?
     3.  Мои  требования к властям: по линии  МИДа передать Иранской стороне
ноту протеста. Переговоры вести в жестком тоне. Немедленно отозвать из Ирана
всех представителей  Киргизии, чтобы они  не превратились в заложников, если
начнутся  осложнения. Направить в Тегеран официальных  лиц для  медицинского
освидетельствования и юридической защиты Джакыпа.

Развязка
     Через  два  дня  в  Москву  по  делу  Джакыпа  специально  прибыли  два
сотрудника МИДа Киргизии. В Посольстве Киргизской  республики они рассказали
мне, что им рекомендовано  в переговорах  с иранской стороной придерживаться
жесткой  позиции, вплоть  до немедленного  отзыва на Родину всего  персонала
киргизских  специалистов, а далее почти слово в слово начали излагать  текст
моих  продиктованных  по  телефону требований  (спасибо  слухачам, сработали
!!!), что получили указание  подготовить в адрес Российского МИДа документ с
просьбой оказать  содействие  по делу Джакыпа, поскольку  Киргизия  не имеет
своего представительства в  Иране.  Немедленно подключилась и находившаяся в
это время в  Москве  министр иностранных  дел Киргизии  Роза  Отунбаева. Она
встретилась  с  главой  Российского МИДа  Андреем Козыревым.  Козырев  отдал
соответствующие распоряжения  и  в  тот  же день  два  российских  дипломата
посетили Джакыпа в Тегеранской тюрьме.
     Наконец-то  мы  получили долгожданную весточку, что брат жив-здоров и в
здравом  уме! Впоследствии  он рассказывал,  что отчаявшись в помощи  извне,
объявил голодовку.  Как вдруг к нему к камеру заходят российские дипломаты и
сообщают,  что  по  просьбе  киргизского  правительства  им  поручено  вести
переговоры о его освобождении. Представляете его состояние в этот миг? Какой
заряд  надежды  и  бодрости он получил? Как он зауважал  после  этого Аскара
Акаева и родное правительство? Я  не  стал  его ни  в чем переубеждать.  Все
правильно, его действительно вытащили  из тюрьмы  не без участия киргизского
правительства.
     А  в Бишкеке  в  это  время наш родственник во время  личной  беседы  с
Иранским  Послом дал понять о серьезности наших  намерений. Господин Посол с
перепугу рванул в отпуск!
     ...Отсидев 18 суток в зиндане, Джакып вышел на свободу и перебрался под
гостеприимную крышу Российского  Посольства. А  еще через  некоторое  время,
вчистую оправданный, вернулся домой.  На радостях я простил иранской стороне
их грех и не стал требовать положенной по Шариату компенсации.



 * ЧАСТЬ 17. ЧЕЧНЯ *
          Нет, наши руки не устали,
          Им никогда не знать оков
          И наши кованые сабли
          Еще смертельны для врагов!

          Над нами только власть Джохара,
          А выше -- лишь один Аллах!
          А он всегда, мы знаем, с нами,
          Нам потому неведом страх!
     (Из песни чеченского спецназа)

Глава 1. Опять война
     Чечней я  "заболел" 26 ноября 1994 года, когда узнал о неудачном штурме
Грозного силами оппозиции. Нет,  вы  можете представить  себе картину, чтобы
какая-то неведомая группировка, вооруженная  танками,  пыталась бы свергнуть
владимирское или рязанское областное руководство? А Москве об этом ничего не
известно,  и  вообще  в  Кремле  считают,  что  это  внутреннее  дело  самих
владимирцев или рязанцев? Дебильный военный министр на  весь мир  заявляет о
том,  что в  нашем воздушном пространстве летают боевые самолеты неизвестной
национальной принадлежности  и  бомбят российские города.  Любой  нормальный
офицер на его месте сразу бы пустил себе пулю в висок.
     Потом,  оказывается, что  штурмовали Грозный наемники,  завербованные и
вооруженные "неведомой" спецслужбой  в российских воинских  частях. И  опять
после этого не застрелился ни один военный контрразведчик.
     Стало  понятно,  что операцию спланировали  либо  круглые идиоты,  либо
наоборот, профессионалы высочайшего класса! Версия об идиотах не проходит по
многим причинам. Остается второй  вариант. Тогда можно просчитать дальнейший
ход  действий: начнется  открытое  вторжение  войск в  Чечню  с  последующей
длительной  вялотекущей  войнушкой с  целью  истощения и  без  того  скудных
государственных ресурсов, списание боевой  техники и материальных средств на
сумму в десятки  раз большую  реальных  потерь. Большое  количество убитых и
искалеченных  с обеих сторон  приведет взаимной ненависти  между "белыми"  и
"черными",  между  христианами и  мусульманами.  Кому это выгодно,  нетрудно
догадаться.
     В  первую  очередь  я  обратился  к  знакомым ребятам из  органов.  Они
доложили кому-то из своих начальников и ответили:
     -- Мы поможем тебе  добраться до Чечни, если ты поможешь нам согнать их
с гор.
     Ну  ничего  себе! Похоже, в  органах  безопасности  плохо  представляет
положение в Чечне.
     Друзья  в МВД  сразу, без  обиняков,  дали отлуп. Военные  отнеслись  с
пониманием:
     -- 28  декабря из аэродрома "Чкаловское" на Моздок отправляется  борт с
боеприпасами. Можем посадить.
     Получив в  редакции командировочные, вечером 27  января, собирая сумку,
рычал  на  домашних  в поисках  куда-то  запропастившихся шерстяных  носков.
Заглянувшие поболтать соседки спрашивают у супруги:
     -- Куда это твой, на ночь глядя?
     -- Да на войну собрался.
     Тут меня  свалил внезапный прострел.  Никогда  прежде  такого не  было.
Попросил  жену потоптать спину, обмотал поясницу колючим шерстяным шарфом, и
уехал ночевать в город. Рано утром был на аэродроме. Свирепствовала пурга, и
все полеты в тот день отменили. Таким  образом, Новый год довелось встречать
в  семье.  1-го января  по телевизору  узнав  о  штурме  Грозного,  настроил
радиоприемник на "голоса" и услышал страшные подробности.
     Подумал, опять бог хранит меня: то прострел, то непогода. Если бы 28-го
декабря  попал в  Моздок,  31-го на головном  танке непременно двинул  бы на
Грозный. И, скорее всего, сгорел бы.
     Военные были  удручены колоссальными потерями и  журналистов  близко  к
себе  не  подпускали.  Пришлось  искать  другие каналы.  Вышел  на чеченцев.
Объяснил  им, что я бывший "Вымпеловец", подполковник,  и чего хочу. Чеченцы
долго думали и сказали:
     -- Ты же понимаешь, что мы многим рискуем?
     Я протянул свой паспорт:
     -- Ребята, вот мой домашний адрес. Думаю, что я рискую не меньше вас.
     В общем, 15-го января 1995 года они перебросили меня во Владикавказ.

Глава 2. Грозный. 18 января
     После  трех дней проверок меня повезли в  Чечню. На каждом  перекрестке
водитель обращался к  местным  жителям, сидящим у блок-постов, и они  давали
свежую информацию  о  передвижениях российских войск и показывали безопасный
маршрут. Через  несколько  взвинченных  нервных часов,  ночью с  потушенными
фарами,  мы въезжали, наконец,  в город Грозный через "Южный  коридор".  Мой
ангел-хранитель и  водитель  Асланбек  напряженно  всматривался  в  темноту.
Видимость и так была почти нулевая, а тут еще и туман. Однако, по-моему, это
было нам только  на руку. По  дороге часто встречались одинокие  прохожие. В
основном  это  были  вооруженные  люди, либо  "мирняк",  тащивший  на санках
канистры с  водой. Протопал  строем небольшой  отряд в  белых  маскировочных
костюмах. Тишина почему-то действовала угнетающе.
     -- Двум смертям  не бывать, -- пробормотал Асланбек и  решительно нажал
на педаль газа.
     Въехали  на плотину  и  запрыгали по  ухабам,  петляя  между воронками.
Вокруг валялись искореженные останки "легковушек". Некоторые еще дымились...
     Две  женщины с ребенком, которых  мы  взяли  на  борт в ближайшем селе,
рассказывают, что вчера днем был минометный обстрел. Российские военные били
по роднику, где набирают воду местные жители. Побило много народу и за водой
теперь ходят, в основном, ночью...
     Плотину  проскочили  благополучно и стали  подниматься в гору.  Впереди
через туман начали проступать отблески крупного  пожара.  Женщины объяснили,
что  это  горят   нефтехранилища,   месяц   назад   подожженные   российской
артиллерией...
     Долго петляли по  улочкам.  Высадили пассажиров. Наконец остановились у
ворот. Заходим в  дом. Асланбек поясняет, что здесь живет его дядя.  Хозяин,
крепкий,  шустрый  старик,  сидел  за  вечерней  трапезой  при  свечах.  Ему
прислуживал юноша.  Дед  пригласил к  столу. Дома тепло.  Раздеваемся. Помыв
руки, подсаживаемся к нему. Представляемся.

Дядя Джунид
     Пока старик заводит речь о политике, я  нажимаю  на  вяленую баранину с
лапшой. Он,  эмоционально жестикулируя, рассказывает о том,  что  творится в
городе,  порой срываясь почти на крик. Подросток, подмигнув нам, шепчет, что
дед почти  оглох  от  непрерывных бомбежек,  потому что  спускаться в подвал
отказался из принципа.
     Некоторые   их   соседи,  в   основном  русские,  не   имеющие  близких
родственников,  уже голодают. Чеченцы делятся  с  ними продуктами. Но  самое
страшное  -- отсутствие  питьевой  воды.  По дороге к роднику и обратно  уже
погибло много народу, опять же в основном  малоимущие  русские.  Вчера выпал
снег, слава Аллаху! Снег тщательно сгребают под  навесы или укрывают пленкой
как  самую  большую  ценность.  Поговорка "у  соседа  даже  снега  зимой  не
выпросишь"  -- приобретает зловещий смысл. Вода  -- это жизнь.  Или  смерть.
Хорошо  еще,  что  в этом  квартале пока не  разрушены газовые магистрали, в
домах тепло. А в других кварталах города люди замерзают...
     Лапша  застряла  у  меня  в  горле... Оставив  хозяевам  одну из дюжины
керосиновых ламп, купленных нами на "большой земле", прощаемся.
     Заехали в дом, где сидят несколько вооруженных бородачей. Нас встречают
радушно,  угощают мясом. Буквально  засыпают вопросами о том, как  реагирует
мир на события в Чечне. Асланбек о чем-то с ними шепчется. Опять тронулись в
путь. Наконец  размещаемся  на  ночлег.  Мне  выделили  отдельную  комнату с
роскошной двухспальной  кроватью. Перед сном мы с Асланбеком, незаметно  для
других,  тяпнули по  сто  грамм, хотя еще вчера договаривались, что не будем
брать в рот ни капли: "С благополучным прибытием в Ад!"

Глава 3. 19 января

Ополченцы
     Утром  вместо петухов  нас разбудила  артподготовка.  Установки  "Град"
лупили с соседней горы.  Ракеты с воем и шелестом пролетали низко над нами и
рвались где-то неподалеку в городе. Через несколько  минут обстрел кончился,
а в городе застрекотали  пулеметные очереди, часто  забухали  взрывы. Кто-то
кого-то  атаковал.  Чеченцы не обращали  на это  никакого  внимания.  По  из
словам,  гораздо хуже, когда  бомбят  самолеты.  А поскольку  стоит  плотная
облачность и густой туман, авиация не летает, ну и слава Богу!
     Кто  с кем воюет?  По мнению официальной  Москвы  "федеральные"  войска
уничтожают "незаконные вооруженные" формирования. По-видимому, к ним следует
относить тех, которых не поддерживает Москва. Вроде бы понятно.
     Я обращаюсь за разъяснением к чеченцам:
     -- Как мне вас  называть: "боевиками",  "ополченцами", "дудаевцами" или
может быть "сепаратистами"?
     Чеченцы морщатся:
     --  Нам плевать, как нас там  называют.  На нас напали -- мы воюем.  Мы
защищаем свои дома. Скоро ты сам все увидишь.  Сведем тебя и с ополченцами и
с  дудаевским спецназом.  А  называть нас  правильнее  будет  "моджахедами",
поскольку  мы  боремся  за  осовобождение своей Родины. Никакой  религиозной
окраски в этом выражении нет. Дудаевцами мы не являемся, поскольку многие из
нас  его не  поддерживают. Но  сейчас  он  наш единственный  лидер  и мы ему
беспрекословно подчиняемся. Сепаратисты -- это как раз те, которые  пытались
свергнуть законного Президента Чечни и привели сюда российские войска.
     -- Можно ли считать, что "русские" воюют с "чеченцами"?
     -- Нет, нельзя. Правильнее "российские" с "чеченскими",  потому  что на
той стороне  в боевых действиях участвуют  не только русские, но и украинцы,
татары,  башкиры  и т. д. Мусульман, воюющих  на  стороне россиян, в плен не
берем,  расстреливаем на  месте.  На нашей  стороне сражаются тоже не только
чеченцы.
     Мы считаем себя не "субъектом федерации", а независимым государством. И
если уж на то пошло, все мы на планете: и чеченцы, и русские и другие народы
являемся "субъектами Всевышнего".
     -- Использует ли чеченская сторона наемников? Хозяева дом обиделись. Их
бородатый командир начал меня просвещать:
     -- Во-первых,  кто  такой наемник?  Это человек  "без царя  в  голове",
воюющий ради денег и возможность помародерствовать в богатом городе. Поэтому
наемники  предпочитают сражаться  на стороне более сильного и участвовать  в
наступательных  операциях.  Только  безумец может  решиться воевать, даже за
большие деньги, на стороне нашей "полностью окруженной и заведомо обреченной
горстки бандитов"
     Бойцы расхохотались.
     -- Во вторых, почти миллионное население Чечни не нуждается  в  услугах
каких-то там наемников. Людских резервов у нас предостаточно.
     --  В третьих,  не в характере  гордых  горцев защищать  свою Родину  с
помощью  наемников.  Лучше  мы  все  погибнем в  бою,  чем унизимся до такой
степени.  Никаких  афганцев  или  прибалтийских бабенок  в  белых  колготках
(придумают же такое!) никто из нас в глаза не видел,  хотя воюем уже  больше
месяца.
     --  Есть добровольцы. Например,  тридцать человек приехали из Иордании,
но  они  этнические чеченцы! Они  пришли по  зову сердца, постоять за  землю
своих  предков.  Многие  из них очень состоятельные люди,  некоторые продали
свои дома и машины  и купили оружие. Какого черта  им  нужно было  рисковать
жизнью ради сомнительных денег? Сидели бы  лучше в своих роскошных особняках
на  берегу  моря.  Есть и  религиозные  фанатики  --  "Вахоббисты",  которые
сражаются  за веру. Трое иорданцев  добровольно вошли  в отряд "смертников",
засевших в Президентском дворце, обложившись ящиками тротила. Вот уже вторую
неделю  они  продолжают  удерживать  дворец,  откуда  были эвакуированы  все
остальные  бойцы  и  пленные. "Смертники"  пошли  на такой бессмысленный,  с
военной точки зрения,  шаг из принципа.  Дворец  плотно  окружен российскими
войсками. Попытки наших мелких групп и одиночек прорваться туда оканчиваются
безрезультатно. На дворец была сброшена мощная авиабомба. Она пробила  шесть
этажей и взрывом сильно повредила здание. Верхние этажи сметены артиллерией,
стены  изрешечены  снарядами.  Однако  дворец  держится.  Перед  отходом  мы
натаскали "смертникам" побольше воды и  пищи. Они поклялись на  Коране лучше
взорвать дворец вместе с собой, чем уступить его российским войскам.
     -- В-четвертых, говорят, что Дудаев якобы платит каждому "наемнику"  по
тысяче  долларов в  день. У нас таких денег просто нет. За тысячу долларов я
бы лучше купил пару автоматов  у тех же россиян и вооружил бы своих братьев.
Вон  они  стоят, балбесы. Одному 13, другому 15 лет. Ходят за мной по пятам,
просятся  на  передовую.  Они  считают, что не  смеют  показаться  на  глаза
друзьям, прежде чем не побывают в бою.
     --  Мы  встречали  добровольцев  --  русских,  украинцев,  даже  одного
киргиза, откуда-то  из Ошской области.  Русские, жители Грозного, взялись за
оружие после гибели своих близких под российскими бомбами.
     --  Многие чеченцы помогают  нам деньгами. Все  то оружие,  которое  ты
видишь у нас,  было  закуплено на черном рынке. Один  бизнесмен продал  свою
иномарку  и приобрел два крупнокалиберных пулемета ДШК, двенадцать автоматов
и  два  подствольных  гранатомета  ГП-25  с  боеприпасами. Остальное оружие,
миномет и противотанковые гранатометы, мы добыли  уже сами в бою.  Пулеметы,
правда, оказались  хреновые: прогнулись  штыри крепления  стволов,  и теперь
невозможно их менять при перегреве. И  вытащить  их  с передовой для ремонта
невозможно. Так и стреляем, охлаждая стволы водой и снегом.
     -- Все мы, здесь  сидящие, не  профессиональные военные,  и  взялись за
оружие всего лишь месяц назад. Мы  связаны  родственными узами, хорошо знаем
друг друга. Пополнение идет постоянно из сел. Лишних и безоружных отправляем
обратно:  зачем  рисковать?  Нас  здесь  вполне  хватает.  Потери  есть,  но
минимальные,  Убитых  обязательно  вытаскиваем,  иногда  даже  ценой  других
жизней, и отправляем в аулы.
     Наше  село  каждый день забивает одну корову.  Вареное мясо  и  лепешки
ежедневно доставляют сюда,  в этот дом, а  отсюда  -- на  передовую.  Лишние
продукты раздаем мирным  жителям, сидящим  в подвалах города. Там в основном
остались одни русские, которым некуда больше податься.
     ...В нашу резиденцию потянулись люди. Приезд корреспондента не  остался
не замеченным.  Похоже, что "беспроволочный  телеграф"  под названием  "узун
кулак"  действует  исправно. И вообще  секретов друг  от  друга  чеченцы  не
держат. Наш дом является чем-то вроде небольшого штаба.
     Из центра города вернулся пожилой разведчик. Ополченцы уединились с ним
и внимательно выслушали. Затем представили его мне:
     --  Микрорайон  окружен  российскими  войсками. Процветает мародерство.
Российские офицеры раскатывают  на "трофейных" иномарках. Окна богатых домов
расстреливают    из   крупнокалиберных   пулеметов   "на   всякий   случай".
"Подозрительных" чеченцев  боеспособного  возраста хватают на месте  и часто
тут  же  расстреливают.  А  с наступлением темноты  стреляют по  всему,  что
движется.
     Забежали два возбужденных  бойца. Они поведали, что только что их отряд
совершил лихой  налет  на  позиции  россиян. Здорово помогли  две  чеченские
установки "Град".  Правда, операция была назначена на 5  утра,  а реактивные
установки опоздали и начали обстрел  в 8 часов. (Так вот кто нас разбудил!).
Уничтожено  18 танков, 12  единиц бронетехники  захвачено,  в том числе танк
Т-80. Убитых  российских солдат никто  не считал,  их много.  Свои потери --
пятеро убитых, семь раненых.
     Как  бы  в подтверждение  их  слов  загрохотала  российская артиллерия.
Похоже на  залпы батареи  самоходок  типа "Гвоздика". Они бьют из города  по
горе, откуда недавно работали чеченские "Грады". Снаряды пролетают над нашим
домом и взрываются резкими хлопками. Выходим на  улицу. Однако, из-за тумана
по-прежнему ничего не видно.
     ...Асланбек чем-то озабочен. Он  говорит, что мне следовало бы получить
официальную аккредитацию у дудаевского  министра информации.  В  городе  под
видом мирных жителей и корреспондентов действуют российские корректировщики.
Чеченцы таких расстреливают на месте.
     Едем в  город.  Через  несколько кварталов нас останавливает  чеченский
пост. Дальше ехать  нельзя. Впереди действуют российские снайперы. Уже убиты
трое  мирных  жителей, среди  них одна  женщина. Вытащить их до  наступления
темноты  вряд ли удастся. Чеченцев сильно  раздражают бесшумные  снайперские
винтовки россиян:
     --  Никак  не  можем  засечь, откуда они бьют  --  сплевывает в сердцах
ополченец.
     Возвращаемся  обратно.  Ополченцы  спрашивают   у  меня   о   бесшумных
винтовках.  Я  разворачиваю  номер  журнала  "Солдат  удачи"  со  статьей  о
"Винторезе".  Они  внимательно  читают.  Один  из  них,  увидев  изображение
"Винтореза", восклицает:
     -- Я  уже видел такое оружие у  чеченского  спецназа!  По-видимому, это
трофеи, захваченные  у российских  "коллег". Приходят четверо бойцов в белых
маскировочных костюмах. Вооружены солидно: кроме автоматов на каждого, у них
один   РПГ-7  и  три   одноразовых  гранатомета   РПГ-26.  Знакомимся.   Это
спецназовцы. На улице остался водитель сильно помятого УАЗика. Он ковыряется
в моторе. Бойцов угощают. Здесь принято кормить всех, кто наведывается.
     ...Заходят двое  ополченцев. Их группа  только что вернулась из  центра
города. Потеряли убитыми пятерых. Троих сумели вытащить,  а двое остались на
улице. Не подпускают российские снайперы.
     Бойцы пьют чай и едят со сковородки жареное мясо. Советуются, что можно
было  бы предпринять в такой ситуации? Один из  спецназовцев  отвечает,  что
следовало