шли к деду Петро. Он молча их выслушал
и  начал  обстоятельно  готовиться  к карательной экспедиции:  одел  высокие
сапоги-болотоходы,  резиновые  перчатки  и  очки-консервы.  Притихшим  бабам
объяснил, что некоторые змеи способны плеваться ядом  прямо в глаз человеку.
Вооружившись садовым секатором, он двинул к роднику. Мы -- за  ним. Я видел,
как выстригая  по периметру  колючий кустарник, дед  вступил прямо в змеиное
гнездо: гады  кишели  под его ногами, жаля плотную резину  сапог! Однако  он
запросто  брал их руками, щелкал  секатором  и  отбрасывал подальше от  воды
корчащиеся половинки! В ту пору мы верили, что упавшие в воду половинки змей
способны отрастить недостающую часть. Очистив наш водопой, дед  Петро заодно
"окультурил" и нескольких соседних родников.

Глава 11. Неудачная попытка привить любовь к книгам
     Старший  брат  Джакып  рос  большим  интеллектуалом.  Каждую  неделю от
отправлялся  в райцентр в  библиотеку  и  возвращался  со связкой  книг.  По
вечерам   он  не   дурачился   как  все  остальные,  а  пристраивался  возле
единственной керосиновой лампы. Отец ворчал:
     -- Лучше бы исправил тройку по математике.
     Я поддакивал ему:
     -- Когда вырасту, буду читать только учебники!
     Джакып отрывал от страниц воспаленные глаза и задумчиво смотрел куда-то
сквозь меня.
     Как-то  я пролистал одну  из  его книг: на прекрасных  иллюстрациях  --
вездеходы,  роботы и люди в скафандрах, сражающиеся с чудовищами. До сих пор
помню этот  альманах "Мир приключений". В "Планете бурь", я мало что  понял.
Джакып пытался объяснить мне, что такое научная  фантастика, но потом махнул
рукой,  а  вскоре начал неназойливо подсовывать книги, соответствующие моему
уровню. Однако проснувшийся было  интерес к печатной продукции у меня быстро
заглох. Потому  что  фантастика  -- чепуха!  Меня  больше  занимала  военная
тематика.  Перед  сном я мог бесконечно долго пересказывать  отцу содержание
военных фильмов, главным героем которых выступал сам. Я  окончательно решил,
что когда вырасту, буду военным летчиком или киномехаником!
     Книги я полюбил позже, где-то в 6-7 классах. И по другой причине.

Глава 12. Чабанская практика
     Каждое лето  отец отправлял нас  в горы помогать  старшему  брату Орозу
пасти  колхозных  овец.  В  плане  физического  и  морально-психологического
развития горы дали мне много. Мышцы ног становились железными. Объем грудной
клетки  и  содержание гемоглобина крови  значительно  превышали  аналогичные
показания городских  сверстников. С малолетства приучился не  бояться крови,
так как  приходилось резать овец, снимать шкуры и разделывать туши. Научился
владеть огнестрельным оружием и снаряжать патроны.
     Однако  те,  кто  считает, что чабаны  "на свежем  воздухе,  употребляя
экологически чистые продукты", жили хорошо, глубоко заблуждаются. Чабаны  не
могли забить по своему  усмотрению колхозную скотину и питались часто тухлым
и червивым мясом павших от болезней овец. Сахар  и мука (а значит и хлеб) --
в ограниченном количестве.
     Однажды в  глухом  ущелье в зарослях  рябины  я  нарезал  шесты. Как-то
неожиданно наступили  сумерки.  Внезапно спиной почувствовал  чей-то взгляд.
Взгляд жестокого, безжалостного  существа. От смертельного ужаса  у  меня на
загривке  шерсть поднялась  дыбом.  Дальше  все произошло  мгновенно, помимо
воли: я оскалил  зубы,  издал звериное рычание и крепко  сжимая в руке  нож,
развернулся,  слегка  присел. В нескольких метрах, прямо передо мной в скале
чернело  огромное  отверстие.  Видимо,  там  скрывался  какой-то хищник.  Не
спуская глаз с этого логова, попятился.  Добрался наконец  до  своего коня и
ускакал прочь.  С тех пор  я стал  лучше понимать  суеверия диких  горцев  и
оценил прелести цивилизованного мира.
     В моей детской чабанской практике был и забавный случай, который до сих
пор любят  посмаковать односельчане: как-то под вечер, озорничая, натянул  я
на  барана  свой ватник и  застегнул на все  пуговицы. Перепуганная  скотина
кинулась в  стадо,  а  овцы от  него  врассыпную.  Весело!  Так  и  умчался,
бедолага,  куда-то  в  темень.   Через  два   дня   заехал   к  нам   чабан,
располагавшийся в десятке километрах от нас. Степенно попил чайку, поговорил
о том, о сем. И уже на прощание, как бы между прочим сказал:
     -- Вчера ночью проснулся от лая собак, гула и топота в кошаре, и решив,
что напали волки, вышел с ружьем во двор.  Смотрю, носится среди овец черная
тень. Оказался баран в телогрейке! Я догадался, чьих это рук дело.
     Однажды  попал в  сухую грозу.  Набежали черные тучи.  От  атмосферного
электричества аж искры с волос сыпятся!  Дождя нет, а молнии бьют непрерывно
совсем рядом. Артобстрел с бомбардировкой! Бедные овечки от каждого близкого
разряда  шарахаются  в  стороны  и  опять  испуганно сбиваются в кучу. Я  на
четвереньках, старясь быть как можно ниже, убежал в низину. Хотя это мало бы
помогло:  концентрические круги с точкой посередине, следы  прежних грозовых
разрядов, я  отмечал в самых невероятных местах. УФОлоги почему-то принимают
их за следы посадок летающих тарелок.
     Решив  поправить наше  здоровье  кумысом, отец  также отправлял в  горы
помогать табунщикам.  Это  было после того, как один родственник заразил нас
туберкулезом и нам пришлось помотаться по больницам и  санаториям. Кумыс  --
дело хорошее, однако  растущему  организму нужны  и витамины, и  полноценное
питание с соответствующим набором белков, жиров и углеводов.
     Однажды, не выдержав кумысной диеты,  мы с двоюродным братом Анарбеком,
ныне известным  в Киргизии  художником,  сбежали. Протопав  по  горам  около
тридцати  километров,  благополучно прибыли в село. Как  мы  набросились  на
хлеб,  на  простые  деревенские  лепешки! Потом выяснилось,  что разъяренный
табунщик, пустившийся  в погоню на лошади, не смог нас догнать. Когда я  уже
работал в этом колхозе экономистом, он любил притворно посокрушаться:
     --  Эх,  попались  бы  вы мне  в руки, отхлестал бы  плетью и  приволок
обратно на аркане!
     Могучий был человек,  до шестидесяти  лет запросто ломал подковы. Он до
самой  своей смерти круглый  год  доил  кобылиц, а я, сглаживая свою прошлую
вину, регулярно приезжал попить кумыса.
     Какое счастье в конце августа спуститься с диких суровых  гор в теплую,
цветущую, сытую долину! Мама обнимает, целует, сует в руки  свежее белье и с
порога  выгоняет  в баню.  По пути заскакиваю на огород, отщипываю капустный
листок,  шарю в огуречной грядке, срываю  помидор, жадно хрумкаю  морковкой,
наспех обтертой об штаны. Затем -- в парикмахерскую, сбросить  патлы.  Потом
баня и  парилка. Грязное  белье  с  неисчислимым  количеством  насекомых  не
подлежит восстановлению, поэтому выбрасывается.

Глава 13. Опиум
     До 1968 года  в Таласской области  Киргизии культивировали опийный мак.
Наша семья  каждый год  обрабатывала 11 соток земли. Это был  тяжелый ручной
труд  с ранней  весны  до  глубокой осени.  Нужно было  в  жару  пропалывать
растения мотыгой,  по ночам  по колено в воде  поливать их, а зимой собирать
сухие стебли, дома дробить  маковые коробочки, чтобы извлечь оттуда  семена.
На семена спускали государственный план. Стебли шли на топливо.
     Однако  самый  ответственный  момент  наступал в  середине лета,  когда
приходила  пора  сбора опиума-сырца. Работа на плантации начиналась вечером,
когда  спадала  дневная  жара.  Специальными трехлезвийными  ножами  маковые
коробочки  аккуратно  надрезались.  Если надрез будет  слишком  глубоким  --
молочко прольется внутрь коробочки. Слишком мелкий  надрез  тоже не годится.
Поэтому хороший нож -- половина успеха. За ночь молочко на коробочках слегка
подсыхало  до сметанообразной  консистенции,  проходя  естественный  процесс
полимеризации.  В  жару оно подсыхает быстрее и уже  имеет не  то  качество.
Поэтому и ценится опиум из южных стран, собранный на высоте 1300-2000 метров
над уровнем моря.
     Вставали в 4  часа  утра. До 8-9  часов, пока солнце не  высушило росу,
маленькими серповидными  скребками  обрабатывали каждую  маковую  коробочку,
аккуратно собирая драгоценное  зелье  и  переправляя в эмалированную кружку,
привязанную к поясу. Опиумное молочко по мере загустения  приобретает  бурый
цвет  и  становится  чрезвычайно   липким.  Чтобы  смахнуть  его  в  кружку,
приходится часто слюнявить палец. Вокруг стоит густой терпкий запах. И то ли
от этого запаха,  то  ли от постоянного горького привкуса на губах, кружится
голова. Когда  солнце  поднимается  высоко, на плантации  делать уже нечего:
пора вздремнуть в тени.
     За день наша семья собирала около 450 граммов опиума,  а за сезон -- от
8 до 11 килограммов. Палатка приемщика стояла тут же на поле. И когда опиума
было  мало,  мы  просто  уносили  его домой, чтобы  на следующий  день сдать
двойную  норму.  Никто  никого  не контролировал.  Более  того,  престарелый
очкарик-бухгалтер,   работавший   приемщиком,    хранил    свою   добычу   в
сорокалитровой  фляге, которую  закапывал на ночь в палатке. Сам преспокойно
уходил ночевать домой.
     Разумеется, каждая семья  старалась  сдать  побольше продукции,  иногда
прибегая к  различным  уловкам:  одни  добавляли  в  опиум  смесь  печенья с
молоком,  другие,  не мудрствуя  лукаво  кидали  туда  пару  ложек солидола.
Воровать  опиум  как-то  не  приходило  в  голову.  Порой  даже  происходили
курьезные  вещи: наш  колхозный  бригадир рассказывал, что  поздней  осенью,
распахивая поле, нашел на месте приемного пункта закопанное ведро с опиумом,
видимо,  позабытое  приемщиком.  Поскольку  государственный  план  по  сдаче
продукции был уже  выполнен, председатель колхоза распорядился выбросить эту
гадость  в реку. Опиум  в небольших количествах для лечебных  целей имелся в
каждом доме.  У нас  в сарае тоже хранилось примерно 200 граммов. При зубных
болях  достаточно было положить в дупло маленький  кусочек. При расстройстве
желудка давали выпить его с горячим чаем. Болезнь проходила мгновенно.
     Через  пару  лет  в наших краях появились  люди поумнее  нас. Например,
каждое лето  приезжали  шабашники  из  Таджикистана и  заключали договор  на
строительство  глинобитных  дувалов.  Свою  малооплачиваемую  работу  они  в
аккурат  завершали одновременно  с окончанием  сбора опиума. Они платили  за
килограмм опиума наличными 100 рублей. А колхоз за тот же килограмм начислял
50 рублей, который получали лишь  в  декабре.  Ходили  слухи, что в  далеком
городе  Джамбуле цена опиума достигает 500 рублей! И  появились у  нас  свои
отчаянные  головы,  рискнувшие  торговать   зельем,  вследствие  чего  стала
наезжать на плантации милиция с собаками.  Однако разве  может собака учуять
опиум на  опиумном поле? Правда,  некоторые  односельчане все же отправились
мотать срок.

Глава 14. Отрочество
     Когда я был во  втором  классе, наша семья переехала в город  Талас. До
седьмого класса я не отличался в физическом развитии от своих сверстников. В
сентябре, придя в 7-й класс, с ужасом увидел, что оказался чуть ли на голову
ниже девчонок и  большинства ребят! Сосед по дому Алька Ткачев, которого еще
недавно мог  запросто скрутить, превратился в  рослого силача-красавца.  А я
так и остался  коротышкой с тщедушным телом и огромной головой! Даже занятия
спортом и ежедневная физзарядка с гантелями мало помогали. Мышечная масса не
увеличивалась, наоборот, руки становились все  тоньше.  А всем известно, что
для пацана бицепсы -- первое дело! Это была трагедия вселенского масштаба!
     А одноклассники  уже начали хаживать на  танцы, некоторые  уже гуляли с
девочками.  Я  естественно,  сидел дома. Брат Джакып -- высокий, симпатичный
студент медучилища, избалованный вниманием прекрасной половины человечества,
успокаивал, что организм растет до 20-22 лет. Слабое утешение! С тоски засел
за книги. И неожиданно для себя открыл потрясающий мир! Вскоре записался  во
все библиотеки города и, пожалуй, перечитал все  произведения  Марка  Твена,
Герберта  Уэллса, Конан  Дойля, Джека Лондона, О'Генри,  Александра Беляева,
Александра Грина, Жака Ива Кусто и  т.  д. Часами просиживал у книжных полок
соседа Филиппа Петерсона. Он обладал поистине уникальным собранием советской
и зарубежной научной фантастики  и магнитофонными  записями песен  Владимира
Высоцкого. Филипп  приобщил нас с Аликом не только к Высоцкому но и гиревому
спорту.
     Я   начал  приобщать  к  книгам   своего  младшего   братишку   Алмаза,
пересказывая самые  интересные  произведения. Вскоре  вся окрестная  мелюзга
стала собираться  в  нашем  дворе послушать интерпретации на  вольную  тему,
преимущественно  научно-фантастического  содержания,  где каждому отводилась
соответствующая космическая роль.
     Алька  поделился  своим  опытом   физического  развития.   Оказывается,
предыдущее  лето он  провел в деревне у бабушки:  жрал яблоки  и работал  на
току, разгружая машины с зерном. Все понятно, дело в витаминах!  Поэтому, по
окончании  7-го класса,  я  категорически отказался ехать в  горы,  и провел
большую часть лета в долине, работая на уборке фруктов.
     В  сентябре  с трепетом переступил порог 8-го  класса. Чудо свершилось!
Все девчонки ниже меня! Вскоре занятия в секциях классической борьбы и бокса
укрепили  здоровье  и  кулаки, что  прибавило авторитета  среди  ровесников:
несколько  раз участвовал в потасовках на танцах.  Широкий кругозор (спасибо
книгам!) позволял вести  непринужденную светскую беседу с любой девчонкой на
любую  тему.  В  10-м  классе  даже  был  капитаном  команды  КВН.  В  нашем
замечательном и дружном  классе  учились  самые красивые  в городе девчонки.
Однако к ним я был равнодушен. Романтичная  любовь,  конечно,  была,  но  за
девчонкой моего  сердца  официально  волочился другой  парень.  А по кодексу
рыцарской чести отбивать чужих девушек в наше время было не положено.
     Школу окончил с тремя тройками: по математике, физике и русскому языку.
     Недавно,  между прочим,  приснился сон: будто вызывает меня к  классной
доске  учительница  русского  языка  Людмила  Петровна проспрягать  какие-то
деепричастия. Я ни бе, ни  ме, ни кукареку. Смотрит  она  на меня печальными
глазами:
     -- Абдулаев, когда ты наконец станешь человеком?
     Кошмар! Проснулся в холодном поту.

Глава 15. Любимая учительница
     Раиса  Яковлевна Рысакова преподавала  географию и  астрономию. Отметки
она ставила своеобразно: задавала пять вопросов, за каждый правильный  ответ
награждая  единицей. Пять правильных ответов  -- пятерка.  Так что "кол" или
"двойку"  тоже  надо было заработать.  Сверх  школьной программы  мы изучали
минераловедение, занимались  туризмом. Она возглавляла научно-познавательный
кружок "Квант",  в котором  царил  удивительно светлый и жизнерадостный  дух
познания,   организовала  в  нашей  школе  краеведческий  музей,  в  котором
хранились бесценные  экспонаты из раскопок  древнего городища Ак-Тюба, в том
числе и "ртутные" гранаты древних: булыжники  размером  с кулак, с глубокими
высверленными  отверстиями.  Именно  Раиса   Яковлевна   объяснила   нам  их
устройство: в это отверстие засыпался белый кристаллический порошок гремучей
ртути (примерно  десять граммов), сверху вставлялся фитиль. Запалив  фитиль,
гранату можно было бросать вручную, метать с  помощью пращи или выстреливать
из катапульты. Причем  катапульта,  если говорить  современным языком,  была
способна выстреливать  и  кассетные  боеприпасы.  Много лет спустя  в группе
специального  назначения  "Вымпел"  нас, диверсантов, научили  превращать  в
домашних  условиях содержимое градусников в мощнейшую взрывчатку. Самородная
ртуть в  древности добывалась исключительно на Алтае. Технология превращения
металлической ртути в гремучую довольно проста. Нужно только  иметь еще один
компонент, которую древние могли получать из концентрированной мочи (до  сих
пор в криминальной среде ходят байки о том, как "зеки" изготовили взрывчатку
из мочи, и взорвав двери, совершили  побег. Как видим, это вполне возможно).
Впрочем,  кроме взрывчатых веществ  и пороха они не менее  успешно применяли
напалм (Чивилихин в  своей  книге "Память" дает  его оригинальный рецепт: он
считает, что основным компонентом восточного напалма являлся человечий жир),
и,  возможно, отравляющие  вещества. Ни  для  кого  не секрет,  что  алхимия
зародилась на Востоке и пришла  в Европу лишь через несколько столетий.  Так
что  объяснима  фантастическая непобедимость армий, дошедших до  "последнего
моря".  И  байки о  бесчисленных азиатских ордах,  устилавших путь  к победе
своими  трупами  -- чепуха! Например, для  разгона римского  легиона  Аттиле
достаточно было иметь сотню  гранатометчиков и ...  свирепую  контрразведку,
чтобы  сохранить  главную военную тайну.  Видимо, потому и рубили  на всякий
случай  головы пленным  и случайным свидетелям.  И  знаменитый  венецианский
разведчик Марко Поло  наверняка был командирован на Дальний Восток отнюдь не
только за шелком и опиумом.

Глава 16. Друзья детства
     В школьные годы у меня было двое близких друзей: русский Ткачев  Олег и
немец  Вайсгейм Артур. Отец Альки  -- ветеран войны, с протезом вместо одной
ноги,  работал диспетчером на автобазе. В последний путь  его провожал  весь
город. Мать-библиотекарь.  Алька после восьмого  класса закончил медучилище,
отслужил армию  и уехал в Прибалтику. Мариманил на  Балтике. Сейчас живет  в
Питере. Родители Артура были сектанты. Артур, светлая голова и золотые руки,
окончив  восьмилетку, пошел работать токарем, поскольку должен был  думать о
пропитании.  Он  получал бешеные по тем временам деньги:  150 рублей!  Перед
тем,  как  пойти  на  танцы в парк культуры,  обычно заходили  в  гастроном.
Снисходительно  обозвав  на  нас с Алькой  салагами, Артур  покупал  бутылку
портвейна  по  рупь семнадцать.  Мы конструировали  дископлан, но  так и  не
успели     построить,     разбросала     судьба.    Отслужив    в    Чирчике
танкистом-инструктором,  Артур вернулся  обратно в свое родное  предприятие,
достиг шестого разряда по  токарному делу, стал Ударником  коммунистического
труда, был  награжден медалью "100 лет  со дня рождения В.И. Ленина".  Затем
ему впаяли большой  срок за убийство, которое совершил другой. От него  ушла
любимая жена, забрав все  вещи и документы. Вернулся Артур  из  "зоны" через
полтора года  без средств к существованию, но не сломленный  духом. Построил
двухэтажный дом, женился. Сейчас, возможно, проживает в Германии.
     Я бредил  авиацией, однако  по окончании школы  не прошел  в военкомате
медкомиссию  из-за  искривления  носовой  перегородки.  Через  месяц  плохие
анализы (белок в моче) подвели при поступлении в гражданское летное училище.
Все!  Жизнь  кончилась  в  семнадцать  лет!  Кому нужна  такая  развалюха? В
глубокой депрессии, решив коротать остаток своей  никчемной жизни прозябанию
с книгами в  каком-нибудь глухом ауле, в  последний день  сдал документы  на
экономический факультет Киргизского государственного университета.


 * Часть 2. СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ *
          Два рода мужей люди чтут испокон:
          Один из них -- бек, а другой -- кто учен...
          ...Кто сам ты, скажи мне, из этих двоих:
          Из двух выбирай и беги от иных!
     (Жусуп Баласагын)


Глава 1. Университет
     Экзамены для  меня оказались не очень сложными, спасибо родной школе No
2  и ее преподавателям.  Тут  из-за  невнимательности  и  произошел  случай,
который мог перечеркнуть все. Оставался последний экзамен по русскому языку.
Утром  я  подошел  к доске  объявлений  и  не  нашел  номера  своей  группы.
Оказалось, что  выпускники русскоязычных  школ  писали сочинение накануне, а
сегодня -- диктант  для школ  с  киргизским языком обучения! Абитуриенты уже
все зашли, а я с тоской во взоре  мечусь у дверей. В  конце концов  сердитый
дежурный, даже не глянув в мою бумажку, загоняет в аудиторию. Влетаю в