ся. В который раз
за день.
   - Люди, - устало сказал он, - куда вы все пропали?
   Он дошел до двери. Замок был открыт.  Он  дернул  дверь.  Все  правильно.
Никого не было в доме. А дверь  была  закрыта  с  другой,  внешней  стороны.
Тяжелая сейфовая дверь. Здесь, очевидно, жили состоятельные люди.
   Звон разбитого стекла Лось услышал, когда  они  на  секунду  замерли.  Он
нахмурился и, вскочив, бросился в комнату, где лежал раненый. Через  секунду
послышался его дикий крик:
   - Сбежал! Он сбежал!
   Все трое его напарников ворвались в комнату. Они  изумленно  смотрели  на
привязанную к батарее простыню.
   - Быстро, - закричал Лось, подбегая к окну, - быстро вниз! Он  сейчас  на
нижнем этаже. Моряк, срочно перережь телефонные провода. Быстрее,  черт  вас
возьми!
   Подстегнутые его криком, они выскочили из комнаты.
   Поняв, что дверь закрыта снаружи, Сизов вернулся в комнату, ища  телефон.
В этот момент Лось крикнул своим людям. Сизов  уже  чувствовал,  что  теряет
сознание. Он посмотрел на грудь. Повязка набухла  от  крови.  Моряк  выбежал
раньше других. Сизов сделал несколько шагов в комнату, где стоял телефон. Он
уже видел телефонный аппарат. Надо прежде всего позвонить на работу,  твердо
решил он для себя, боясь, что позвонит домой. Моряк  скатился  по  лестнице,
замерев у двери  соседей,  живущих  под  квартирой  Лося.  Сизов  подошел  к
аппарату и поднял трубку. Моряк  начал  искать  телефонные  провода,  обычно
проходившие сверху, по стене. В этой стране все определялось  не  принципами
удобства, а принципами  целесообразности,  и  телефонные  провода  проходили
исключительно снаружи, словно для того, чтобы любой желающий мог  перерезать
их. Сизов набрал номер. Моряк, достав нож, перерезал провода.  Сизов  понял,
что опоздал. Внезапно прекратилось все. Ни звука,  ни  шороха  в  телефонной
трубке не было. Сизов посмотрел на дверь. Отсюда войти они не сумеют.  Нужно
защитить себя со стороны балкона. Он, осторожно ступая, пошел на кухню.
   Нужно найти что-нибудь похожее на спирт или водку. Быстро открывая дверцы
шкафов, он не нашел ничего. Вернулся в столовую. Открыл дверцу бара в шкафу.
Так и есть. Здесь стояла целая батарея бутылок виски  и  была  даже  бутылка
спирта. Теперь все в порядке.
   - Что там? - закричал Лось.
   - Я перерезал ему провода, - сказал Моряк,  -  они  двое  дежурят  у  его
двери. Он не сможет сам уйти. Соседей, видимо, нет дома.
   - Конечно, - вспомнил Лось, - сегодня воскресенье, и они на даче.  Хорошо
хоть ребята в милицейской форме. Никто ничего не  заподозрит.  Спускайся  за
ним вниз отсюда. Может, сумеете как-нибудь изнутри открыть дверь.
   - А если не сумеем?
   - Тогда ты оставишь его там, а  сам  поднимешься  обратно.  Здесь  дерево
стоит, ничего с улицы не видно.
   - Хорошо, - согласился Моряк, - я его достану.
   - Подожди, - нахмурился Лось,  глядя  вниз,  -  он,  кажется,  здесь,  на
балконе.
   - Эй, майор! - весело крикнул он вниз. - Я  думал,  ты  умираешь,  а  ты,
оказывается, у нас такой резвый, по балконам бегаешь.
   Сизов сидел на балконе, молча открывая бутылку со спиртом.
   - Чего ты молчишь? - спросил Лось. - Я ведь знаю, что ты  там.  Я  увидел
твою руку.
   Майор по-прежнему молчал.
   - У  тебя  нет  шансов,  майор!  -  крикнул  Лось.  -  Давай  договоримся
по-хорошему. Открой дверь нашим ребятам. Обещаю, мы тебя не тронем.
   Сизов вытянул руку, чтобы ее было сверху видно, и начать лить спирт.
   - Что ты делаешь? - спросил Лось. Рядом, наклонившись, стоял Моряк.
   - Лью спирт! - хрипло крикнул Сизов.
   - Зачем? - не понял Лось, переглядываясь с Моряком.  Они  догадались  оба
одновременно.
   - Ах ты сукин сын! - закричал Лось изо всех сил.
   - Если кто-нибудь сюда полезет, я подожгу балкон, - пообещал снизу Сизов.
   Лось посмотрел на своего напарника.  Тот  пожал  плечами.  Лезть  вниз  в
адское пекло его совсем не прельщало.
   - Слушай, ты, майор! - заорал Лось. - Если  ты  сейчас  не  откроешь  нам
дверь, мы тебя самого зажарим.
   - Кажется, ты сидишь у меня над головой! - хрипло крикнул в ответ  майор.
- Попробуй меня зажарить. И через полчаса здесь будут все пожарные Москвы. А
у вас, кажется, вечером есть важное дело.
   - Он все слышал! Он все слышал! - заорал Лось, отталкивая Моряка. - Скажи
ребятам, пусть ломают дверь.  Пусть  вызовут  мастеров,  слесарей  и  ломают
дверь. Пусть объяснят, что там находится бандит, или  придумают  что-нибудь.
Они в форме, им поверят.
   - Но этого нельзя делать.
   - Заткнись! Он все слышал. Он все знает.
   Его нужно убить. Убить немедленно, пока он никому ничего не рассказал.

Москва. 15 часов 00 минут

   -  Вы  не  верите  в  успех  операции?  -  спросил  премьер  во  внезапно
наступившей тишине.
   Абуладзе  почувствовал  на  себе  взгляды  всех  людей,  находившихся   в
кабинете. И бешеный взгляд министра обороны.
   - Мне кажется, - попытался  объяснить  он,  -  что  террористы,  сумевшие
спланировать подобную операцию, наверняка постарались  предусмотреть  и  все
неожиданности.
   - Что вы имеете в виду?
   - Мы не знаем, где капсулы. И даже если будем точно знать, где именно они
находятся, то не сможем их так просто захватить. Они могут разбить  хотя  бы
одну из капсул.
   Премьер нахмурился, взглянул на мэра города. Тот быстро заметил:
   - Полковник прав. Мы должны предусмотреть все обстоятельства.
   - Хорошо, - зло сказал премьер,  -  самолет  и  деньги  все  равно  будут
готовить. Что у вас еще?
   - Мы должны заранее оцепить аэропорт, - словно размышляя вслух,  неспешно
сказал Абуладзе, - желательно, чтобы это был аэропорт,  который  выберем  мы
сами. Лучше Шереметьево-1. Он самый  компактный,  а  его  взлетно-посадочные
линии находятся в непосредственной близости от  Шереметьево-2.  И  потому  в
первом аэропорту бывает меньше всего людей. Гораздо меньше, чем  во  Внуково
или в Домодедово.
   - Может, тогда предложить Быково? - предложил кто-то.
   - Нет, - возразил Абуладзе, - они наверняка захотят вылететь  куда-нибудь
за границу.
   А там им будет трудно взлетать. Нужен будет достаточно крупный самолет.
   - А почему вы так уверены, что они полетят за границу? - спросил премьер.
   - Это главный вопрос, который меня беспокоит. Судя по  всему,  террористы
неглупые люди, сумевшие очень хорошо  подготовиться  и  все  продумать.  Они
должны понимать, что ни в одну страну мира их не пустят.  И  если  даже  они
сумеют взлететь и снова сесть, то  по  прибытии  будут  арестованы  в  любой
стране. Практически в любой, - подчеркнул последнюю фразу Абуладзе. - И  вот
тут нечто необъяснимое.  Либо  они  точно  знают,  где  именно  сядут,  либо
предусмотрели какой-то запасной вариант, который мы пока не знаем.
   - Какой именно?
   - Не знаю. Может, самолет пройдет над определенным местом, а деньги будут
сброшены с парашютом. Я говорю это как гипотезу.
   Но понимаю, что количество  денег  и  драгоценностей  достаточно  велико.
Сбрасывать с парашютом такие грузы очень рискованно,  даже  если  террористы
поголовно мастера спорта по парашютным  прыжкам.  Поэтому,  очевидно,  будет
предусмотрен вариант с посадкой самолета. И  тогда  я  спрашиваю  себя:  где
сядет этот самолет? И почему террористы так уверены в своей безопасности?
   Премьер посмотрел на директора ФСБ, как будто  тот  знал  ответ  на  этот
вопрос. Директор, в свою очередь, взглянул на Дмитриева. Тот, выдержав  этот
взгляд, пожал плечами. Его центр разрабатывал и такую версию, но пока только
как версию. Главное было выйти на террористов.
   - Может, они сядут в Чечне? - спросил министр  обороны.  -  Где-нибудь  в
горах.
   - На нашей территории никогда, - твердо  возразил  Абуладзе,  -  с  таким
количеством денег и драгоценностей далеко  не  уйти.  И  как  вариант  можно
исключить любое из государств СНГ. Для  них  это  слишком  опасно.  Ни  одно
государство СНГ их не примет, чтобы не испортить до такой степени  отношения
с Россией.
   - Тогда остается Афганистан, - не собирался отступать министр обороны.
   - Возможно, - согласился Абуладзе, - но очень маловероятно. В Афганистане
нестабильная  ситуация.  Сразу  несколько  враждующих  сторон,  которые   не
придерживаются никаких законов и правил. Такой груз просто не  имеет  шансов
далеко уйти. Его  обязательно  захватит  другая  сторона.  Им  всегда  нужно
оружие. А такая сумма денег - очень хороший раздражитель.
   - Что вы хотите  сказать?  -  наконец  не  выдержал  разъяренный  министр
обороны. - Если они никуда не смогут приземлиться, то зачем вообще  им  этот
самолет?
   - Поэтому я и говорю, - спокойно, не  замечая  его  раздражения,  ответил
Абуладзе, - мы не знаем места, куда направится самолет, и должны быть готовы
к любым неожиданностям.
   - У вас все? - спросил премьер.
   - Да.
   - Спасибо. Я  думаю,  собравшиеся  примут  к  сведению  вашу  информацию.
Надеюсь, все понимают важность задачи. Давайте подумаем, что может произойти
в случае неудачи? Какое положение сейчас в Москве?
   Мэр, сидевший по правую руку от премьера, угрюмо доложил:
   - Мы подняли на ноги всю милицию, внутренние войска,  предупредили  наших
людей по всем округам. Больницы и поликлиники  готовы  принять  больных.  Из
Санкт-Петербурга  перебрасываем  дополнительно  перевязочные   материалы   и
лекарства. В случае необходимости оттуда прибудет и большая  группа  врачей.
Сегодня не работают школы и институты. А завтра мы отменим занятия,  сообщив
обо всем по телевидению и радио. И попросим наших людей оставаться  в  своих
домах.
   - Хорошо, - кивнул премьер и вдруг заметил дернувшегося Лодынина.
   - Вы хотите что-то сказать, генерал? - Премьер знал начальника ГРУ  лично
в лицо.
   - Этого нельзя допустить, - вдруг произнес Лодынин.
   - Чего?
   - Неудачи нельзя допустить.  От  вируса  ЗНХ  нет  спасения.  Прекращение
занятий и переброшенные  врачи  из  другого  города  не  помогут.  Нужно  не
допустить, чтобы хоть одна капсула была разбита. Никакого спасения  в  таком
случае не будет. Это хуже атомной бомбардировки города.
   Премьер изумленно посмотрел на министра обороны. Он, конечно, понимал всю
степень опасности, но не до такой степени.
   И слышать это из уст такого серьезного  человека,  как  генерал  Лодынин,
было страшно.
   Министр обороны быстро вместо премьера спросил у Зарокова:
   - А вы почему молчите?
   - Генерал Лодынин прав, - строго сказал Зароков, - все, что он говорил об
этом  вирусе,  соответствует  действительности.  Представьте  что  в  городе
началась чума. Последствия были бы гораздо более легкими.
   - Тогда закончим  совещание,  -  быстро  сказал  премьер.  -  Прошу  всех
руководителей спецслужб лично контролировать  ход  расследования  и  поисков
террористов. Я остаюсь в этом кабинете. Все данные  докладывать  лично  мне.
Когда должен позвонить этот бандит?

Москва. 15 часов 05 минут

   К больнице Абрамов подъехал, когда большая стрелка его часов  уже  прошла
отметку,  указывающую  на  три  часа  дня.  Нетерпеливо  подгоняя  водителя,
подполковник вместе с двумя своими сотрудниками ворвался в больницу прямо  к
дежурному врачу.
   - Где он? -  закричал  Абрамов,  входя  в  кабинет.  Дежурный  врач,  уже
знающий, что речь идет о тяжелораненом террористе, испуганно поднялся, глядя
на пришедших. Только час назад на него накричал офицер милиции  из  местного
УВД за несвоевременную информацию  по  раненому  террористу.  И  вот  теперь
приехали эти люди в штатском.
   - Где он? - снова  грозно  повторил  Абрамов.  Один  из  его  сотрудников
показал свое удостоверение растерявшемуся врачу.
   - Мы из ФСБ. Нам нужен раненый.
   - Да-да, конечно, - залепетал врач. - Он в реанимации. Милиция установила
там свой пост.
   - Покажите, где он лежит, - грозно предложил Абрамов. Врач покорно кивнул
головой, выходя из кабинета. Трое мужчин в одинаковых темных костюмах шли за
ним по коридору.
   Войдя в приемную, врач показал на шедших за ним людей стоявшим  у  дверей
двум сотрудникам милиции, один из которых был лейтенант.
   - Вот эти товарищи из ФСБ.
   Один из сотрудников Абрамова, кивнув головой, достал свое  удостоверение,
а сам подполковник со вторым сотрудником, уже не  останавливаясь,  прошли  в
само отделение, где лежал под капельницей  тяжелораненый  террорист.  Увидев
их,  больной  чуть  приоткрыл  глаза,  а  испуганная  санитарка  охнула   от
неожиданности. Второй сотрудник Абрамова бережно взял ее за  локоть,  выводя
из помещения.
   Абрамов подошел к больному, видя, что тот в сознании и может наблюдать за
пришедшим.
   - Слушай меня, мерзавец, - громко сказал Абрамов. - Меня  не  интересует,
кто ты такой и откуда ты появился.  Мне  нужно  знать,  где  находятся  твои
товарищи. Те, двое, которые были с тобой в машине. Ты меня  понимаешь?  Двое
твоих напарников. Мне нужно знать, где они могут  быть.  Говори  быстрее,  у
меня нет времени. Их имена.
   Раненый террорист закрыл глаза.
   - Нет, врешь! - закричал Абрамов. - Этот номер у тебя не пройдет. Ты  мне
сознание не теряй. - Он схватил за провод и с силой дернул его, вырывая иглу
из вены раненого. Тот болезненно застонал. Абрамов  наклонился  над  ним.  -
Имена, сука, мне нужны их имена и явки! Быстрее говори, у нас нет времени.
   Раненый открыл глаза, молча глядя на подполковника.
   - Не испытывай мое терпение,  ублюдок,  -  сказал  бледный  от  бешенства
Абрамов. - Здесь тебе не прокуратура  и  не  суд.  Если  ты  сейчас  мне  не
скажешь, я тебя убью. Ты понимаешь?
   Просто убью.
   Он вырвал подушку из-под раненого и положил ее ему на лицо.  Потом  убрал
подушку.
   - Говори, или я тебя задушу.
   Больной открыл рот, но ничего не сказал.
   Абрамов положил подушку ему на лицо, наваливаясь  сверху  всем  телом.  В
этот момент в отделение вошла молодая медсестра. Здесь было два входа, и она
появилась с другой стороны.
   Увидев, что делает незнакомец, она испуганно вскрикнула.  Абрамов  поднял
голову и зло скрипнул зубами.
   - Чего орешь, дура?  -  спросил  он.  -  Такой  вот  сука  ночью  девушек
насилует, груди вам отрезает, душит вас в подъездах домов.
   А ты орешь. Замолчи. Я из ФСБ.
   - Да-да, - испуганно шептала девушка, отходя к дверям.
   - Он убийца, - сказал Абрамов, глядя на подушку, - он убийца, а я  должен
у него узнать, где находятся другие убийцы. Иначе они убьют еще много людей.
Ты меня понимаешь?
   - Да. - Девушка кивнула еще раз и, повернувшись, вся в слезах выбежала из
отделения.
   Абрамов поднял подушку.
   - Ну что, будешь говорить?
   - Они... они...
   - Их имена.
   - Игорь Коробов... Равиль Хайратулин.
   - Где? Где их можно найти? Где их искать?
   Быстрее говори. - От  нетерпения  он  схватил  болтавшуюся  на  тоненьком
шланге иглу от капельницы и вонзил ее в руку раненого. Тот закричал от боли.
- Говори.
   - Или у Анджея, или у брата Игоря, - выдавил раненый. Было видно, что  он
действительно теряет сознание.
   - Адреса! Назови адреса!
   Раненый пробормотал название двух улиц и  вдруг,  закрыв  глаза,  откинул
голову. Он таки потерял сознание. Абрамов посмотрел на него.
   Снова засунул подушку ему под голову и спокойно вышел  из  реанимации.  В
приемной стояли дежурный врач и медсестра, сдерживаемые его сотрудниками.
   - Кажется, он снова потерял сознание, - равнодушно заметил Абрамов и, уже
обращаясь к своим людям, приказал:
   - Быстрее в машину. У меня есть их адреса.

Москва. 15 часов 08 минут

   Сизов продолжал сидеть на полу, ожидая, чем кончится  его  противостояние
бандитам.
   Телефон не работал. Дверь была закрыта.
   В подъезде стояли двое террористов,  переодетых  в  сотрудников  милиции.
Выйти на балкон и кричать было глупо. Лось мог пристрелить его сверху, а его
люди, переодетые в милиционеров, подтвердили бы заинтересовавшимся прохожим,
что это был обычный бандит, переодетый в армейскую форму.
   Теперь, когда он сумел спастись .от бандитов, вырвавшись из их рук  почти
чудом, ему очень не хотелось умирать.  Должен  -  был  быть  выход  из  этой
ситуации. Он с трудом пополз в сторону двери. Путь  туда  занял  добрых  две
минуты. Только у входной двери он, держась  за  ручку,  с  трудом  поднялся.
Посмотрел в глазок.
   Так и есть. Эти двое мерзавцев по-прежнему стоят там. Он выдохнул воздух,
прислоняясь к двери. Осторожно закрыл дверь  со  своей  стороны.  Вдруг  они
сумеют каким-то образом подобрать ключи к этой двери.
   Долго оставаться в этой квартире нельзя.
   На лестничной клетке  кто-то  негромко  говорил.  Он  посмотрел  снова  в
глазок. Третий член банды, очевидно, тот самый Моряк, говорил с этими двумя,
кивая в сторону улицы. Кажется, у них был новый план.  Один  из  сотрудников
милиции побежал вниз, а Моряк снова пошел наверх.
   Наверно, они хотят взломать дверь, понял Сизов. Просто вызвать слесаря  и
взломать дверь, объяснив, что, по их подозрениям, в квартиру  залез  вор.  И
как только они откроют дверь, его сразу пристрелят, чтобы он не посмел и рта
раскрыть в присутствии невольного свидетеля. Или еще хуже, пристрелят  сразу
обоих.  И  незадачливого  слесаря.  И  майора  Сизова.  Неважно,   в   какой
последовательности.
   Он посмотрел по сторонам. Убежать из этой квартиры было посложнее, чем из
верхней.
   Нужно что-то придумать, пока не пришел слесарь.  Он  снова  посмотрел  по
сторонам. Как же он мог забыть!  Ведь  эта  квартира,  как  и  любая  другая
квартира в доме, сообщается с соседней.
   Значит, нужно просто сделать так, чтобы о его  присутствии  здесь  узнали
соседи.
   Повязка на груди была вся  в  крови.  Он,  уже  не  обращая  внимания  на
кровавый след, тянущийся по квартире за ним, прошел на кухню.
   Черт возьми! Он давно должен был догадаться.
   Здесь такое количество посуды и ваз. Вазы бить, конечно,  нельзя.  А  вот
бутылки с вином,  шампанским  и  кухонные  тарелки  могут  служить  отличным
материалом. Кажется, у него есть какой-то шанс дать о себе знать.
   Он  вспомнил,  как  жена  рассказывала  ему  о  своей  подруге-психологе,
закончившей Московский университет. Не бывает безвыходных  ситуаций,  любила
говорить эта  ученая  дама.  Не  бывает  невыполнимых  задач.  Нужно  просто
сосредоточиться и придумать оригинальное, нестандартное решение. И тогда все
будет в порядке. Сейчас он продемонстрирует свое нестандартное решение  этим
подонкам.
   Сизову пришлось трижды отправляться  на  кухню,  пока  он  перетащил  все
тарелки и кастрюли поближе к балкону. Затем сел у дверей.
   - Эй, животные! - позвал он громко, надеясь, что кто-то стоит наверху. От
потери крови у него кружилась голова.
   - Заткнись, - посоветовал Лось.
   - Сейчас, - улыбнулся Сизов и выбросил в открытую балконную дверь  первую
тарелку.
   Грохот разбиваемой посуды был слышен на весь двор.
   - Сука! - сказали сверху.
   - Ничего, ребята, - выдавил майор, -  сейчас  будет  концерт  по  заявкам
зрителей. - И он начал бросать тарелки и кастрюли, летящие вниз с  ужасающим
грохотом. Внизу уже раздавались возмущенные крики соседей, слышались  голоса
прохожих.
   Он был так утомлен, что некоторые тарелки разбивались прямо  на  балконе,
не долетая до его края. Но даже они создавали такой грохот,  что  почти  все
соседи уже вышли на балкон, надеясь разглядеть, что именно здесь происходит.
   "Надеюсь, вернувшиеся хозяева меня не убьют", -  подумал  Сизов  и  начал
бросать бутылки. Грохот был еще более сильный и мощный.  Входная  дверь  уже
трещала от ударов.
   "Неужели  террористы  еще  не  сбежали?"  -   подумал   он.   Они   могут
воспользоваться ситуацией и попытаться войти сюда  под  предлогом  наведения
порядка. Он бросил еще несколько бутылок,  не  обращая  внимания  на  крики,
доносившиеся снизу. Потом заставил себя подняться в  очередной  раз.  Сильно
кружилась голова. Он прошел на кухню, достал молоток.
   И, дойдя до общей с  соседями  стены,  начал  выстукивать  SOS,  применяя
обыкновенную азбуку Морзе.
   Может, хоть это они