по  всему
периметру, огня добавилось, В одной руке Марковцева  автомат,  в  другой
"стечкин".
   Найденов перемахнул через колючку. Ему вслед неслись пули: кто-то вел
по спецназовцам уже  прицельный  огонь.  По  звуку  Найденов  без  труда
определил ручной пулемет. Имея сотню выстрелов в коробке, с "РПК"  можно
в течение часа удерживать высотку.
   Фактически Марку отрезали путь к отступлению. Брешь в заборе  стонала
от плотного огня; и мало помогали короткие очереди из "АС" Подкидыша.
   Нужно уходить - это все понимали. Реаниматор, настроив рацию на общий
диапазон, мог слышать в эфире бессвязные отрывистые команды и сообщения.
Собственно,  они  сводились  к  одному:  совершено  нападение  на   базу
грозненского ОМОНа неизвестными, подъехавшими на автобусе  марки  "ПАЗ".
Сумятицу  вносил   хриплый   голос,   то   ли   информирующий,   то   ли
дезинформирующий штаб УВД Чечни: "Суки, вы по своим стреляете!..  Малик,
ответь,  Газимов  на  связи!  Что  тут  у  вас  происходит?!  Вы  с  ума
посходили?!"
   И другая рация, которую сжимал  в  руках  командир  ночного  патруля:
"Вижу трассеры... На базе ОМОНа идет мочилово. Прием". - "Пока наблюдай.
На место перестрелки не суйся. Как понял?" - "Понял правильно".
   В штабе УВД переполох:  дежурный,  правда,  справлялся,  оповещал  по
радио кого только мог. Не на уши, но на ноги был  поставлен  грозненский
гарнизон,    отделы    внутренних    дел    Октябрьского,    Заводского,
Старопромысловского и Ленинского районов,  а  также  района  Черноречья.
Если подразделения федеральных сил, "русские" ОМОНы и  СОБРы  не  станут
пороть горячку, то  силовые  подразделения,  укомплектованные  местными,
начнут рыть землю. Уже роют. Рискуя, конечно, перекрывают  магистральные
дороги и улицы, берут под  контроль  переезды  и  перекрестки.  И  будут
открывать огонь по любой цели, будь она трижды невиновна.
   - Гриша, уходи!
   Марк прав. Он застрял в нескольких метрах  от  выхода.  Можно  ждать,
когда он наконец  выберется,  и  потерять  драгоценные  секунды.  Спасая
одного, сгубишь остальных. Арифметика не в  пользу  спецназовцев.  Нужно
уметь чувствовать ситуацию, что бы там ни происходило внутри тебя.
   Марковцев поступал так,  как  велела  его  совесть  и  диктовала  его
натура.
   Он сместился в сторону, когда понял, что  путь,  которым  прошли  его
товарищи, ему заказан огнем ручного пулемета.
   А Подкидыша подстегнул голос Скумбатова:
   - Мы на месте. Я ранен. Машину вести не смогу.
   - ...твою мать! - выругался Найденов. Пригибаясь и слушая над головой
свист пуль, все же чувствовал себя в полной безопасности,  словно  бежал
по утреннему полю к речке, чтобы взбодрить себя прохладной водой.
   Десять, двадцать быстрых шагов - все нормально. Скоро и он  будет  на
месте, где поджидала "Нива". Один-Ноль ранен.  Машину  вести  не  может.
Получил прицельную пулю вдогонку или шальную?
   "Наверное, шальную", - успел подумать, когда тяжелая пулеметная пуля,
предательски ударившая в спину, бросила Подкидыша на землю.
   "Не ждите меня..." - слабо отдалось на частоте 806 угасающим  голосом
лейтенанта.

***

   Кровь из руки хлестала ручьем. На ноге рана не такая глубокая,  но  и
из нее вылилось столько крови, что в голове Скумбатова мутнело с  каждой
секундой. Здоровой рукой Один-Ноль  срезал  с  "боевой  выкладки"  часть
плечевого ремня и сунул в руку Андрея:
   - Жгут, жгут накладывай! Учили в авиашколе? Поверх раны.
   Как он поведет машину, Скумбатов не представлял. Правая нога и  левая
рука распаханы. И если нога пока  еще  слушалась,  то  рука  висела  как
плеть.
   Один-Ноль  скрипнул  зубами:  Подкидыша  свалили   скорее   всего   в
нескольких десятках метров отсюда. Если тяжело ранен, голоса  не  подаст
намеренно. Марк тоже молчит; но чтобы различить  хотя  бы  его  дыхание,
нужно закрыть одно ухо.
   - Вижу, учили, - морщился Саня, видя, как  летчик  ловко  накладывает
жгут на распаханную "егозой" руку, - И неожиданно спросил:
   - Давно машину не водил? - Глупый вопрос: минимум то  время,  которое
летчик находился в плену.
   - Год, наверное, - последовал ответ.
   - Только учти, - напутствовал  новоявленного  водителя  Скумбатов,  -
взлетных полос тут нет. И вообще отрыва от земли не ожидается.
   Андрей занял место за рулем, завел двигатель и несколько раз газанул.
   Скумбатов с заднего сиденья сообщил:
   - Теперь я твой автопилот. Говорю - влево, сворачивай влево, говорю -
тормози,  значит,  тормози.  Выезжай  из  кустов  напрямую   и   вправо,
посмотрим, может, жив Подкидыш.
   Найденов лежал на животе  и  не  подавал  признаков  жизни.  Он  смог
отползти только на пятнадцать метров в сторону. В одной  руке  лейтенант
сжимал сорванный с головы наушник с микрофоном, в  другой  -  "стечкин".
Автомат лежал в пяти шагах от него.
   Андрей словно не слышал перестрелки, не замечал за базой  ОМОНа,  где
провел  три  дня,  зарева  горящего  автобуса.  Истощенный   не   только
физически, он втаскивал на заднее сиденье "Нивы"  молодого  спецназовца,
своего ровесника. Внутри машины ему как мог помогал одноглазый.  За  это
время он обронил несколько фраз: "Навылет. Жив  Подкидыш.  Спасем,  если
успеем довезти до госпиталя".
   В отличие от летчика, Саня  заметил,  что  интенсивность  перестрелки
пошла на убыль - как бы пошла на убыль, поскольку огонь теперь уже велся
целенаправленно. Не стало в нем хаотичности, которая имела  место  в  то
время, когда Скумбатов с заложником покидали базу.
   Вот она, база, в шестидесяти метрах. Но Марку, судя по всему,  помощь
уже не требуется. И было бы чем помогать: страшная резаная рана на  руке
спецназовца опять начала кровоточить.
   Один-Ноль бросил последний взгляд  на  приземистое  здание  склада  и
здоровой рукой коснулся плеча летчика:
   - Давай, Андрюха, увози нас отсюда.

4

   Марк успел-таки занять  позицию,  которая,  однако,  лишь  оттягивала
момент, когда его накроют либо шквальным автоматным огнем, либо разорвет
кумулятивной гранатой, - пока  только  один  взрыв  раздался  в  десятке
метров от него, заложив уши и присыпав  землей.  Он  нашел  единственное
место, жалкий клочок земли, зажатый между забором и складом. "Шаг влево,
шаг вправо, прыжок вверх - расстрел" - в прямом смысле слова. Линия огня
находилась в метре от него, и на высоте человеческого роста.
   Он  уже  не  отстреливался,  оставив  полный  автоматный  магазин   и
пистолетную обойму для прямого  столкновения  с  омоновцами.  Приготовил
пару гранат. Он попал в такое же положение,  что  и  Пантера,  лейтенант
Пантюхин, прикрывавший отряд.
   От судьбы не уйдешь. Нормально дышать ему дал Малик Абдулгамидов: "Ты
не уйдешь. И твоему щенку не дадут уйти. Вас, тварей, порежут на куски!"
Рок - злой он или не очень, - это все  понятно  и  неизбежно,  но  когда
какая-то грязная свинья начинает угрожать, можно послать  на  три  буквы
неотвратимость и на короткие  мгновения  перекроить  судьбу.  Потом  она
снова швырнет тебя на  место,  но  возвращение  произойдет  с  "чувством
исполненного долга и глубокого достоинства".
   "Не ждите меня..."
   Подкидыш нашел свою пулю.
   "Навылет. Жив Подкидыш. Спасем, если успеем довезти до госпиталя",  -
пришло опровержение.
   Эти слова Скумбатова не  вязались  с  накаленной  обстановкой:  какой
госпиталь,  когда  вслед  за  пеплом  из  грозненского   жерла   повалит
раскаленная лава.
   Один-Ноль рисковал, вернувшись к базе, но, забрав раненого  товарища,
уехал. Молодец. И только Реаниматор не  прекращал  попыток  хоть  чем-то
помочь  Марку.  Сергей  уже  давно  не  вслушивался  в  голос   капитана
Горбунова, в-какой-то момент вообще хотел снять наушник, но вот,  словно
проснувшись, отчетливо услышал, как капитан отдает  команду  морпехам  к
бою.
   Марка накрыла  горячая  волна  благодарности.  "Дайте  мне  на  связь
десяток крепких ребят - здесь, в  Махачкале  и  Буйнакске.  Пусть  будут
начеку.  Спасибо  за  чай  и  воду.   Вода,   кажется,   была   морской.
Посвящение?.."
   Посвящение.
   Уже почти стих огонь чеченских омоновцев - лишь пара-тройка автоматов
работала по укрывшемуся спецназовцу, - считай,  стояла  тишина,  которая
вдруг прервалась шквальным огнем с противоположной  стороны.  Дико  было
слышать раскатившееся в ночи "Ур-ра!" десятка морпехов.
   "Пойми, мы же не в мирное время живем. Идет настоящая война".
   Сто раз  был  прав  Джавгар  Аль-Шахри.  Марк  не  видел  пехотинцев,
прозванных в Великую Отечественную "черной  смертью".  Наверное,  криком
"ура" они подавили врага психически, ибо смолкли и последние  автоматные
очереди со стороны школы.
   А нервный и возбужденный голос Горбунова продолжал крушить барабанные
перепонки:
   - Сергей! Жив? Ответь...
   - Жив... Попадет тебе, капитан.
   - Влетит обоим. Высоко не поднимайся. Быстрее, приятель.
   И только когда Марк  смог  наконец-то  покинуть  свой,  казалось  бы,
последний  приют,  увидел  первого  морпеха,  стреляющего  с  колена,  в
нескольких метрах от него - другого. Под их мощным прикрытием  Сергей  в
хорошем темпе домчался до машины и рухнул на сиденье "Газели".  Горбунов
слушал эфир сразу в двух диапазонах:
   - Что там в эфире?
   - Полный бардак.
   Последним в  отъезжающую  машину  запрыгнул  круглолицый  морпех  лет
девятнадцати. Его лицо показалось Сергею знакомым.
   - Здравия желаю, товарищ подполковник!
   "Как угадал, сынок? Уши выдают?" - вспомнились Марку свои собственные
слова и ответ  круглолицего  десантника  из  77-й  Гвардейской  бригады:
"Никак нет. Предупредили, что ожидается высокий чин из Москвы".  -  "Это
я. Вольно".
   Нет не так:
   "Можно расслабиться".
   Хотя бы немного. И осознать, что ты снова вернулся в этот мир. С того
света.

5

   - Ребята, слушайте меня, - скороговоркой выпаливал в  эфир  Горбунов,
поскольку связь с удаляющейся машиной  в  зоне  густой  застройки  могла
прерваться в любой момент. - Сейчас вам перекроют пути на блокпостах  по
улице Сайханова и Гудермесской. Уходите по Ханкалинской. Как слышите?
   - Слышу тебя, капитан. С трудом, но слышу.
   - Понял. Буду говорить громче.
   - Не в этом дело, я потом все объясню. Если успею.  У  меня  водитель
смертник... Осторожнее!..
   Слушая  гудящий  как  пчелиный  улей  эфир,   Горбунов   ориентировал
товарищей, у  которых  не  было  ни  сил,  ни  времени,  ни  возможности
настроиться на диапазон милицейских раций.
   - Алло, алло, - как в телефонную трубку, призывал ответить  Горбунов.
Но  на  частоте  806  уже  никто  не  отзывался.  Связь  со  Скумбатовым
прервалась.
   Все, теперь надо идти на блокпост, и чем быстрее, тем лучше.
   "Газель" с включенным  мотором  и  фарами  деловито  перекрыла  часть
улицы. Морпехи сняли  головные  уборы  и  рассредоточились  для  несения
службы.  Милицейский  "уазик",  вынырнувший  с  проспекта  Ленина,   был
остановлен Горбуновым. Лейтенант-чеченец обрушился на капитана  чуть  ли
не с матом. Реаниматор спокойно выслушал его и, зевая, заметил:
   - Скажи спасибо, что мы уже здесь, а не в роте.  А  будешь  базарить,
открою огонь. Мне до балды, кого там пришили. Я  слышал  по  радио,  что
чеченцы - чеченцев.
   Милиционер  непростительно  долго  гонял  желваки.   Каким-то   чудом
осаживая себя, сквозь зубы процедил:
   - Это не были чеченцы. Они кричали "ура".
   - Тихо,  дурень,  -  непрозрачно  намекнул  Горбунов,  -  тебя  могут
услышать. Не против, если я проверю твою машину?
   - А я твою?
   "Наглая  русская  свинья!"  -  выругался   лейтенант,   отъезжая   от
блокпоста. Как и предвиделось,  в  "Газели"  ничего  подозрительного  не
обнаружилось.  Собственно,  он  искал  следы  крови,  поскольку  получил
сообщение, что несколько нападавших были ранены.

***

   - Ни хера себе! - только и мог выговорить Один-Ноль, когда  воздушный
ас продемонстрировал небесные  навыки  на  земле.  Настала  его  очередь
внести посильный вклад в свое освобождение. Скумбатов  и  не  знал,  что
"Нива" способна на такую  небывалую  маневренность  и  скорость.  Летчик
форсировал каждую передачу, мотор ревел, руль  в  руках  Андрея  казался
штурвалом штурмовика, а рычаг коробки передач, который  пилот  почти  не
выпускал из рук, часто переключая передачи, виделся гашеткой.
   Вот так он дрался и в небе; тем не менее  его  кажущаяся  неистовость
была верхом хладнокровия и мастерства.
   "Хотел развернуться, "Пантера-2"?"
   "Да, заскучал по дому", - отвечает он на  свои  позывные...  выключая
сцепление и включая третью передачу.

***

   Окончательно Марк пришел в себя только в квартире на  улице  Шаумяна.
На столе стоял чайник, полбутылки водки, три пиалы. Налив полную, Сергей
в три глотка осушил ее. В душе пустота. Как и не было ничего.  Усталость
съела эмоции, впечатления,  остатки  сил.  Он  повалился  на  кровать  и
мгновенно уснул.
   Ему  снилась  Гражданская  война.  Стрекот  разгоряченных  "максимов"
заглушал  топот  конницы.  Рассекая  воздух  шашками,  в  бой   вступали
отчаянные рубаки. Плотные  ряды  белогвардейцев  не  оказывали  никакого
сопротивления. Наоборот, они словно подставляли свои  обнаженные  головы
под рубящие удары красных.

Глава 19
"За всех военных"

1
Москва, штаб-квартира ГРУ, 11 июля, четверг

   В эту ночь начальник ГРУ не сомкнул глаз. Коротая время, работал  над
очередным документом, снова что-то вычеркивая из него, что-то приписывая
на полях. В частности, аббревиатура ЧВО его  не  то  что  не  устраивала
(во-первых, не он ее придумал), а резала слух. Это уже чистая пародия. У
фантастов  Стругацких  в  одной  книге  есть   НИИЧАВО.   Что   означает
Научно-исследовательский  институт  чародейства  и  волшебства.  Да  уж,
сплошное чародейство и волшебство в Чеченском военном округе...
   Для создания ЧВО и сокращения властных полномочий  чеченской  милиции
поводов хватало с избытком, равно как и импульсивных  толчков.  То,  что
власть в Чечне не контролирует положение дел в  республике,  ясно  всем.
Однако согласно демократическим  канонам  окончательным  доказательством
сего  факта   должно,   или   могло,   послужить   заявление   о   своей
недееспособности  самой  власти  (ключевой  момент  даже  для   принятия
жесткого решения самим президентом страны).
   Раньше не спрашивали. Не контролируешь, получи  контролера.  Зачастую
контролером  выступал  "коридорный"  в   СИЗО.   Последнее   время   все
стремительно  поменялось,  причем  в  сторону  сатиры  и   юмора.   Если
сравнивать до конца, то  получается  буквально  следующее:  следователь,
собрав все материалы по делу, не передает его в суд до  той  поры,  пока
обвиняемый сам не сознается в совершении преступления. С одной  стороны,
он, конечно, поступает по закону -  каждое  сомнение  толкует  в  пользу
обвиняемого. А с другой стороны - анекдот: "Виновны?" - "Нет". - "Ну  на
нет и суда нет".
   Специально эту операцию Ленц не готовил  -  не  хватило  времени  для
качественной проработки всех деталей  с  привлечением  к  ней  множества
подразделений военной разведки. Он не ухватился за случай,  который  ему
подкинул покойный каперанг Бондарев, а просто взялся за него. В основном
вся работа сводилась к ожиданию: какой ход сделает его агент  Марк,  как
ответит противник; когда  было  нужно  -  Ленц  искусственно  подогревал
ситуацию. Конечный результат этой игры: бросок МВД через себя с  колена.
И единственный, кто  мог  оценить  этот  бросок,  -  не  кто  иной,  как
президент  страны,  тонкий  ценитель  и  знаток  борьбы.  И  чем  дальше
развивалась ситуация  с  пленником,  на  которого  претендовала  силовая
структура МВД, тем больше начальник ГРУ верил в победу. Он не уповал  на
то, что случай, как деньги к деньгам, липнет к случаю, но не исключал  и
такого поворота событий. И  вот  в  пять  часов  утра  генерал-полковник
получил тому подтверждение.
   - Повтори еще раз, -  в  своей  обычной  манере  попросил  он  своего
офицера в Ханкале,  вышедшего  на  связь.  -  На  месте  боестолкновения
обнаружены тела... Ну, кого?
   Начальника  ГРУ  интересовали  все  подробности  дела,  а   пока   он
восхищался его абрисом: "Вот это провокация! Вот это подогнали  омоновцы
себя в хвост". Последнее говорило о  том,  что  Ленц  ни  на  минуту  не
забывал о летчике Андрее Сёмочкине, отсюда и термин: гнать под хвост. То
есть эксплуатировать самолет, пока он не рассыплется.
   - Начинай подчищать дерьмо, - распорядился Ленц. - Эвакуируй раненых,
возвращай на  место  морпехов.  Мещерякова  сам  отзовешь?..  Ладно,  не
беспокойся. Жду от  тебя  обновления  информации  каждые  полчаса.  Если
возникнут какие-то осложнения - соединяйся со мной немедленно!  Не  дать
беременности рассосаться - вот наша задача.
   "Да, Марк неплохо  напялил  грозненский  ОМОН",  -  подогревал  мысли
генерал-полковник. Налив рюмку коньяку, вслух сказал:
   - "За здоровье раненых,  за  свободу  пленных...  И  вообще  за  всех
военных".

Четыре дня спустя

   Собираясь на совещание в Кремль, Ленц сполоснулся под душем  и  надел
военную форму. Придирчиво оглядел себя  в  зеркале.  Двуглавый  орел  на
тулье фуражки горделиво показывал оба профиля, скипетр в когтистой  лапе
грозил  тому,  кто  справа,  держава  предупреждала   "левых",   третья,
центральная корона, "свободная от голов", словно символизировала  чей-то
отрубленный черепок.
   Настроение хорошее. Двуглавый орел пел в два голоса о трех звездах на
погонах генерал-полковника  и  что-то  о  таком  же  количестве  светлых
повестей.
   Ленц улыбнулся своему отражению, чего раньше никогда не делал.
   Впереди  очень  трудный  разговор  в  присутствии  силовых  министров
России. Но в чью пользу он окончится, Игорь Александрович мог угадать  с
первого раза.  Собственно,  сценарий  совещания  без  труда  читался  по
составу  приглашенных:  министр  внутренних  дел  Российской  Федерации,
министр обороны РФ, начальник Генштаба Вооруженных сил  РФ,  Генеральный
прокурор РФ, директор  Федеральной  службы  безопасности  РФ,  начальник
Главного  разведывательного  управления  Генштаба  ВС  генерал-полковник
Игорь Ленц, глава администрации  Чеченской  республики  Казбек  Надыров,
начальник штаба УВД ЧР Саид Расулов.
   Порой  кремлевские  мастера  протокола  просили  того   или   другого
военачальника прийти  в  форме,  а  Ленца  -  никогда.  Если  у  себя  в
"Аквариуме" он предпочитал работать  в  гражданском  костюме,  то  перед
Верховным Главнокомандующим всегда являлся  при  погонах.  То  же  самое
касалось  и  официальных   заграничных   командировок.   Одна   из   них
планировалась на конец лета, - начало осени  текущего  года.  В  составе
представительной делегации, куда войдут министры обороны  и  иностранных
дел, начальник ГРУ совершит перелет через Атлантику, чтобы встретиться с
коллегами из США.
   Да, все придут  на  это  совещание,  а  Ленц  и,  пожалуй,  начальник
Генштаба именно явятся. А когда  генерал-полковник  возвратится  в  свой
кабинет,  то  в  его  голове  стенограммой  всплывут  выступления   всех
присутствующих на высоком совещании.
   Час назад Ленц поинтересовался самочувствием лейтенантов Скумбатова и
Найденова.  Начальник  Ростовского  госпиталя  ответил,  что   состояние
больных стабильное и их жизни ничто не угрожает.
   Невольно и не к месту Спрут пожалел, что в том же госпитале не  лежал
Марковцев, Ибо генерал-полковник спросил бы и о его самочувствии - вроде
как справился, не обошел косвенным вниманием  стороной.  Атак  выходило,
что Ленц забыл о своем секретном агенте; встреча с Марком не  входила  в
планы начальника ГРУ. Во всяком  случае,  не  по  поводу  этой  длинной,
немножечко некрасивой, по отношению к Марку, истории с пленным летчиком.
   Собственно, Марку ничего не нужно объяснять,  сноски  и  перекрестные
ссылки читать он умеет. Атак все непонятные вопросы - к  Мещерякову  Как
раз на этот час у него запланирована встреча с Марковцевым.

2

   Полковник Мещеряков  поджидал