.
   - Как его фильм? Уже почти закончен?
   -  Думаю,  что  так.  Перед  возвращением  сюда  он  как  раз   занимался
накладыванием последних штрихов. Стрельба закончилась, и  у  него  появилось
время для..., - судорожным движением она схватилась за стакан.
   - Погоди, - сказала Мэгги, - Дайна, я подолью еще. - Забрав пустой стакан
из рук Дайны, она взялась за бутылку. - Извини, у меня такой беспорядок,  но
когда Крис работает в студии, все идет вверх тормашками.
   - Как дела с новым альбомом? - спросила Дайна, принимая стакан.
   Улыбка на лице Мэгги растаяла так же быстро, как появилась.
   - Пока трудно сказать. Там  по-прежнему  полная  неразбериха.  Когда  они
собираются в студии, то постоянно возникает множество прений и тому подобных
вещей.  Напряжение  очень  велико,  а  некоторые  из  них...  все   так   же
безответственны, как и прежде. Естественно, это дело Криса ?заводить?  их  и
следить, чтобы работа продолжалась. - Она плюхнулась в  глубокое  кресло  и,
прижав стакан к щеке, на мгновение закрыла глаза.
   В комнате было довольно темно, даже несмотря  на  свет  нескольких  ламп,
стоявших в разных углах. Снаружи доносился тихий шелест  волн,  но  в  самом
доме царила полная тишина. Мэгги, сидевшая  абсолютно  неподвижно  и  крепко
зажмурившая глаза, казалась неживой. Дайна отвернулась, ее  взгляд  упал  на
персидский ковер, лежавший на  полу,  весь  покрытый  замысловатыми  узорами
синих, зеленых, коричневых и черных тонов. Стены комнаты были покрыты ровным
слоем умбры , однако их однообразие
нарушалось подлинниками Кальдера, Лихтенштейна и, совершенно неподходящего к
обстановке,  Утрильо.  У  противоположной  от  Дайны   стены   располагалась
чудовищная студийная стереосистема, включавшая в себя катушечную и кассетную
деки, а также пару огромных колонок четыре фута высотой каждая.
   Внезапно Мэгги открыла глаза и, наклонившись вперед, поставила стакан  на
кофейный столик из черного  дерева.  Не  прикоснувшись  к  пачке  папиросной
бумаги и  полиэтиленовому  мешочку  с  травой,  она  принялась  отскребывать
влажным пальцем остатки белого  порошка  с  маленького  квадратного  кусочка
отшлифованного  стекла.  Собрав,  все  что  было  возможно  на  одном   краю
стеклышка, Мэгги потерла его вдоль розовых складочек на своих  деснах.  Этот
жест показался Дайне удивительно неприличным.
   - Тебе действительно стоит слегка  отпустить  вожжи  и  попробовать  хоть
немного, - сказала Мэгги. Однако она была  слишком  поглощена  собой,  чтобы
обратить внимание на отрицательный жест подруги.
   Мэгги провела ладонью по краю  стола.  Она  приобрела  эту  типичную  для
жителей Лос-Анджелеса привычку прикасаться к предметам подушечками  пальцев,
чтобы не  запачкать  сверкающую  поверхность  длинных,  тщательно  ухоженных
ногтей. Она вздохнула.
   - Ты помнишь, как все было, когда мы только начинали? Мы обе так  трусили
и были... равными.
   - Мэгги, нельзя думать...
   - Теперь это не так,  правда?  -  она  бросила  на  Дайну  проницательный
взгляд. - Ты изменилась, черт возьми! Почему это должно было произойти?
   - О, ради бога!
   - Но реклама - не мое занятие! - завопила  Мэгги.  -  Это  одно  сплошное
унижение. Какое, черт возьми, она имеет отношение к искусству,  к  актерской
работе! Я всего лишь манекен и только! - зажав большую серебряную  зажигалку
между ладоней, она то извлекала из нее маленький язычок пламени,  то  тушила
его. - Мне до смерти надоело ждать, пока подвернется что-нибудь  стоящее.  Я
схожу с ума!
   - Ты ведь разговаривала с Виктором, - спокойно произнесла Дайна. - Что он
говорит?
   - Он говорит, что я должна набраться терпения, что он делает все от  него
зависящее, чтобы  найти  мне  хоть  какую-то  работу.  -  Мэгги  вскочила  и
принялась расхаживаться  по  комнате  в  поисках  чего-то,  словно  чувствуя
потребность избавиться от избытка энергии.  -  С  меня  довольно.  Дайна.  Я
говорю совершенно серьезно. Мне нужен кто-то, кто  действительно  сделал  бы
что-нибудь для меня, - она вернулась  на  место,  держа  в  руках  маленький
конверт из пергамина , и вывалила белый  порошок  на
квадратное стеклышко.
   Дайна молча наблюдала, как ее подруга поглощает очередную порцию кокаина.
Шмыгавшая носом Мэгги повернулась к ней.
   - По-твоему как мне следует поступить? Может быть, уволить Виктора?
   - Виктор - хороший агент, - возразила Дайна. - Это не  выход.  Точно  так
же, как и та дрянь, которой ты забиваешь нос.
   - Зато я чувствую себя так, словно покорила весь мир, - прошептала Мэгги.
- Ты ведь знаешь. Поэтому, пожалуйста, не набрасывайся  на  меня  за  это  в
очередной раз. У меня просто нет другого выбора.
   - Есть, - настаивала Дайна, - но  ты  не  хочешь  искать  свой  шанс.  Ты
изменилась, Мэгги. Прежде ты верила в свои силы,  считала  себя  лучшей.  Ты
помнишь наши споры длиной в целую ночь о том, кто из нас лучшая - ты или я?
   - Детские забавы, - ответила Мэгги. -  На  поверку  мир  оказался  совсем
другим, чем мы полагали, а?  -  Она  пристально  смотрела  на  Дайну  из-под
полуспущенных ресниц, и в ее взгляде читалась боль и обида.  -  Ты  получила
все, а я застряла посередине пути, ведущего в никуда. -  Она  наклонилась  и
отсыпала еще немного кокаина из конверта. - Так  что  не  говори  больше  ни
слова о наркотиках, ясно? Когда я под кайфом, то мне удается забыть,  что  я
не больше чем разряженная группи , прицепившаяся к Крису...
   - Зачем ты так говоришь, Мэгги. Крис любит тебя...
   - Не болтай о том, чего не знаешь! -  отрезала  Мэгги.  -  Ты  не  знаешь
ровным счетом ничего о моих отношениях  с  Крисом,  понятно?  -  Трясясь  от
гнева, она просыпала кокаин на подол платья. - О, черт!  Ты  видишь,  что  я
натворила из-за тебя? - Она начала плакать, пытаясь собрать порошок  обратно
в конверт.  Однако  большая  его  часть  упала  на  ковер.  -  Проклятье!  -
Судорожным  движением  Мэгги  отшвырнула  конверт  в  противоположный  конец
комнаты.
   - Будь умницей, воздержись от этой дряни, - мягко обратилась к ней Дайна.
- Хоты бы на несколько дней.
   - Я делаю это, потому что так хочется  Крису,  -  ответила  Мэгги  слабым
голосом. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони, усыпанной веснушками.
   - Но ведь это не основание делать что-либо.
   - Я не хочу потерять его. Дайна. Я умру, если он  бросит  меня.  В  любом
случае, это мне понравится.
   - Мэгги, ты не...
   - Боже, какое я дерьмо. Ты - последняя, на ком мне следовало срывать свою
злость.
   Дайна притронулась к мягкому ворсу на рукаве платья подруги.
   - Как насчет кофе?
   Мэгги утерла остатки слез, улыбнулась и кивнула.
   - Я мигом.
   Через пару мгновений ее голос уже доносился из кухни.
   - Я забыла сказать. Пользуйся ванной  в  нашей  спальне.  Та,  которая  в
холле, сейчас ремонтируется.
   Спальня,  располагавшаяся  в  передней  части  дома,  представляла  собой
довольно просторное помещение, полное света и воздуха. Из двух высоких  окон
открывался вид на  океан.  На  покрашенных  темно-синей  светящейся  краской
стенах были развешены, заключенные в рамки из серебристого  металла,  афишы,
рекламирующие конверты в ?Филмор Ист? и ?Филмор Вест? - двух самых известных
рок-аренах в шестидесятых, ныне не существующих. Названия группы  и  фамилии
музыкантов были написаны различными  цветами:  ?Хартбитс?  вместе  с  Би  Би
Кингом и Чаком Бер-ри - голубым и  серебристым;  ?Крим?  -  бледно-желтым  и
темно-коричневым; Джимми Хендрикс -  темно-красным  и  песочным;  Джефферсон
Эйрплейн - зеленым и светло-коричневым, при помощи красок и психоделического
шрифта художник Рик Гриффин представлял  каждого  ведущего  исполнителя  или
группу в почти средневековой манере, точно смелых и доблестных рыцарей с  их
разноцветными вымпелами и стягами, готовящихся к выходу на поединок.  И  так
же как рыцари, подумала  Дайна,  они  все  исчезли  так  или  иначе:  группы
распались, музыканты умерли или преобразились  до  неузнаваемости.  Все,  за
исключением ?Хартбитс?, бывших на вершине уже семнадцать лет  и  по-прежнему
не желавших сдаваться.
   Она обошла сбоку огромную кровать, прикрытую стеганным полосатым одеялом,
откинутом назад так, чтобы была видна его  нижняя  сторона,  обшитая  тканью
кремового цвета, похожая на живот гигантской спящей ящерицы.  На  нем  стоял
переносной кассетный магнитофон с открытой крышкой,  но  кассеты  в  нем  не
было. Рядом валялись несколько книг: ?Getting into the Death?  Тома  Диша  в
изжеванном   переплете,   ?Берлинские   рассказы?    Кристофера    Ишервуда,
толстенная ?Ветер в ивах? Кеннета Грэхэма  с  иллюстрациями  Артура  Раккэма
и ?Аутсайдер? Колина Уилсона в мягкой обложке с загнутыми уголками страниц.
   У противоположной стены на столе лежала  груда  еженедельних  музыкальных
изданий: ?Биллборд?, ?Рекорд Уорлд? и ?Кэш Бокс? вперемешку  с  ?Вэраети?  и
английскими газетами: ?Ною Мьюзикал Экспресс?,  ?Мелоди  Мейкер?  и  ?Мьюзик
Уик?,  а  также   номером   ?Роллинг   Стоун?   двухнедельной   давности   с
фотографией ?Блонди? на обложке. Возле стола  находилась  дверь,  ведущая  в
ванную.
   Слева от двери висела фотография группы Криса, заключенная в позолоченную
рамку, размером 8х10, сделанная специально для прессы. Яркие пестрые одеяния
на музыкантах позволяли безошибочно предположить, что она была снята  еще  в
шестидесятых.
   Дайна, точно завороженная, уставилась на  снимок.  Она  впервые  услышала
записи ?Хартбитс? в начале семидесятых и никогда прежде не видела  их  столь
молодыми. К своему удивлению она насчитала на  фотографии  пятерых  человек.
Четверо из них были ей хорошо знакомы. Высокий и красивый  Крис  -  певец  и
гитарист; Темноволосый и черноглазый  басист  Ян,  тощий  и  длинный  словно
жердь; низенький и толстый барабанщик Ролли, похожий на плюшевого  мишку,  с
добродушного лица которого не сходила милая  улыбка;  Найджел  -  клавишник,
писавший тексты на музыку Криса, жмурящийся, глядя в  объектив  камеры,  что
стало со временем фирменным знаком группы.  В  былые  годы  он  больше  всех
участников ?Хартбитс? уделял  внимание  имиджу.  Пятого,  запечатленного  на
снимке посередине, Дайна не знала. Его длинные волосы были  сильно  зачесаны
назад, оставляя совершенно открытым вытянутое, осунувшееся  лицо.  В  целом,
его внешность показалась Дайне  грубоватой,  возможно  из-за  тонких  губ  и
по-видимому когда-то сломанного слишком длинного носа.
   Однако больше всего ее  поразили  его  глаза.  Они  выглядели  необычайно
выразительными и резко контрастировали с остальными чертами. Благодаря им от
его облика  веяло  тревожной  загадочностью.  Его  взгляд  выражал  холодное
высокомерие и заносчивость, которые почему-то казались Дайне  не  более  чем
маской, скрывающей хрупкую ранимую душу. Какое-то неуловимое чувство плавало
в  глубине  этих  глаз.  У  Дайны  вдруг   появилось   необъяснимое,   почти
непреодолимое желание помочь этому человеку.
   Она покачала головой, смеясь над собой. ?У меня разыгралось  воображение,
- подумала она. -  Разве,  возможно,  чтобы  простое  двумерное  изображение
запечатлело в себе все это?.
   Отправившись на кухню,  она,  едва  переступив  порог,  ощутила  чудесный
аромат и увидела, что кофе уже поднимается.
   - У меня нет растворимого, - весело сказала Мэгги.  Очевидно,  ее  плохое
настроение улетучилось. - Крис настаивает  на  том,  чтобы  мы  пили  только
свежемолотый, и я должна сказать, что не возражаю, поскольку сама уже начала
ощущать разницу. - Она выключила плиту и разлила кофе. - Держи.
   Дайна взяла свою чашку и, взглянув на подругу, поинтересовалась:
   - Мэгги, я видела старое фото группы в спальне. Кто этот пятый парень?
   - Ион. - Мэгги отхлебнула кофе и, скорчив физиономию,  добавила  кофе.  -
Боже. Я пытаюсь пить черный кофе, как  Крис,  но  не  могу  ничего  с  собой
поделать.
   - Что ты знаешь про Иона, - не отставала  от  нее  Дайна.  -  Что  с  ним
случилось?
   Мэгги слизнула капельку молока с кончика пальца.
   - Да вообще-то рассказывать особо и не о чем. Прежде он входил  в  состав
группы, а  потом  -  умер.  Как  раз  когда  они  достигли  вершины.  -  Она
повернулась к кухонному столу и, подсыпав себе в чашку  сахар,  попробовала,
что получилось. - У-м-м, так гораздо лучше. Кто-то, может быть Ролли  как-то
раз заметил, что он был слегка неуравновешен.  Не  выдержал  давления,  став
знаменитым, я полагаю.
   - Ты когда-нибудь говорила о нем с Крисом?
   - О, нет. Он никогда не говорит о Ионе. Надо думать, это вызывает у  него
слишком много тяжелых воспоминаний. Он и Найджел выросли вместе с  Ионом  на
севере Англии и приехали  в  Лондон  все  вместе  искать  счастья,  -  Мэгги
наморщила нос.  -  Ты  ведь  знаешь,  какая  у  них  работа.  Слишком  много
случайностей.
   В беседу неожиданно  вмешался  рев  двигателя  под  окнами.  Обе  девушки
подняли головы.
   - Папа вернулся домой, - улыбаясь, сказала Мэгги. Оставив кофе на  столе,
она вышла в гостиную. Ее примеру последовала и Дайна. - У него теперь  новая
игрушка - мотоцикл, - пояснила Мэгги,  берясь  за  ручку  входной  двери.  -
Здоровенный ?Харлей?, сделанный по  его  специальному  заказу.  Весь  корпус
прозрачный, так что видно, как работает мотор. Он грозится прокатить меня на
нем, но меня охватывает ужас при одной  лишь  мысли.  Я  не  залезу  на  эту
чертову машину, даже когда ее двигатель отключен.
   Хриплый рев затих, и  они  вновь  услышали  стрекотание  сверчков  и  шум
начавшегося прилива - единственные  звуки,  нарушавшие  тишину,  разлитую  в
вечернем воздухе.
   Мэгги распахнула дверь.
   - Привет, - Крис схватил девушку в свои объятия и звонко  поцеловал.  Она
казалась совсем крошечной рядом с его почти двухметровой фигурой.  Кожа  его
была бронзовой  от  калифорнийского  солнца.  Именно  из-за  этого,  так  он
утверждал,  он  решил  обосноваться  в  Лос-Анджелесе,  вместо  того   чтобы
вернуться  в  Лондон.  Разумеется,  свою  роль  сыграли  и  слишком  высокие
английские налоги, делавшие для  музыкантов  жизнь  за  рубежом  куда  более
выгодной в финансовом отношении.  Ян,  например,  имел  дом  на  Майорке,  а
Найджел - виллу на юге Франции.
   Отпустив Мэгги, Крис вошел в дом. При виде Дайны  на  его  лице  просияла
широкая улыбка.
   -  Привет,  как  дела,  Дайна?  -  Они  поцеловались.   Внешность   Криса
по-прежнему оставалась  весьма  привлекательной:  темные  коричневые  волосы
спадали ему на  плечи  густыми  волнами,  а  темно-зеленые  глаза  временами
казались почти черными.
   - Ты сегодня рано, - заметила Мэгги, подводя Криса за  руку  к  софе,  на
которой он тут же растянулся.
   - Скажи спасибо Найджелу. У нас вышла очередная ссора, и я чуть  было  не
пробил его головой пол, что, несомненно, пошло бы этому придурку на  пользу.
Скотина!
   - А я думала, что все уже улажено, - сказала Мэгги, сворачивая косяк. Она
зажгла его и, затянувшись, передала Крису.
   Тот сделал большую затяжку, издавая при этом шипящий  звук,  вроде  того,
что получается при открытии клапана в паровой машине. Он держал дым в легких
довольно долго.
   - Ты ведь знаешь, какие это тупицы. У них в одно ухо входит, а из другого
выходит, поскольку в голове нет абсолютно  ничего.  -  Он  сделал  еще  одну
затяжку, и его настроение вдруг резко переменилось.  Усевшись  на  софе,  он
стряхнул пепел в тяжелую бронзовую пепельницу. - Однако я рад, что ты здесь,
Дайна. - Запустив руку в карман ковбойской рубахи, он  извлек  оттуда  белую
пластмассовую кассету. - Догадайтесь, что это такое?
   - Записанные вами дорожки? - возбужденно спросила Мэгги.
   - Даже лучше, - он улыбнулся. - Две  мои  уже  смикшированные  песни  для
нового альбома. Впервые я написал что-то в одиночку без Найджела.
   Мэгги обернулась к Дайне.
   - Послушайте-ка эти вещи. Они  совершенно  непохожи  на  то,  что  группа
делала раньше. Это целое новое направление.
   -  Да,  -  подтвердил  Крис,  поднимаясь  на   ноги   и   направляясь   к
стереосистеме. - Столь необходимый глоток свежего воздуха. -  Он  присел  на
корточки перед декой и принялся щелкать клавишами. Через мгновения вспыхнули
индикаторы: рубиновые и изумрудные огоньки, мерцавшие, точно далекие звезды.
Крис вставил кассету в магнитофон.
   - Готовы?
   Они обе сказали, что да.
   Усевшись на пол он объяснил.
   - Первая песня называется ?Гонка?, вторая - просто инструментальная вещь,
без слов. - С этими словами он нажал кнопку, и комната  наполнилась  звуками
музыки.  Мощные  гитарные  аккорды  вплетались  в  жесткую  пульсацию  баса,
отталкиваясь  от  прыгающего  ритма  ударных.  Потом  в  динамиках  зазвучал
богатый, легко отличимый голос Криса.

   Вспомним дни
   На заднем сидении ?Форда?
   Пылающие огни
   Разве мы знали, каким будет счет?
   И что однажды мы вырастем,
   И наступит день последнего экзамена -
   То время беспечного веселья
   Кажется таким далеким теперь.
   Мелодия перешла в короткий проигрыш - прелюдию второго куплета.
   Я отказался от стихов
   Которыми мы жили
   Лимузинов и вечеринок,
   И девушек, отдающих
   Все, что у них есть,
   Не выходя из машин -
   О, те яркие ночи восторгов и кокаина
   Кажутся такими далекими теперь

   Начиная с этого момента партия  гитары  начала  дублироваться  на  второй
дорожке, и плотность ее звучания резко увеличилась.  После  второго  куплета
следовал вызывающий бурный прилив  адреналина  в  крови  припев.  Потом  все
повторилось еще раз, а в финале песни вновь  преобладал  суховатый  гитарный
риф.
   На несколько секунд в комнате наступила почти гробовая тишина, после чего
началась инструментальная вещь. По  музыке  она  представляла  собой  полную
противоположность ?Гонке?: медленная,  призрачная  мелодия,  построенная  на
минорных аккордах, которая, закручиваясь по спирали, уходила куда-то  ввысь,
томная и непринужденная, напоминая Дайне  ?Адажио  для  струнного  квартета?
Самуэля Барбера.
   К концу песни музыка постепенно затихала, но продолжала звучать  еще  так
долго, что Дайна поняла, что  уже  все,  только  когда  магнитофон,  домотав
ленту, выключился с легким щелчком.
   Крис повернулся точно на шарнирах к подругам.
   - Ну как?
   - Потрясающе, - сказала Дайна. - Просто не знаю, что и сказать.
   - Тебе понравилось?
   - Я в восторге.
   -  Эти  вещи  великолепны,  -  произнесла  Мэгги.  -  Найджел,   наверно,
обделается от зависти.
   - Он еще их не слышал, - сказал Крис. -  Как  и  остальные.  Ян  и  Ролли
слышали только ?болванку? во время записи. Найджел ничего не знает и  ничего
не узнает, пока все не будет смикшировано  окончательно.  -  Он  вскочил  на
ноги. - Я собираюсь слегка проветриться.
   - Крис, ты ведь только что вернулся, - грустно заметила Мэгги.
   - Дайна, - спросил он, - не хочешь присоединиться?
   - Извини. - Дайна тоже поднялась. - Завтра надо уже в пять часов  быть  у
гримера. - Она пожелала им спокойной ночи, так остро ощущая на  себе  взгляд
Мэгги, полный зависти и гнева, что даже поежилась,  словно  прикоснувшись  в
чему-то холодному.
   Длинный темно-синий ?Мерседес? стоял поперек подъездного пути к ее  дому,
напоминая своим видом массивную крепость. Когда Дайна  подъехала  ближе,  ей
показалось, что его тень поглотила маленький домик.
   Остановившись неподалеку от лимузина, она выключила мотор и выбралась  из
автомобиля. Снаружи ночной  ветерок  принялся  ласкать  ее  щеки  и  трепать
длинные медвяные локоны.
   Резкий скрежет ее каблуков по  гравию  заглушил  хрипловатое  стрекотание
сверчков.  При  приближении  девушки  задняя  дверца  ?Мерседеса?   бесшумно
открылась ей навстречу. Внутри него горел свет яркий и по-домашнему  теплый,
какой бывает только от настольных ламп с красивым абажуром.
   Наклонив голову, она залезла в машину. Первое, что ей бросилось в  глаза,
это светящийся экран маленького  цветного  телевизора,  на  котором  ведущий
?Ночного шоу? Джонни Карлсон, постукивая по крышке  стола  св