алов и есть тот самый человек, которого мы ищем.
   - Ясно. - Лодынин был явно расстроен.
   - А Зарокову другую форму привезли?
   - Еще нет.
   - Вот видишь. Может, он и не звонил  домой.  А  звонил  совсем  в  другое
место. У меня к тебе просьба. Проверь всех генералов, кто и когда выезжал за
границу. В какое время, с кем. Мне это нужно будет срочно.
   - Хорошо. Что думаешь делать?
   - Смотря по обстановке. Но если это сделал кто-то из этих  троих,  то  он
страшный человек. Такого нельзя выпускать из страны. Он настоящее чудовище.
   - Я сам выезжаю в аэропорт, - решил Лодынин.
   - Как хочешь. Я буду тебя ждать. - Полковник положил трубку. Посмотрел на
ошеломленные лица командующего пограничными войсками и генерала Дмитриева.
   - Вы это серьезно говорили? - спросил пограничник.
   - Поэтому я и просил всех отсюда выйти, чтобы не  нервировать  никого,  -
заметил Абуладзе. - Который час?
   - Уже почти шесть.
   - Я вернусь туда. А вы ничего пока не предпринимайте. Учтите, что  у  них
наверняка есть какой-то страховочный вариант. Не нужно торопиться. И вот еще
что... - внезапно сказал он. - Подготовьте экипаж из трех человек. Но  чтобы
это были желательно не просто летчики, а очень подготовленные люди. Вы  меня
понимаете? Террористы могут в последний момент попросить экипаж. Чтобы мы не
успели подготовиться. А вы сделайте все заранее.
   - Сделаем, - уверенно кивнул Дмитриев.
   Абуладзе поднялся и пошел к выходу.
   - Удачи! - крикнул ему вслед Дмитриев.
   Полковник,  не  оборачиваясь,  махнул  рукой.  Через  минуту   он   снова
поднимался по лестнице в депутатскую комнату. Наверху вместо часового  стоял
с автоматом Петр Бармин.
   - Вернулся все-таки, - улыбался он во весь рот, - боитесь,  значит,  нас.
Это хорошо, что боитесь. Умнее будете.
   Не обращая внимания на это животное, Абуладзе  подошел  к  Майскому.  Тот
сидел на диване, закрыв глаза. Сказывалось напряжение последних дней.  Рядом
с ним лежал его сотовый телефон. Около него сидел Константин.
   - Я передал ваши условия, - холодно сказал Абуладзе. - Вода и  еда  будут
доставлены на борт самолета. Сейчас сюда приедут эксперты, которые и  примут
вашу капсулу. Но передавать вы ее будете через меня. - Он заметил удивленный
взгляд Майского. Тот нехотя встал.
   - Это мы уже решим, - сказал он, снова взглянув на часы, - как нам  будет
удобней.
   В этот момент зазвонил его телефон. Он обернулся. Услужливый  Константин,
подняв трубку, громко сказал:
   - Какая, к черту, аптека! Идиот, вы не туда попали!
   - Дай мне телефон! - закричал вдруг Аркадий Александрович, весь  побелев.
Константин испуганно протянул ему телефон.
   - Уже отключились, - зло сказал Майский.  -  Кретин,  ублюдок!  Кто  тебя
просил трогать телефон?
   - Да это не туда попали, - оправдывался Константин, - в аптеку звонили.
   - Заткнись! - бушевал Аркадий Александрович. - Иди лучше на другой диван.
Умник нашелся.
   Абуладзе с интересом следил за этой сценой.  Он  обернулся  и  встретился
вдруг с глазами Седого. Тот тоже все понимал. И самое главное,  он  понимал,
что все понимает  и  полковник  Абуладзе.  Седой  отвернулся.  Он  не  хотел
вмешиваться в дела Аркадия Александровича. Майский бросил телефон на  диван.
Постоял несколько секунд, словно  раздумывая,  что  ему  делать.  И  наконец
громко, отрывисто сказал:
   - Вы будете выполнять только наши условия, полковник. Никакой отсебятины.
Никакой самодеятельности. Иначе сделка не состоится. Нам уже терять  нечего.
Мы просто откроем капсулу.

Борт самолета "ДС-10" испанской авиакомпании "Иберия".
16 часов 20 минут по среднеевропейскому времени. 18 часов 20 минут по московскому времени.

   Они сообщили в Барселону о захвате самолета, когда из Найроби и Барселоны
участились  запросы  сообщить  о  местонахождении   самолета.   Неопознанным
гражданским самолетом заинтересовались и в Конакри,  столице  Гвинеи,  когда
испанский авиалайнер вошел в пределы воздушного пространства этой страны.
   Командир воздушного корабля коротко передал о  захвате  самолета  группой
людей,  требующих  предоставления  независимости  баскам  и  амнистии   всем
политическим заключенным в Испании. Учитывая, что политических заключенных в
королевской Испании давно уже не  было,  а  в  тюрьмах  находились  баскские
террористы, виновные в конкретных уголовных преступлениях,  в  Мадриде  была
сформирована специальная группа  по  переговорам  с  похитителями  самолета.
Правительство Испании, только недавно пришедшее  к  власти  после  очередных
выборов, не собиралось идти ни на  какие  уступки  террористам  и  требовало
безусловного возвращения самолета и всех захваченных людей.  Примерно  такие
инструкции были получены руководителем  группы,  который  с  представителями
министерства иностранных дел, отрядом коммандос и группой экспертов компании
"Иберия" готовился вылететь в Монрови.
   Ситуация была сильно осложнена и тем обстоятельством, что в Монрови шли в
это время бои между враждующими группировками и местный  аэропорт  находился
под  контролем  американских  десантников  и  морских   пехотинцев,   срочно
эвакуирующих своих граждан.
   В половине пятого вечера  министр  иностранных  дел  Испании  позвонил  в
государственный  департамент  США.  Там  в  это  время  было  обычное   утро
воскресного дня. Разница во времени составляла шесть  часов,  и  в  половине
одиннадцатого утра в воскресенье в  государственном  департаменте  почти  не
было никого из служащих. В Вашингтоне долго  не  могли  понять,  что  именно
хочет экспансивный испанский министр, пока наконец не  осознали  ситуацию  с
захватом самолета. Было передано срочное  сообщение  в  ФБР  и  министерство
обороны США.
   Еще через  некоторое  время  уже  в  Мадрид  позвонил  высокопоставленный
деятель  администрации  американского  президента.  Он  подтвердил  согласие
американской стороны участвовать в освобождении самолета и передал сообщение
о приказе, посланном генералу Бредли, командующему американскими коммандос в
Монрови. Приказ был отдан лично министром обороны США и разрешал  совместное
участие  американских  и  испанских  военнослужащих  в  захвате  самолета  и
освобождении заложников.
   Больше всего в Мадриде недоумевали по поводу  маршрута  самолета.  Вместо
того, чтобы посадить самолет в спокойной Кении, где  в  Найроби  можно  было
относительно комфортно переждать и  провести  любые  переговоры,  террористы
летели  в  Монрови,  охваченный  гражданской  войной.  Летели  в   аэропорт,
полностью  контролируемый  американскими  войсками.  Либо  террористы   были
совершенными идиотами и не знали, куда именно  они  летят,  что  было  также
абсолютно нереально,  либо  у  террористов  был  свой  план,  который  очень
беспокоил испанскую сторону.
   Барселона получила необходимые  указания  из  Мадрида,  и  связавшийся  с
самолетом президент авиакомпании "Иберия"  подтвердил,  что  в  Монрови  уже
вылетел специальный представитель испанского правительства.
   Переда, получивший это сообщение от командира авиалайнера, кивнул головой
и, ни слова не говоря, вышел из кабины. В коридоре стоял Виктор.
   - Кажется, все идет нормально, - усмехнулся Переда, - они решили, что  мы
действительно сядем в Монрови. Наверно, уже договорились с американцами, как
будут нас ловить.
   - А как там в Москве? - спросил Виктор.
   - Не знаю, - нахмурился Переда, вспомнив о своем неудачном звонке. Может,
еще раз попробовать позвонить, подумал он, доставая свой телефон.  Следующий
его звонок должен был быть в шесть часов по времени Барселоны,  но  ждать  в
такой ситуации, не  имея  четкого  ответа,  было  хуже  всего.  Он  все-таки
рискнул, снова набирая номер нужного ему сотового телефона в Москве. И когда
ему ответил знакомый голос Аркадия Александровича, он,  уже  не  сомневаясь,
радостно спросил:
   - Это гомеопатическая аптека?
   - Нет, - быстро и так же радостно ответил Аркадий Александрович, - вы  не
туда попали.
   Переда закрыл свой телефон и посмотрел на Виктора.
   - Ну, парень, - сказал он, улыбаясь, - мы с  тобой  родились  в  рубашке.
Скоро будем миллионерами.
   Виктор невольно улыбнулся в ответ. Перед глазами почему-то возник  убитый
Сергей.
   Может, его и не нужно было привозить с собой  в  Испанию,  подумал  вдруг
Виктор. Значит, отчасти кровь товарища была и на нем. От  этой  мысли  снова
становилось нехорошо. Но он ничего не сказал, через силу улыбнувшись Переде.
Может, действительно деньги заменяют все. Родину,  друзей,  близких  и  даже
такое неприличное понятие, как "совесть". Может  быть...  Он  закрыл  глаза.
Осталось ждать совсем немного.

Москва. 18 часов 30 минут

   Когда  раздался  еще   один   звонок   по   сотовому   телефону   Аркадия
Александровича, он быстро взял телефон и громко, радостно сказал:
   - Нет, вы не туда попали.
   После чего убрал телефон, заметно успокаиваясь. Абуладзе заметил  и  этот
странный разговор,  понимая,  что  террористы  решили  говорить  по  сотовым
телефонам только условными, ничего не значащими фразами, чтобы их невозможно
было понять никому  из  наблюдателей.  Но,  судя  по  заметно  повеселевшему
Майскому, стало ясно, что разговор был продуман до мелочей и звонивший  ждал
подтверждения Майского, которое, очевидно, получил.  В  другом  конце  зала,
ближе к сувенирному магазину, сидели Седой и  Карина.  За  стойкой  дежурных
разместился Эдик. Бармин стоял у входа на лестницу, а  Константин  бесцельно
бродил по залу. С дивана, расположенного ближе к выходу, где сидели Абуладзе
и Майский, было видно, как к самолету  начали  подвозить  бутылки  с  водой,
кипятильники, называемые КУ-200,  и  шкафы,  именуемые  ШЭДами,  заполненные
едой.
   - Неплохо, - одобрительно сказал Майский, взглянув на часы, - кажется, мы
уже скоро сможем вылететь.
   - Да, - подтвердил Абуладзе, - но вы пока не дали нам капсулы.
   - А я и не собираюсь дать вам  все  три  капсулы,  -  усмехнулся  Аркадий
Александрович, - первую капсулу вы получите,  когда  мы  взлетим.  Вторую  -
когда мы сядем для дозаправки.
   А третью на месте прибытия.
   - Вы хотите, чтобы я полетел с вами? - спросил Абуладзе.
   - Если не хотите, не нужно. Пришлите  вместо  себя  кого-нибудь  другого.
Только желательно человека вашего возраста. У молодых бывает глупый комплекс
"Рембо". Им кажется, что они в одиночку могут перебить всех  и  восстановить
справедливость.
   - А разве это плохо - восстанавливать справедливость?
   - Во всяком случае, пусть отрабатывают свои приемы  в  других  самолетах.
Нам совсем не хочется, чтобы наш лайнер взорвался где-нибудь над  несчастной
Европой. В чем ее жители виноваты?
   - Вы всегда так заботитесь о невинных людях?
   Аркадий Александрович понял иронию в словах Абуладзе  и,  передернувшись,
зло сказал:
   - Не всегда. Особенно забываю о  невинных,  когда  мне  задают  идиотские
вопросы.
   Он встал и пошел в другую сторону.
   - Константин, - крикнул Майский одному из своих людей, - стой у входа  на
балкон!
   Коим закончат грузить еду, крикни мне. Нужно будет там все проверить.
   - Ясно, - нехотя ответил Константин и, взяв автомат  с  дивана,  пошел  к
балкону. Майский снова посмотрел на часы.
   "Пролетая над Европой, - вспомнил  Абуладзе.  -  Значит,  они  собираются
куда-то дальше.  Черт  возьми,  куда  именно?  Они  даже  все  рассчитали  с
капсулами, чтобы их не могли сбить или остановить в пути".  Раздался  звонок
внутреннего телефона, расположенного за стойкой дежурных.
   - Говорите, - снял трубку Эдик.
   - Позовите полковника Абуладзе, - попросил кто-то неизвестный.
   - Эй, полковник! - закричал на весь зал Эдик, - Это вас к телефону.
   Майский подозрительно взглянул на полковника и первым подошел к телефону.
За ним не спеша подошел и Абуладзе.
   - Будете говорить так, чтобы я слышал ваш разговор, - приказал Майский, -
не прижимайте трубку слишком сильно к уху.
   Абуладзе пожал плечами, но выполнил требование.
   - Да, слушаю вас, - сказал он, держа трубку на  некотором  расстоянии  от
уха.
   - Товарищ полковник,  -  услышал  он  знакомый  голос  Дмитриева,  -  все
требования  террористов  выполнены.  Здесь  приехал   командующий,   генерал
Зароков. Он привез категорическое требование премьер-министра выдать капсулы
нашим представителям.
   - Ясно, - сказал Абуладзе и, взглянув на Майского, спросил:
   - Когда вы можете передать мне капсулы?
   - Капсулу, - напомнил Майский, - для начала только одну  капсулу.  Но  мы
еще должны проверить самолет. Чтобы там не  было  лишних  людей.  Бомбы  там
точно не будет. Вы ведь не идиоты, чтобы взрывать капсулу ЗНХ.
   Скандал будет невероятный.
   "Он знает и это, - холодно подумал Абуладзе - - Значит,  все-таки  кто-то
из генералов".
   - Седой! - крикнул Аркадий Александрович. - Иди к самолету,  проверь  все
на месте.
   Седой поднялся и, не глядя на своего бывшего наставника, пошел  к  выходу
на балкон.
   Оружие свое он бросил на диван.  Вышел  на  балкон,  осмотрелся.  В  этот
момент за ним следили несколько десятков пар глаз. Он это понимал. Но внешне
все было спокойно. Несколько  машин  милиции  стояли  в  самом  конце  поля.
Сидевших там людей не было видно.
   Около самолета никого не было. Седой прошел по балкону и начал спускаться
по лестнице, ведущей на летное поле.
   Все следили за ним.  Он  прогулочным  шагом  дошел  до  самолета.  И,  не
оглядываясь поднялся на борт. Теперь нужно было  ждать.  Майский  подошел  к
балкону, глядя на самолет.
   - Чего он так медлит? - раздраженно произнес Константин.
   Майский, ничего не сказав, продолжал смотреть на самолет. Абуладзе прошел
к дивану, тяжело опускаясь на него. Он знал, что в самолете все должно  быть
в порядке. Но ни он, ни Майский и никто из сотен людей, находящихся  в  этот
момент в аэропорту, не знали, что поднявшийся на борт  Седой  даже  не  стал
осматривать самолет. Он просто сел в кресло  и  задумчиво  смотрел  на  свои
руки. Просто сидел и смотрел. Прошла минута, другая, третья.
   Нервы у всех были на пределе.
   - Может, его захватили? - сказал нервный Костя.
   - Заткнись, - посоветовал Аркадий Александрович. Все продолжали  смотреть
на самолет. Даже Карина встала со своего места и подошла к выходу на балкон.
Нервное напряжение достигло своего предела.
   -  Если  он  не  вернется  через  пять  минут,  -  сказал  вдруг  Аркадий
Александрович, обращаясь к Абуладзе, - мы взорвем капсулы.
   Полковник ему не ответил. Он сидел на  диване  и  молчал.  А  в  трехстах
метрах от него в самолете сидел его бывший ученик и тоже молчал. Может,  они
разговаривали в этот момент друг  с  другом.  Может,  существовала  какая-то
энергетическая  связь,  возникающая  между  наставником  и  его  учеником  в
процессе их общения. А может, просто оба  думали  о  чем-то  своем,  глубоко
личном. Оба сидели не  двигаясь.  Абуладзе  на  диване  в  депутатском  зале
аэропорта Шереметьево-1. А Седой сидел в самолете, заставленном коробками  с
деньгами, бутылками с водой, пакетами еды. Он сидел и тоже вспоминал о своей
жизни. И среди этих воспоминаний был список убитых им людей.
   Список был слишком велик. И он это прекрасно понимал.
   Словно очнувшись,  он  поднялся,  прошел  в  конец  самолета,  равнодушно
посмотрел  туалетные  комнаты,  прошел  в  другой  конец,  посмотрев  кабину
экипажа. На деньги, лежавшие  в  ящиках,  и  на  драгоценности  он  даже  не
посмотрел. И направился к  выходу.  Когда  он  вышел  наконец  из  самолета,
Аркадий Александрович с шумом выдохнул воздух.
   - Он просто настоящий профессионал, - сказал он, объясняя  скорее  самому
себе, чем другим, - поэтому он так долго и осматривал самолет.
   Седой, спустившись на землю, шагал теперь в их сторону.
   - Все в порядке, - улыбнулся Майский и,  посмотрев  в  сторону  Абуладзе,
добавил:
   - Теперь мы можем отдать вам первую капсулу.
   -  Давайте.  -  Он  даже  не  поднялся.  Важно  было   показать   степень
безразличия. Аркадий Александрович взглянул на часы - Было  уже  без  десяти
минут семь.
   - Да-да, - сказал он торопливо, - сейчас дадим, ровно в семь часов.
   "Он ждет известие своего сообщника, - понял Абуладзе, - он  не  торопится
улетать. Ему крайне важно взять своего сообщника на борт  самолета.  И  пока
этот сообщник здесь не появится, он не даст команды на взлет".
   И вдруг Майский сказал:
   - И нам нужно еще кое-что...

Москва. 18 часов 40 минут

   В здании Министерства обороны  продолжали  получать  информацию  по  всем
событиям, касающимся сегодняшнего захвата контейнера. К шести  часам  вечера
было идентифицировано несколько трупов из  группы  Карима,  обнаруженных  во
взорвавшейся первой машине. Были найдены трупы на  Ломоносовском  проспекте,
когда приехавшая оперативная  группа  обнаружила  троих  убитых  людей.  Был
опознан Леший, застреленный подполковником Абрамовым на квартире Анджея и по
существу спасший таким образом Седого и его спутницу от верной гибели.
   В это же время пришло сообщение, что в одном из домов по  улице  Ижорской
произошло странное событие. Запершийся в доме человек выбрасывал  посуду  во
двор,  разбрасывая  записки  с  просьбой  о  помощи.  Соседи  в  один  голос
утверждали, что ненормальный был перевязан бинтами с головы до ног и весь  в
крови.  Эти  же  соседи  и  показали,  что  больной  человек  был  увезен  в
микроавтобусе, который сопровождала машина милиции, приехавшая, очевидно, по
вызову. Однако проверки, проведенные по всему городу, показали, что ни  один
человек не был доставлен в больницу в  таком  состоянии  и  ни  одна  машина
милиции не выезжала по указанному адресу.
   Именно это сообщение получил полковник Борисов, когда вернулся  в  здание
Министерства  обороны.  И  именно  ему  приказано  было  выехать  на   место
происшествия и  уточнить,  имеет  ли  этот  инцидент  какое-то  отношение  к
сегодняшним  событиям.  Словно  чувствующий  нечто  подозрительное,  генерал
Лодынин,  уже  выезжавший  в  аэропорт,  не  разрешил  полковнику   Борисову
сопровождать его, попросив вместо этого  посетить  столь  интересный  дом  и
подробнее поговорить с соседями. Лодынин помнил, что Абуладзе  больше  всего
волновала исчезнувшая машина  ГАИ.  Помнил  об  этом  и  полковник  Борисов.
Доложив  генералу  Семенову  о   подтвердившихся   подозрениях   по   поводу
невиновности майора Сизова, Борисов  уже  собирался  уехать,  когда  Семенов
приказал ему войти в зал, где толпились руководители штаба, и доложить лично
министру обороны. Семенов понимал, как обрадуется такому сообщению министр.
   Борисов, торопившийся выехать по указанному  ему  адресу,  тем  не  менее
добросовестно прошел в зал и на глазах у всех собравшихся.
   Попросил разрешения доложить министру  обороны  чрезвычайную  информацию.
Семенов стоял за его спиной, сияя от радости.
   - Товарищ генерал,  -  доложил  Борисов,  -  проведенной  нами  проверкой
установлена полная  невиновность  майора  Сизова.  Тяжелораненый  майор,  по
свидетельству очевидцев, вел себя героически. Убил одного  из  нападавших  и
попал в плен в бессознательном состоянии.
   - Хорошо, - обрадовался министр обороны и  посмотрел  на  премьера,  -  я
всегда знал, что наши офицеры понимают все правильно, - гордо сказал он.
   - Очень хорошо, - холодно заметил  директор  ФСБ,  -  значит,  предателей
среди ваших людей не было.
   - Конечно, не было, - восторженно сказал министр,  не  понимая,  в  какую
ловушку сейчас попадет.
   - В таком случае эти террористы просто группа  авантюристов,  с  которыми
нужно быстрее кончать, - подвел итог директор ФСБ. -  Мы  считали,  что  это
спланированная акция с участием вашего офицера. А оказалось, что это не так.
Значит, мы должны пересмотреть свои акценты.  -  Он  оглянулся,  словно  ища
поддержки у министра внутренних дел.
   - Да, - сказал тот недовольно, - террористов отпускать нельзя.  Их  нужно
всех захватить прямо в аэропорту, еще до того, как они сяд