вайте только договоримся, что мы начнем действовать  до  того,  как
станет поздно.
   Стоя у высокого окна, Лимен крутил за дужки очки и смотрел на одинокую,
смутно вырисовывающуюся в темноте скульптуру Джефферсона в  ротонде  около
бассейна. Плечи его были низко опущены.
   - Правильно, Крис, - мягко произнес он. - Вы как раз напомнили мне  кое
о чем. Доброй ночи, господа.
   "Боже мой, - думал Кейси, выходя из комнаты, - я,  кажется,  больше  не
способен здраво рассуждать. - Кейси чувствовал страшную усталость,  шея  и
плечи словно онемели. - Если Лимен чувствует себя так, как я, он  конченый
человек".
   Но Джордан Лимен, несмотря на физическую  усталость,  не  был  конченым
человеком, да и с работой в тот день еще не  было  покончено.  Как  только
закрылась дверь за его помощниками, он поднял телефонную трубку.
   - Эстер? Соедините меня, пожалуйста, с государственным секретарем.
   Не прошло и минуты,  как  государственный  секретарь  был  у  телефона.
Видимо, Эстер застала его дома.
   - Джордж? Говорит президент. Не хотелось вас беспокоить, но этим  делом
надо заняться сегодня же. Я хочу встретиться с советским премьер-министром
не позднее чем в конце следующей недели. Совершенно верно. Все равно  где,
пусть опять в Вене, но мне  необходимо  с  ним  встретиться.  Попрошу  вас
связаться с Москвой  и  передать  послу,  чтобы  он  завтра  первым  делом
отправился в министерство иностранных дел. Нет,  он  не  должен  объяснять
зачем, но вы знаете, о чем идет речь. У меня есть одна  идея,  которая,  я
думаю, поможет нам разобраться во всем этом деле. Я поеду в  любое  место,
куда захотят русские. Только скажите послу, чтобы он настоял  на  встрече.
Хорошо. Большое спасибо, Джордж. При первой возможности я вам все подробно
объясню.
   Лимен положил трубку. "Надо действовать,  -  сказал  он  себе.  -  Крис
прав".
   Его взгляд упал на поднос с бутылками, стоящий  у  стены.  "Где  же,  -
подумал он, - ну где же Рей Кларк?"



ЧЕТВЕРГ, НОЧЬ

   Сенатор Реймонд Кларк сидел в скромно  обставленном  сборном  домике  с
кондиционированным воздухом в пустыне Нью-Мексико, почти у самого подножия
голых гор Сан-Андрее. Посматривая время от времени в окно через  опущенные
жалюзи, он каждый раз видел фигуру часового, стоящего перед домиком. Этот,
как и все другие солдаты, попавшиеся на глаза Кларку за два дня пребывания
в гарнизоне, был не молод и держался со спокойной уверенностью закаленного
в боях ветерана.
   В ярком свете восходящей луны Кларк видел в окно еще несколько таких же
домиков, с полдюжины радиомачт, разбросанных на несколько квадратных миль,
какие-то бетонные сооружения без окон и бесконечный простор пустыни. Когда
Кларк в последний раз перед  наступлением  темноты  выглянул  в  окно,  он
увидел колонну грузовиков  во  главе  с  джипом,  прогромыхавшую  мимо  по
усыпанной гравием дороге, которая, казалось, никуда не вела.  Он  сосчитал
машины и добавил несколько палочек к заметкам,  которые  вел  на  обратной
стороне конверта.
   Теперь, сидя на  складном  брезентовом  стуле,  Кларк  перечитывал  эти
записи.

   "Взлетная полоса. Истребители. F-112?
   2 средних турбореактивных транспортных самолета.
   Башни. УКВ релейные станции?
   Башни, радиопередатчик.
   Подвижные рации на грузовиках II.
   Джипы, штабные машины. Много.
   Бронетранспортеры I.
   Пехота, прибл. один б-н.
   Тяж. транспортные самолеты. Для переброски войск? Приземлились в  среду
ночью.
   Трехосные грузовики III".

   Кларк засунул конверт в карман и снова стал вспоминать события, которые
привели его сюда. "Хоть бы чем-нибудь заняться, пока не усну",  -  подумал
он.
   В среду утром его около часа продержали в душной будке у ворот.  Капрал
- тот, что назвал себя по телефону Стайнером, - ковырял в зубах и  сердито
поглядывал на Кларка. Ни капрал, ни его товарищ не  обращали  внимания  на
все его попытки завязать разговор.
   Потом к будке подкатил джип, за которым тянулось облако пыли, и из него
вышел полковник с черными бровями и со шрамом на щеке. Когда офицер  вошел
в комнату,  Кларк  прочитал  на  его  лице  изумление,  словно  он  увидел
человека, которого где-то раньше встречал.  Подозревая,  что  его  узнали,
Кларк решил, что было бы глупо прикидываться кем-то  другим.  Он  протянул
полковнику руку.
   - Я сенатор от Джорджии Реймонд Кларк,  -  представился  он.  -  А  вы,
вероятно, полковник Бродерик?
   Бродерик еще больше удивился, услышав, что его узнали.
   -  Рад  с  вами  познакомиться,  сенатор,  -  сказал  он,  отвечая   на
рукопожатие. Рад познакомиться. Я много слышал о вас.
   - Ваши люди не очень-то любезны, полковник.
   - Да, наверное. Пойдемте, сенатор, тут можно изжариться. Я отвезу вас в
домик  для  приезжающих,  там  кондиционированный  воздух  и  можно  будет
поговорить. К нам редко приезжают гости.
   Дорога шла прямо на  запад  по  ровной,  выжженной  солнцем  местности.
Кларк, прикрыв глаза рукой от солнца, смотрел по сторонам,  но  ничего  не
видел, кроме громады гор на горизонте. Они проехали минут двадцать,  потом
дорога пошла под уклон, и  Кларк  увидел  военный  городок,  раскинувшийся
впереди: большие здания и маленькие домики, башни и  единственную  широкую
бетонную взлетную полосу, - как он прикинул, не меньше двух  миль  длиной.
Около полосы  стояли  несколько  реактивных  истребителей  и  транспортных
самолетов.
   Бродерик почти не отвечал на расспросы Кларка по пути. Его  глаза  были
спрятаны за темными  очками,  а  на  лице  застыла  натянутая  улыбка.  Он
уклонялся от прямых ответов. База  строго  засекречена,  объяснил  он.  На
некоторые вопросы Кларка он отвечал лишь неопределенным хмыканьем.
   Бродерик  остановил  машину  перед  одиноким  домиком,   удаленным   от
ближайшего строения больше чем на сто  ярдов.  Перебрав  связку  ключей  и
найдя  нужный,  он   отпер   дверь.   Вделанный   в   окно   аппарат   для
кондиционирования воздуха жужжал на полных оборотах, и Кларк с облегчением
подставил себя под струю свежего воздуха, осматриваясь вокруг.  Две  узкие
койки, накрытые бежевыми покрывалами; в одном углу  некрашеный  деревянный
стол и стул; в другом - торшер  и  складной  брезентовый  стул.  Крошечная
ванная комнатка едва вмещала душевую колонку. Сводчатый потолок  опускался
со всех сторон до уровня плеч.
   Бродерик подошел к переднему окну и  опустил  штору,  потом  уселся  на
кровать и указал Кларку на стул.
   - Ну а теперь, сенатор, - начал он, -  объясните,  в  чем,  собственно,
дело?
   - Ничего особенного, -  весело  ответил  Кларк.  -  Просто  я  совершаю
небольшую частную инспекционную поездку во  время  перерыва  в  заседаниях
сената, и вот заглянул сюда.
   - Это нарушение правил, сенатор, нарушение правил. -  Бродерик  почесал
свою волосатую руку. - Я уверен, что  вам  известен  совершенно  секретный
характер этой базы. Председатель вашей комиссии заверил нас, что никто  не
будет посещать базу. Мы не хотим выдавать место своего расположения.
   - О, ваши слова звучат весьма  таинственно,  -  сказал  Кларк.  -  А  я
никогда в жизни не слышал об этой базе.
   Бродерик взглянул на него из-под  черных  бровей.  Это  был  отнюдь  не
дружелюбный взгляд.
   - Откуда же вы тогда узнали, где она находится?
   - Услышал в Эль-Пасо, -  сказал  Кларк,  стараясь  изобразить  вежливую
улыбку. - Я направлялся на авиационную базу Холломен и в Уайт-Сэндс.
   - Кто вам сказал?
   - Вот что, полковник, я  прибыл  к  вам  как  сенатор  и  полагаю,  что
задавать вопросы - мое дело.
   - Откровенно говоря, я вам не верю. В Эль-Пасо никто не знает  об  этой
базе.
   - Не собираюсь спорить об этом, полковник. - Кларк встал. - А теперь, с
вашего позволения, я хотел бы позвонить в свою канцелярию и дать  знать  о
своем местонахождении. Потом можете показать мне базу, и я уеду.
   - Боюсь, это невозможно, сенатор,  -  ответил  Бродерик.  -  Телефонные
разговоры, которые могут раскрыть дислокацию  базы,  воспрещаются.  Отсюда
идет только одна линия, и телефон находится  в  моем  кабинете  для  моего
личного пользования.
   Кларк указал на телефон, стоящий на столе.
   - А это что?
   - Этот телефон включен в ту же линию, но  пользоваться  им  имею  право
только я. Никто, кроме начальника базы, отсюда не разговаривает.
   - Ну, браток, - протянул Кларк со  своим  южным  акцентом,  -  тут,  на
западе, не очень-то гостеприимно встречают гостей. У  нас  в  Джорджии  мы
нажарили бы свежей рыбки, и кукурузных пончиков и приняли  бы  гостя,  как
родного.
   - Вы напрасно тратите свое время, - резко проговорил Бродерик, - и  мое
тоже. Ваша комиссия уже знает все, что ей положено, об этой базе.
   - Мне не хотелось бы называть вас лжецом, Бродерик, - возразил Кларк, -
но ни один из членов комиссии по вооруженным силам в жизни  не  слышал  об
этой базе.
   - Послушайте, сенатор, почему бы нам не позвонить сенатору  Прентису  в
Вашингтон и не спросить его?
   Кларк постарался скрыть свое изумление.
   - Прекрасно, полковник. Я с удовольствием поговорил бы с кем-нибудь  из
внешнего мира.
   Бродерик взял телефонную трубку.
   - Сержант, - приказал он, - соедините  меня  с  сенатором  Прентисом  в
Вашингтоне. Сначала попробуйте позвонить ему в кабинет, а потом домой. - У
полковника был недовольный вид, как у заведующего  секцией  универсального
магазина, пытающегося ублаготворить капризного покупателя.
   "Видимо, разговор с Прентисом здесь обычное дело, -  подумал  Кларк.  -
Интересно, каким образом сержант их соединяет? Возможно, телефонная  линия
включена прямо в коммутатор конечного пункта связи в Вашингтоне".
   - Сенатор? Хэлло! - сказал Бродерик  в  телефон.  -  Говорит  полковник
Бродерик. Здесь у меня ваш друг, сенатор Реймонд  Кларк.  Да,  так  точно,
сенатор Кларк  из  Джорджии.  Он  думает,  что  у  нас  на  базе  какие-то
непорядки. Да, сэр, даю.
   Бродерик передал трубку Кларку с улыбкой, которая как бы  говорила:  "Я
же вам сказал".
   - Рей? - послышался густой голос Прентиса. -  Что  вы  делаете  в  этой
сушилке, сын мой?
   - Фред, - произнес Кларк, - что же это творится, черт возьми?  Бродерик
утверждает, что комиссия знает об этой базе, а я впервые о ней слышу.
   Прентис рассмеялся.
   -  Я  предупреждал  вас  нынешней  весной,  что  вы  пропустите  важные
заседания, если будете так часто  ездить  в  Джорджию.  Без  вас  комиссию
подробно информировали о базе "У".
   - Странно, что никто мне не говорил об этом, особенно вы,  Фред.  Да  и
генерал Скотт вчера ничего не упоминал о базе. Мне кажется, если  комиссия
все знает, он мог бы по крайней мере сослаться на  это,  когда  я  задавал
вопрос о системе связи.
   На другом конце провода замолчали. "А-а, - подумал Кларк, - ведь  я  не
должен знать, что база имеет  какое-то  отношение  к  системе  связи".  Он
подавил желание взглянуть на Бродерика.
   - Ладно, не кипятитесь. Рей, - успокаивающе произнес Прентис. - Незачем
выходить  из  себя.  Пусть  Бродерик  все  вам  покажет,  а  потом,  когда
возобновится заседание, вы  сможете  лично  доложить  комиссии.  Дайте  на
минутку трубку Бродерику.
   Полковник взял трубку и стал слушать.
   - Да, сэр. Разумеется. - Он продолжал слушать, время от  времени  кивая
головой. - Слушаюсь, сенатор. Я прекрасно понимаю. Хорошо. Всего  доброго,
сэр.
   - Ну, надеюсь, вы удовлетворены, сенатор? - обратился он  к  Кларку.  -
Располагайтесь как  дома,  а  я  сейчас  отдам  кое-какие  распоряжения  и
примерно через час вернусь и покажу вам нашу базу. Мы очень гордимся ею.
   - Давайте начнем осмотр сейчас же,  если  не  возражаете,  -  предложил
Кларк.
   - Это невозможно, сенатор, невозможно. Увидимся позже.  Осмотрим  базу,
когда станет прохладнее, а потом пообедаем.
   Бродерик выдернул шнур из розетки и сгреб телефон под мышку.
   - Что это значит, черт побери? - вспылил Кларк.
   Бродерик только подмигнул и вышел из дому, захлопнув  за  собой  дверь.
Кларк попробовал открыть ее, но дверь была заперта на замок.  Когда  через
несколько минут  он  поднял  жалюзи,  за  окном  прохаживался  взад-вперед
часовой. "Вот тебе на! Клянусь богом, меня арестовали", - решил он.
   Через полчаса раздался стук в дверь, и в комнату с ключом в руках вошел
капрал. Он положил на пол пакет из оберточной бумаги.
   - Привет от полковника, сэр, - сказал капрал. - Он  говорит,  чтобы  вы
чувствовали себя как дома. В семнадцать сорок пять принесем обед.
   - Вот что, сынок, - сказал Кларк. - Я не намерен сидеть взаперти в этой
комнате. Я выйду с тобой.
   - Прошу прощения, сэр. - Капрал вышел на улицу, снова закрыв дверь.
   Кларк достал из бумажного пакета две  бутылки.  В  одной  была  содовая
вода, в другой - "Старый Бенджамин" - виски его любимой марки. Он поставил
кварту содовой и бутылку виски на письменный стол,  уселся  на  кровать  и
минут десять смотрел на них  не  отрывая  глаз.  Потом  подошел  к  столу,
откупорил виски и понюхал. Да, настоящий "Старый Бенджамин".
   Взяв бутылку, Кларк медленно направился в ванную. Опрокинув бутылку над
унитазом, он, как зачарованный, смотрел на льющееся виски.  Когда  бутылка
опорожнилась, он встряхнул ее - вылилось еще несколько капель. Он  спустил
воду, потом провел по горлышку бутылки пальцем и лизнул его.
   - Сволочи! - проворчал Кларк и с размаху бросил бутылку на пол, но  она
не разбилась. Он поднял ее и хотел было швырнуть снова, но  остановился  и
поставил ее в угол под душем.
   "Не знаю, как насчет Скотта, - сказал он  себе,  -  но  с  Прентисом  и
Бродериком уж я рассчитаюсь, чего бы это ни стоило".
   Потянулись бесконечные минуты. В комнате не было ни  единой  книги  или
журнала. Кларк обнаружил в кармане брошюрку  "Путеводитель  по  Эль-Пасо",
которую,  должно  быть,  прихватил  в  мотеле,  и  прочел  ее  шестнадцать
страничек столько раз, что чуть ли не выучил их наизусть.  Он  посидел  на
стуле,  потом  полежал  на  кровати,  осмотрел  пол  и,   подняв   жалюзи,
забарабанил в окно, но в ответ получил лишь замечание от часового.
   Через несколько часов Кларк начал делать заметки  на  обратной  стороне
конверта. Приподняв угол жалюзи, он пытался  запомнить  каждый  замеченный
предмет. В его поле зрения попадало немного, хотя далеко справа был  виден
конец взлетной полосы и конус ветроуказателя.
   Без четверти шесть, как и было обещано, капрал принес на подносе  обед.
Рядом с едой лежала свернутая газета. Кларк опять начал  требовать,  чтобы
его выпустили, но на этот раз солдат вообще не стал разговаривать. Он  все
время держался между Кларком и дверью и, пока ставил на  стол  поднос,  не
спускал с сенатора глаз, а потом пятясь вышел  из  комнаты,  захлопнув  за
собой дверь на замок.
   Ладно, хоть обед оказался хорошим. Съев бифштекс с горошком  и  печеным
картофелем, две булочки, пирог с персиками и выпив кофе (он вспомнил,  что
с самого утра ничего не ел), Кларк почувствовал себя значительно лучше. Он
растянулся  на  кровати  и  взялся  за  газету.  Однако  газета  оказалась
вчерашней, и, кроме нескольких заметок на местные темы, он не нашел в  ней
ничего такого, чего не знал бы, уезжая из  Вашингтона.  Джианелли  едет  в
Италию.  Профсоюзы  отказались  внять  призыву  президента  о  прекращении
забастовки на  ракетных  заводах.  "Королева  рододендронов"  из  Западной
Виргинии  не  сумела  добиться  аудиенции  у  Лимена  и   вынуждена   была
довольствоваться беседой с министром  внутренних  дел.  Над  сообщением  о
рождении внучки у президента Лимена  была  помещена  фотография:  Лимен  с
широкой улыбкой на лице разговаривает по телефону из своей спальни.
   Ночь показалась Кларку почти такой же долгой, как, бывало, на передовой
в Корее. Каждые полчаса он приподнимал жалюзи,  чтобы  бросить  взгляд  на
затихшую базу. Он попытался пробить отверстие в матовом окошке ванной,  но
стекло оказалось слишком толстым. Обстучав стены от пола до потолка, Кларк
в конце концов пришел к убеждению, что без кувалды или  лома  из  дома  не
выбраться.
   Он уже разделся, собираясь немного вздремнуть, как услышал  нарастающий
гул приближающегося самолета. Через щель он увидел, как большой реактивный
самолет, по-видимому транспортный, опустился на посадочную полосу и вскоре
исчез из виду. Вслед за ним с интервалами в три минуты стали  приземляться
другие самолеты такого же типа. Кларк насчитал их целую  дюжину.  Взглянув
на часы, он отметил, что последний самолет сел в 2:26 ночи.  Только  когда
замер вой последнего  из  заруливающих  самолетов,  он  улегся  и  наконец
заснул.
   Утром Кларку пришлось достать из-под  койки  газету,  чтобы  вспомнить,
какой сегодня день. Ему  казалось,  что  он  здесь  уже  целый  месяц,  но
сегодня, должно быть, только четверг. Да, газета была за вторник, вечерний
выпуск. В Эль-Пасо он прибыл в среду утром, и с тех пор прошла только одна
ночь.
   И вдруг он увидел: на  полу,  около  двери,  стояла  еще  одна  бутылка
"Старого Бенджамина". Без колебаний он отнес ее в уборную и вылил  все  до
капли. На этот раз он не стал проверять вкус пальцем,  а  просто  поставил
пустую бутылку рядом с первой.
   В 7:30 принесли завтрак. Как и прежде, солдат торопливо поставил его на
стол, взял вчерашний поднос и  удалился.  Кларк  даже  не  пытался  с  ним
заговорить.
   Казалось,  утро  никогда  не  кончится.  Прибор  для  кондиционирования
воздуха жужжал без остановки. Перед домом шагал уже другой часовой.  Кларк
следил за тонкими полосками света, проникавшими через  жалюзи  и  медленно
ползшими по полу - по мере того как солнце поднималось выше.
   Ленч, состоявший из супа, сандвича и молока, принес уже  новый  солдат.
Он тоже ничего не сказал.
   Кларк ощутил легкие симптомы паники. Он никогда не  знал  страха  и  не
помнил, чтобы когда-нибудь у него сдали нервы,  но  теперь  сознание,  что
рухнули  все  планы,  мучительно   терзало   его   и   никак   не   давало
сосредоточиться. Если  даже  ему  как-нибудь  удастся  выбраться  из  этой
одиночной камеры, то что дальше? Где его автомобиль? Как  уехать  с  базы?
Ему не удавалось довести нить своих мыслей до конца. Они  перескакивали  с
одного  на  другое.  Джирард  уже  должен  бы  вернуться.  Получил  ли  он
какие-нибудь письменные доказательства? Будем надеяться, помоги ему бог. А
Лимен, наверное, не может понять, что стряслось с его старым дружком Реем.
Сомневается ли все еще Тодд насчет авантюры Скотта? Если да, то хорошо  бы
этому скептику поменяться местами  с  ним,  Кларком.  Сумеют  ли  все  они
сорвать эту безумную затею без него?
   Он ходил взад и вперед  по  комнате,  считая  шаги  и  высоко  поднимая
колени. Пересчитал все заклепки в металлическом каркасе крыши. Стал думать
о жене. Она умерла три года назад, и как ему все это время не хватало  ее!
Старался представить, как поступил бы Скотт  с  конгрессом,  если  бы  ему
удалось в субботу захватить власть. А что бы  он  предпринял  в  отношении
России? Кларк выстирал нижнюю рубашку в ванной и повесил ее  сушить  перед
прибором для кондиционирования воздуха, потом принял душ: он весь вспотел,
а главное - надо же было что-то делать.
   Потом снова растянулся на кровати, дав себе слово прочитать  газету  от
начала до конца, но вскоре выронил ее из рук и задремал.  Проснувшись,  он
понял, что уже вечер, потому что полоски света дошли до конца пола и  даже
взобрались на стену и были уже не такими яркими, как прежде.  Он  еще  раз
приподнял жалюзи. Единственное, что изменилось, - это тень от гор:  теперь
она простиралась через пустыню.  Принесли  обед,  и  Кларк  заставил  себя
поесть. Позднее, уже в сумерках, прошла колонна  грузовиков  с  джипом  во
главе. Он сосчитал их и сделал еще несколько пометок на конверте.
   Стук в дверь прервал беспорядочные размышления Кларка.
   - Сенатор Кларк?
   Голос был незнакомый. Новый посетитель как будто не решался входить,  и
Кларк крикнул:
   - Войдите!
   Вошел офицер со знаками  различия  полковника