"Игла"  и  даже
обычных гранатометов. За последнее время несколько вертолетов  сбито,  и
до сей поры не могут найти ни их останки, ни экипажи с пассажирами.
   В районе аэродрома Ханкапа  (пригород  Грозного),  который  чеченские
бандиты прозвали "Черной дырой", при выполнении полета исчез  с  экранов
радаров вертолет огневой поддержки "Ми-24" ФПС России  с  тремя  членами
экипажа  на  борту.  Машина  вылетела   для   сопровождения   "Ми-8"   в
расположение командования  Итум-Калинского  погранотряда.  Однако  из-за
неблагоприятных условий была вынуждена вернуться  назад.  До  настоящего
времени военнослужащие ведут поиск боевой машины, которая  действительно
словно канула в черную дыру.
   Также  потерпел  аварию  вертолет  "Ми-8",  принадлежащий  Минобороны
России. Машина разбилась около 07.15 по московскому времени  2  сентября
2001 года в районе населенного пункта Хиндой - горный район  на  границе
Чечни и  Дагестана.  Погибли  четверо  военнослужащих,  находившихся  на
борту, в том числе и трое членов экипажа.
   И еще несколько случаев - их боевики считали, равно как и "пропавший"
вертолет с высшим командным составом (генералы, полковники) и  сбитый  в
канун прошлого Нового  года  "Су-24"  с  катапультировавшимся  летчиком.
Наверняка и сейчас "духи" решили за  русских,  что  случай  с  "Ми-8"  и
вертолетами огневой поддержки  может  повториться.  Не  станут  федералы
рисковать. Так, покружили и забыли.
   Другое дело "сухие" - "грачи", те могут налететь гуртом  и  попортить
красивую горную породу. Только  толку  от  их  налетов  маловато:  часто
попадают по своим.
   - Привет "зеленым беретам", - закрытым текстом по рации приветствовал
пограничников Марковцев. - Командир отряда ко мне, тебя встретят.
   Через  двадцать  минут  перед  Марковцевым  стоял  командир   наряда,
заместитель командира хашелдойской  заставы  капитан  Сысоев,  выпускник
Московского  высшего  погранучилища.  Оказалось,   серьезный   малый   с
серьезными же намерениями. К дому  на  взгорье,  окруженному  кошарой  и
сараями,  пограничники  сумели  притащить  "АГС-30"   -   автоматический
станковый гранатомет и пару коробок с "выстрелами" к нему.
   - Зачем вы тащили это дерьмо на себе? - спросил  Марковцев,  когда  в
бинокль  разглядел  место,  где  укрылись  боевики.  -  Дом   и   кошара
бревенчатые, гранаты будут застревать  в  дереве,  и  все.  Ни  одна  не
разорвется, - авторитетно пояснил он.
   "А ты пробовал?" - хотел съязвить Сысоев.
   - Нашумели вы, боевики уйдут в горы, - негромко сказал он, вытянув из
пачки сигарету. Затянувшись, закашлялся, затушил  сигарету  о  каблук  -
попалась полупустая, и закурил новую.
   - Никуда они не уйдут. Им в Чечню  прорываться  на  до.  Попробуют  в
другом месте спуститься, все равно мы их накроем.
   - Может, с воздуха?
   - Сверху, брат, плохо видно, кто свой, а кто чужой.  Пока  солдат  не
взойдет на гору, толку не будет.
   Боевики вели себя  вызывающе.  Может,  сказалась  безнаказанность,  с
которой они  хозяйничали  в  Панкиси.  Они  не  таясь  передвигались  по
территории временной стоянки. Костров, правда, не разжигали, закусывали,
сбиваясь в кучи по четыре-пять человек. Возможно, владели информацией  о
малочисленности погранотряда, который наверняка попробует блокировать им
выход. Но одну из главных задач решили: перешли границу и  остановились,
чтобы отдохнуть после трудного пути по горным тропам.
   Впрочем,  задача  для  них  не  такая  и   трудная.   С   грузинскими
блюстителями границ они явно нашли общий язык, а российские пограничники
не  станут  открывать  огонь  по  бандгруппе,   находящейся   на   чужой
территории.
   Марковцев  обозревал  окрестности  в  бинокль.  Панорама  впечатляла.
"Зеленка"  будто  штурмовала  высоты,  взбиралась  на  горы,  падала   в
распадки, растекалась по ровным участкам.  Здесь  легко  можно  спрятать
дивизию.    Подполковник    невольно    посочувствовал    пограничникам,
испытывающим  при  патрулировании  границы  гнетущее  чувство   тревоги.
"Маленькие  зеленые  человечки".  Фантастика,  переходящая  в  тревожную
реальность. Каждый куст, каждый ствол дерева был предателем: сегодня  ты
укрылся за ним, завтра он укроет чужака.
   Может, даже  сочувствие  подтолкнуло  Марковцева  к  решительным,  но
отнюдь не бесшабашным действиям. В его планы входило обозначить не  свой
отряд, а показать  бдительность  и  "неопытность"  пограничного  дозора,
ночевавшего здесь.
   - Ваня, -  позвал  Сергей  спецназовца  со  снайперской  винтовкой  в
натруженных руках. - Видишь, мужик за кошарой красуется в черной  майке?
Под спецназовца ГРУ косит. Покрась-ка его майку в  наш  родной,  красный
цвет, пока он не ушел.
   Иван Колпаков прилег за камнем, быстро прицелился, и бородатый  мужик
в черной майке упал как подкошенный.
   "АС" стрелял тихо, звук выстрела  можно  было  услышать  максимум  за
десять метров, но этого в горах хватало за глаза. Кто стрелял, откуда  -
непонятно. Боевики начали  стрелять  во  все  стороны;  кажется,  ранили
своего.
   Марковцев наблюдал в бинокль: "духи" небольшими группами по распадкам
поднимались в горы. Одиночный выстрел только всполошил их,  вдогонку  не
раздалось ни одной очереди. Какое-то  время  они  будут  вслушиваться  и
скоро примут решение возвращаться, поскольку тишина  и  неорганизованный
выстрел в их сторону говорили лишь об одном: на их пути обычный дозор  в
составе десяти-пятнадцати  пограничников.  Их  обнаружили,  и,  пока  не
пришла подмога, им стоит  поторопиться.  Для  дальнейшего  перехода  они
используют темное время  суток,  ибо  снайпер,  который  есть  в  каждом
"зеленом патруле", показал им, что умеет стрелять. И они выставят против
него пару-тройку своих "кукушек".
   А вертолеты, наделавшие шуму, подстегнут их к решительным действиям.
   - Теперь вторая задача, - продолжил Марковцев, - которую ставят перед
собой боевики: проверить на прочность ваш явно новый  рубеж  и  передать
информацию своему начальству. Им дали команду, и они ее  выполнят  любой
ценой. Иначе секир башка. Так что, повторяю, с гор они слезут.
   Он отдал распоряжение командирам групп:
   - Значит, так, в распадки не спускаться - щель, обнесенная  деревьями
и кустами, считается вражеским опорным пунктом, и огонь по укрывшимся  в
ней ведется без предупреждения. А вот по кустам не стрелять,  они  наши.
Снайперы работают парами. С  низины  уходим,  будем  встречать  бандитов
наверху.
   Капитан Сысоев также получил распоряжение  не  стрелять  выше  линии,
обозначенной  Марковцевым  на  взгорье:  его  бойцы  ниже  ориентира  не
спустятся, а того, кто перешагнет невидимую черту, пограничники  обязаны
встречать плотным огнем.
   Марковцев разбил отряд на три группы - две фланговые,  одну  ударную,
которая должна засветло выйти за спину боевикам.  Осматривая  местность,
он учел один небольшой, но очень важный момент...

***

   Генерал-полковник Ленц  в  это  время  рассуждал  о  неграмотности  в
проведении контртеррористической операции. Как никто другой, он понимал,
что из рук военных вырвали их законную  и  справедливую  работу,  отдали
обтачивать "чеченскую"  болванку  на  оптико-шлифовальный  станок.  Хотя
место ей по-прежнему на станине  долбежного  станка.  Военно-долбежного.
Где  надо  -  не  без  помощи  авиации,  артиллерии;   делая   упор   на
подразделения специального назначения.
   На деле же выходило по-другому.  Милиционеры,  которые  вчера  гоняли
шпану на рынках, обирали торговцев и проституток, сегодня с автоматами в
руках озираются  среди  развалин  Грозного,  Гудермеса,  Урус-Мартана  и
называют себя омоновцами. Эфэсбэшники расставляют по  кустам  агентурные
сети - как раз их работа. А все шишки валятся на  военных:  "Не  видишь,
сука, в нас стреляют?!! А ну давай сюда "БТР", разворачивай танк!"  И  -
ствол автомата в грудь. Никакой согласованности. А оставь в Чечне тех же
эфэсбэшников - одних,  так  и  будут  держаться  за  нижний  урез  своей
агентурной сети.
   Игорь Александрович, окончивший Военно-дипломатическую  академию,  не
раз поднимал перед руководством вопрос  о  том,  что  Генштаб  четко  не
понимает, что же проводится в Чечне - война  или  специальная  операция?
Вряд ли он  опирался  на  Военную  доктрину  Российской  Федерации,  где
"Основы  подготовки  и   проведения   операций"   расшифровываются   как
"совместная с МВД операция".  Просто  такой  операции  с  военной  точки
зрения быть не должно. Поскольку передача функций от одного ведомства  к
другому не может быть оправданной. Ибо армия - и только  она  -  владеет
всеми  силами  и  средствами  управления  на  всех  уровнях  -  тыловом,
техническом и прочем. Остальные - ОМОН, СОБР, отделы МВД и ФСБ  -  такой
способностью не обладают в корне - "у них другие функции".
   "Только  вооруженные   силы   способны   комплексно   решать   задачи
локализации и  подавления  вооруженного  мятежа,  другие  силы  в  таких
конфликтах могут выполнять свои специфические, оперативные задачи только
во взаимодействии с вооруженными силами". .
   "Политическим руководством страны армии никогда не ставилось конечной
цели и задачи  по  урегулированию  конфликта.  Военные  получали  задачу
разгромить бандформирования, овладеть территорией, населенными пунктами,
обеспечить действия МВД, ФСБ, МЧС".
   Однако эти  задачи  армия  выполнила.  Она  не  проиграла  ни  одного
сражения, ее соединения и части сохранили и  даже  укрепили,  приобретая
боевой опыт, боеспособность. Но самого главного - победы - не было и нет
до сих пор.
   Обидно: не проиграть, но и не достичь конечной цели.
   Боевая ничья.
   Генерал-полковника  Ленца  скупо  хвалили  за  удачи,  но...  как  ни
странно, пропускали мимо  ушей  его  "неуды".  А  ведь  это  показатель,
которым Игорь Александрович мог и  гордиться:  в  отдельных  случаях  он
тащил на плечах военной разведки и ее  подразделений  "всю  страну".  Из
чернильного  облака,  которым  спрут  окутывался  чаще  по   собственной
инициативе, сверкали его чуть насмешливые глаза и  был  отчетливо  виден
его ядовитый коготь. Он - начальник военной разведки,  которой  не  было
равных в мире, - был ранен в Чечне.  И  если  "торговая  марка"  военной
разведки - это летучая мышь на фоне Земли, то брэнд  ее  руководителя  -
осьминог, охватывающий щупальцами земной шар.
   Ленц снова вернулся в мыслях к хашелдойской заставе.
   В конце июня прошлого года в  Шароаргунском  ущелье  бандформирование
Магомеда Царгаева уже пыталось перейти границу России.  В  состав  банды
входили в основном иностранные наемники. На местах боестолкновений  были
"обнаружены лазерный дальномер,  приборы  ночного  видения,  спутниковые
приборы определения местоположения на  местности,  оружие  с  разрывными
пулями, обмундирование,  походные  хирургические  комплекты,  альпийское
снаряжение. Все, за исключением оружия, иностранного производства".
   В прорыве участвовало до шестидесяти наемников.
   Операция продолжалась  два  дня  и  закончилась  к  вечеру  26  июня.
Итум-калинский отряд потерял двух человек убитыми, девять  пограничников
получили ранения. А банда была  рассеяна.  Магомед  Царгаев  потерял  по
меньшей мере шесть человек убитыми; последнего боевика выловили в буйном
Шароаргуне у селения Дай во время зачистки горно-лесистого массива.
   Брошенное снаряжение и  кровавые  следы,  оставленные  тяжелоранеными
бандитами, указывали на  панику  в  рядах  банды  Царгаева  и  слаженные
действия наших пограничников.
   Но, как заметил генерал-полковник Ленц, время "рассеивании" прошло.

***

   Ударную группу против всей тактики Сергей  Марковцев  оттянул  назад.
Две фланговые расположил  так,  чтобы  во  время  ведения  огня  они  не
находились друг против друга и не перестреляли себя. Собственно,  теперь
он ждал основного момента - темноты и восточного ветра. А  тот,  набирая
силу, играл на руку боевой группе подполковника.
   Командир действительно рассчитал все точно, ибо видел порой  то,  что
другой  пропустит.  Обычно  при  массированном  и  неожиданном  ударе  в
горно-лесистой  местности,  как  эта,  боевики   отступают   распадками,
укрываясь  за  поваленными  деревьями,  и  обходят  кусты  -  ненадежные
укрытия. Но и распадки - тоже не спасение:  засидишься  -  забросают  из
подствольных гранатометов или по одному перебьют из  бесшумного  оружия.
Чеченцы всегда боялись скрытых действий противника - будь  то  бесшумный
автомат, пистолет или  стреляющий  нож.  Невозможно  определить,  откуда
летит пуля.
   Но все они были  профессионалами  высокого  класса.  Если  российские
подразделения за  последнее  десятилетие  почти  утратили  специалистов,
способных вести боевые действия в горах, то чеченские боевики выросли  и
жили среди гор.
   Однако  "почти"  -  не  считается.  Спецам   из   группы   Марковцева
поставленная задача была по силам.
   Когда стемнело и часы на руке  командира  показали  23.30,  он  отдал
команду  поджечь  прошлогоднюю  траву,  сухим  ковром  протянувшуюся   к
строениям. Огонь пополз по взгорью,  прямо  на  дом,  сараи,  кошару,  в
которых расположились боевики.

3

   Стена огня и дыма, ползущая снизу вверх, подняла  боевиков  на  ноги.
Этот метод борьбы был им незнаком. Тем более ночью. Их вообще  в  темное
время суток старались не задевать. Во всяком случае, им так казалось.
   И если  "духи",  стреляя,  что-то  выкрикивали,  обозначая  себя,  то
спецназовцы  работали  молча.  В  абсолютном  молчании  Иван   Колпаков,
обозревая зеленую панораму в оптический прицел ночного видения, ловил  в
перекрестие одну движущуюся фигуру за  другой.  Спортсмены  стреляют  по
летающим тарелкам дробью, радиус  рассеивания  дроби  достаточно  велик,
чтобы хотя бы одна из дробинок попала в  летящую  цель.  Колпаков  же  с
товарищами клал пули в мечущиеся фигуры бандитов  ночью,  в  задымленной
местности, с подсветкой на глаза от горящей травы  и  занявшегося  огнем
сухого кустарника, что серьезно затрудняло видимость. Стрелял так точно,
как не снилось ни одному стрелку-спортсмену. И все  так  же  молча.  Что
казалось немного жутковатым.  Что-то  гортанно  выкрикивали  бандиты,  а
спецназовцы хранили абсолютное молчание, и оружие  в  их  руках,  словно
прислушиваясь к хозяевам, издавало лишь негромкие хлопки.
   Все это заставило боевиков сделать еще одну, последнюю ошибку: вместо
того чтобы, как обычно, разбиться на мелкие группы и отступать, они  все
больше сплачивались. Страх, облаченный в  невидимые  фигуры  противника,
сгонял их в кучу.
   Спецназовцы, наоборот, видели достаточно хорошо для точной стрельбы и
маневра.
   На вооружении десантников были приборы ночного  видения,  крепившиеся
ремешками к голове. В  отличие  от  обычных  очков  "НВ",  в  них  можно
смотреть   лишь   одним   глазом.   Незаменимый    прибор,    оснащенный
микроусилителем, имеющий  поле  зрения  больше  сорока  градусов.  Игорь
Стеблин, бывший морской  пехотинец  по  кличке  Пехота,  отрабатывал  по
"духам" из "АС". Он  обогревал  местность  через  монокуляр,  а  автомат
наводил на цель когда по пятну лазерного луча, а когда через  оптический
прицел, установленный на оружии. Он и еще два бойца находились  рядом  с
подполковником Марковцевым и "крыли" пару своих снайперов.
   Чеченские боевики все же начали рассеиваться в трех направлениях,  но
везде встречали плотный и меткий огонь спецназа. Собственно, они  попали
в грамотно расставленную ловушку: по ним работали  фланговые  группы,  а
впереди встречала ударная, оттянувшаяся назад. Не шли они только в одном
направлении, откуда их выгнал огонь и где  залегли  бойцы  погранотряда,
усиленные пятью "луганцами",  и  примкнувшая  к  ним  десантно-штурмовая
маневренная  группа  пограничников,  находящаяся  в  автономном  походе.
Марковцев рассчитал все точно - не полезут боевики в огонь, ибо те,  кто
поджег траву, по логике, должны находиться за линией огня. Огня, который
демаскировал их. И  они  убегали  от  него,  стреляя  наугад.  Ныряли  в
распадки, по которым велся шквальный огонь  из  автоматов,  куда  летели
гранаты спецназовцев, без опаски нанести ранение своим.
   К утру с боевиками было кончено.  Лишь  пара  "духов",  укрывшихся  в
расщелине, огрызалась короткими очередями из автомата и пулемета. В 8.30
по местному времени пулеметчик, сделавший неосторожное движение, получил
пулю из снайперской винтовки, автомат чик сдался,  истошно  предупреждая
криками о добровольной сдаче. Вниз полетел автомат, потом "РПК"  убитого
товарища, и над каменистой грядой поднялись руки.

***

   Только  после  этой  попытки  прорыва  боевиков  в  Чечню  в  тылу  у
пограничников стали формировать батальонные тактические  группы.  Задачи
таких   подразделений   ясны   -   поддержка   "зеленых",    уничтожение
бандформирований при попытке пересечь границу в ту или иную сторону.  Их
окончательное формирование планировалось завершить в начале  -  середине
августа текущего года.

4
16 июня, воскресенье

   Утро выдалось ясным, на небе ни  одного  облака.  Ветер  относил  дым
пожара в горы. Кое-где горел кустарник, дымился остов кошары,  отрыгивал
через окна последние клубы дыма бревенчатый дом; удивительно, но  он  не
сгорел полностью. Стоял, прокопченный, без крыши, с выбитыми стеклами  и
рамами с выгоревшей краской.
   Пленного "духа" обыскали. Содержимое его карманов и рюкзака лежало на
куртке, которую "луганцы" сняли с боевика. Он стоял  на  коленях,  брюки
расстегнуты, камуфлированная майка, мокрая от пота и  с  пятнами  крови,
задрана на голову. Он уже давно понял, что попал в руки  не  "собак",  а
настоящих "гоблинов"  возникших как из-под земли.
   Двое стояли в паре шагов от него. Близость  скорого  конца  обострила
его слух и зрение. От зверя его отличало одно  качество,  присущее  лишь
человеку: убивая,  он  испытывал  удовлетворение,  тогда  как  зверь  не
чувствует ненависти к своей жертве. Сейчас же он стремительно терял  это
качество,  отчасти  поэтому  видел  его  в  бойцах,  которых   еще   мог
рассмотреть сквозь ткань майки, закрывающей лицо.  А  человека,  который
неспешно направлялся в  его  сторону,  видел  довольно  отчетливо.  Ясно
различил движение его руки,  высвобождающей  нож  из  ножен;  этот  жест
внятно говорил о намерении спецназовца.
   Ему перережут горло. Как барану. Как пленнику. Без  жалости  к  своей
жертве.
   Так люди они или звери, эти спецы, которые небольшим, судя по  всему,
составом в считанные часы уничтожили боевой отряд, считавшийся одним  из
лучших и носивший имя собственное - "Черный эдельвейс"?
   Сейчас  растоптанный,  надломленный  "эдельвейс",  который   осталось
только срезать, жаждал увидеть в них людей.
   Марковцев опустился перед боевиком на колено, одной рукой  взялся  за
майку и освободил голову пленного,  другой,  вооруженной  острым  ножом,
сделал резкое движение вверх.
   Бандит даже не успел вскрикнуть. Он не  почувствовал  острой  боли  в
груди и обжигающего потока горячей крови. Вообще ничего не  понял.  Лишь
спустя некоторое время начал осознавать, что еще жив, а на теле  нет  ни
одной ссадины, кроме  тех,  что  он  получил,  выбираясь  из  расщелины.
Стальное лезвие распороло майку от нижней кромки  до  горловины,  сейчас
она широким бесформенным лоскутом лежала справа от него.
   Спецназовец ничего не прибавил к своим действиям,  но  где-то  внутри
сознания "духа" пронеслось сквозняком  откровение,  для  него  самого  -
жалкое  и  унизительное:  он  не  имеет  право  носить   камуфлированное
облачение спецназа.
   Трое  суток  назад  он,  окруженный  товарищами  по  оружию,  под  их
одобрительные возгласы и ритмичную музыку, отплясывал лезгинку; разрывал
живую цепь, вставая в круг и уступая место  очередному  танцору.  Потом,
уже без музыки, но в сопровождении молитвенного ропота,  этот  же  ранее
беснующийся в танце круг снова пришел в ритуальное движение.
   Так их провожали в одно