пил.
   - Напрасно, - услышал он осуждающий голос справа от  себя,  -  это  может
сильно помешать.
   - Немного не повредит, - огрызнулся он.
   И, подумав, добавил:
   - Это для поднятия тонуса.
   Переда  уже  закрыл  глаза,  словно  давая  понять,  что  не   собирается
дискутировать по этому поводу. Виктор почему-то посмотрел на его  руки.  Это
были руки пианиста или артиста - длинные, вытянутые, ровные  пальцы.  Переда
меньше всего был  похож  на  пианиста,  скорее  на  злого  конкистадора.  Но
почему-то имел именно такие - "музыкальные" пальцы.
   - Наш самолет уже прошел Средиземное море, - объявили по самолету. Виктор
чуть вытянул шею, стараясь увидеть  в  иллюминаторе  землю.  Под  ними  была
Африка.
   "И зачем я тогда согласился?" - снова с тревогой подумал Виктор.

Москва. 16 часов 20 минут

   Уже сидя в автомобиле, направлявшемся в аэропорт, Абуладзе думал  о  том,
кто мог предупредить террористов об их обнаружении. Кто  мог  сделать  такой
шаг, рискуя быть услышанным или обнаруженным? Очевидно, этот человек обладал
недюжинной силой воли и выдержкой, если решился на подобный поступок.
   С другой стороны, было ясно, что разоблачение этого лица могло  помочь  в
задержании террористов. Но оставался  вопрос  капсул.  Пока  никто  не  знал
точно, где именно террористы держат капсулы. И значит, никто не  имел  права
на  риск.  Только  после  обнаружения  трех  капсул  бандитов   можно   было
уничтожить. Но только после обнаружения всех трех капсул.
   Все  пятеро  подозреваемых  генералов  остались  в  здании   Министерства
обороны. И не было никаких возможностей в оставшиеся минуты  проверить,  кто
именно мог быть тем иудой, с которого и началось это  беспрецедентное  дело.
Абуладзе не хотел говорить этого своему старому другу генералу Лодынину.  Но
первым среди подозреваемых шел, конечно, сам начальник ГРУ.
   Это был единственный человек, который мог так идеально все  спланировать.
Для  подобной  акции  нужно  было  обладать   и   неплохими   аналитическими
способностями, предвидя события в  той  последовательности,  в  которой  они
развернулись. Нужно было знать о действиях спецназа  ГРУ,  о  которых  лучше
всего мог знать сам начальник ГРУ. И наконец, именно Лодынин несколько  дней
назад сам предложил вывезти капсулы с вирусом ЗНХ из хранилища.
   Совпадало все, но полковник Абуладзе привык доверять  своим  чувствам.  И
привык верить в дружбу. Он не мог допустить, что начальник ГРУ,  генерал,  с
которым он работал сорок лет, придя в военную разведку  еще  совсем  молодым
человеком, мог оказаться предателем и подонком.  Абуладзе  по  рождению  был
южным человеком и детство провел  в  Тбилиси,  когда  в  их  квартале  слово
мужчины было настоящим залогом чести, а мужская дружба не продавалась ни  за
какие блага в мире. Но все это  было  лишь  в  детстве.  Сейчас  он  ехал  в
аэропорт, убежденный в том, что кто-то из генералов их предал.
   И первым кандидатом на эту роль был его старый друг генерал Лодынин.
   Вторым кандидатом на эту чудовищную роль был генерал Зароков. Командующий
должен был точно знать, где, куда и когда увезут контейнер  с  вирусом  ЗНХ.
Именно он давал личное разрешение на перевозку столь ценного  1руза.  Именно
он опоздал сегодня в министерство, явившись  в  парадном  костюме  и  уверяя
всех, что его обычная форма осталась дома.
   Именно Зароков был в их комнате, когда они вошли туда вместе с Лодыниным.
Нужно будет узнать, принесли  ли  ему  форму,  вспомнил  Абуладзе.  И  тогда
выяснится, действительно ли  он  звонил  домой  или  обманывал  всех,  решив
предупредить своих сообщников.
   Третьим по счету был генерал Солнцев. Его довольно долго не могли  найти.
Он знал про контейнер все или почти все. Знал про  майора  Сизова,  которого
похитили террористы, решив подставить под удар  вместо  основного  виновника
этого чудовищного деяния. Солнцев явился позже всех и не  выглядел  особенно
озабоченным или взволнованным. Словно все происшедшее с ним было  в  порядке
вещей. Одно  это  должно  было  насторожить  всех  присутствующих.  Наконец,
Солнцев до сих пор не поехал в свою лабораторию, решив, что его  присутствие
в здании Министерства  обороны  необходимо.  Что  это  было?  Тонкий  расчет
генерала понравиться руководству страны или расчет негодяя,  решившего,  что
его присутствие в штабе обязательно, чтобы помогать своим сообщникам?
   Четвертым претендентом на роль иуды был генерал Лебедев. Он был известный
ученый, Абуладзе  слышал  о  нем  еще  в  годы  своей  работы  руководителем
аналитического отдела ГРУ.
   Что могло толкнуть такого человека на подобное преступление? Может  быть,
какие-то личные мотивы? Непризнание коллег? Нет.  Лебедев  был  уважаемым  и
известным ученым. Признанным во всем мире. В последние годы он часто выезжал
на международные конгрессы и симпозиумы. И почти всегда слышал в свой  адрес
только признание коллег. А что может быть для ученого важнее этого?
   Тогда остается генерал Масликов. Именно он отвечал за охрану  контейнера.
Именно он мог продумать систему маяка. Масликов точно знал, что  колонна  не
имеет  права  останавливаться  ни  при  каких  случаях.  Но  именно  он  мог
посоветовать поставить на дороге машину  "Скорой  помощи",  чтобы  заставить
остановиться всю колонну. О таких непредусмотренных  случаях  никто  не  мог
знать, и офицеры остановились бы просто в силу  естественного  человеческого
участия. Может, Масликов рассчитывал на это? Ему много лет, и  он,  кажется,
должен скоро уйти на пенсию. Решил последним ударом устроить свою жизнь?  Но
и Лодынин скоро уйдет на пенсию. Ему лет не меньше.
   Опять генерал Лодынин. Круг замкнулся. Пятеро  подозреваемых  по-прежнему
маячили перед глазами Абуладзе.
   Он сидел на заднем сиденье автомобиля, продолжая  мучительно  размышлять.
Рядом с ним разместился генерал Дмитриев, все время посматривавший на  часы,
словно боявшийся опоздать. Впереди, за рулем,  сидел  Маркин  и  неизвестный
самому Абуладзе офицер ФСБ.
   - О чем задумались, полковник? - спросил вдруг Дмитриев.
   - Да так. Я жду звонка Борисова, он обещал позвонить мне из больницы.
   - Внимание, - передали вдруг по  рации  в  машину,  -  в  районе  Речного
вокзала группа сотрудников ФСБ попыталась взять  троих  террористов.  Тяжело
ранены двое офицеров ФСБ.
   Один из террористов убит. Двое остальных скрылись.  Предположительно  это
мужчина лет сорока и молодая женщина. Преступники вооружены  и  представляют
особую опасность.
   Внимание всем постам ГАИ.
   - Нужно отменить это распоряжение, - нахмурившись, попросил  Абуладзе,  -
мы ведь договаривались с террористами, что не будем  никого  задерживать  на
трассе. Капсула может быть у любого из них. И тогда произойдет непоправимое.
   - Да, - понял Дмитриев, - сейчас я прикажу никого не останавливать. -  Он
громко сказал:
   - Внимание всем сотрудникам ФСБ, МВД, ГРУ. Не задерживать машины,  идущие
в сторону аэропорта Шереметьево-1. Повторяю.
   Ни в коем случае не задерживать автомобили, идущие в  сторону  аэропорта.
Останавливать все автомобили, идущие в другом направлении.
   Прощу подтвердить прием сигнала.
   - Вас поняли, - ответили из АТЦ.
   - Сигнал поняли, - подтвердили в городском ГАИ.
   - Ваше сообщение получили, - доложили из УВД города, - оно передано  всем
постам на трассе.
   - Внимание, - повторил, нахмурившись, Дмитриев, - как у нас в аэропорту?
   - Все в порядке, - услышал он голос одного из офицеров  ФСБ,  -  дежурных
женщин мы заменили на наших  сотрудниц.  В  депутатской  в  настоящее  время
никого нет. Только мы.
   -  Уходите  оттуда,  -  приказал  Дмитриев,  -  оцепите  весь   аэропорт,
используйте  силы  милиции  и  пограничников.  Но  в  самой  депутатской  не
появляйтесь.
   - Генерал Дмитриев, -  раздался  знакомый  голос  начальника  Пограничной
службы России, - вы хотите выпустить преступников за рубеж? Мои ребята этого
не допустят. Мы уже и так стянули к аэропорту более полутысячи человек.  Это
все-таки международный аэропорт.
   Дмитриев взглянул на Абуладзе. Тот пожал плечами,  предоставляя  генералу
ФСБ самому выкручиваться из этой ситуации.
   - Товарищ командующий, - сказал Дмитриев, -  все  вопросы  согласуются  с
оперативным штабом, работающим под руководством премьер-министра страны. Все
ваши претензии прошу передавать туда.
   Командующий пограничными войсками отключился, даже  не  попрощавшись.  Он
явно обиделся. Их автомобиль уже проехал  мост  и  свернул  теперь  направо,
направляясь к аэропорту Шереметьево-1.
   - Внимание генералу Дмитриеву, - доложили из аэропорта, - самолет  готов.
Сейчас везут деньги из Москвы на вертолетах ФСБ.
   Деньги будут там приблизительно в пять сорок.
   Они немного опоздают.
   - Я понял, - ответил Дмитриев.
   - Сообщение для полковника Абуладзе, - услышали они сразу вслед  за  этим
известием. - Группа  спецназа  ГРУ  уже  вылетела  в  направлении  аэропорта
Шереметьево-1. Командиру группы поставлена задача выполнять все распоряжения
оперативного штаба.
   - Сообщение для генерала  Дмитриева,  -  передали  тут  же  следом.  -  В
аэропорт уже прибыли министр транспорта  страны,  руководитель  департамента
воздушного транспорта и командующий пограничными войсками. Они все находятся
в кабинете начальника аэропорта. Повторяем...
   Дмитриев зло покачал головой.
   -  Устраивают  настоящие  показательные   номера.   Зачем   нам   столько
начальников?
   И в этот. момент раздался громкий, требовательный голос премьера:
   - Генералу Дмитриеву приказываю возглавить оперативный штаб в аэропорту с
возложением  на  него   персональной   ответственности   за   переговоры   с
террористами. Вести переговоры поручаю полковнику Абуладзе. Вы меня поняли?
   - Так точно, - ответил Дмитриев и,  сочувственно  взглянув  на  Абуладзе,
сказал:
   - Кажется, вам придется встречаться с этими террористами.
   -  Ничего,  -  спокойно  сказал  бывший  полковник  ГРУ,   -   как-нибудь
разберемся.
   Они подъехали к зданию аэропорта.
   - Вы пойдете один? - спросил Маркин.
   Абуладзе обернулся, посмотрел на него.
   - Хорошо, - сказал он, - идем со мной.
   Только будешь делать все, как я скажу.
   Машина медленно ехала  мимо  больших  зданий.  Миновали  здание  прилета.
Здание вылета.
   В самом конце, где был международный  сектор,  находилась  и  депутатская
комната. Или, как она теперь  называлась,  зал  для  официальных  делегаций.
Абуладзе вышел из машины и посмотрел на Дмитриева.
   - В любом случае ничего не предпринимайте без моего сигнала,  -  попросил
он, - мы еще ничего не знаем. Нужно быть готовым к любой неожиданности.
   - У вас есть оружие? - спросил Дмитриев.
   - Нет. Я его никогда в жизни не носил. - Абуладзе повернулся  и  неспешно
пошел к депутатской комнате. Вошел в здание, направился к стеклянным дверям.
Маркин, выйдя из автомобиля, двинулся следом. Офицер ФСБ быстро  пересел  на
его место, чтобы отогнать машину. Бывший депутатский зал был совсем  близко.
Нужно было пройти мимо дверей, закрытых на кодовый замок, где сидел  молодой
человек в форме сотрудника гражданской авиации.
   - Откройте дверь, - попросил Абуладзе, - не нужно ее закрывать на код.  А
вы сами уходите. Вместо вас здесь будет сидеть вот этот молодой человек. - И
он показал на Маркина.
   - Товарищ полковник, - чуть покраснел молодой человек, - я офицер ФСБ.  Я
обязан находиться тут.
   - Тогда другое дело, -  улыбнулся  Абуладзе  и,  открыв  дверь,  принялся
подниматься по крутым ступенькам вверх.
   Сам  зал  официальных  делегаций  в   аэропорту   Шереметьево-1   вызывал
восхищение  своими  размерами,  напоминая  небольшое  взлетное  поле.   Если
депутатские комнаты в  остальных  четырех  международных  аэропортах  страны
занимали небольшие комнаты, в которых с трудом умещались  приезжавшие  из-за
рубежа именитые гости,  то  депутатский  зал  Шереметьево-1  был  им  полной
противоположностью.    Украшенный    зелеными    насаждениями,     огромный,
невообразимых  размеров,  зал  был  удобным  местом   для   отдыхающих   тут
пассажиров. В левом от входа углу был небольшой буфет.  В  правом  от  входа
углу  сидели  дежурные  по  залу  девушки.  Тут  же  недалеко  были   стойки
пограничников и таможни. Сейчас они пустовали. Справа от  сидевших  дежурных
был небольшой магазин сувениров, который сейчас был закрыт. Абуладзе подошел
к девушкам. Обе внимательно смотрели на него.
   - Не страшно? - спросил он.
   - Нет, - ответила первая из них, блондинка лет двадцати пяти-тридцати,  -
как-нибудь справимся.
   Сидевшая рядом брюнетка только улыбнулась в ответ.  За  их  спинами  было
помещение для дежурных, в  котором  отдыхали  по  ночам  уставшие  за  смену
девушки. Сейчас дверь была закрыта.
   - Там есть кто-нибудь? - шепотом спросил Абуладзе.
   - Конечно, - улыбнулась блондинка, - и не один.
   - Пока я не дам сигнала, чтобы они не смели  оттуда  выходить,  -  строго
сказал Абуладзе.
   - Сигнал должны им дать мы, - любезно пояснила блондинка, - у нас  звонок
прямо под ногой. Нужно только нажать кнопку.
   - Если я буду поправлять свой ремень, - показал  на  ремень  Абуладзе,  -
только тогда вы даете сигнал. Только тогда, вы меня поняли?
   - Ясно, товарищ полковник.
   - В буфете есть кто-нибудь?
   - Сотрудница МВД. Она старший лейтенант. Из уголовного розыска.
   - Цирк прямо,  -  недовольно  сказал  Абуладзе,  -  всех  девушек  решили
подставить. Ну что, друг Маркин, идем выпьем с тобой чаю.
   Может, этот старший лейтенант даст нам хорошего чаю. - Он неспешно  пошел
к буфету.
   Маркин улыбнулся и пошел следом. Они вошли в  буфет  и  сели  за  столик.
Стоявшая за стойкой молодая женщина молча смотрела на них.
   - Дай нам, пожалуйста, чаю, - попросил Абуладзе, - и  не  смотри  так  на
нас. Ты ведь всего-навсего буфетчица, а не офицер уголовного  розыска.  И  к
тому же красивая женщина.
   Комплимент произвел свое действие. Женщина улыбнулась и пошла к  большому
самовару наливать им чай.
   - Вы совсем не волнуетесь? - спросил Маркин.
   -  А  зачем  волноваться?  -  вздохнул  Абуладзе.  -  Раньше  нужно  было
волноваться, чтобы контейнер в руки мерзавцев не попал. А сейчас волноваться
не нужно. Они ведь в аэропорт едут не для того, чтобы нас убить.  Им  лишние
трупы совсем не нужны. Они едут сюда, чтобы улететь  со  своими  деньгами  и
драгоценностями. И я бы  дорого  дал,  чтобы  узнать,  куда  они  собираются
лететь.
   В буфет вбежала одна из дежурных. Та самая блондинка.
   - Для вас срочное сообщение, - сказала она. - Капитан Панченко подтвердил
ваши сомнения о Сизове. Полковник  Борисов  просил  передать,  что  вы  были
правы.
   - Ха! - улыбнулся Абуладзе. Это была  первая  приятная  новость  за  весь
день.  Словно  он  нашел  наконец  друга.  Друга,  в  котором  нельзя   было
сомневаться. - Я говорил, что он захочет  сам  починить  этот  паровозик,  -
гордо сказал Абуладзе. Дежурная, ничего не понимая, вышла из буфета.  Маркин
смотрел на полковника удивленными глазами.
   - Какой паровозик? - спросил он. - При чем тут железная дорога?
   - Это мой секрет, дорогой, - засмеялся Абуладзе,  поправляя  галстук.  Он
всегда ему мешал, и поэтому полковник носил его чуть  развязанным,  понимая,
однако, что это не всегда очень красиво.
   - Самолет будет  стоять  перед  нашим  зданием  на  ближайшей  посадочной
полосе, - напомнил Маркин, -  но  деньги  еще  не  привезли.  Вертолеты  уже
вылетели, скоро будут здесь.
   - Не волнуйся, - кивнул Абуладзе, - я все помню. Ты лучше скажи,  сколько
пассажиров вмещает этот "Ил-62"?
   - Не знаю, - растерялся Маркин, - человек двести, наверно.
   - Вот-вот. Зачем им пассажирский самолет на двести человек? Я  не  думаю,
что они готовы делиться своими деньгами с таким количеством людей. Их должно
быть от силы человек десять-двенадцать. Иначе все теряет смысл.
   Они просто передерутся из-за этих денег.
   Я предлагал им другой самолет. Не хотят. Нужен только этот.
   "Буфетчица" принесла им чай.
   - Просили передать, что перед зданием вокзала появилась  машина  "Ади"  с
двумя пассажирами. Мужчина и женщина. Судя по описаниям, это они.
   - Пусть поднимутся сюда, - спокойно сказал Абуладзе, - а мы  пока  выпьем
свой чай.
   Маркин молча смотрел на него. Он так и  не  притронулся  к  своей  чашке.
Через минуту Абуладзе стремительно поднялся.
   - Теперь время, - сказал он, - сейчас они  должны  подниматься  по  нашей
лестнице.
   Полковник  и  его  напарник  вышли  из  буфета,  направляясь   к   центру
депутатского зала, где полукругом была огорожена идущая вниз лестница.
   Внизу открылась дверь. Дежуривший у дверей в форме сотрудника гражданской
авиации офицер ФСБ внимательно смотрел на двоих стоявших перед ним людей.
   - Депутатская закрыта, - сказал он, все еще сомневаясь, что  эта  хрупкая
молодая девушка может быть террористом.
   - Открыта, - возразил вместо нее Седой, - у нас там свидание.
   Что-то мелькнуло  в  глазах  этого  парня.  Может  быть,  сожаление.  Или
жалость. Он по-прежнему смотрел на молчаливо  стоявшую  Карину.  Со  стороны
улицы за ними следили несколько пар глаз. Седой оглянулся. Карина держала  в
руках свою сумочку. Дежурный посмотрел на сумочку и  вдруг  заметил  провод,
идущий от сумки  к  руке  этой  хрупкой  молодой  женщины.  Это  был  провод
взрывного устройства, спрятанного вместе с капсулой в сумочку Карины.  Седой
не сомневался, что в нужный момент женщина,  не  колеблясь,  нажмет  кнопку.
Дежурный быстро открыл дверь. Первой шагнула  Карина,  а  уже  затем  прошел
Седой.
   Дверь закрылась. Перед ними были ступеньки, идущие куда-то  резко  вверх.
Ступеньки, покрытые  ковром.  По  обеим  сторонам  лестницы  стояли  коляски
носильщиков. Седой протянул ей руку, и они начали подниматься вверх. В  этот
момент на самом верху, заслонив бьющее  из  окон  солнце,  появилась  чья-то
грузная фигура. Седой резко поднял голову вверх. И вдруг громко сказал:
   - Здравствуйте, товарищ полковник. Вот мы с вами и встретились.
   На лице Абуладзе Маркин увидел наконец полное смятение чувств.

Часть 3
ДЕНЬ ЛУНЫ. ВЕЧЕР

Борт самолета "ДС-10" испанской авиакомпании "Иберия".
14 часов 50 минут по среднеевропейскому времени. 16 часов 50 минут по московскому времени

   Этот момент должен был когда-то наступить, и он наступил. Переда взглянул
на сидевшего рядом Виктора. Они сидели в салоне, видя, как Хулио проходит  к
знакомой стюардессе, что-то, улыбаясь, спрашивает. Вообще-то их должно  было
быть шесть человек вместе с Сергеем.  Так  было  проще  контролировать  весь
самолет. Но Сергей... об этом было лучше не вспоминать, иначе опять начинало
тошнить.
   Девушка улыбнулась, пригласив Хулио куда-то  дальше,  за  занавеску,  где
стояли готовые к употреблению кухонные нагреватели еды.
   В одном из таких нагревателей вместо еды было  заблаговременно  оставлено
оружие, которое Хулио, работавший в  аэропорту,  передал  стюардессе  и  она
пронесла его на борт самолета.
   Увидев, что Хулио скрылся за занавеской, Переда кивнул Виктору.
   - Пора.
   Они поднялись и вместе пошли туда, где уже стояли Хулио  и  его  девушка.
Стюардесса, наклонившись, выдвинула ящик, и тускло блеснула сталь  автоматов
и пистолетов.
   - Быстрее, - приказал Переда.
   Каждый знал, что он  должен  делать.  Виктор  наклонился  за  пистолетом,
поднимая тяжелый "магнум".  Хулио  и  Переда  взяли  автоматы  и  пистолеты,
стюардесса также взяла пистолет.
   - Вы с Хулио в первый салон, - приказал Переда и, кивнув  Виктору,  вышел
во второй салон. Пассажиры замерли от ужаса.
   - Внимание, - громко сказал Переда, - прошу всех  сохранять  спокойствие.
Всем оставаться на своих местах. Через минуту мы объявим о своих действиях.
   Улыбаясь, поднялся Альберто, и Переда  бросил  ему  автомат.  После  чего
подозвал двух  стюардесс,  не  подозревавших  об  измене  своей  подруги,  и
приказал им сесть в первом ряду.
   Ост