л  захватить  его
врасплох.
   По мнению Кейси, предстоящая в субботу тревога была  призвана  доказать
эффективность  мероприятий,  в  срочном   порядке   осуществленных   после
мартовского конфуза. Не случайным был и выбор времени: он должен показать,
поддерживают ли командиры на местах постоянную боевую готовность вверенных
им частей. В  субботу,  в  15:00  по  вашингтонскому  времени  большинство
воинских частей  и  учреждений  на  территории  Соединенных  Штатов  будет
отдыхать, как всегда в мирное время, в конце недели. Если бы  какой-нибудь
потенциальный противник и  вздумал  совершить  неожиданное  нападение,  то
можно  с  уверенностью  сказать,  что  это  произошло  бы  в  субботу  или
воскресенье.
   Теперь Скотт  усыплял  бдительность  пятерых  своих  высокопоставленных
подчиненных  успокоительным  средством  в  виде  телеграммы  о  скачках  в
Прикнессе и, конечно, не  случайно  приурочил  "начало  заезда"  к  началу
тревоги. "Неплохо придумано, - решил Кейси.  -  Найдутся  такие,  кто  еще
больше успокоится, полагая, что Скотт уехал на скачки".
   Девушка, нежившаяся на солнце во внутреннем дворике, небрежно  склонила
голову на плечо своему спутнику. Кейси отвернулся  от  окна  и  прошел  по
коридору в шифровальную,  у  дверей  которой  тоже  стоял  часовой.  Здесь
хозяйничали преимущественно моряки. Четверо из них сидели с наушниками  за
машинками. Выкрашенная в черный цвет дверь,  на  которой  большими  белыми
буквами было написано "Вход воспрещен", вела  в  криптографический  центр,
где Хаф проводил большую часть времени. Впрочем,  сейчас  он  находился  в
соседней  комнате  и,  склонившись  над  письменным  столом,  рассматривал
комиксы в воскресной газете.
   - Алло, полковник, - обратился он к Кейси. - У вас есть  работенка  для
моих тигров?
   Кейси передал ему пакет. Порывшись в нем, Хаф  отобрал  те  телеграммы,
шифровать  которые  входило  в  его  обязанности,   а   остальные   роздал
подчиненным. Кейси кивнул и хотел уже  выйти,  но  Хаф  придержал  его  за
локоть:
   - Взгляните-ка, полковник.
   Он подал Кейси лист тонкой бумаги - копию входящей  телеграммы.  В  ней
говорилось:

   "КНШ ВАШИНГТОН СКОТТУ НЕ СТАВЛЮ ОДНАКО КАК ВСЕГДА
   С НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ КОМ ФЛОТА ШЕСТЬ БАРНСУЭЛЛ"

   - Это лишь доказывает, что иногда и адмирал не может  наскрести  десяти
долларов, чтобы сделать ставку, - заметил Хаф. -  А  может,  он  не  хочет
подать дурной пример личному составу флота?
   - Если вы не прекратите совать свой нос в дела Скотта, - сказал  Кейси,
- возможно, все кончится тем, что  вас  в  назидание  другим  отправят  на
Алеутские острова.
   - Будет вам, полковник! Для меня достаточно  и  Гавайских.  Пожалуй,  в
Пирл-Харборе совсем неплохо. Как раз сегодня утром я  посоветовал  Мердоку
оставить в покое лошадок своего шефа  и  сделать  благое  дело  для  этого
паршивого городишки  -  устроить  мой  перевод  на  острова.  Уж  тогда-то
неразберихи тут станет куда меньше, правда?
   - Правда-то правда, Дорси,  но  разве  мы  прогневались  за  что-то  на
Гавайские острова? А вот на Алеутских островах вы бы пригодились.
   Кейси не спеша  пересек  вестибюль  и  зашел  в  столовую  для  старших
офицеров, почти безлюдную в этот день, как  и  все  здание.  За  одним  из
столов расположилась группа офицеров - моряков и летчиков. В дальнем  углу
в одиночестве сидел какой-то армейский офицер. Завидев Кейси, он  привстал
и помахал рукой.
   - Алло, Джигс!
   Приятно удивленный этой встречей, Кейси поспешил подойти. Последний раз
он и его приятель подполковник связист Матт Гендерсон  виделись  года  три
назад, во время войны в Иране. Теперь, судя по знакам различия, он был уже
полковником. Полковник Уильям М.Гендерсон.
   - Привет, Матт! Когда ты успел схватить этих птичек? -  Кейси  ткнул  в
погон Матта, потом похлопал его по спине. - Рад тебя видеть. Каким  ветром
занесло к нам?
   - Должен же кто-то время от  времени  подстегивать  вас,  тыловиков,  -
ответил Гендерсон. У него были большие черные глаза, на  круглом  багровом
лице играла знакомая Кейси хитроватая усмешка.
   Кейси заказал сандвич и стакан  чаю,  и  приятели  уселись  за  столик,
внимательно рассматривая друг друга.
   "Вот что мне нравится в военной службе, - подумал Кейси. - У  штатского
найдется самое большое три-четыре близких приятеля, а военный  насчитывает
их дюжинами. Где бы  ни  пришлось  служить,  всегда  найдется  офицер  или
сержант, с которым ты вместе пережил несколько опасных минут, делил  скуку
армейской жизни, бутылку виски, а может, и девушку.  Твое  прошлое  всегда
при тебе, ибо всюду находятся те, кто знает всю твою подноготную".
   Кейси и Гендерсон в свое время тоже делили  и  скуку,  и  опасность,  и
бутылку. Впервые они встретились как-то ненастной  ночью  в  Иране,  когда
Гендерсон, волоча за собой порванный провод  полевого  телефона,  сполз  в
стрелковую ячейку, из которой Кейси пытался  управлять  действиями  своего
батальона. Затем  их  подразделения  в  течение  нескольких  месяцев  были
расположены по соседству, и они стали друзьями.
   Кейси откусил кусочек сандвича и наклонился к приятелю:
   - Ну хорошо, Матт, рассказывай. Где ты сейчас служишь?
   - Вот уже месяца четыре я уклоняюсь от ответа на этот  вопрос,  -  тихо
ответил Гендерсон. - Но ты тут допущен к таким секретам, что не можешь  не
знать. Черт возьми. Джигс! Да  ведь  мое  назначение  проходило,  наверно,
через тебя. Я же начальник штаба ОСКОСС.
   Кейси усмехнулся с понимающим видом. Он никогда не слышал об ОСКОСС, но
если чему-нибудь и научился  после  училища  в  Аннаполисе,  кроме  чистки
башмаков, так это не показывать  виду,  что  чего-то  не  знаешь.  Правда,
теперь, когда ему приходилось  постоянно  держать  в  голове  даже  точное
местонахождение каждой термоядерной боевой части в стране, оставалось мало
такого, чего  бы  он  не  знал.  Начальник  объединенного  штаба  комитета
начальников штабов не смог бы работать продуктивно, если бы не знал  таких
деталей.  Кейси  подумал,  что  Гендерсон   употребил   местное   название
какой-нибудь части, известной ему, Кейси, в комитете под  своим  подлинным
наименованием, и решил осторожно порасспросить приятеля.
   - Так, значит, тебе не нравится твой пост, дружище?  Но  я  тут,  между
прочим, совершенно ни при чем. А живешь там же, на базе?
   - Бог мой, конечно нет! - фыркнул Гендерсон. - Кто может жить  в  такой
дьявольской дыре! Хватит уже того, что этот сукин сын шеф заставляет  меня
торчать там по четыре-пять дней. Нет, у нас с Мейбл есть небольшой домик в
Эль-Пасо.
   Гендерсон вытащил из кармана блокнот и что-то записал на листке.
   - Вот тебе мой домашний телефон. Может, когда окажешься в наших  краях?
Ты же знаешь, на всей базе "У" нет  внешних  телефонов,  только  личный  у
начальника.
   - Говорят, для деревенского парня ты неплохо поставил дело, - продолжал
Кейси, все еще пытаясь что-нибудь  разузнать.  -  Сколько  у  тебя  сейчас
людей? По-моему, у вас все еще некомплект?
   - Нет, штат у нас полный -  сто  офицеров  и  три  с  половиной  тысячи
солдат. Последнее пополнение прибыло недели две назад.  А  знаешь,  Джигс,
странные у нас происходят вещи. Мы больше учим солдат тому, как штурмовать
различные объекты, а не как их защищать. Если бы я не  знал,  как  обстоят
дела в действительности, то мог бы  подумать,  что  кое-кто  из  окружения
Скотта прямо-таки пораженец. Такое впечатление, что противник  уже  что-то
захватил и нам предстоит отбивать захваченное.
   "Скотт что-то скрывает от  меня,  -  подумал  Кейси.  -  Или  держит  в
строжайшем  секрете  по  приказу  президента.  Но  что  это  может   быть?
Какой-нибудь центр по подготовке диверсантов?"
   -  Предусмотрительность,  Матт,  предусмотрительность!  -  ответил  он,
маскируя бодрым тоном свое любопытство. - Можешь сказать там, у себя,  что
Вашингтон всегда смотрит вперед, даже когда ошибается... Долго ты  намерен
пробыть здесь?
   - Только до завтра, -  поморщился  Гендерсон.  -  Мой  шеф  докладывает
Скотту, ну а я тут на всякий случай, если вдруг  потребуется  какая-нибудь
справка. У нас здесь каморка с телефоном на пятом этаже. -  Он  достал  из
кармана рубашки клочок бумаги и заглянул в него. -  Телефон  семь-двадцать
два-девяносто один, если я тебе понадоблюсь. Мы улетаем завтра вечером.
   Кейси подмывало спросить,  кто  начальник  Матта,  но  он  не  решился:
Гендерсон, несомненно, уверен, что Кейси обязан это  знать.  Он  переменил
тему разговора, и друзья заговорили о своих семьях, о  войне  и  политике.
Так же, как и в Иране, когда им впервые  стало  известно  о  разделе  этой
страны, они вновь сошлись на том,  что  не  было  в  истории  американской
дипломатии более позорной страницы, чем согласие на этот раздел.  Кейси  и
Гендерсон принадлежали к тем американцам, которые  на  выборах  1972  года
подавляющим   большинством   провалили   кандидата   в    президенты    от
республиканцев Эдгара Фрейзиера, причем именно вокруг  вопроса  о  разделе
Ирана развернулась тогда самая ожесточенная борьба.
   -  Джордан  Лимен  привлек  меня  на  свою  сторону  своим  первым   же
выступлением, - продолжал Гендерсон. - Это первый демократ, за которого  я
голосовал. Никогда не забуду его слов: "Мы будем спорить до бесконечности,
но отныне никогда, нигде и никому не уступим ни клочка  нашего  свободного
мира".
   - Верно, верно, - согласился Кейси улыбаясь. - Но я и до него голосовал
за демократов.
   - А вот сейчас я снова начинаю беспокоиться. Намерен  ли  он  и  впредь
придерживаться своего заявления?  По-моему,  новый  договор  ни  черта  не
стоит, да и вся страна, если судить по тому, что я читаю и слышу, тоже  от
него не в восторге.
   - Договор подписан и ратифицирован, - ответил Кейси. - Возражать теперь
бессмысленно. Но если ты хочешь знать, что думают некоторые о  президенте,
обратись завтра к Скотту. Уж он-то все уши тебе прожужжит.
   - Ну, с генералами я не разговариваю... пока, - засмеялся  Гендерсон  и
поднялся из-за стола. - Только выслушиваю их.
   По брошенному жребию платить по счету выпало Кейси, и  они  расстались.
Гендерсон пошел к себе наверх, а Кейси вернулся в свой кабинет.
   Он снова подумал об ОСКОСС и в поисках какого-либо упоминания о нем  не
меньше  часа  безрезультатно  листал  приказы  и   распоряжения   комитета
начальников штабов за прошедший год. "Ну что ж, - решил он,  -  Скотт  сам
скажет, когда найдет нужным".
   Зазвонил телефон. Кейси с удовлетворением отметил, что  за  сегодняшнее
дежурство телефон в первый раз дает о  себе  знать.  В  трубке  послышался
мягкий  голос  полковника  Мердока.  Как  обычно,  адъютант   председателя
комитета проверял несение воскресных дежурств.
   - Ничего интересного, полковник, - доложил Кейси. - За весь день только
раз произошел шумок, да и то целиком по вашей вине. Молодой Хаф ходит  сам
не свой из-за ваших скачек.
   Как Кейси и ожидал, его слова вовсе не рассмешили Мердока.
   - Надо заткнуть этому болтуну рот, - сердито бросил он.
   - Все мы свободно вздохнем, если вы убедите генерала  Скотта  отправить
его в Пирл-Харбор, - шутливо подсказал Кейси.
   - А вы, пожалуй, правы, - вполне серьезно согласился Мердок. - Черт  бы
его побрал! Вмешиваться в личные дела генерала!
   - Так я ему и сказал, полковник. Но  вам,  как  образцовому  адъютанту,
вероятно,  придется  проверить  кредитоспособность  адмирала   Барнсуэлла.
Похоже, он не наскребет у себя в кармане и десяти долларов.
   На другом конце линии наступило  молчание,  а  когда  Мердок  заговорил
снова, его голос уже не напоминал, как обычно, вкрадчивого  мурлыканья,  в
нем слышались ледяные нотки:
   - Я весь день буду дома  на  тот  случай,  если  произойдет  что-нибудь
особенное.  -  На  последнем  слове  Мердок  сделал  ударение,  достаточно
сильное, чтобы Кейси мог  понять,  что  Мердок  не  одобряет  его  попыток
шутить.
   - Ваше имя, полковник, значится  в  списке  тех,  кому  я  должен  буду
позвонить, - ответил Кейси и, не прощаясь,  положил  трубку.  Как  всегда,
Джорджу Мердоку удалось вывести его из себя. Кейси никогда не уважал  тех,
кто во имя карьеры услужливо распахивал двери перед начальством  и  таскал
за ним портфели, а Мердок к  тому  же  делал  это  с  какой-то  вызывающей
деловитостью.
   Кейси повернул диск сейфа, повесил на его ручку красный ярлык "Открыто"
и вынул папку с планом тревоги. На  верхней  обложке  папки,  между  двумя
грифами "Совершенно секретно", было  написано:  "Всеобщая  красная  74-2".
Несомненно, на этой неделе Скотт ничем другим заниматься не будет, и Кейси
решил, что не мешает еще раз тщательно ознакомиться с планом  тревоги.  Он
принялся читать - медленно, стараясь запомнить каждое слово.
   В субботу, в 10 часов, президент отправится в Кэмп-Дэвид; там  в  горах
Мэриленда он иногда проводит конец недели.  После  краткого  отдыха  он  в
своем вертолете полетит на юг, где  в  Маунт-Тандере,  среди  Голубых  гор
Виргинии, находится подземный командный пункт. Все  пять  членов  комитета
начальников штабов, каждый в своей  машине,  прибудут  туда  же  не  позже
11:15, незадолго до президента. Мердок поедет со Скоттом, а  Кейси  должен
был ехать один.
   Когда президент  и  начальники  штабов  прибудут  на  место,  состоится
совещание, на котором будут оглашены "разведывательные данные" о том,  что
не исключена возможность враждебных действий со стороны Советского  Союза.
Совещание проводит Скотт. В обусловленное время - около 14:45 - выяснится,
что,  по  данным  системы  дальнего  обнаружения,  с  советских  стартовых
площадок поднимаются ракеты. С этого  момента,  по  существу,  и  начнется
тревога, причем Скотт  и  начальники  штабов  отдадут  приказ  привести  в
действие аварийные линии связи.
   В 15:00 президент Лимен даст сигнал тревоги  "Всеобщая  красная".  Если
все пойдет нормально, ракеты на базах будут в течение пяти минут  оснащены
боевыми частями, в течение десяти минут все бомбардировщики стратегической
авиации поднимутся в воздух, все противоракетные системы "Найк-Зевс" будут
оснащены  боевыми  частями  и  начнут  сопровождение  целей,   а   корабли
военно-морского флота будут либо выходить из баз в море, либо готовиться к
выходу. По одному полку от каждой  из  воздушно-десантных  дивизий  армии,
дислоцированных в Форт-Брэгге и Форт-Кемпбелле, будет погружено в самолеты
с  тем,   чтобы   в   течение   тридцати   минут   подняться   в   воздух.
Истребители-перехватчики ПВО, вооруженные ракетами "воздух-воздух",  через
десять минут после получения приказа должны быть в воздухе  на  высоте  50
тысяч футов.
   В плане подробно перечислялись задачи всех видов  вооруженных  сил.  На
бумаге выходило, что стране потребуется всего лишь несколько минут,  чтобы
подготовиться к  отражению  нападения.  Только  проверка  могла  показать,
реален ли этот план.
   Во время тревоги предполагалось проверить также, насколько  действенной
окажется  система  контроля  над  основными  средствами   связи.   Простым
переключением  рубильника   в   Маунт-Тандере   все   радиовещательные   и
телевизионные станции будут поставлены под контроль главного командования.
Поскольку  тревога  носит  учебный  характер,  это  будет  означать   лишь
тридцатисекундную паузу в радио- и телепередачах. На  экранах  телевизоров
появится объявление: "Перерыв по техническим причинам",  причем  он  будет
длиться ровно столько, сколько потребуется  главному  командованию,  чтобы
убедиться в действенности системы централизованного управления.  В  случае
действительного нападения все радио- и телевизионные станции  будут  ждать
выступления   президента.   Во    время    последней    тревоги    система
централизованного управления работала безотказно, - пожалуй, единственное,
что удалось выполнить из намеченных мероприятий.
   В приложенном к плану  списке  указывалось,  кого  из  официальных  лиц
следовало уведомить в случае тревоги. Список был короче обычного, и  Кейси
в  специальном  примечании  объяснял,  чем  это  вызвано.   Вице-президент
Джианелли отправится в это время в Италию с миссией доброй воли.  Конгресс
- в связи с прениями по договору, он не прерывал своих заседаний  даже  на
время пасхальных каникул - будет распущен со среды 15 мая до  понедельника
27 мая.
   Кейси все еще размышлял над планом, когда пришел офицер, заступавший на
дежурство после него, с 16:00. Кейси торопливо захлопнул папку и убрал  ее
в сейф, почувствовав себя неловко: Фрэнк Шнейдер был таким же  проверенным
человеком, как и он сам, но  даже  малейшее  нарушение  секретности  могло
свести на нет тщательно разработанный план. Ничто так быстро не разносится
по Пентагону, как слушок о предстоящей операции. Шнейдер, сделав вид,  что
он ничего не заметил, даже  не  взглянув  на  сейф,  принялся  невозмутимо
рыться в письменном столе.
   Машин на стоянке было еще меньше, чем утром, и Кейси уныло подумал, что
его старенький "форд" выделяется среди них, как солдат, идущий не  в  ногу
со строем. Он нажал стартер, мотор чихнул, а  когда  Кейси  перевел  рычаг
коробки скоростей, закашлял, словно простуженный.
   "Черт бы побрал этих штатских, окопавшихся в  правительстве!"  -  думал
Кейси,  сворачивая  с  Арлингтонского  бульвара.  С  тех   пор   как   он,
новоиспеченный второй лейтенант [первичное офицерское звание в армии США],
только  что  окончивший  училище  в  Аннаполисе,   отправился   в   Корею,
правительство одну за другой отменяло надбавки военным,  подрывая  престиж
армии. Уже не существовало доброй половины прежних  дополнительных  льгот.
За двадцать лет только дважды назначалась кое-какая прибавка к  жалованью.
Если  бы  Кейси  вовремя  не  произвели  в   полковники,   он   бы   давно
демобилизовался  и  зарабатывал  куда  больше.  Некоторые  из  его  бывших
сослуживцев сейчас загребают тысяч по  тридцать  в  год.  А  он  едва-едва
сводит концы с концами,  с  трудом  выплачивает  ежемесячные  проценты  по
закладной на дом и ездит  на  своей  развалюхе  вот  уже  года  два  сверх
отпущенного  ей  срока.  Если  бы  Мардж  не  имела   некоторых   средств,
унаследованных от матери, она не смогла бы даже прилично одеваться  здесь,
в Вашингтоне.
   Пентагон  подготовил   новый   законопроект   о   повышении   жалованья
военнослужащим и о восстановлении некоторых отмененных ранее льгот.  Кейси
знал, что Скотт настойчиво рекомендовал президенту внести на  рассмотрение
конгресса соответствующий законопроект, однако Лимен пока уклонялся.
   Можно ли удивляться тому, продолжал мрачно размышлять Кейси,  что  люди
недоумевают, отчего так пал моральный дух войск, почему так мало  желающих
остаться на сверхсрочную службу и почему так низка  боеспособность  армии.
Что ж, если бы господь бог не обделил  штатских  здравым  смыслом,  им  не
понадобилось бы ни вооружение вообще, ни морская пехота в частности.
   Ребята играли на  площадке  перед  гаражом  в  баскетбол,  когда  Кейси
подъехал к домику в Арлингтоне - они с Мардж купили его  после  того,  как
Кейси получил назначение в Пентагон. Шестнадцатилетний Дон, ростом с отца,
считался одним из лучших в команде своей школы. Билл, двумя годами  младше
и дюймов на шесть ниже, плотный, как и Мардж,  играл  куда  хуже  старшего
брата, но никогда ему не уступал.
   - Привет, братва! - крикнул Кейси, выходя из машины. - А где же мать?
   - Да у Альфредов,  -  ответил  Дон,  кивнув  на  соседний  дом.  -  На,
попробуй, - предложил он отцу, перебрасывая ему мяч.
   Кейси схватил мяч  приемом,  который  был  в  моде  еще  в  1950  году,
тщательно прицелился и бросил. Мяч задел за край корзины и отскочил.
   - Послушай, папа, - проворчал Билл, - а что делает команда  противника,
пока ты целишься? Может, салютует тебе?
   - Замолчи, - вмешался Дон. - Сначала подрасти и начни платить налоги, а
потом и критикуй, как налогоплательщик.
   Кейси улыбнулся своему первенцу. Дон пере