олстая кричала?
   - Ха! - довольно расплылся мальчишка. - Еще бы мне не помнить! Это  же  я
ей сам такую шкоду сделал! И тоже мне дядька вроде тебя хотел рубль дать,  а
я с него три слупил. Ха!
   - Ну-ка, ну-ка, - заинтересованный Борис наклонился к парнишке поближе. -
Рассказывай подробно все про шкоду, и за что тебе дядька рубль обещал.
   - А дал три, - гордо поправил малолетний разбойник.
   - Рассказывай, ещ„ три рубля получишь.
   - Ну вот, значит, подошел этот дядька..
   - Какой из себя дядька-то был?
   - Обычный, в черкеске?
   - Что-что? - крикнул Борис. - В черкеске черно-белой с газырями,  но  сам
на грузина не похож? Ты подробнее мне его опиши.
   - Точно, он. И ещ„ усики у него были небольшие. Подошел и так же, как ты,
схватил за ухо и давай крутить.
   - Так-таки ни с того ни с сего подошел и давай за ухо? Нет, братец, ты уж
рассказывай все, как было.
   - Ну, хотел я у него карман почистить, экс? экспра?
   - Экспроприацию произвести? Ты таких слов у красных, что ли,  нахватался?
Не доведут  они  тебя  до  добра!?  Ну  рассказывай  дальше,  да  ничего  не
пропускай!
   - Ну вот, он меня и схватил, и стал ухо крутить, очень больно, - при этих
словах мальчишка потер  ухо  и  мстительно  притормозил  рассказ,  припомнив
Борису недавнее уховерчение. Борис погрозил пальцем, и хитрец продолжил:
   - И тоже говорит мне: вон барыня с парохода спускается, если устроишь  ей
хорошую шкоду, дам тебе рубль. А я ему говорю - три.  Он  спорить  не  стал,
некогда было. А я тогда поймал кота, - при таком приятном воспоминании глаза
начинающего террориста заблестели, - поймал  кота,  здоровый  такой  котище,
черный, и приволок его к сходням.
   Тут эта барыня идет, и е„ тетка за ручку  поддерживает,  а  рядом  другая
тетка собачонку тащит. Собачонка - тьфу, одно название  -  тощенькая,  лапки
кривые - смотреть не на что, только что ленточка  шелковая  на  шее.  Ну,  я
кота-то к этой собачонке и брось! Я его за шкирку нес и так и швырнул!
   Рассказывая  об  этом  героическом  моменте,  мальчишка  пришел  в  дикий
восторг, вскочил из-за стола и начал так активно жестикулировать, что Борис,
опасаясь повреждения трактирной утвари, силой усадил его обратно.
   - Что тут началось! Кот шипит,  собачонка  визжит,  барыня  ревет,  ровно
пароходная труба, те две тетки, что при ней, подвывают - в общем, давно  так
весело на пристани не было!
   - Ну, а дальше-то что было?
   - А дальше этот дядька, что три рубля дал, все  испортил.  Сам  же  шкоду
заказал, а сам и помешал. Кота  за  шкирку  схватил  и  выбросил,  собачонку
поймал, барыню успокоил? никакого больше веселья. Да мне-то что, я свои  три
рубля с него наперед получил.
   - А что этот дядька в черкеске дальше сделал? -  Борис  слушал  Ваську  с
возрастающим интересом.
   - Да ничего, - мальчишка пожал плечами, - сел в коляску и укатил.
   - В какую  коляску?  -  спросил  Борис,  боясь,  что  в  ответ  его  юный
информатор снова пожмет плечами.
   - Как - в какую? - удивленно переспросил Васька. - Так в  е„  же  коляску
Барыни этой толстой. За ней же коляска приехала из имения.
   - Точно? - взволнованно спросил Борис. - Ты ничего не перепутал?  Тот,  в
черкеске, сел к барыне в коляску и уехал?
   -  Чего  мне  путать-то?  -  обиделся  мальчишка.  -  Она  ему   говорит:
?Пожалуйте, батюшка, ко мне в коляску, довезу,  куда  надо,  а  можете  и  в
имении переночевать?. А он ей: ?Благодарствуйте, мол,  матушка  княгиня,  за
доброту вашу спасибо?. Сели и поехали. Я е„ коляску хорошо знаю, она часто в
городе бывает.
   - Кто она-то? - в раздумье спросил Борис. - Зовут е„ как, княгиню эту?
   - Княгиня  Аблеухова.  Ты  про  три  рубля-то  не  забыл?  -  спохватился
мальчишка.
   - Да я-то не забыл. А вот ты не забыл ещ„ что-нибудь мне рассказать? - на
всякий случай спросил Борис, помахивая перед Васькиным лицом трехрублевкой.
   - Вот слушай, - глаза Васьки неотрывно следили за деньгами.  -  Я  этого?
который в черкеске,  раньше  тоже  видел.  Он  несколько  раз  на  ?Пестеле?
приезжал.
   - А чего же ты его не запомнил?
   - Запомнил? - Васька смотрел серьезно.  -  Только  сейчас  сообразил.  Он
раньше не в черкеске был, и без усов.
   - А что же на нем надето было? - поинтересовался Борис.
   - Один раз, вроде, длинный сюртук, другой  раз  -  френч  английский  без
погон, по-разному, в общем.
   - А не врешь ли ты, братец? - скептически спросил Борис.
   - А зачем мне врать? - искренне удивился Васька. - Я же  с  тебя  за  это
лишних денег не требую.
   - Верно, - согласился Борис. - Так с чего ты взял, что это один и тот  же
человек был?
   - Со спины он  похож,  и  сбоку,  -  серьезно  ответил  Васька.  -  Ходит
одинаково, ногой загребает. Мне снизу видать хорошо.
   - Ага, значит, у всех у этих дядек была одинаковая походка,  и  ты,  хоть
они и были одеты по-разному и на лицо не очень похожи, сделал вывод, что это
один и тот же человек?
   - Что из пустого в порожнее-то переливать, - досадливо хмыкнул Васька.  -
Давай три рубля, и дело с концом. Недосуг мне.
   - А когда примерно ты этого человека видел?
   - В прошлом месяце видел? в позапрошлом тоже, - подумав, сообщил  Васька.
- А раньше не присматривался я. Да и так сейчас случайно вспомнил.
   - Ну ладно, вот они, твои три рубля, заработал.
   Через секунду предприимчивого молодого человека и след простыл,  а  Борис
посидел  ещ„  немного  в  осточертевшем  трактире,  размышляя.  Стало  быть,
Махарадзе заплатил мальчишке, чтобы втереться в доверие к старухе-княгине  и
уехать с ней. Для чего ему  это  было  нужно?  Чтобы  пересидеть  сутки,  не
маячить в городе, ибо он боялся турок? Либо же  у  него  были  ещ„  какие-то
дела, помимо поручения Исмаил-бея. И если принять за правду то,  что  сказал
мальчишка относительно похожих мужчин, примерно раз в месяц  приезжающих  из
Батума,  то  можно  предположить,  что  Махарадзе  занимался  ещ„  какими-то
незаконными, а потому опасными делами. И не из-за этих ли дел его и убили?
   Борис взглянул на часы. Было около пяти. Если  сейчас  искать  Горецкого,
чтобы изложить ему полученную информацию, время пройдет и поехать к  княгине
можно будет только завтра. Но и так уже потеряно столько дней. С каждым днем
возрастает вероятность того, что люди вообще забудут о  человеке  в  грязной
черкеске, сошедшем однажды с парохода.
   Выяснить у полового адрес княгини не составило труда  -  деньги  освежают
память прислуги. Имение Кипарисы находилось в шести верстах от города,  если
ехать по дороге вдоль моря.
   Борис посмотрел на косые лучи солнца и принял решение. За небольшую плату
он подсел к татарину в арбу, заполненную  пустыми  корзинами.  Волы  плелись
еле-еле, и татарин всю дорогу тянул что-то заунывное. Наконец уже показалось
вдали имение.

***

   Шлюпка мягко ткнулась в транцы у борта  броненосца  ?Мальборо?.  Горецкий
ловко вскарабкался по  шторм-трапу.  На  борту  его  ждал  мистер  Солсбери,
выглядевший необычайно импозантно в форме капитана третьего ранга флота  Его
Величества.
   Горецкий, поздоровавшись с англичанином, выразительно  посмотрел  на  его
погоны. Тот, перехватив этот взгляд, усмехнулся и сказал:
   - Легенда, легенда, мистер Горецкий. Ведь вы,  как  я  понимаю,  тоже  не
совсем подполковник?
   Обменявшись улыбками, старые знакомцы проследовали в салон,  где,  как  и
всюду на необозримых просторах Британской империи, в пять часов  был  накрыт
чай.
   - О, ?Эрл Грэй?! - отметил Горецкий, уловив легкий  аромат  бергамота.  -
Мой любимый сорт!
   - Если позволите, я пришлю вам ящик. Стюард подал крекеры и удалился.
   - Как я понял, вы до сих пор не нашли список турецких агентов, - Солсбери
с ходу перешел к деловой части разговора.
   Горецкий помрачнел.
   - Да, к сожалению, это так. Однако нам удалось разоблачить одного агента,
работавшего прямо у меня под носом в контрразведке.
   - Я слышал об этом. Кажется,  в  этом  есть  заслуга  молодого  человека,
который был у вас на подозрении и которому вы организовали ?побег? в Батум?
   - Да, и должен сказать вам, его ?побег? оказался  необыкновенно  удачным.
Вы, разумеется, знаете о попытке нападения на вашу миссию в Батуме?
   - Еще бы! Генерал Кук-Коллис устроил всем службам жестокий  разнос:  мало
того что прямо на территории британской миссии едва  не  убили  закавказских
дипломатических представителей, даже  уничтожили  турецкую  террористическую
группу вовсе не англичане, а какой-то невесть откуда взявшийся сброд?
   Горецкий негромко засмеялся и сказал:
   - Вы должны быть по  гроб  жизни  благодарны  моему  молодому  ?беглецу?.
Уничтожение турецкой группы - его рук дело, а что до сброда - он использовал
тех людей, которых смог найти. Кроме того, при этой операции он убил  нашего
с вами старого знакомого.
   Солсбери удивленно поднял брови.
   - Так это он убил Вэнса, новичок?! Я поздравляю  вас:  у  этого  молодого
человека блестящее будущее.
   - К сожалению, я ещ„ не сумел убедить его работать на нашу службу,  -  со
вздохом произнес Горецкий.
   - Что ж, я в вас верю, убеждать людей вы всегда  умели  Что  же  касается
списка агентуры?
   Горецкий чертыхнулся про себя и сухо произнес:
   - Что касается списка агентуры, мы продолжаем поиски.
   Мистер Солсбери согласно прикрыл глаза, потом отхлебнул чаю.
   - К сожалению, моя миссия скоро закончится, я  должен  буду  вернуться  в
Лондон. Сэр Уинстон ждет моего доклада.
   - Как я понимаю, твердая позиция Первого лорда Адмиралтейства не  находит
сейчас понимания в вашем правительстве? - Аркадий Петрович  в  свою  очередь
отхлебнул чаю и приготовился к неспешной беседе.
   - К сожалению,  Ллойд  Джордж  находится  в  зависимости  от  профсоюзных
лидеров. Мы выводим свои войска из Закавказья. Счастье еще, что убедительное
выступление закавказских делегатов на Парижской мирной конференции заставило
премьер-министра сохранить контингент  в  Батумской  области.  Наши  солдаты
придадут некоторую уверенность либеральному правительству Грузии.
   - Я думаю, батумская нефть также была достаточно убедительным аргументом,
- вставил Горецкий.
   Он откусил кусочек крекера, намазанного мармеладом из жестяной  банки,  и
поморщился украдкой. Мармелад отдавал горечью апельсиновой корки.
   - Конечно, это так, - продолжал Солсбери.  -  Немаловажную  роль  сыграли
ваши последние успехи на фронте?
   Горецкий помрачнел и заговорил:
   - Наши армии  продвигаются  вперед,  но,  боюсь,  это
продлится недолго. Тылы наши плохо организованы  и  заворовались,  снабжение
войск поставлено из  рук  вон  плохо,  а  красные  проводят  мобилизацию  за
мобилизацией, собирают против нас колоссальные силы. Конечно, у них  большой
недостаток опытных военных кадров, но огромный  численный  перевес,  большое
преимущество в артиллерии. Сейчас, когда Колчак отброшен, Южный  фронт  стал
для Троцкого и Ленина направлением главного удара.
   - Я говорил вам, что генерал Деникин не справится со  стоящей  перед  ним
огромной задачей. Если бы на его месте был Лукомский?
   - Александр Васильевич не пойдет на это, - твердо произнес Горецкий, - да
кроме этого, его кандидатуру не поддержат высшие офицерские круги. Насколько
мне удалось прощупать настроения генералов,  они  скорее  согласились  бы  с
кандидатурой барона Врангеля.
   Откусив пресный крекер, он  вспомнил  пироги  Марфы  Ипатьевны,  а  также
варенье - абрикосовое, кизиловое, алычовое - и посмотрел  на  англичанина  с
плохо скрытым чувством превосходства.
   Солсбери поднял на своего собеседника внимательный взгляд.
   - Может быть,  это  действительно  интересный  вариант.  Петр  Николаевич
Врангель - сильный решительный человек,  прекрасный  организатор.  Либералом
его  не  назовешь.  Но  вместе  с  тем  он  готов  в   случае   политической
необходимости  пойти  на  серьезные  реформы.  В  войсках  у  него  огромный
авторитет?
   -  Я  смотрю,  вы  прекрасно  осведомлены  обо  всех   наших   делах,   -
констатировал Горецкий.
   - Ноблес оближ, - ответил Солсбери и тут же повторил по-русски:
   - Положение обязывает. Что ж, немедленно по прибытии в Лондон  я  передам
Первому лорду Адмиралтейства то, что вы мне сообщили.

***

   Борис прошел по ухоженной подъездной  аллее,  обрамленной  кипарисами,  и
вышел к белому дому в  мавританском  стиле.  Дом  был  невелик,  причудливой
архитектуры. После бесчисленных разграбленных имений России и  Украины  этот
прекрасно сохранившийся богатый и  ухоженный  дом  и  парк  казались  Борису
удивительными, словно он попал в дореволюционное, а то и в довоенное время.
   Дальше  чудеса  продолжались.  Когда  Борис  ударил  в  дверь   прекрасно
начищенным медным  дверным  молотком,  перед  ним  возник  на  пороге  самый
настоящий дворецкий в сильно потертой, но все же ливрее. Борис  почувствовал
себя даже не в довоенной эпохе, а чуть ли не в восемнадцатом веке.
   - К госпоже княгине, - сказал он дворецкому, невольно стушевавшись  перед
его потертым великолепием.
   Дворецкий, не шелохнувшись, внимательно осмотрел Бориса с ног до головы и
чуть неприязненно спросил:
   - Как доложить?
   - Ордынцев Борис Андреевич, из Петербурга.
   - Извольте подождать. - И дверь захлопнулась.
   Ждать пришлось достаточно долго, Борис уже подумал,  что  о  нем  забыли.
Наконец дверь снова отворилась, тот же  дворецкий  взглянул  на  Бориса  ещ„
более высокомерно и вымолвил:
   -  Пожалуйте!  -  таким  тоном,  что  всем  становилось  ясно:  его   бы,
дворецкого, воля, он бы такого ничтожного посетителя и на порог не пустил.
   Княгиня ожидала посетителя в небольшой, полутемной из-за  опущенных  штор
комнате, сплошь заставленной фарфоровыми безделушками и пыльными рамочками с
фотографиями.  Сама  хозяйка  величественно  восседала  в   высоком   кресле
восемнадцатого века и казалась едва ли не его ровесницей. Она  была  толста,
величественна и надменна.
   Взглянув на вошедшего гостя через лорнет, как  на  редкостное  насекомое,
она пробасила голосом, мощным, как пароходная труба:
   - Ордынцев? Это из каких же Ордынцевых?
   - Андрея Никитича Ордынцева  сын,  -  отрекомендовался  Борис,  с  трудом
сдержав невольное побуждение щелкнуть каблуками.
   - Андрея Никитича? - переспросила старуха, пожевала губами и протрубила:
   - Не помню.
   Еще немного подумав, она снова заговорила, с силой впечатывая слова:
   -  Нет,  не  помню.  Но  коли  уж  приехали  к  старухе,   то   погостите
денек-другой? Все-таки, Петербург вспомню  за  разговором-то?  Какие  бывали
балы, приемы! Да, впрочем, что я  говорю  -  вы  ещ„  слишком  молоды,  тех,
настоящих,  балов  не  помните,  это  ведь  ещ„  при   государе   Александре
Николаевиче?
   Старуха ушла в воспоминания, посчитав Бориса за своего родственника.  Как
видно, е„ не очень беспокоило, было ли у них родство,  или  молодой  человек
придумал его (как и было на самом деле).  В  смутное  время  не  нужно  было
никаких особенных рекомендаций, а Борис на всякий случай решил сказать,  что
письмо, которым его снабдили родственники, пришлось  уничтожить  по  дороге,
чтобы не попалось на глаза красным. Старуха приняла его, и это было  хорошо.
Но в данный  момент  она  совершенно  забыла  про  гостя,  возможно,  просто
задремала. Борис, чтобы напомнить о своем существовании, тихонько кашлянул.
   - Да-да, - невпопад пробасила княгиня, - это вы верно  заметили,  хорошую
прислугу сейчас нипочем не найдешь? Так что бишь, вы хотели?
   - Хотел спросить вас, - начал  Борис  издалека,  -  возможно,  кто-нибудь
говорил вам? может быть, хоть какой-то след? Видите ли, я разыскиваю  сестру
свою, Варю. Дошли до меня слухи, что видели е„ в Крыму, а вы  здесь,  должно
быть, всех знаете?
   Княгиня снова задумалась, и Борис уверился было, что она точно спит,  как
вдруг совершенно бодрым голосом старуха ответила:
   - Ордынцева Варвара Андреевна? Не слышала, ни от кого не слышала?
   - А вот еще: мне говорили, что у вас в имении гостил некий  Махарадзе  из
Батума, так вот он как будто может что-то знать?
   Княгиню будто подменили. Она окончательно проснулась, выпучила на  Бориса
круглые, выпуклые, как у попугая, глаза и поджала губы. Лицо  е„  стало  так
подозрительно-недовольно, будто она по нечаянности проглотила лягушку и  ещ„
не разобралась в своих чувствах по этому поводу.
   - Какой ещ„ Махарадзе? Не знаю  такого!  -  И  тут  же  она  позвонила  в
колокольчик и протрубила мгновенно возникшей девушке:
   - Покажи гостю его комнату! Ту, красную, в дальнем крыле!
   К этому  времени  уже  изрядно  стемнело.  Хотя  в  доме  было  проведено
электричество, длинные извилистые коридоры не освещались, и девушка вела  по
ним Бориса со свечой в руке. Неровное пламя свечи вызывало к жизни  странные
живые тени, создавало ощущение тайны и неясного страха.
   Девушка вдруг обернулась к Борису, прикрывая свечу рукой.  Ее  некрасивое
блеклое лицо от слабого колеблющегося освещения  стало  совсем  уродливым  и
каким-то зловещим.
   - Зря вы, барин,  здесь  ночевать  остались,  -  еле  слышно  проговорила
девушка, - нехороший здесь дом. Особенно в том крыле, где вас поселили - там
и вовсе нехорошо?
   - Что ты, милая, выдумываешь!  -  усмехнулся  Борис,  стараясь  напускной
веселостью развеять мрачное впечатление, которое производил дом.  -  Что  же
здесь такого нехорошего?
   Горничная расслышала легкую насмешку в его голосе и обиженно произнесла:
   - Вот вы, барин,  насмехаетесь,  а  как  Егор  Егорыч-то  старого  барина
увидел, так еле его в чувства привели! Сперва водой брызгали,  а  потом  уж,
как очувствовался, чаю чуть не целый самовар выпил, тогда только успокоился!
   - Кто это - Егор Егорыч?
   Девушка посмотрела на него как  на  дикого:  как  можно  не  знать  таких
общеизвестных вещей!
   - Егор Егорыч - дворецкий! Вы же его видели.
   Борис представил себе внушительного важного дворецкого, лежащего на  полу
без чувств, и восхитился.
   - Кого, говоришь, он увидел?
   - Да старого барина же! Идет по коридору, как на портрете!
   - А что же барина самого, в живых нет?
   Девушка снова поразилась неосведомленности Бориса:
   - Да что вы! Его уж лет пятнадцать, как похоронили. Здесь же,  в  имении,
возле часовни - знаете, часовня на краю парка, на утесе? Возле этой  часовни
похоронили и памятник поставили? Около часовни этой ночью никто не  пройдет,
ни за какие коврижки!
   - А что, там тоже нехорошо? - догадался Борис.
   Девушка подозрительно на него покосилась - опять, что ли, насмехается,  -
но, не заметив усмешки, ответила:
   - Еще как нехорошо! Там иногда и старого барина видят, и  женщину  белую?
Там совсем плохое место! Егор Егорыч говорил,  что  оттуда  барышня  молодая
бросилась, от любви? прямо из окна - и в море! Часовня же  на  утесе  стоит,
прямо над морем?
   Борису  надоело  слушать  про  здешние  ужасы,  и  он   решил   направить
словоохотливость прислуги в более интересное русло.
   - А ты не видела ли, красавица, с месяц назад,  когда  барыня  из  Батума
вернулась, с ней вместе гость приехал на коляске - с усиками, в черкеске?
   Девушка оглянулась, будто проверила, не подслушивает ли е„ кто,  и  почти
шепотом ответила:
   - Барыня не велит никому про се гостей рассказывать,  сердится  очень!  А
только я вам точно скажу, что гость этот был нехорош!
   - Что ж он, призрак, что ли, был?
   - Да полно  вам,  барин,  насмехаться-то!  Какой  же  он  призрак?  Разве
призраки-то на колясках ездят да арбузы едят?
   - Так чем же он был нехорош? - настойчиво расспрашивал Борис, потому  что
только сейчас разговор начал становиться интересным.
   - А тем и нехорош, что к часовне ходил?
   - К той, где белая женщина? - Борис почувствовал разочарование  -  скорее
всего, девчонка врет, чтобы поболтать с ним подольше.

***

   - К той самой! - с торжествующим видом произнесла горничная,  думая,  что
теперь уж скептику-барину крыть нечем.
   - Так, может, у него с этой белой женщиной