя на том, что присматриваюсь к
самым  высокопоставленным  лицам  из  вашего  окружения,  включая   членов
кабинета, и пытаюсь определить, не прячет ли кто-нибудь из  них  револьвер
под пиджаком.
   - Но мы же говорим о совершенно разных вещах,  Арт,  -  снова  возразил
Лимен. - Я не  вижу  тут  никакой  опасности  лично  для  себя.  Возможно,
опасность угрожает самому посту президента, который сейчас  занимаю  я,  а
следовательно, - конституции.
   - В конце концов это одно и то же, сэр. Если кто-нибудь хочет захватить
власть, он должен будет сначала отделаться от вас,  как-то  убрать  вас  с
пути - ну, скажем,  посадить  в  один  из  отсеков  подземного  убежища  в
Маунт-Тандере.
   Лимен понимал, что напрасно тратит время. Корвин отказывался  следовать
за ним в область политической философии.  Но  какое  это  имело  значение?
Кругозор Корвина  позволял  ему  видеть  только  одну  задачу:  обеспечить
физическую безопасность президента как личности. Ну что ж, возможно,  дело
дойдет и до этого. А если все окажется мыльным пузырем и Лимен превратится
в посмешище для всей страны, по крайней мере хоть Корвин не будет смеяться
и распространять сплетни.
   - Хорошо, Арт. В два часа дня в солярии у нас состоится совещание, и  я
хочу, чтобы вы на нем присутствовали. Между прочим, как  вы  считаете,  не
установить ли слежку за генералом Скоттом - посмотреть, чем он занимается?
   - Вот видите, а вы утверждали, будто  мы  толкуем  о  разных  вещах,  -
улыбнулся Корвин. - Я как раз хотел внести такое предложение. У  вас  есть
вполне  подходящий  человек  для  этой  цели.   Занимаясь   "художниками",
любителями  рисовать  банкноты,  я  получил  весьма  солидную  практику  в
подобных делах.
   Корвин уже уходил, когда в кабинет вошла Эстер и  доложила  о  прибытии
министра финансов Тодда, но  Лимен  сначала  решил  поговорить  с  Фрэнком
Саймоном. Молодой жилистый человек - секретарь по делам печати, похожий  в
своих роговых очках на нахохлившуюся  сову,  торопливо  вошел  в  кабинет.
Никто лучше Саймона не умел ладить с  прессой,  но  Лимен  уже  при  одном
взгляде на него начинал  раздражаться,  словно  кто-то  прикасался  к  его
обнаженным нервам.
   - Фрэнк, - обратился он к Саймону, - отмените мою встречу с Донахью  из
"Федерал рипортер", она назначена на одиннадцать утра. Есть ряд  вопросов,
связанных с выполнением договора,  кому-то  из  нас  нужно  заняться  ими.
Репортерам   ничего   не   сообщайте.   Скажите   только,   что   свидание
откладывается, так как я работаю над некоторыми законопроектами. Понятно?
   Саймон передернул плечами.
   - Если  после  вчерашнего  оглашения  результатов  опроса  вы  отмените
единственную встречу, назначенную на сегодня, немедленно  поползут  всякие
нелепые слухи.
   - Тут уж я бессилен. Если первый этап разоружения не будет  осуществлен
в полном соответствии с договором, то во время  следующего  опроса  вообще
некому будет задавать вопросы.
   - Хорошо, господин президент. - Саймон  снова  сгорбился.  -  Вообще-то
говоря, мне было бы куда легче маневрировать, если  бы  вы  чуть  пораньше
предупреждали меня. В потемках я работаю не самым лучшим образом.
   "Если б ты только  знал,  о  каких  потемках  идет  речь!"  -  мысленно
воскликнул Лимен.
   В кабинет большими шагами вошел Кристофер Тодд с неизменным портфелем в
руках. Всей своей  внешностью  он  производил  впечатление  человека,  мир
которого всегда и во всем упорядочен. К тому времени, когда Лимен назначил
шестидесятилетнего Кристофера Тодда министром финансов, он уже  был  одним
из наиболее известных на Уолл-стрите адвокатов -  специалистов  в  области
корпоративного права.
   Здоровый красновато-коричневый загар выдавал в  нем  яхтсмена,  в  свое
время проводившего уик-энды на Саунде, а теперь в Чесапикском  заливе.  На
нем был прекрасно сшитый костюм из материи мягкого серого  цвета,  с  чуть
более темным, но тоже серым  гладким  галстуком,  на  котором  поблескивал
крохотный синий якорек. Его черные, ручной работы английские ботинки  были
вычищены безукоризненно, но не до  кричащего  блеска.  Жилетку  пересекала
золотая цепочка от унаследованных дедовских часов.
   Пресса  называла  его   "вылощенным",   "холодным",   "проницательным",
"ехидным". Все эти эпитеты соответствовали действительности, но не  давали
полного представления о Тодде.
   Лимен поднялся,  поздоровался  с  Тоддом  и  достал  из  стола  коробку
превосходных сигар, хранимых специально для  него.  Пока  Тодд  осматривал
сигару, обрезал и прикуривал ее от большой  спички,  вынутой  из  кармана,
Лимен открыл свой мешочек с табаком и набил  трубку.  Потом  он  рассказал
Тодду всю историю.
   Чем дольше он говорил, не упуская даже мельчайших деталей, тем  больше,
как заметил Лимен, оживлялся взгляд Тодда. Адвокат сидел выпрямившись и не
спуская с Лимена глаз, лишь изредка посматривая на  кончик  сигары.  Лимен
знал, что Тодд никогда не забывал проверить качество сигары. Он  утверждал
- и был искренне убежден в своей правоте, - что всякая  порядочная  сигара
должна куриться минут пятнадцать, прежде чем понадобится пепельница. Лимен
закончил свой рассказ вопросом:
   - Так какой же приговор, Крис?
   Тодд  поднял  седые  брови.  Эта  привычка  особенно   раздражала   его
недоброжелателей, они видели в ней знак презрения  или  осуждения  (обычно
это так и было). Лимена же манерность Тодда просто забавляла.
   - Если бы мне пришлось защищать Скотта в суде от  подобных  не  стоящих
выеденного яйца обвинений, - заявил он, -  я  потребовал  бы  немедленного
оправдания своего подзащитного, и вся процедура была  бы  закончена  через
десять минут.
   - Да, но я высказал все это в качестве предположения, -  мягко  ответил
Лимен. - Из нас двоих, Крис, не только вы адвокат.
   В голубых глазах Тодда мелькнул огонек.
   - Да будет вам известно, госп