ы, - предложил Лось,  -  все  будет  в
порядке. Твой напарник в машине остался?
   - Конечно. Как мы и договаривались.
   - Пройди лучше в аэропорт, посмотри, как там. Только осторожнее будь,  не
рискуй. Ты меня понял, Савченко?
   - Понял, - сказал офицер милиции, отходя  от  машины.  И  в  этот  момент
раздался звонок сотового телефона Лося.  Он  взглянул  на  закрывшего  глаза
Сизова и быстро раскрыл телефон.
   - Слушаю, - сказал он.
   - Лось, - раздался голос Аркадия Александровича, - как у вас там?
   - Ничего хорошего. Подтягивают танки и бронетранспортеры, - ответил  Лось
и добавил:
   - Кажется, готовятся к штурму.
   - Наш звонил? - тихо спросил Майский.
   - Зароков, Лебедев, Солнцев, Лодынин, - назвал по памяти  четыре  фамилии
Лось. Майский отключился. Лось закрыл свой  телефон,  посмотрел  на  Сизова,
подергал  его  наручники,  словно  проверяя,  крепко  ли  они  держатся,   и
усмехнулся:
   - Недолго осталось, майор. Скоро мы тебя в самолет  поднимем,  чтобы  все
видели, какой ты предатель. А потом можешь умирать. Очень жалеть мы тебя  не
будем.
   - Пить, - вынужденно попросил Сизов.
   Лось протянул ему бутылку воды. Сизов не смог взять бутылку.  Левая  рука
была надежно прикреплена к сиденью, а правую он  не  мог  поднимать  слишком
высоко.
   - Эх ты, инвалид, - насмешливо сказал Лось, - а еще по крышам бегаешь.
   Он поднес бутылку к губам Сизова, и тот жадно стал пить, чувствуя, как  в
нем пробуждаются новые силы.
   - Ну хватит, - сказал Лось, - иначе еще по нужде попросишься,  а  тебя  в
таком виде я вести не собираюсь. Под себя делать будешь.
   Сизов ничего не сказал. Но после  выпитой  бутылки  почувствовал  в  себе
новые силы. Лось открыл дверь, выпрыгивая на улицу.  Ему  надоело  сидеть  в
автобусе, и он хотел немного размяться.  Сизов  достал  из  кармана  рубашки
длинный винт. Теперь все зависело от его умения. Двигать правой  рукой  было
очень больно, но он зажал зубы и приблизил правую руку к отверстию для ключа
в наручниках. Лось  смотрел  на  проходивших  мимо  людей.  Повсюду  спешили
сотрудники милиции, слышались нервные крики сотрудников ФСБ.  Лось  наблюдал
за всем с равнодушной миной, не оборачиваясь на свой автобус с  затемненными
стеклами. Сизов вставил винт и начал его крутить. Лось увидел, как к  зданию
аэропорта подъехали еще три бронетранспортера с  солдатами.  Молодые  ребята
неуверенно прыгали с борта.
   - Салаги, - улыбнулся Лось, видя их неуклюжие действия.
   Сизов раскрыл наручники. Снял с левой руки. Потер затекшую  руку.  Тяжело
вздохнул.
   Неужели и на этот раз ничего не получится?
   Сквозь темное стекло он увидел, как к их машине  медленно  подходят  двое
людей в штатском.  Даже  если  бы  Сизов  никогда  не  работал  на  режимных
предприятиях, он все равно опознал бы в  них  сотрудников  ФСБ.  Уж  слишком
специфично они оглядывали машины, стоявшие на  площади,  и  сидевших  в  них
пассажиров.
   Они подходили к  их  микроавтобусу.  Очевидно,  их  заметил  и  Лось.  Он
внезапно повернулся и полез обратно в автобус.  Увидев  сидевшего  Сизова  с
открытыми глазами, усмехнулся:
   - Немного потерпи. - Вдруг он подумал,  что  Сизов  может  закричать,  и,
перегнувшись через переднее  сиденье,  включил  радио.  Передавали  какую-то
популярную джазовую мелодию. Лось сделал громче и закрыл дверь. Теперь  даже
в случае крика Сизова  из  их  машины  будет  слышна  только  музыка.  И  он
обернулся к своему пленнику.
   Всю свою ненависть, всю злость, всю боль, всю силу, накопившуюся  у  него
за этот день, вложил в этот удар  Геннадий  Сизов.  Лось  отлетел  к  двери,
выпадая на тротуар. У  него  была  разбита  челюсть.  У  машины  уже  стояли
сотрудники ФСБ.
   - Передайте нашим, - прошептал Сизов, - я майор Сизов. Мне  нужно  срочно
встретиться с кем-нибудь из начальства.

Москва. 19 часов 25 минут

   Абуладзе медленно поднимался по ступенькам. Он сделал все,  что  мог.  Но
они не стали его слушать.  Может,  эти  министры  и  генералы  действительно
правы? Нельзя разрешить террористам вылететь с территории  страны,  имея  на
борту такое количество денег и капсулы ЗНХ. Может, они и правы... Но на душе
было неспокойно.
   - Когда будет готов экипаж? - спросил  его  Аркадий  Александрович,  едва
Абуладзе поднялся в депутатскую.
   - Через десять-пятнадцать минут.  Они  спрашивали,  куда  вы  собираетесь
лететь?
   - Это неважно.  Экипажу  мы  сообщим  курс  в  самолете.  Пусть  поскорее
подходят к этому балкону.
   - Хорошо, - Абуладзе пошел к дивану, где сидел  Седой,  и  намеренно  сел
рядом с ним.
   - Карина, - попросил Седой, - там, кажется,  открыт  буфет.  Принеси  нам
воды.
   Молодая женщина встала и пошла в буфет.
   Уходившая из буфета сотрудница МУРа по просьбе полковника закрыла  только
внутреннюю дверь,  оставив  открытой  внешнюю.  Абуладзе  провожал  взглядом
красивую фигуру Карины, когда Седой вдруг спросил:
   - Они хотят пойти на штурм?
   - С чего ты взял?
   - У Эдика есть рация. А переговоры стали значительно  реже.  Когда  такое
происходит, значит, идет подготовка к штурму. Я ведь еще кое-что помню.
   Абуладзе промолчал. Врать не хотелось.
   - Позвоните и скажите, чтобы они отменили штурм,  -  равнодушным  голосом
попросил Седой, - у них все равно ничего не получится.  Неужели  вы  еще  не
поняли, что здесь все просчитано?
   - Давно понял, - ответил Абуладзе, - но меня никто не будет слушать.
   - Погибнет много людей, - так же спокойно продолжал Седой, - и все  равно
ничего не  добьетесь.  А  как  только  штурмовая  группа  будет  готова,  ее
уничтожат.
   Абуладзе посмотрел на Седого.
   - Ты изменился, - сказал он.
   - Вы тоже, - ответил его бывший ученик.
   - Помнишь, я много рассказывал вам о Конфуции, - сказал вдруг Абуладзе, -
о древнекитайском мудреце?
   - Помню, конечно. Не все притчи, но некоторые помню.
   - А притчу о плате за зло помнишь?
   - Нет. По-моему, вы ее мне не рассказывали.
   - Правильно. Наверняка не рассказывал.
   А сейчас расскажу. К Конфуцию пришли и сказали: "Учитель, чем платить  за
зло? Может, нужно платить добром, как и подобает хорошему человеку?" - Седой
смотрел на него, не двигаясь. - "Нет, сказал Учитель, - продолжал  Абуладзе,
- нельзя платить добром за зло. Иначе чем вы будете  платить  за  добро?"  -
Полковник помолчал немного и закончил:
   - Учитель сказал, что за добро нужно  платить  добром.  А  за  зло  нужно
платить по справедливости.
   - Забавно, - очень серьезно произнес Седой.
   Абуладзе поднялся и пошел  к  стойке  дежурного.  Поднял  трубку,  вызвал
генерала Лодынина.
   - Товарищ генерал, - сказал он, - прошу под  мою  личную  ответственность
отменить все мероприятия. Зал заминирован. Любой вошедший сюда человек будет
уничтожен.
   - Понимаю, - сказал Лодынин, - постараюсь что-нибудь сделать.
   Абуладзе положил трубку. К нему подошел Аркадий Александрович.
   - Они все-таки нас не послушались? - спросил он с угрозой в голосе.
   - При чем тут вы, - сделал вид, что нервничает, Абуладзе, -  у  них  свои
мероприятия по очистке аэропорта.
   - Не нужно  мне  врать,  -  усмехнулся  Аркадий  Александрович  и  поднял
телефон, набрал чей-то номер. - Лось, - громко сказал он, - как у вас там?
   -  Ничего  хорошего.  Подтягивают  танки  и  бронетранспортеры.  Кажется,
готовятся к штурму.
   Абуладзе стоял с потемневшим лицом. Он же предупреждал. Майский отошел от
полковника и тихо спросил:
   - Наш звонил?
   - Зароков, Лебедев, Солнцев, Лодынин, - доложил Лось.
   Аркадий Александрович быстро подошел к  лежавшему  на  диване  небольшому
чемоданчику, достал капсулу.
   - Вот и все, полковник, -  сказал  он,  -  нам  остается  только  разбить
капсулу. Они, кажется, не дадут нам улететь из этой страны.
   Я же предупреждал, что третью капсулу тоже разобьют.
   В этот момент зазвонил телефон. Абуладзе, глядя на Аркадия Александровича
и стоя спиной к телефону, поднял руку. Эдик, находящийся у него  за  спиной,
быстро вложил ему трубку в руки.
   - Да, слушаю вас, - сказал Абуладзе.
   - Мы все остановили, - быстро сказал Лодынин, -  мы  все  остановили.  Ты
меня слышишь?
   - Да, конечно. Спасибо.
   - Пусть передают тебе капсулу. Экипаж уже пошел к самолету.
   -  Они  требуют  капсулу,  -  сказал  Абуладзе,   обращаясь   к   Аркадию
Александровичу, - экипаж уже пошел к самолету.
   - Я его пока не вижу, - ответил Майский.
   - Идут! - крикнул ему Костя. - Идут.
   Трое.
   По летному полю шли три человека в форме летчиков гражданской авиации.
   - Хорошо, - кивнул Майский, - выйди на балкон, спустись вниз и обыщи всех
троих.
   Но автомат свой оставь здесь. Седой, возьми у него автомат.
   Седой взял автомат, и Костя поспешил к выходу  на  балкон,  чтобы  оттуда
спуститься к летному полю по лестнице, около  которой  уже  стояли  летчики.
Абуладзе угрюмо смотрел вниз.
   - Все в порядке! - крикнул через пять минут Костя. - Все чисто!
   - Пусть стоят у лестницы и никуда не  отходят!  -  крикнул  ему  в  ответ
Майский и, повернувшись к Абуладзе, сказал:
   - Теперь нам нужно выйти отсюда и пройти к самолету. Но сначала я  должен
отдать вам капсулу.
   - Давайте, - протянул руку Абуладзе.
   - Откуда вы знаете, что я вам даю именно  ту  самую  капсулу?  -  покачал
головой Аркадий Александрович. - Нет, - сказал он, - пусть капсулу примут  у
меня ваши генералы. И  пусть  они  сразу  идут  сюда,  чтобы  вы  не  успели
переодеть своих солдат в генералов. Иначе мы отсюда не выйдем.
   - Какие генералы?
   - Все, - улыбнулся Аркадий Александрович, - те  самые,  которые  приехали
сюда - Я ведь не идиот, полковник. Наши люди зафиксировали  появление  здесь
генералов Зарокова, Лебедева, Солнцева и Лодынина. Они приходят сюда,  и  мы
отдаем им капсулу. Первую капсулу, полковник. И только потом взлетаем.
   А когда взлетим, может быть, вы получите и вторую капсулу.
   - Это несерьезно, Майский, - тяжело сказал Абуладзе, -  генералы  тут  ни
при чем.
   - Мои люди наблюдают  за  всем  происходящим  на  площади,  -  усмехнулся
Аркадий Александрович, - они все видели. Генералы в обмен на капсулы.
   - Тогда приготовьтесь умереть, - подвел итоги Абуладзе, - я ухожу.
   - А население города? - гадливо улыбаясь, спросил Майский. - О  людях  вы
не подумали?
   - Хорошо.
   - Я вас не понял.
   - Хорошо. Я пойду поговорю еще раз.
   - В последний раз, - разрешил Аркадий Александрович,  -  и  на  этот  раз
только на пять минут. Идите быстрее.
   Время пошло. Абуладзе хотел что-то сказать, но, передумав,  повернулся  и
начал спускаться вниз по лестнице. До комнаты,  где  сидели  генералы,  было
ровно полторы минуты.
   Но  он  не  стал  ничего  говорить.  Просто  попросил  генерала  Лодынина
проводить его обратно.
   И, когда они вышли, сказал:
   - Мы были правы, генерал. Они требуют, чтобы  вы  все  четверо  прошли  к
депутатской.
   И там они передадут вам капсулы. Понимаешь, что это означает?
   - Понимаю. Один из нас улетит вместе с ними.
   - Тот, кто улетит, и будет настоящим  организатором  этого  преступления.
Его нужно остановить, генерал.
   - Да, - выдохнул воздух начальник ГРУ, - хотел  бы  я  посмотреть  ему  в
глаза напоследок.
   Они вышли из здания. Напротив стояли десятки машин.
   - Иди спокойно, - посоветовал Абуладзе, - в одной,  а  может,  и  в  двух
машинах сидят их люди. И мы пока не знаем, в какой. Ты проверил  заграничные
поездки генералов?
   - Конечно, проверил. Зароков в этом году был только в  Монголии.  Лебедев
отдыхал в Болгарии и был на симпозиуме в  Канаде.  А  Солнцев  -  только  не
удивляйся - был в Германии с группой наших экспертов. И знаешь, где  именно?
В Баварии.
   - Ясно. У меня осталось около трех минут,  генерал.  Я  должен  подняться
наверх и сообщить о вашем решении. Посмотри, кто из них будет колебаться,  а
кто пойдет без возражений.
   - Этого нельзя делать, Тенгиз. Ты ведь понимаешь.  Ему  нельзя  разрешить
улететь.
   - Ты же не  знаешь  наверняка,  кто  этот  человек,  генерал.  Он  гений,
понимаешь? Он настоящий гений, если придумал и спланировал такую акцию. И он
наверняка продумал все.
   Все до самых мельчайших подробностей.
   - Я возьму с собой пистолет, - решил Лодынин,  -  и  тот,  кто  шагнет  к
самолету, будет убит. Пусть они потом убьют и меня.
   - Это не  выход,  генерал.  У  меня  осталось  две  с  половиной  минуты.
Спокойнее,  не  оборачивайся.  К  нам  идет  кто-то  из  твоих   людей.   Не
оборачивайся. За нами наверняка следят. Сейчас мы войдем в здание.
   - Дурацкая ситуация, - пробормотал  Лодынин,  -  чувствуешь  себя  полным
идиотом.
   - Не нужно было пригонять сюда  столько  людей,  -  досадливо  проговорил
Абуладзе.
   Они  вошли  в  здание,  пройдя  мимо  дверей,  около  которых   толпились
сотрудники милиции ИФСБ.
   - И никакой пользы от них, - сквозь зубы заметил Абуладзе.
   - Мы будем ждать у самолета, - кивнул Лодынин, когда они вошли в  здание,
проходя к вестибюлю. Отсюда нельзя было слышать, о чем они говорили.  К  ним
подошел Маркин.
   - Звонил Борисов, - быстро сказал он. -  Удалось  установить,  что  майор
Сизов пытался бежать. Но его снова захватили террористы.
   Они на площади в  милицейской  машине.  Следят  за  нами.  Там  же  и  их
руководитель. Мы сейчас пытаемся  его  обнаружить.  Он  бывший  подполковник
милиции. Его фотографии уже у нас есть.
   - Машина ГАИ, - напомнил Абуладзе.
   - Да, - сказал Лодынин, - теперь все зависит от  вас,  Маркин.  У  нас  в
запасе всего две минуты.
   - Мы их найдем, - кивнул Маркин.
   - Передай этим подонкам, что мы будем ждать у трапа самолета. Только  там
и нигде иначе. Понимаешь меня?
   - Понимаю, - кивнул Абуладзе, - ты только не торопись там стрелять. Мы  с
тобой для таких цирковых номеров не подходим.
   Возраст уж не тот.
   - Если мы с тобой их проморгаем, нас даже  наказать  не  успеют.  Ты  это
понимаешь?
   - Там среди них  Седой.  Мой  бывший  ученик  Хромов.  Он  очень  опасен,
генерал. Пусть все время следят за ним. Он может выкинуть все что угодно.
   - Понимаю. Я уже поручил  нашим.  Вокруг  сидят  снайперы.  Думаешь-таки,
насчет третьей капсулы они правду говорят?
   - Думаю, да. Она наверняка где-нибудь в Москве. И они ее нам не  отдадут,
пока не приземлятся. Или не будут уверены, что все закончилось хорошо.
   - Последняя минута, - посмотрел на часы Лодынин.  -  Если  мы  найдем  на
площади террористов, я буду держать в руках белый платок.
   Если не найдем, значит, платка не будет.
   - Договорились. Только очень тебя  прошу,  ты  сам  не  лезь  никуда,  не
рискуй.
   - Это ты мне советуешь? - усмехнулся начальник  ГРУ.  -  Сам  весь  вечер
сидишь с ними, а мне такое советуешь.
   Он услышал какие-то крики с площади.
   - Что там случилось? - спросил Лодынин.
   В здание вбежал Маркин.
   - Нашли! - закричал он. - Нашли майора Сизова. И  подполковника  Авдотина
тоже нашли.
   Абуладзе шагнул к дверям депутатской.
   - Слава Богу! - сказал он, открывая дверь.

Борт самолета "ДС-10" испанской авиакомпании "Иберия".
17 часов 30 минут по среднеевропейскому времени. 19 часов 30 минут по московскому времени.

   - Мы подлетаем к Монрови, - сказал командир авиалайнера, - они радируют с
земли, что низкая облачность. Сегодня плохая погода для путешествий, сеньор.
   Переда в полной мере уловил сарказм в словах капитана.
   - Ничего, - сказал он, глядя на приборы, -  запросите  еще  раз,  как  мы
можем сесть. Скажите, что у нас кончается бензин.
   Командир кивнул головой. В кабине экипажа, кроме двух пилотов,  находился
также Альберто. А в салонах самолета пассажиры, уже смирившиеся с судьбой  и
понявшие, что эти террористы не собираются причинять им вреда, мирно спали в
своих креслах, ожидая конца этого утомительного пути. Во втором салоне  было
особенно много  темнокожих,  и  они  вообще  стоически  относились  к  любым
неудобствам, считая, что в таких случаях лучше быть фаталистами.
   - Они  подтверждают  плохую  погоду,  сеньор,  -  сказал  командир,  -  и
предлагают запасной аэродром.
   Переда нахмурился. Это было не предусмотренное их  графиком  чрезвычайное
происшествие. Но отклоняться от маршрута он не имел права. И не хотел.
   - Нет, - сказал он твердо, - мы садимся в Монрови.
   - Вы не понимаете... - снова начал капитан.
   - Это вы не понимаете! - заорал Переда. - Я взорву самолет,  если  мы  не
сядем в Монрови. Мне нужно сесть только в Монрови. Вы меня понимаете? Только
в Монрови. И никакого другого аэродрома я не признаю.
   Второй пилот посмотрел на капитана.
   - Летим в Монрови, - сказал капитан, нахмурясь.
   - Вот так-то лучше, - кивнул  Переда,  -  а  если  вы  вдруг  не  сумеете
посадить свой лайнер, позовите меня. Я был летчиком и водил  такие  самолеты
много лет. Если понадобится то снова готов сесть за штурвал. Это касается  и
тебя, молодчик, - обратился он ко второму  пилоту,  -  если  понадобится,  я
просто выброшу тебя за дверь и сам поведу самолет.
   На этот раз капитан взглянул на второго пилота.
   - Летим в Монрови, - твердо сказал командир, - постараемся там сесть.
   - Хорошо.  -  Переда  вышел  из  кабины  экипажа.  И  только  в  коридоре
обнаружил, как вспотел. Господи,  только  не  это,  взмолился  Переда.  Если
погода не даст посадить самолет в нужном месте, все рухнет. Они же проверяли
заранее, и их уверяли, что в  это  время  года  в  Монрови  стоит  идеальная
погода. Он прошел в конец самолета. Хулио с его  подружкой  нигде  не  было.
Пассажиры спали на своих местах.
   Разъяренный Переда прошел в туалет и вышиб там дверь. Раздался испуганный
крик девушки.
   Так и есть. Эти двое идиотов, забыв про свою вахту, занимались любовью  в
туалете. Очевидно, чувство опасности вызвало у них острый  приступ  желания.
Но рассерженный Переда меньше  всего  хотел  думать  в  этот  момент  об  их
чувствах.
   - Кретины! - закричал он изо всех сил. - Идите  на  место,  иначе  я  сам
прострелю вам головы.
   Хулио натягивал брюки, пытаясь одеться в маленьком пространстве туалетной
кабины.
   Девушке было легче. Она просто опустила платье.
   - Вон! - крикнул на них еще раз Переда, возвращаясь в первый салон. Здесь
все было в порядке. Виктор сидел с пистолетом в руках на  заднем  сиденье  и
следил за пассажирами.
   Переда сел рядом с ним.
   - В Монрови плохая погода, - зло сообщил он своему  напарнику.  -  Только
этого нам не хватало. Командир говорит, что мы не сумеем сесть.
   - Как же нам быть? - испугался Виктор.
   - Сядем все равно, - отмахнулся  Переда,  -  мы  обязаны  сесть  точно  в
Монрови. Иначе сорвем всю операцию. - Он вытащил из кармана телефон и набрал
номер аппарата в Монрови.
   - Питер, - сказал Переда, - что нам делать? Командир  уверяет  меня,  что
нелетная погода и низкая  облачность.  Хочет,  чтобы  мы  сели  на  запасной
аэродром. Что? Это точно?
   Спасибо, Питер. Я выпущу ему кишки, когда мы сядем в аэропорту.
   Он убрал телефон. Виктор недоумевающе смотрел на него.
   - Командир мне соврал, - сказал Переда, пробормотав испанское  проклятие,
- в Монрови стоит идеальная погода. Он специально хотел посадить самолет  на
запасной аэродром.
   На военный аэродром, где находятся основные силы американских рейнджеров.
Слушай, Виктор, нам, кажется, придется  взять  управление  на  себя  намного
раньше времени. Черт бы побрал твоего напарника. Как он  мне  нужен  сейчас!
Пошли. - Переда встал и пошел в кабину экипажа. Виктор  последовал  за  ним.
Переда вошел в кабину и приставил пистолет к голове командира.
   - Карамба! - сказал он. - Я убью тебя за  твой  обман.  В  Монрови  стоит
идеальная погода, а ты хотел меня обмануть.
   - Но подождите... - собрался вмешаться второй пилот. Переда размахнулся и
ударил пистолетом в  лицо  говорившему.  Второй  пилот  упал  на  приборы  с
разбитым лицом.
   - Убери его отсюда, Альберто, - приказал Переда, - и следи за ним,  когда
он придет в себя.