чтобы  контролировать  ход занятий.
Преподаватели-полковники  пока еще  в роли статистов. Чтобы вытащить  их  на
полигон, приходится хитрить. Например, утром сажаю их всех в свою машину, по
дороге покупаю ящик "Кока-Колы", сигареты и везу к месту проведения занятий.
Курсанты  выдвигаются  туда  пешком  через  "зеленку".  Пока  они  прибудут,
обсуждаем с полковниками, что нам сегодня предстоит делать. Они мне помогают
поддерживать  дисциплину  и учатся  сами. После занятий у  меня  как  всегда
находятся неотложные дела, и бросив их, уезжаю один.  Обратно в расположение
школы  они  возвращаются  вместе с курсантами, продираясь  через  кустарник,
рискуя напороться на мину или схлопотать пулю. Это чтобы служба им медом  не
казалась.

Засада на склоне горы
     Четыре  противотанковые  мины с интервалом 10 метров закапываются в 2-3
метрах  выше  тропы.  Связывается  взрывная  сеть  из  50-метрового  отрезка
детонирующего  шнура.  Свободный  конец  шнура  в  руках  курсанта,  который
прячется  за камнем. Подрыв мин производится с  помощью  гранатного  запала.
Остальная  группа  располагается   ниже  тропы.  Когда  появится  противник,
подрывник выдергивает кольцо:  щелчок! Через  четыре  секунды взрыв! "Духов"
ударной волной просто сдует с тропы прямо в объятия группы. На всякий случай
пара снайперов прикроет группу с дистанции 200-300 метров.
     Мы с  преподавателями наблюдаем  за действиями  курсантов,  прячась  за
деревьями. Страшный удар! Летят осколки камней. Хлопки  выстрелов снайперов.
Все кончено. Я высовываюсь из-за дерева. В трех метрах от себя на земле вижу
гранату  РГД-5.  Мать  вашу   так!   Оказалось,  сержант-инструктор  проявил
инициативу, и  возле  противотанковой мины примотал  к  детонирующему  шнуру
ручную гранату.  Мощным взрывом ее отбросило буквально нам  под ноги.  Слава
богу,  погнуло  запал  и боек ударника не наколол капсюль. Граната, пролетев
около 150 метров, не взорвалась. Собираю группу и показываю на нее, объясняю
что случилось. Это тоже урок. Курсанты спрашивают, что делать с гранатой:
     -- Может, расстрелять из автомата?
     -- Зачем? -- я беру ее в руки и откручиваю запал.
     -- А она могла взорваться у Вас в руках?
     -- Нет. Даже если граната бы щелкнула  у  меня в руках, в запасе четыре
секунды, чтобы забросить ее подальше.

Засада в "зеленке"
     Узкая  тропинка,  рядом  вьется  арык с  водой.  Вокруг густые заросли.
Дальше  нескольких  метров ничего  не  видно. Тропинка петляет и исчезает за
поворотом. Засада в  лоб!  50-метровый  отрезок  детонирующего шнура, к нему
через каждые 5 метров привязывается ручная граната, всего десять гранат. Все
это укладывается в арык с водой  и  маскируется сверху  травой. Подрыв будем
осуществлять  на  этот  раз   с  помощью  электродетонатора.  Кольца  гранат
выдергиваются.   Их   спусковые  рычаги   удерживаются  с  помощью  шпагата,
обмотанного  через  шнур.  Подпустив   поближе  головной  дозор  противника,
подрывник нажимает  кнопку. Взрыв! Как поступит нормальный боец, если рванет
в  полуметре от  его  ноги?  Естественно,  упадет  на  тропинку.  Если  даже
моджахеды  быстро опомнятся  и  начнут вертеть головами по  сторонам,  будет
поздно: вокруг валяются гранаты.
     Треск  разрывов  гранат! Теперь  нашему  пулеметчику следует  прижать к
земле  оставшихся  "духов" длинными  очередями  по  кустам,  пока  подрывник
улепетывает со всех ног!
     Поскольку в "зеленке"  головной дозор  движется на расстоянии видимости
(5-10  метров)  от  ядра  колонны,  мы  своими минами-гранатами  обязательно
зацепим от пяти  до  семнадцати "духов".  Трофеи нам ни к  чему. Наша задача
врезать им  как следует, чтобы  больше  по нашей улице  не гуляли. В учебных
целях  используем гранаты РГД-5. В боевой обстановке  придется  ставить Ф-1.
Радиус сплошного поражения Ф-1 составляет 3,7 метра.  Для верности  уменьшим
до 2, 5 метра. Поэтому если через  каждые пять метров в колонне  противника,
даже распластавшейся на земле, взорвется по гранате -- мало не покажется.
     Испытания   на  полигоне  показали,   что   детонирующим  шнуром  можно
забрасывать гранаты Ф-1 на расстояние от 0,5 до 15 метров.

Засада в русле реки
     В  условиях афганского бездорожья, автомашины  обычно  ездят  по руслам
пересохших  рек.  Поэтому мину устанавливаем между  двух  валунов на сужении
дороги.  Автотранспорт  лучше  бить  противотанковыми  минами  или  зарядами
взрывчатки. Танки и БТР -- кумулятивными зарядами под днище.
     Сегодня мы будем отрабатывать способ засады на бронетехнику. Закапываем
боевую часть ручной кумулятивной гранаты РКГ. Подрыв электрическим способом.
     За камнями, где могут укрыться  спешившиеся моджахеды, также закапываем
несколько  гранат  на  детонирующем шнуре. Идея  проста: когда БТР наедет на
кумулятивный заряд,  подрываем его. Даем  несколько очередей  по противнику,
чтобы загнать его  за камни.  Затем подрываем осколочные  гранаты и удираем.
Начали!  Взрыв!  Яркая молния  бьет из  земли в  небо! Это раскаленный  пест
кумулятивной гранаты. На курсантов молния производит впечатление.
     -- А можно кумулятивным зарядом бить по грузовику или легковушке?
     --  Не  рекомендую.  Струя может  прошить насквозь  кузов, не  причинив
машине   и  живой  силе  противника  серьезного   вреда.  При   попадании  в
бронетехнику -- другое дело.
     На  полигонных  испытаниях  еще  в  Помосковье  я подрывал  танк  тремя
способами.  Первый взрыв под лобовой  частью брони оказался безрезультатным,
уж слишком толстая броня. Ведь кумулятивной струе приходится сначала пробить
маскировочный  10  мм  слой  грунта,  затем  преодолеть 450  мм  клиренс  --
пространство под  днищем танка,  и  воздействовать  под углом 45 градусов на
металл толщиной примерно 150 мм.
     Взрыв заряда под  кормовой  частью танка  (толщина  брони здесь 45  мм)
привел к повреждению двигателя, вытекло масло.
     Лучше  всего,  когда заряд  срабатывает  под центральной частью  танка.
Толщина  металла  днища всего  20 мм.  Осколками  поражается  экипаж,  может
сдетонировать боекомплект.
     "Духи" с крепостной стены  мрачно наблюдают за нами. Вскоре они перешли
на  сторону  Народного правительства и  организовали  оперативный отряд.  Им
оставили оружие и добавили патронов. Через пару месяцев довелось обучать уже
их.

Семинар
     За  все  предыдущие годы мы выпустили  не одну тысячу курсантов, однако
эффективных   операций   против   моджахедов   нет.   Дело  в  том,   что  в
провинициальных опербатальонах, куда  они возвращаются  по окончании курсов,
толковых  ребят  назначают  командирами  отделений,   взводов  и  рот.  А  с
бестолковых  какой  спрос?  Поэтому  разведгруппы   опербатальонов  остаются
неукомплектованными,  отсюда и  низкая  результативность  операций.  Нужно в
корне изменить положение, но как?
     На базе оперативного полка МГБ проводим трехдневные семинарские занятия
с командирами оперативных батальонов. Собралось более ста офицеров, многих я
знаю  по предыдущим командировкам. Цель занятий -- выработать новый подход к
обучению   разведгрупп   опербатальонов.  Видимо,  будет  правильнее  впредь
готовить  не отдельных  бойцов, а  сразу группы  в полном составе, вместе  с
командирами. У  меня не  будет головной боли следить за их  дисциплиной. Они
отработают слаженность действий в составе  расчетов и групп,  получат навыки
использования  коллективного оружия. Сроки обучения можно смело сократить  с
трех месяцев до двух, что увеличит пропускную способность школы. Но это  еще
не все.  Из  своих личных запасов я  объявляю  призы  трем  лучшим  группам.
Группе, завоевавшей первое  место, подарю автоматический гранатомет  АГС-17.
За второе место  -- снайперскую  винтовку СВД  с ночным  прицелом, за третье
место  -- ящик с комплектом минно-взрывных  средств.  Кроме  того, в течение
месяца буду отслеживать результативность боевых действий своих  выпускников.
Группа,  показавшая наилучшие  результаты,  в  полном составе  отправится на
отдых в Советский Союз!
     Из всех командиров оперотрядов только два офицера против, остальные за.

Глава 6. Достум
     Через  месяц  знакомимся  с  Абдул  Рашидом  Достумом,  в  ту пору  еще
полковником. "Достум" -- псевдоним, что означет "друг".  Так его прозвали  в
северных провинциях  за справедливость. Он в  числе первых шести  выдающихся
военнослужащих  получил  звание  Героя  Афганистана.  Достум  --  Робин  Гуд
Востока. В ту пору мы с ним были внешне очень схожи.
     Достум желает прислать на обучение в школу сразу три группы.  Я пытаюсь
возразить, что придется урезать квоты другим провинциям. Он отмахивается:
     -- Мы же братья. Помоги!
     Он   нисколько  не  сомневается,  что   путевку  в  Союз   завоюют  его
разведчики-узбеки и хочет отправить их на отдых в Фергану.
     --  У нас  в северных провинциях  много пришлых узбеков из СССР, бывших
басмачей. Старики тоскуют по родине, мечтают  быть похоронены на земле своих
предков. Их дети, воспитанные на рассказах отцов и дедов,  спят и видят, как
бы  побывать там. В  их  сознании Фергана --  рай  земной! Если  ты  сумеешь
отправить их туда, лучшей награды им быть не может.
     -- Ладно, я доложу об этом руководству.
     Беседуем  с  Достумом  на  смеси  узбекского  и   киргизского   языков.
Окружающие  афганские  оперработники,  не  понимая нас, заметно  нервничают.
Достум, не меняя тона и выражения лица, замечает:
     -- Смотри, как они бесятся, собачьи дети! -- и хохочет.
     Через некоторое  время  афганское  руководство  подсунуло  мне в  школу
нового преподавателя, как потом выяснилось,  прекрасно  владеющего русским и
узбекским.
     Прошло два с  половиной месяца после памятного разговора, как сразу две
разведгруппы  Достума отличились  в боях. Одна группа под Кандагаром, откуда
уже были выведены советские войска, ночью вклинилась  между двух группировок
моджахедов,  нанесла удар и сбежала. Моджахеды до утра молотили  друг друга,
положив  много  народу. Другая  группа  на севере  страны  захватила крупный
караван с оружием. Таким образом, обе группы отправились  в полном составе в
вожделенную Фергану. Последний раз я связывался с  Достумом через посредника
в 1993, когда он увяз в кровопролитных боях под Кабулом. Но об этом в другой
раз.
     В  5 Главном управлении  МГБ  мы  завели подробную  картотеку  на  всех
выпускников школы. В  анкетах не  только  установочные данные и  фотографии.
Фотографировал и  печатал снимки я  сам.  Такие дела никому доверять нельзя.
Там были данные о росте, цвете глаз, знании языков, наличии родственников за
рубежом и т. д.
     Мы готовились  к  выводу  Советских  войск  из  Афганистана,  из  числа
обученных бойцов нужно было комплектовать группы  для длительного  оседания,
закладывать для них тайники с оружием.

Глава 7. Сшибка с замполитом оперативного полка
     У   меня   очередное   ЧП:   курсант-мундель   подобрал   на   полигоне
неразорвавшийся боеприпас,  затем, испугавшись, отбросил  в  сторону. Взрыв!
Его сильно  посекло. Перепало  и окружающим.  Пострадавшего  эвакуировали. Я
пошел в штаб пообедать.
     Командир полка  с  тяжелым ранением  лежит в госпитале, начштаба --  на
боевых. Поэтому во главе стола восседает замполит. Мне  наливают суп, ставят
тарелку с  пловом, дают ложку  и вилку. На тыльной стороне своей левой кисти
замечаю  торчащий  осколок.  Выковыриваю  вилкой.  Ранка  начинает  кровить.
Зализываю  языком.  Образуется  чистое  пятно светлой  кожи, остальная часть
остается грязной.  Ничего.  Это -- "техническая грязь"  --  смесь  оружейной
смазки с пылью и пороховой  копотью. Руки в полку я уже давно перестал мыть,
поскольку  арычная вода кишит микробами. Принимаюсь за суп. Афганцы  доедают
свой  плов  и продолжают неспешную  беседу. Косятся на мои  слегка  дрожащие
руки. Стресс еще не совсем прошел, на душе муторно.
     Замполит  закончил трапезу, отламывает  полбуханки и начинает  вытирать
хлебом руки. Затем вытирает стол. Меня начинает колотить:
     -- Слушай, Явор, а ты задницу тоже хлебом подтираешь?
     Наступает гробовая тишина. Явор медленно поворачивается ко мне:
     -- Я Вас не понял.
     Я повторяю вопрос. Лицо замполита заливает мертвенная бледность:
     -- У Вас своя культура, у нас, афганцев, своя...
     Я взрываюсь:
     --  Какая к черту культура?  Мы все, здесь сидящие, -- мусульмане. Хлеб
для нас святое  дело! Если бы мой дед Абдулла увидел такое --  прибил  бы на
месте!
     Явор  ловит  ртом  воздух,  остальные  офицеры  съежились   и  рады  бы
провалиться сквозь землю.
     Явора  знаю с 1983 года.  Тогда он был  еще робким  юношей с  красивыми
глазами теленка. В 1985 году подключился к кампании против разведроты полка,
что привело к дезертирству ее командира, прекрасного офицера,  моего ученика
"Инженера".   Это  лишь  усугубило  мое   неприязненное  отношение  ко  всем
замполитам, как афганским, так и советским.
     -- Кажется,  ты  собираешься поступать  в  военно-политическую академию
имени Ленина? А когда ты был последний раз на боевых? -- продолжаю я.
     На следующий день  Явор  возглавил батальон, отправляющийся на плановую
операцию.
     Через три дня, вечером сижу на крыше КПП свесив ноги. Курсанты полковой
школы играют  в альпинистов-парашютистов: карабкаются на стену, бегут по  ее
гребню и спрыгивают вниз на песок  с  высоты примерно трех метров.  Батальон
возвращается с  боевых. Запыленные  машины  останавливаются  у ворот. Пехота
спешивается.
     Солдат  загоняют  в  глубокий  карьер  неподалеку от  нас. Явор  сверху
произносит пламенную речь! Этот спектакль устроен явно для меня.
     -- Академии тебе все равно не видать, -- думаю про себя.

Глава 8. Террористы Афганского Президента

Тыловые страсти
     В  1988 году в  5-м главном Управлении МГБ было создано самостоятельное
59-е (военное) управление, которое  возглавил мой старый друг генерал Сыдык.
Старшим  советником  к нему назначен  полковник  Иванов. Я перешел к нему  в
подчинение.   59-е   управление  курирует  все  территориальные  оперативные
батальоны  МГБ  Республики  Афганистан.  Работы  --  непочатый  край.  Нужно
заниматься  не только  обучением  батальонов, но  и  материально-техническим
обеспечением и боевым задействованием. Видимо? нужно немного остановиться на
тыловых  проблемах. Афганские  силовые министерства  подпитывались оружием и
боеприпасами по  каналам  аналогичных советских министерств  и ведомств.  Не
знаю?  по чьей  вине, но за все девять  лет  войны мы так и не сумели толком
наладить  нормальное  снабжение 5-го  УМГБ.  Мы с  завистью  наблюдали,  как
выкатывает  на боевые  полк Царандоя: колонна новеньких автомашин ЗИЛ-131  с
добротно экипированными  солдатами в стальных касках, в арьергарде-грузовики
с  полевыми кухнями, сухим пайком  и дровами. Оглядываемся  на свое войско и
видим невообразимую картину: впереди единственный уцелевший БТР-60ПБ, за ним
-- трофейный автобус "Мерседес", громадный КРАЗ, несколько ГАЗ-66. С техники
гроздьями свисают бойцы в самой живописной одежде. Но зато на крыше автобуса
под развевающимся знаменем гордо восседают  разведчики,  а на всю округу  из
магнитофона "Шарп-777" гремит воинственная афганская песня! Впрочем, воевали
наши подопечные неплохо, о чем свидетельствует большое количество трофеев.
     Нехватка  патронов уже давно приняло хроническую форму. Вот опять нечем
воевать и  придется идти на поклон к советникам МВД. Прихватив  литр  жидкой
валюты, заезжаем в их резиденцию:


     -- Братаны, одолжите до следующей получки два миллиона патронов!
     -- Ты же в прошлом месяце одалживал и до сих пор не рассчитался?
     -- Это было давно и неправда...
     -- Ладно, наливай. Поможем родному КГБ.
     С  аналогичными   просьбами  приходилось   обращаться   и  к  армейским
советникам.

Идея министра безопасности
     Однажды Сыдык  как бы между  прочим поведал о том,  что  получил устное
распоряжение   министра  МГБ   сформировать   подразделение  по   борьбе   с
терроризмом.  Меня  это  несколько  озадачило.  Почему министр  отдал устное
распоряжение? Уж  чему,  а бюрократизму афганских партнеров мы  научили.  Ни
одно даже маломальское решение без бумажки сверху не обходилось. И потом уже
девять лет  МГБ и МВД Афганистана борются с бандитизмом и  терроризмом. Чего
им еще надобно? Поделился мыслями с Ивановым:
     --  Видимо? партнеры,  в связи  с предстоящим  выводом  Советской армии
хотят иметь  в  своем распоряжении универсальное  специальное подразделение,
способное заниматься как контртеррором, так  и... террором!  Может случиться
так,  что завтра  в  Кабуле власть перейдет  к  коалиционному правительству,
сформированному из представителей минимум восьми политических партий,  в том
числе семи оппозиционных. Все  они  захотят разместить в городе  собственные
вооруженные отряды.  Если между  ними вдруг вспыхнет крупная драка -- Кабулу
конец.   Поэтому   лучше  заранее  договориться  об   ограничении   военного
присутствия в городе  численностью до батальона. Политические разборки между
партиями тогда в основном приобретут характер тайной войны.
     Иванов  соглашается и  дает мне санкцию заняться этой проблемой. Но  не
все так просто.  Восток --  дело  тонкое.  Сперва  договариваюсь с генералом
Сыдыком  о   двух  лекциях  для  руководящего  состава  управления.  Тема  и
содержание   занятий  секретны,  записывать  ничего  нельзя.  Первая  лекция
посвящена тактике диверсий и террора, вторая -- контртеррору. Сыдык доволен,
теперь он знает? что делать? и отправляется на доклад к министру.
     Через   некоторое  время   министр   МГБ   обращается   к  руководителю
Представительства КГБ с просьбой подключить товарища Бека к этой работе.
     Наш   главный  начальник  спускает  указание  шефу.  Шеф   отдает   мне
официальное  распоряжение.  Теперь  все  нормально,  тылы   прикрыты.  Можно
приступить к работе.
     Представляю Сыдыку  оргштатную структуру спецбатальона, для конспирации
названного учебным. Генерал  считает, что батальон следует включить в состав
формируемой Президентской  гвардии: и к верхам поближе и зарплата в пять раз
выше.  О'кей!  Теперь  главное  определиться  с  кандидатурой  на  должность
комбата.  После долгих  дебатов  останавливаем  свой  выбор  на  заместителе
командира оперативного полка Хошале.  Сыдык  просит предусмотреть в  Гвардии
генеральскую должность для  него самого. Согласен. В структуру Президентской
гвардии  врезается  еще  один  кружочек:  место  для  генерала,  заместителя
командующего по "общим вопросам", который будет курировать один-единственный
"учебный" батальон! Иванов утверждает это решение как вполне разумное.

Президентская гвардия
     Президентская гвардия  Наджибуллы в  первоначальном проекте должна была
насчитывать  17,5  тысяч  бойцов.  По  сути это  был  полнокровный армейский
корпус,  состоящий  из  5  бригад:  трех  боевых,  одной  охранной  и  одной
обеспечения.
     Как известно,  в КГБ командиров  и советников корпусов  не готовят. Это
прерогатива  военного   министерства.   Поэтому   в  Представительство   КГБ
пригласили военного  специалиста  из аппарата Главного военного советника по
фамилии,   кажется,    Филатов.   Ознакомившись   со   структурой   гвардии,
генерал-майор  Филатов  возмутился.  Он не  мог взять  в  толк, зачем  нужен
какой-то  учебный  батальон  с  генералом-куратором,  когда  штатами  и  так
предусмотрен целый учебный полк?
     На что полковник Иванов спокойно пыхнул сигаретой:
     --  А  Вам,  товарищ генерал,  и не надо  этого  понимать. Занимайтесь,
пожалуйста, своим делом.

Хошаль
     Поздно ночью  в дверь моей квартиры постучали. Пришел Хошаль. Пока жена
собирала на стол, мой друг обиженно молчал. Наконец не выдержал:
     --  Товарищ  Бек,  что я тебе плохого сделал, почему ты  сослал  меня в
учебный батальон?
     Выясняется, что ему предлагают генеральскую должн