елефон на столе. Одного взгляда на все эти атрибуты и  его  внешность  было
достаточно, чтобы узнать в нем человека, называемого у себя на  родине  и  в
Европе "новым русским". Он все время зевал - очевидно, ему  непривычно  было
вставать так рано даже по меркам западноевропейского времени.
   - Потому, что этот отель не так бросается  в  глаза,  -  сдерживая  себя,
говорил его собеседник, - потому, что здесь четыреста восемьдесят номеров  и
за ними никто не следит. А в "Ритце", где вы  изволили  остановиться,  всего
сто пятьдесят пять номеров и  все  под  негласным  наблюдением  Интерпола  и
испанской полиции, фиксирующих  появление  в  отеле  любого  подозрительного
иностранца. Здесь все еще боятся террористов, мой молодой  друг.  -  Испанец
говорил по-русски свободно, но с легким акцентом.
   - По-моему, вы просто перестраховываетесь, сеньор  Переда,  -  отмахнулся
Виктор, - там в отеле полно иностранцев.
   - И все под особым надзором полиции, - огрызнулся испанец. - Хорошо  еще,
что вы догадались не занимать королевские апартаменты.
   - Они были уже заняты, - простодушно ответил Виктор.
   - А то бы вы обязательно их взяли, - зло сказал испанец. - Не  понимаю  я
вас, Виктор.
   Наверно, я слишком давно уехал из нашей страны. Такое ощущение,  что  вас
всех просто спустили с цепи.  Почему  ты  не  платишь  кредитной  карточкой?
Почему обязательно нужно таскать в карманах пачку денег,  расплачиваясь  при
всех стодолларовыми бумажками? Тебе трудно оформить  кредитную  карточку?  В
Одессе по этому поводу говорят: "Кому нужен такой дешевый понт?" У вас  ведь
полно денег. Зачем нужна постоянная демонстрация своих возможностей?
   - А мне так просто нравится, - равнодушно сказал Виктор. - Может, я люблю
жить в хороших отелях?
   - Давно? - спросил иронично испанец. - Если я не ошибаюсь, всего пять лет
назад ты работал обыкновенным вышибалой в баре. После того как тебя  выгнали
из летного училища. И если бы тебя  не  взял  к  себе  в  помощники  Аркадий
Александрович, ты бы и сейчас там работал.
   - Ладно, - нахмурился Виктор, - я же вас не задеваю.
   - Постарайся понять, что заказывать икру и шампанское  в  три  часа  утра
здесь не принято.
   Даже  в  таком  отеле,  как  "Ритц".  В  Европе  уже  давно  нет  бешеных
миллионеров. Они иногда встречаются еще в арабских или африканских  странах.
А здесь в ходу респектабельность и выдержка. В конце концов я говорю это для
тебя.
   - Спасибо,  -  обиделся-таки  Виктор,  -  видели  бы  вы  наших  ребят  в
Монте-Карло или Лас-Вегасе. Там такие бабки летят, что сосчитать трудно.
   - Поэтому вас и не любят сейчас  во  всем  мире,  -  поморщился  испанец.
Виктор молчал.
   Он уже не хотел спорить. Тем более по такому пустяковому поводу.
   - Почему они не звонят? - спросил он лениво, посмотрев  на  часы.  -  Уже
десятый час.
   - Позвонят, - кивнул испанец, - обязательно  позвонят.  В  Москве  сейчас
только около полудня. Надеюсь, вы все помните, что должны делать?
   - Да. Конечно, помню. Я же не идиот.
   - Надеюсь, - кивнул испанец. - Где напарники?
   - Сергей отсыпается в отеле, а ваш Хулио ждет моего  звонка.  Я  дал  ему
телефон Сергея.
   - Ты знаешь, как по этим телефонам легко прослушать любой разговор?
   - Не дурак, - хмыкнул Виктор, - все слышал.
   - Поэтому будь осторожен. У Хулио были некоторые неприятности  с  местной
полицией.
   Старайтесь не называть ничьих имен. Ты меня хорошо понял?
   - Вы какой-то нервный сегодня, - сквозь зубы заметил Виктор. - Все  будет
как нужно.
   Пусть только позвонят.
   Его словно услышали. И через секунду лежавший на столе телефон  зазвонил.
Виктор быстро схватил телефон, раскрыл его, вытянул антенну.
   - Слушаю, - сказал он несколько напряженным голосом.
   - Все в порядке, - услышал он  незнакомый  голос,  -  товар  доставлен  в
нужное место.
   Оформляйте документы.
   Виктор закрыл сотовый телефон, щелкнув крышкой.
   - У них все в порядке, - довольным голосом сообщил он своему собеседнику.
   - Звони Хулио, - предложил испанец, - но ни одного  слова  лишнего.  Хотя
нет. Лучше набери номер, и я поговорю с ним  по-испански.  Это  будет  менее
подозрительно. На русском языке сейчас  говорят  только  "новые  русские"  -
миллионеры и мафиози.
   Виктор снова открыл крышку и набрал знакомый ему номер сотового  телефона
напарника, передавая трубку своему строгому собеседнику. Тот поднял телефон,
ожидая, когда ответит Хулио. После третьего звонка он отозвался.
   - Я слушаю.
   - Хулио, это я, - быстро сказал сеньор Переда, - сейчас звонил  наш  друг
из Праги.
   Там все в порядке.  Товар  доставлен  в  нужное  место.  Нужно  оформлять
документы. Ты меня понял?
   - Да, конечно. Куда мне приехать?
   - Ты ведь знаешь, куда мы поедем.
   - Я все понял.
   - Жди нас там. И старайся поменьше мелькать. До свидания.
   Переда закрыл крышку аппарата и передал телефон Виктору.
   - Теперь поедем за твоим Сергеем, - сказал он уже по-русски,  -  и  учти,
что с этого момента я сам решаю, кто, где и когда должен  говорить  по  этим
телефонам. Ты меня понял?
   - Можете вообще забрать его себе, - усмехнулся  Виктор,  -  мне  от  этой
игрушки никакой пользы.
   Они прошли через площадь, подошли к стоявшей  "Ауди".  Переда  уселся  за
руль. Виктор сел рядом с ним. Испанец выехал с площади  на  соседнюю  улицу,
направляясь в центр города, на Гранд Виа. Самые красивые и центральные улицы
испанских городов назывались Гранд Виа, но в Барселоне эта улица носила  еще
и имя каталонских кортесов.
   Оба сидевших в автомобиле собеседника молчали всю  дорогу.  Переда  знал,
что нельзя разговаривать в машине, которую могут прослушать. А Виктор  после
полученной взбучки в кафе на площади вообще не хотел  разговаривать  с  этим
осторожным стариком. Дважды машина надолго останавливалась  у  светофора,  и
Виктор нетерпеливо глядел на молчавшего водителя, презрительно  кривя  лицо.
Даже когда, по мнению Виктора, можно  было  проехать  еще  на  желтый  свет.
Переда предпочитал подождать. Перестраховщик, твердо решил для себя Виктор.
   К отелю "Ритц" они  подъехали  через  десять  минут.  Припарковав  машину
недалеко от отеля, они поспешили в апартаменты Виктора, где после  вчерашней
пьянки отсыпался его напарник. Виктор, стараясь не смотреть на испанца,  сам
открыл дверь своей магнитной карточкой. Сергей спал на двуспальной  кровати,
широко раскинув руки. Очевидно, у него еще не начался период похмелья  после
вчерашнего вечера. Виктор подошел к нему и грубо потряс спящего за плечо.
   Сергей лежал, не реагируя. Виктор потряс его сильнее.  Напарник  промычал
нечто  невразумительное.  Стараясь  не  смотреть  на   испанца,   насмешливо
следившего за его попытками разбудить напарника, Виктор  тряс  лежавшего  на
кровати все сильнее и сильнее. Наконец, не выдержав, он  просто  ударил  два
раза по лицу так и не пришедшего в себя Сергея. Тот попытался открыть глаза,
делая очевидные усилия, чтобы прийти в себя.
   - Мерзавцы, - сказал без  всякого  выражения  Переда.  Сказанное,  вполне
очевидно, относилось к обоим напарникам. Виктор сделал вид, что  к  нему  не
относится сказанное. Он все больше и больше  зверел,  отчетливо  представляя
себе все последствия вчерашней пьянки.
   И наконец, коротко размахнувшись, просто нанес  сильный  удар  в  челюсть
своего напарника. Сергей свалился с кровати, но на этот раз пришел  в  себя.
Сидя на полу, он потирал лицо.
   - Что случилось? - хрипло спросил он. - Чего ты дерешься?
   - Идиот, - сказал, тяжело дыша, Виктор, - сколько ты вчера  выпил?  Я  же
предупреждал.
   - Обычную норму, - выдохнул Сергей. - Ну ты и ударил! - Он был на  голову
ниже  Виктора,  но  массивнее  его  в  плечах.  Сергей  был   также   бывшим
спортсменом, борцом. Но, в отличие от Виктора, он почти сразу не стал ладить
с нормами права и также сразу попал в колонию, еще в двадцать  лет.  О  двух
судимостях напарника Виктор, конечно, знал. Но именно он заверял  всех,  что
на Сергея можно положиться. И потому взял его с собой в Испанию.
   Сейчас, сидя на полу, Сергей попытался подняться, но было видно, что  это
ему удается с трудом. Испанец  ничего  не  говорил.  Виктор  протянул  руку,
помогая подняться сидевшему на полу напарнику.
   - Иди в душ, - посоветовал он. Сергей кивнул и, едва  не  поскользнувшись
снова, пошел в ванную комнату. Послышался шум воды.
   - В таком состоянии  его  нельзя  брать,  -  как-то  отстранение  заметил
Переда.
   - Что значит  -  нельзя?  -  разозлился  Виктор.  -  Мужик  в  нормальном
состоянии. Сейчас примет стакан на опохмелку и будет как стеклышко.
   - Черт тебя подери! - разозлился Переда. - С  вами  всегда  так.  Я  тебе
говорю; его нельзя брать с собой. И перестань со мной спорить.
   Мне лучше знать.
   Через пять минут из ванной появился Сергей.  Переда  был  все-таки  прав.
Сергей двигался с трудом и все время тряс головой, словно  отгоняя  от  себя
назойливых комаров.
   - Иди расплатись за номер, - зло сказал Переда, - а я с ним спущусь вниз,
к машине.
   - Мы можем опоздать на самолет.
   Виктор торопливо кивнул, выходя из комнаты.
   - Не забудьте мои вещи, - проговорил он на прощание.
   - Кретин, - зло проворчал ему вслед  Переда.  Сергей  хмуро  озирался  по
сторонам.
   - Где ваши вещи? - спросил Переда.
   - Вещи? Какие вещи? Чемоданы лежат в той комнате, - показал Сергей.
   - Одевайся, - приказал испанец, - я передам, чтобы ваши чемоданы  отнесли
ко мне в машину. - Он подошел к телефону. Поднял трубку, набирая номер.
   Через двадцать минут они неслись в автомобиле Переды, выезжая  за  город.
Мелькнули  сюрреалистические  фигуры  Сальвадора  Дали,  установленные  близ
олимпийских сооружений Барселоны. Переда, казалось,  выжимал  из  автомобиля
все что возможно. Виктор, сидевший рядом с ним, недоуменно смотрел на  часы.
До отлета самолета еще оставалось около двух часов. Куда так торопится  этот
осторожный испанец? На заднем сиденье  дремал  Сергей.  Переда  посмотрел  в
зеркало заднего обзора.
   - Он, кажется, опять заснул, - каким-то странным голосом сообщил  Переда.
Виктор, обернувшись, посмотрел назад и коротко выругался.
   - Ничего, - сказал он успокаивающе, - он в самолете придет в себя.
   - Не думаю, - сказал Переда, - боюсь, что он не придет в  себя.  В  таком
состоянии он будет весь день.
   Виктор сжал зубы, но не стал возражать. Он вдруг заметил,  что  они  едут
совсем не в направлении аэропорта.
   - Куда мы едем? - спросил он, недоумевая. Переда молча взглянул на него.
   - Здесь недалеко, - сказал он, - в старом порту.
   Еще минут через тридцать они въехали в район старого  порта,  где  стояли
остовы списанных кораблей. Автомобиль довольно долго, минут десять, медленно
ехал вдоль причала, пока наконец Переда не остановил его.
   - Какой из чемоданов твой? - спросил он у Виктора. - Покажи  мне  его.  -
Они вышли из машины, и Переда открыл багажник.
   - Вот этот, - показал Виктор. Оставив его чемодан, Переда вытащил чемодан
Сергея и пошел в сторону причала. Через несколько минут он вернулся уже  без
чемодана.
   - Разбуди своего товарища, - спокойно попросил он Виктора. Тот,  все  еще
ничего не понимая, начал будить Сергея. Все-таки вчера  Сергей  принял  явно
больше нормы. Он с трудом открыл глаза и в этот раз.
   - Пошли, - сказал Переда.
   - Мне пойти с вами? - вызвался Виктор.
   - Сиди лучше в машине, - махнул рукой испанец. Он поддержал Сергея, и они
пошли вдвоем. Сергей шел, опираясь на руку Переды.
   Виктор остался в машине. Зачем этот перестраховщик  привез  нас  сюда,  в
старый порт, с раздражением подумал он, глядя на часы. Ведь и так  уже  мало
времени осталось. А Сергей мог бы вполне отоспаться в самолете.  Или  Переда
думает, что морской воздух пойдет  на  пользу  его  напарнику?  Сергей  тоже
сволочь хорошая.
   Ведь Виктор просил его вчера  так  не  напиваться.  Наверно,  Сергея  так
раскрутила эта девица из бара, с которой он вчера танцевал.
   Еще раз посмотрев на часы, Виктор уже начал беспокоиться. Ушедших не было
уже несколько минут. Что они там делают? - нервно  подумал  Виктор,  начиная
серьезно беспокоиться. Еще через минуту  наконец  появился  Переда.  Он  шел
спокойно, будто возвращался с вечеринки. Сел за руль.  И,  развернув  машину
обратно, медленно отъехал от причала.
   Виктор сидел молча. Он начал понимать,  что  именно  случилось  в  старом
порту. Но боялся признаться даже самому себе.  Когда  наконец  они  отъехали
довольно  далеко,  он  внешне  беспечным,  но  несколько  напряженным  тоном
поинтересовался:
   - А где Серега?
   Переда молча вел машину. Молчание становилось зловещим. Виктор  с  ужасом
ждал его ответа, не решаясь задать повторного вопроса.
   - Он не полетит с нами, - коротко сообщил Переда.  Виктор  закусил  губу.
Теперь он понял все. Переда достал из кармана паспорт Сергея  и  его  билет.
Спокойно протянул их сидевшему рядом с ним  Виктору.  -  У  меня  было  мало
времени. Порви все на мелкие кусочки и как можно тщательнее.
   Виктор онемевшими руками взял  паспорт,  билет.  Открыл  паспорт,  увидел
знакомое лицо.
   И только теперь ясно осознал, что именно сделал Переда и почему  они  так
торопились в старый порт. Он непослушными, вялыми пальцами пытался разорвать
пополам паспорт, но тот не поддавался.
   - По листику, по одному листику нужно  рвать,  -  посоветовал  Переда.  И
тогда Виктор спросил, словно выдыхая воздух:
   - Вы его убили?
   - Нет, - ответил Переда. Виктор задержал дыхание. Значит, он ошибся.
   - Он больше не будет так пить, - несмело предположил он.
   - Я просто проводил его на морское дно, - очень спокойно сказал Переда, -
сейчас он стал хорошей пищей для рыб. Я думаю,  ты  прав.  Он  действительно
никогда больше не будет так пить. В таком состоянии он мог сорвать  нам  всю
операцию.
   И только тогда Виктор понял, что пути назад уже нет.

Москва. 12 часов 30 минут

   Борисов, оставивший своих людей у места нападения, выехал вместе с  одним
из своих офицеров к дому майора Сизова. Молодой офицер, сидевший  за  рулем,
работал с полковником Борисовым уже два  года.  Это  был  старший  лейтенант
Кругов, успевший отличиться в Таджикистане, где он был тяжело  ранен  и  уже
затем переведен на работу в Москву.
   Полковник по телефону, установленному  в  автомобиле,  узнал  адрес,  где
проживала семья майора, и приказал Крутову  ехать  туда,  чтобы  разобраться
наконец со столь загадочно исчезнувшим офицером. Уже в дороге Кругов передал
тонкую папку, которую успели привезти к  месту  происшествия,  пока  Борисов
ездил в Министерство обороны докладывать о случившемся.
   В биографических данных не было ничего особенного. Обычная семья. Отец  -
преподаватель харьковского института, мать - врач.
   Брат работал в  Новосибирске,  в  Академгородке,  имея  довольно  большую
семью, четверых детей. Сам майор Геннадий  Сизов  был  уже  одиннадцать  лет
женат на Светлане Хотиненко, с которой познакомился еще  в  Казахстане,  где
начинал свою службу. В деле были только положительные  отзывы  о  деловых  и
моральных  качествах  майора.  Защитил  диссертацию.  Был  кандидатом  наук.
Неплохим специалистом.
   Последнее место службы было в Воронеже, после чего он и был  переведен  в
группу подполковника Ваганова. Жена работала преподавателем истории в школе.
   Борисов разочарованно закрыл папку. Обычные  канцелярские  сообщения.  Не
был, не замечен, характеризуется  положительно,  отмечен,  удостоен  и  тому
подобная дребедень. А о самом человеке там не было сказано ни слова.
   - Пишут общие фразы, - с раздражением сказал он, - ничего конкретного.
   - Они ведь не знали, что он  выкинет  такой  номер,  -  осторожно  сказал
Кругов, - он ведь выдал террористам своих товарищей.
   - Почему ты так решил? - нахмурился Борисов.
   - Это все так считают. Когда группа спецназа полетела брать  террористов,
там произошел взрыв. Значит, кто-то знал, что на контейнере установлен маяк.
Получается, что им все рассказал Сизов. Иначе откуда они  узнали  про  маяк,
который подает сигналы на спутник?
   - Может, взрыв произошел случайно. - Полковник сам не  верил  в  подобную
случайность.
   - Вы верите в такие случайности? - не сдавался упрямый Кругов. - Нет, там
точно был предатель. Иначе  они  бы  просто  не  рискнули  полезть  за  этим
контейнером. Это ведь биологическое оружие, нужно хорошо представлять, как с
ним обращаться. Я, например, не знаю.
   Борисов молчал.  Он  понимал,  что  старший  лейтенант  прав.  Неожиданно
раздавшийся  взрыв  очень  ясно   показал   всю   степень   подготовленности
террористов. И степень предательства кого-то из офицеров сопровождения.
   Собственно,  подозревать  кого-то  другого  было  глупо.  Ваганов   лежал
тяжелораненый в реанимации, Буркалов был мертв, а Сизов нигде не был найден.
И единственный, кто мог рассказать все террористам, был сам майор Сизов.
   Никаких других вариантов просто не  существовало.  Остальным  офицерам  и
солдатам из группы сопровождения запрещалось входить  в  лабораторию.  Кроме
того, о самом контейнере знали только офицеры Ваганова.
   Через двадцать пять минут они прибыли на место. Это был  обычный  типовой
дом  для  военнослужащих,  расположенный  недалеко  от  самой   лаборатории.
Офицеры, служившие в группе Ваганова,  обычно  получали  квартиры  в  городе
раньше других. Все понимали важность их работы.
   Горестная весть уже успела облететь этот дом. В  соседнем  подъезде  жила
семья капитана Буркалова, и теперь оттуда слышались крики его жены,  которую
успокаивали соседи. Борисов помрачнел. Работать придется в худших  условиях,
чем он предполагал. Откуда эти женщины узнали о нападении на  колонну,  если
об этом еще не знают в Москве?
   Во дворе толпились люди. Борисов и Крутов были в штатском, и  поэтому  на
них не обращали особого внимания.  Борисов  подошел  ближе.  Повсюду  жалели
погибшего Буркалова.
   Он был общим любимцем. Говорили про Ваганова. Самое поразительное было то
обстоятельство, что собравшиеся уже знали об исчезновении Сизова.
   "Откуда  они  все  знают?  -  с  досадой  подумал  Борисов.  -  Настоящий
беспроволочный  телефон".  Они  подошли  поближе,  слушая  разговоры  людей,
заполнивших небольшой двор.
   - Несчастные ребята! - жалобно  причитала  старушка.  Такие  сердобольные
"плакальщицы" обычно первыми начинали причитания, вызывая новую волну слез и
истерики. - Кто мог подумать, что так все случится! Бедные наши офицерики!
   - А что случилось? - спросил Борисов.
   - Так ведь наши офицерики погибли, - охотно пояснила старушка. - Вон  там
вдова Буркалова кричит. Молодая совсем, красивая.
   Ядреная девка,  все  на  нее  заглядывались.  Как  она  теперь  без  мужа
останется?
   - Откуда вы знаете, что ее муж погиб? - вступил в разговор Кругов.
   - Все говорят, милок, - запричитала старушка, заподозрившая в  пришельцах
неприятных людей, - у нас тут новости сорока на хвосту приносит,  вот  мы  и
слухами держимся.
   Борисов, нахмурившись, шагнул к остальным соседям. Из разговора людей  он
наконец  понял,  что  именно  произошло.  Домой  к  Вагановым  позвонили  из
больницы, куда увезли тяжелораненого подполковника, чтобы сообщить  семье  о
ранении их мужа и отца. В больницу срочно поехала  жена  с  сыном  Ваганова,
которые и узнали все подробности  от  одного  из  находившихся  там  солдат,
сопровождавших колонну.
   "А мы еще пытаемся что-то сохранить в  тайне",  -  разочарованно  подумал
Борисов, входя в подъезд дома, где жил Сизов. Своего помощника он оставил на
улице. На четвертый этаж он поднялся пешком и позвонил. За дверью  никто  не
ответил. Он позвонил второй раз.
   Третий. Наконец дверь открыли. На пороге стояла девочка лет десяти.
   - Вам кого? - хмуро спросила она.
   - Это квартира Сизовых? - Одышка давала о себе знать.
   - Да.
   - А где твоя мама?
   - У нее болит голова, - твердо сказала девочка.
   - Скажи маме,