е факты по вполне понятным соображениям секретности. В тот  момент
мне и в голову не пришло, что вы тоже можете ничего  не  знать.  Я  только
подумал, не слишком ли все это  странно.  Сегодня  утром  опять  произошло
нечто непонятное. Вот, сэр, взгляните.
   Кейси достал из  бумажника  лист  блокнота,  развернул  его  и  передал
президенту. Лимен надел очки и некоторое время всматривался в бумажку.
   - Не скажу, полковник, что мне понятны эти каракули.
   - Почерк генерала Хардести, сэр,  он  мне  хорошо  знаком.  Вы  держите
страницу одного из блокнотов, что обычно лежат на столе  в  конференц-зале
комитета  начальников  штабов.  Страница  была  скомкана  и   валялась   в
пепельнице, а потом попала ко мне в руки.
   - Да, но что тут говорится? Я не понимаю даже того,  что  разбираю,  не
говоря об остальном.
   Лимен протянул бумагу Кейси.
   - "Воздушный мост" ОСКОСС. Сорок "К-двести двенадцать" на  базу  "У"  к
семи ноль-ноль суб. Чик, Ни, Ла. ЮТА?" -  громко  прочитал  Кейси.  -  Мне
кажется, сэр, что реактивные транспортные  самолеты  военно-воздушных  сил
"К-двести  двенадцать"  перед  началом  тревоги  в  субботу  должны  будут
приземлиться на базе "У" -  так  Гендерсон  назвал  секретную  базу  около
Эль-Пасо - и перебросить подразделения в Чикаго, Нью-Йорк, Лос-Анжелос  и,
возможно, в Юту. Как вам известно, сэр, именно в  Юте  находится  основная
релейная станция телефонной компании линий дальней связи.
   Лимен внимательно смотрел на  Кейси,  и  тот,  заметив,  что  президент
нахмурился,   мысленно   спросил   себя,   что   это   означает:    просто
сосредоточенность или это признак возникшего подозрения?
   - Но что же, полковник, вы хотите сказать?
   - Как я уже говорил, господин президент, мне и  самому  пока  не  ясно.
Разрешите доложить о других фактах двух последних дней.  Я  пока  не  могу
разобраться в них.
   Лимен кивнул, и Кейси тщательно  и  подробно  перечислил  все  странные
мелочи, привлекшие его внимание начиная с воскресного  утра.  Он  начал  с
отправленного пяти командующим приглашения принять  участие  в  скачках  в
Прикнессе, упомянул об  отказе  адмирала  Барнсуэлла  и  о  той  необычной
настойчивости, с какой Скотт просил его, Кейси, сохранить  все  в  строгом
секрете. Он рассказал о встрече  с  сенатором  Прентисом  на  вечеринке  у
Диллардов, о резких отзывах Прентиса о  Лимене  и  похвалах  его  в  адрес
Скотта,  а  также  о  несомненной  осведомленности  сенатора  относительно
предстоящей тревоги. Кейси сообщил, при каких обстоятельствах обнаружил  в
полночь машину Прентиса около дома Скотта и как Скотт не только скрыл  это
от него, но и лгал, утверждая, будто в 10:30 вечера он уже лег в  постель.
Кейси упомянул и о другой лжи Скотта, заявившего, что никто в Капитолии не
знает  о  предполагаемой  учебной  боевой  тревоге,  и  обратил   внимание
президента на внезапное откомандирование Дорси Хафа.  Затем  Кейси  привел
неоднократные высказывания Бродерика о желательности иметь  правительство,
не связанное конгрессом,  и  сообщил  об  его  презрительном  отношении  к
гражданским лидерам.  А  разве  не  кажется  многозначительным  тот  факт,
продолжал Кейси, что комитет начальников штабов назначил тревогу  как  раз
на то время, когда у конгресса начнутся каникулы, вице-президент уедет  за
границу, а президент будет находиться в убежище  главного  командования  в
Маунт-Тандере? Он припомнил, с каким удивлением прочитал в газете,  что  в
субботу вечером вице-президент  окажется  в  какой-то  захолустной  горной
деревушке в Италии.
   Когда Кейси закончил рассказ, над Белым домом опустилась глубокая ночь.
Из окон можно было видеть только уличные фонари и отблески воды, бьющей из
фонтана. Кейси взглянул на часы. Он говорил почти целый час.
   Лимен потянулся и широкой ладонью провел по спутанным жестким  волосам.
Подойдя к столику, он выбрал трубку  и,  прежде  чем  закурить,  некоторое
время возился с ней. Наступившее  молчание  снова  вернуло  Кейси  чувство
неуверенности и беспокойства, и он  торопливо  допил  из  стакана  остатки
виски со льдом.
   - Ну, а теперь, полковник, - заговорил наконец Лимен, - я  хочу  задать
вам несколько вопросов. Вы давно работаете вместе с генералом Скоттом?
   - Около года, сэр.
   Лимен зажег спичку и стал раскуривать трубку.
   - Вы кому-нибудь рассказывали обо всем этом?
   - Нет, сэр. Поль расспрашивал меня, но я подумал, что в  этой  ситуации
следует  прежде  всего  переговорить  с  вами.  Больше  я  ни  с  кем   не
разговаривал.
   Лимен снова сел в  кресло,  скрестил  ноги  на  подставке  и  попытался
пустить несколько колец дыма. В открытые окна сильно сквозило.
   - Как в самом деле Скотт относится к договору? - спросил  президент.  -
Из его выступления в  Капитолии  я  знаю,  что  он  против  договора;  мне
известно также, что в нескольких  случаях  он  умышленно  допустил  утечку
информации в печать. Но насколько серьезны у него такие настроения?
   - Сэр, он считает договор ужасной и даже трагической ошибкой. По мнению
генерала Скотта, русские обманут нас и поставят в глупое положение или же,
того хуже, используют договор как ширму для внезапного нападения.
   - А ваше мнение, полковник?
   - Я еще не пришел к определенному выводу, - покачал  Кейси  головой.  -
Иногда мне кажется, что договор - единственный выход для обеих  сторон.  А
иногда я думаю, что  мы  простофили.  Вообще-то,  по-моему,  это  касается
только вас и сената. Вы заключили договор,  сенат  одобрил  его,  и  я  не
понимаю, какое право имеем мы, военные, сомневаться в нем. Я хочу сказать,
сомневаться-то мы можем, но бороться против него -  никогда...  Во  всяком
случае, не должны.
   Лимен улыбнулся.
   - Джигс, да? Вас так, кажется, зовут?
   -  Совершенно  верно,  сэр.  -  Кейси  почувствовал,  что   спокойствие
возвращается к нему.
   - Вы за конституцию, Джигс?
   - Знаете, господин  президент...  Я  никогда  не  задавал  себе  такого
вопроса. Конституция у нас есть, и, по-моему, неплохая.  И  я  не  из  тех
людей, кто заявляет, что ее надо изменить.
   - Мне тоже этого  не  хочется,  а  я  много  размышлял  о  конституции.
Особенно за последнее время, в связи с  шумихой  вокруг  договора.  Ну,  а
другие начальники штабов в комитете, как они относятся к договору. Джигс?
   - Точно так же, как генерал Скотт, сэр. Все они против. Начальник штаба
военно-морских сил адмирал Палмер прямо-таки из себя выходит, когда слышит
о договоре.
   Едва  закончив  фразу,  Кейси  почувствовал,  что  вот  последнего   не
следовало говорить.  Одно  дело  критиковать  высокопоставленного  офицера
среди своих, военных, другое - вне службы, со штатскими.
   - Я не собирался,  сэр,  выделять  адмирала.  Все  они  в  равной  мере
настроены отрицательно. Адмирал всего лишь...
   -  Понятно,  полковник,  -  прервал  его  Лимен.  -  Между  прочим,  на
сегодняшнем заседании, где, как вы  утверждаете,  была  написана  записка,
присутствовали все пять членов комитета начальников штабов?
   - Нет, сэр. Собственно... адмирал Палмер отсутствовал. - Кейси овладело
полное смущение.
   - В этом есть что-нибудь необычное?
   - Нет... Хотя, пожалуй, да. Сейчас я вспоминаю, что  отсутствовал  даже
его представитель... Я хочу сказать, нет  ничего  необычного  в  том,  что
кто-то из членов комитета пропускает заседание,  но  в  таких  случаях  он
кого-нибудь посылает вместо себя. Более того, я не знаю ни одного  случая,
когда  бы  на  заседании  не  присутствовали  представители   всех   видов
вооруженных сил.
   После недолгого раздумья Лимен, видимо, решил не вдаваться в дальнейшие
детали.
   - Между прочим, полковник, есть ли у Скотта  особенно  близкие  люди  в
прессе и на телевидении? Вам что-нибудь известно?
   Вопрос президента удивил Кейси,  он  взглянул  на  Лимена,  пытаясь  по
выражению  его  лица  понять,  к  чему  тот   клонит,   однако   президент
сосредоточенно рассматривал свою трубку.
   - Понимаете, сэр, - нерешительно заговорил Кейси. - Я, право, не  знаю.
Он знаком с некоторыми крупными комментаторами, иногда обедает или ужинает
с руководителями вашингтонских бюро газет и журналов, но я не знаю, с  кем
из них он особенно близок. Раза два его навестил издатель журнала  "Лайф",
ну и, конечно, военные обозреватели газет "Сан" и "Стар". Больше никого не
припомню...  Впрочем,  подождите.  Они  близкие  друзья  с   телевизионным
комментатором Гарольдом  Макферсоном.  По-моему,  тот  работает  для  РБК.
Макферсон звонил несколько раз, когда я был в  кабинете  у  генерала;  они
встречаются по-приятельски. И кажется, довольно часто.
   - Ну, а история со ставками? - Президент, видимо,  перебирал  в  памяти
все услышанное от Кейси. - Я не совсем понимаю, что вы хотели сказать.
   - Я бы тоже не обратил внимания, если бы не все  остальное.  Откровенно
говоря, сэр, телеграммы Скотта могут оказаться зашифрованными  директивами
на субботу, не имеющими никакого отношения к скачкам. Вот Барнсуэлл и  дал
знать, что на него пусть не рассчитывают.
   Снова наступила пауза.
   - Итак, что же, по-вашему, все это означает, Джигс?
   - Не могу сказать с уверенностью, сэр... -  Кейси  замялся,  подыскивая
нужные выражения. - Пожалуй, то, что у нас, в военной разведке, называется
"противник проводит мобилизацию", если вы меня понимаете. Все это  кажется
просто фантастическим, но я счел своим долгом обратиться к вам.
   - Вы  что,  полковник,  боитесь  называть  вещи  своими  именами?  -  с
внезапной резкостью спросил Лимен.
   - Нет, сэр. Но дело в том, что...
   - Вы хотите сказать, что, по вашему мнению,  не  исключена  возможность
военного заговора с целью захвата власти? - с мрачным  видом  прервал  его
президент.
   Слова Лимена ошеломили Кейси. Он все время гнал от себя  эту  мысль,  а
теперь она, страшная и непостижимая, была произнесена вслух.
   - Видимо, да, сэр, - тихо ответил он. - Видимо,  такая  возможность  не
исключена.
   - А вы отдаете себе отчет, - сурово спросил  Лимен,  -  что  вас  могут
разжаловать и уволить из армии за ваш сегодняшний поступок?
   Теперь и  Кейси  весь  напрягся.  Жилы  на  его  толстой  короткой  шее
вздулись.
   - Да, сэр, отдаю. Но сегодня я все тщательно  обдумал,  пришел  сюда  и
рассказал. - Совсем тихо он добавил: - Конечно, я думал и о  последствиях,
ведь я прослужил в армии более двадцати лет.
   Резкость Лимена как рукой сняло. Он подошел к  маленькому  бару,  налил
новый  бокал  виски  и  спросил  Кейси,  не  хочет  ли  он  выпить.  Кейси
утвердительно кивнул. "Вот уж когда мне  действительно  нужно  выпить!"  -
подумал он.
   - Вы знаете,  -  заговорил  Лимен,  -  я  очень  высоко  ценю  кадровых
офицеров. Наш офицерский корпус, наши профессионалы-военные служат верой и
правдой, и страна отблагодарила их - посмотрите, сколько  наград  получили
они.
   Рассматривая вино в бокале и размышляя вслух, словно он был один, Лимен
стал припоминать знакомых генералов и адмиралов. С уважением он перечислил
боевые заслуги Скотта, Райли, Диффенбаха и признал, что Скотт  -  наиболее
вероятный его преемник на посту президента.
   Кейси почтительно слушал, отпивая  виски.  Он  и  не  предполагал,  что
президент такого мнения о военных. Казалось,  он  знал  о  них  все  и  не
скупился на похвалы. Лимен даже рассказал анекдот о Райли, в  котором  сам
он, президент, выглядел довольно нелепо, и Кейси смеялся вместе с  ним.  И
все же Кейси понял, что Лимен более проницателен  и  осведомлен,  чем  ему
показалось вначале.
   - Возможно, наша система  потому  так  хорошо  и  действует,  -  сказал
президент, - что одаренные люди, вроде Скотта и Райли, находятся почти  на
самой ее вершине и могут применять свои таланты, оставаясь  под  контролем
гражданских лиц, разумеется. Я прихожу в ужас при одной  лишь  мысли,  что
равновесие может оказаться нарушенным в результате  необдуманных  действий
людей, которые потом до конца дней своих будут об этом сожалеть.
   - Так же, как и я, сэр.
   - Что я должен делать дальше? Вы можете  дать  мне  какой-нибудь  умный
совет, Джигс?
   - Нет, сэр, - ответил Кейси, чувствуя себя неловко,  словно  он  чем-то
подвел Лимена. - На этот раз я просто пасую, господин президент.  Я  лично
не в силах предложить вам что-либо.
   Президент снял ноги с  подставки,  медленно  поднялся,  что,  казалось,
стоило ему немалых усилий, схватил руку Кейси и крепко пожал ее. Он  ничем
не показал, что беседа закончилась,  однако  сразу  же  после  рукопожатия
Кейси обнаружил, что идет к двери.
   - Я очень вам признателен, полковник, за ваш визит. Пожалуй,  мне  надо
знать, где я смогу найти вас в случае необходимости.  Вы  могли  бы  утром
позвонить моему секретарю мисс  Таунсенд  и  сообщить,  где  вы  будете  в
течение дня? Я скажу ей, что вы позвоните. Спасибо,  что  пришли.  Большое
спасибо.
   - Слушаюсь, сэр. Спокойной ночи,  сэр.  -  Провожаемый  Лименом,  Кейси
вышел в большой холл и направился к лифту.
   - Еще одну минуту, полковник.  Теперь,  когда  вы  поделились  со  мной
своими соображениями, о них известно  только  нам  двоим.  Пожалуй,  будет
лучше, если я сам решу, нужно ли посвящать в них кого-нибудь третьего.  Не
исключая и вашей супруги.
   - Я никогда не посвящаю ее в служебные секреты, сэр.
   - В таком случае ваш верховный главнокомандующий только что  засекретил
эту беседу, - улыбнулся Лимен. - Спокойной ночи, Джигс.
   Джирард встретил Кейси внизу, проводил его и вернулся в кабинет Лимена.
Президент нетерпеливо ходил по комнате.
   - Сначала возьми-ка стакан виски, Поль. Это тебе не помешает. Твой друг
Кейси  полагает,  что  он  раскрыл  военный  заговор  с  целью   свержения
президента и захвата государственной власти.
   - Что?! - Джирард задохнулся от изумления.
   -   Так   он   считает.   Прямо-таки   хунта,   словно    в    какой-то
латиноамериканской стране.
   - Боже милосердный! - простонал  Джирард  с  притворным  ужасом.  -  Уж
только бы не сейчас. У нас и без того куча неприятностей.
   Отклоняя предоставленную ему  возможность  ответить  шуткой  на  шутку,
Лимен медленно сказал:
   - Поль, я расскажу тебе все, о чем он говорил. Вначале об  одной  вещи,
тебе следует о ней  знать.  С  моего  согласия  в  субботу  на  пятнадцать
ноль-ноль назначена еще одна "Всеобщая красная" тревога - проверка  боевой
готовности всех вооруженных сил. Предполагается, что я буду руководить  ею
из убежища в Маунт-Тендере. В целях сохранения абсолютной тайны ни ты,  ни
другие, за  исключением  начальников  штабов,  Кейси  и  адъютанта  Скотта
полковника Мердока, до поры до  времени  не  должны  даже  догадываться  о
предстоящей тревоге. Так вот, запомни это и теперь слушай меня.
   Лимен подробно пересказал Джирарду все, что сообщил Кейси.  Он  показал
ему смятую записку генерала Хардести, копии  телеграммы  Скотта  и  ответа
Барнсуэлла, оставленные Кейси.  Слушая  президента,  Джирард  лишь  глубже
опускался в кресло, обхватив руками низко опущенную голову и почти сомкнув
сонные глаза.
   -  А  теперь  я  хочу  дополнить  все  сказанное  некоторыми  деталями,
известными только мне. Я ничего  не  говорил  о  них  Кейси,  -  заявил  в
заключение Лимен. - Несколько месяцев назад мне позвонил  командующий  ПВО
генерал Барни Рутковский. Мы, с ним давно  знакомы,  и,  видимо,  на  этом
основании он считает, что может откровенно разговаривать со мной. Так вот,
Барни сообщил, что  командующий  стратегической  авиацией  генерал  Дэниел
выяснял у него, не хочет ли он приехать  в  Вашингтон  и  переговорить  со
Скоттом о "политическом хаосе в стране и об ответственности  военных"  или
что-то в этом роде. Барни спрашивал меня, как ему быть. Я  сказал,  что  и
сам не возражал бы получить совет Скотта. Барни не ответил на приглашение,
и больше я об этом ничего не слышал.
   Джирард дернул себя за ухо.
   - Вы хотите сказать, что, по-вашему, Дэниел один  из  тех,  кто  делает
ставку в тотализаторе Скотта?
   - Да. Кроме того,  я  обратил  внимание  на  формулировку  приглашения,
полученного Барни. Дальше. Во время ленча Вине  Джианелли  рассказал  мне,
что мысль  провести  пятницу  и  субботу  в  горной  деревушке  предков  и
заночевать там подсказал ему Прентис. По его словам,  Фред  дал  ему  этот
совет  еще  в  пятницу  на  прошлой  неделе.  Вине   согласился   и   внес
соответствующие изменения в свои планы. Что и говорить,  отличный  трюк  с
точки зрения  пропаганды,  однако  странно,  что  Прентис  вдруг  воспылал
желанием помочь правительству и  выбрал  как  раз  тот  день,  на  который
комитет начальников штабов назначил тревогу,  о  чем  Прентис  осведомлен,
если верить Кейси.
   - Ну, в Кейси вы не сомневайтесь, босс. Джигс - уравновешенный,  вполне
положительный человек, он никогда ничего не изобретает. К тому же  у  него
прекрасная память.
   - Третье. В воскресенье на прошлой неделе я видел и слышал  выступление
Гарольда Макферсона по телевидению. В течение двадцати  пяти  минут  он  с
пеной у  рта  критиковал  и  меня,  и  договор,  а  остальные  пять  минут
превозносил  до  небес  Скотта.  Мне  давненько   не   доводилось   видеть
Макферсона. По совести говоря, я решил  взглянуть  на  него  только  из-за
Дорис - она прожужжала мне все уши, все восторгалась его  внешностью.  Как
тут было не посмотреть  на  этого  Дон-Жуана!  Надо  отдать  ему  должное:
типичный демагог, умеющий без труда  овладевать  аудиторией.  Ни  дать  ни
взять современный епископ Шин или, скажем. Билли Грэхам. Потом я  подумал,
что почти ничего о нем не знаю, и попросил Арта Корвина потихоньку собрать
необходимые сведения.
   - Это вы могли бы поручить и мне, - обиделся Джирард; обычно он,  а  не
начальник   охраны   Белого    дома    выполнял    политические    задания
конфиденциального характера.
   - Я так и собирался сделать, Поль, но, по  совести  говоря,  забыл.  Ну
вот. Спустя некоторое время, к моему удивлению, Корвин  доложил,  что  ФБР
имеет довольно солидное досье на Макферсона. Он,  кажется,  принадлежит  к
нескольким группам крайне правых экстремистов.  Среди  членов  этих  групп
много отставных военных. Ты знаешь, что они проповедуют?
   - Да. Поголовное  уничтожение  всех  и  вся,  -  проворчал  Джирард.  -
Некоторые из них впадают в  бешенство  при  одном  лишь  упоминании  слова
"социализм" или того, что они под ним  подразумевают.  Если  принимать  их
всерьез, нам остается только немедленно обвинить  себя  в  государственной
измене... и их, конечно.
   - Пожалуй. Во всяком случае, Кейси утверждает, будто Скотт и  Макферсон
близкие друзья, что,  признаться,  меня  удивляет.  Но  если  Кейсл  прав,
следовательно, Скотт заигрывает с "бешеными".
   Теперь четвертое. Сегодня днем мне звонил Скотт в связи  с  предстоящей
тревогой. Он хочет, чтоб я отделался от журналистов в Кэмп-Дэвиде  и  один
отправился на вертолете в Маунт-Тандер. Я ответил, что не хотел бы обижать
газетчиков и собираюсь взять хотя бы одного из них. А  Скотт  заупрямился:
тревога, говорит, должна проводиться так, словно происходит на самом деле;
в конце концов я уступил. Ты видишь,  чем  все  это  может  обернуться.  Я
отправляюсь в убежище только с Корвином и в лучшем  случае  с  одним-двумя
телохранителями.
   - Вы говорите  так,  -  кисло  заметил  Джирард,  -  словно  вам  нужно
захватить с собой две-три дивизии охранников,  не  считая  агентов  ФБР  и
вообще всех, кто умеет стрелять.
   - Судя по твоей шутке, ты не веришь Кейси?
   - Не подумайте, что я  намекаю,  будто  он  выдумывает.  Вовсе  нет.  Я
убежден, что Кейси говорит правду.  Но  я  никак  не  могу  согласиться  с
выводами. Я не верю, что готовится военный переворот. Это абсурд.
   - Да, абсурд. Но не слишком ли много странных совпадений?
   - И уж совсем фантастической кажется мне история с  ок-эс-эс,  или  как
там называет Кейси эту часть? Как ухитрился Скотт  создать  такую  крупную
базу, с таким количеством людей, снабжать их всем