номической деятельности, и далее до 
уровня конкретных, но крайне актуальных концепций и законодательных актов:
            - о защите культурных образцов Российской Федерации;
            - об экологической безопасности;
            - о концепции национальных отношений;
            - о демографической политике;
            - о продовольственной безопасности...
            Отсутствие концептуального и доктринального обеспечения национальной 
безопасности России приводит к тому, что государство сегодня не может ни заявить 
о своих национальных интересах, ни, тем более, их защитить, даже при наличии 
силового и ресурсного обеспечения, примером чего служат события в Чечне и на 
Балканах.
            Если в прошлом носителем концепции и доктрины безопасности в неявном 
виде была КПСС, то в настоящее время, при многопартийности и отсутствии 
общепринятой идеологии, для проведения последовательной, целостной и стабильной 
политики по обеспечению безопасности нужны концепция, закон и доктрина 
национальной безопасности, сформулированные в явном виде, имеющие статус закона 
и прошедшие научные и общественные обсуждения.
            Политическая дестабилизация в мире, связанная с разрушением 
ялтинско-хельсинской системы границ и равновесия сверх держав, также требуют 
явной формулировки концепции, закона и доктрины национальной безопасности, 
позволяющих ориентироваться в калейдоскопически меняющемся мире.
            Итак, первые шаги по выходу России из кризиса, как не парадоксально, 
- приведение в соответствии законодательной базы РФ ее национальным интересам. 
То малое соответствие, которое было в последние годы СССР, за время реформ, 
исчезло полностью.
            5.5. Другие возможные шаги в обеспечение государственной целостности 
Российской Федерации
            Полная парализованность государства в хозяйственной, экономической, 
политической и социальной жизни требует от политического, военного и 
государственного руководства решительных и незамедлительных действий.
            Во-первых, требуется приостановить действие Федеративного договора 
"О разграничении предметов ведения и полномочий между федеративными органами 
государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных 
республик в составе Российской Федерации" и аналогичного договора с органами 
власти краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга Российской Федерации, 
как договоров разрушающих целостность Российской Федерации.
            Во-вторых, восстановить экономическое единство территории Российской 
Федерации.
            В-третьих, устранить несоответствие экономических и рыночных 
структур Российской Федерации.
            В-четвертых, а точнее, во-первых,  восстановить 
общественно-государственный контроль за СМИ.
            К несчастью для России, ни политических, ни силовых, ни властных 
ресурсов для этого в стране нет. Так, коммунисты не понимают, прежде всего, 
ущербность Федеративного договора, не осознают разрушительность его потенциала, 
а демократы, к тому же, отрицают необходимость и других предложенных действий. 
При этом силовые структуры, с одной стороны, ориентированы на внешнюю угрозу в 
традиционной форме, а с другой, на подавление оппозиции существующему режиму; 
властные же ресурсы решения этих вопросов исчерпаны Президентом и Правительством 
России в 1993 году.
            Что же касается Египетского или Чилийского вариантов выхода России 
из кризиса, то:
            у российского офицерства нет исторического опыта подобного рода 
решения назревших проблем,
            им упущено текущее историческое время для таких шагов
            и, наконец, сегодня в Российской Армии сотни Пэтэнов, как во Франции 
во времена оккупации фашистской Германией, и ни одного генерала де Голя.
            И ни одного полковника Насера.




Приложение № 3 к разделу «Введение в культуру мышления»
 
Э. Дамнет: ИСКУССТВО ДУМАТЬ[229]
 
Книгу  лучше всего прочитать. Ее оглавление говорит само за себя:
 
ЧАСТЬ 1. О МЫШЛЕНИИ
ГЛАВА 1. КАК ЛЮДИ ДУМАЮТ 
ГЛАВА 2. КАК ОЦЕНИТЬ СВОЮ МЫСЛЬ 
ГЛАВА 3. ИСТИННОЕ МЫШЛЕНИЕ.
ГЛАВА 4. ВОЗМОЖНОСТИ НАУЧИТЬСЯ ИСКУССТВУ ДУМАТЬ
 
ЧАСТЬ II. ПРЕПЯТСТВИЯ, МЕШАЮЩИЕ ДУМАТЬ
ВВОДНОЕ ЭАМЕЧАНИЕ
ГЛАВА 5. НАВЯЗЧИВЫЕ ИДЕИ И КОМПЛЕКСЫ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ
КАК РОЖДАЮТСЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ПАРАЗИТЫ
а) подражание и чувство стадности
б) образование
ГЛАВА 6. САМА ЖИЗНЬ МЕШАЕТ ДУМАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНО
а) жизнь человека, умеющего думать
б) жизнь человека, не умеющего думать
в) огромное расточительство
ЧАСТЬ III. КАК ПОМОЧЬ МЫСЛИ
ГЛАВА 7. ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ 
а) внешнее уединение
б) внутреннее уединение
в) как делать время
ГЛАВА 8. КАК ПРОЖИТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ НА ВЫСОКОМ УРОВНЕ
а) образы, рождающие мысль
б) моральная высота - условие мышления на высоком уровне
в) глубокие мысли, взятые из книг
г) как научится читать для того, чтобы думать
д) умене читать с пониманием и критически
е) как читать газету
ГЛАВА 9. ОБРАБОТКА ИНФОРМАЦИИ В УМЕ 
а) не копить, а интеллектуально обрабатывать информацию
б)размышление
в) записывайте свои мысли
г) берегите свои мысли
д) тип ума, создаваемый интеллектуальной дисциплиной
е) дальнейшее движение к оригинальному мышлению
ЧАСТЬ IV. ТВОРЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
ВВОДНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ
ГЛАВА 10. СОЗИДАНИЕ 
ГЛАВА 11.ИСТОЧНИК СОЗИДАНИЯ: ИДЕИ 
ГЛАВА 12. КАК МЫ МОЖЕМ НАЙТИ НАШИ СОБСТВЕННЫЕ ИДЕИ
ГЛАВА 13. БУДЬ САМИМ СОБОЙ 
ГЛАВА 14. НАЙДИ СЕБЯ 
ГЛАВА 15. ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО ПОСИЛЬНОЕ ДЛЯ КАЖДОГО ИЗ НАС 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
Теперь несколько цитат:
«Поток сознания несется так быстрой так глубоко, что мы просто не в состоянии 
различить в нем что-либо очень ясно. Единственное, что мы можем утверждать 
определенно, это:
 
ª     Большинство операций, которые производит наш мозг, неотделимы от образов 
или же являются продуктами образов. И в этом мы немногим отличаемся от животных. 
(Если мы не поймем, что мозг собаки хранит огромное количество образов, звуков и 
запахов, как если бы он был полной энциклопедией, мы никогда не поймем поведение 
собак).
 
ª     Эти образы соответствуют нашим симпатиям и антипатиям, тому, что мы хотим 
и не хотим, и это становится психологической силой мотивации в нашей 
повседневной жизни.
 
ª     Люди в своих мыслях, разговорах, в своих взглядах на жизнь и в самом 
образе жизни неизбежно раскрывают качество тех образов, которые заполняют их 
мозг. Исследование и оценка их вместе с оценкой симпатий и антипатий могут 
определить нашу моральную ценность гораздо более точно, чем наши действия. Но к 
этому мы вернемся чуть позже.
Конечно, вы можете сказать, что все, о чем я писал до сих пор, не имеет никакого 
отношения к мысли как таковой, что наш мозг абсолютно свободен от образов, от 
наших симпатий и антипатий, от наших желаний и нежеланий, что существует высшая 
деятельность мозга, результатом которой является абстрактное мышление. Как 
разрабатываются математические и философские системы? Что такое логика? Да, 
действительно для описания миллиардов научных экспериментов существует 
специальный язык, и эти научные формулировки заполняют целые библиотеки. Один из 
наших первобытных предков, который в отчаяния пытался при помощи звукоподражания 
выразить то или иное значение, сначала изобрел будущее время, соединив такие 
понятия, как "завтра", "восход солнца" и "утренний голод" в одно слово — нечто 
среднее между глаголом и существительным. И в этом он был гением. Работа 
человеческого мозга создала библиотеки, которые, в свою очередь, заполнены 
произведениями великих умов человечества. И все это примеры абстрактного 
мышления. Но изучение его относится к Науке о мышлении, а нас с вами интересует 
Искусство мышления. И все же небесполезно, даже исходя из наших целей, сказать 
несколько слов об этой менее практической стороне изучаемого предмета. 
Мы думаем, что мысль, так же как и бриллианты, может существовать в чистом виде 
и развиваться отдельно от образов (хотя по отношению к бриллиантам это тоже 
неверно). Мы уверены, что часто приходим к решениям, будь то практические или 
чисто теоретические, без помощи образов.
И действительно, что такое образы? Существуют ли они вообще? И можем ли мы быть 
уверены в том, что они существуют? Всякий раз, когда нам удается взглянуть на 
процесс собственного мышления, мы обнаруживаем присутствие образов. Вы 
произносите "мысли", "чистый разум" и убеждены, что при этом у вас в голове 
никаких образов не возникает. Но правы ли вы? А может быть, когда вы говорите 
слово «мысль», вы представляете голову человека, или его лоб, или нечто внутри 
головы, но не отвратительное желеобразное вещество, а более или менее сложную 
конструкцию, способную классифицировать и удерживать поступающую туда информацию 
или нечто, похожее на тонкий часовой механизм?
            Названия различных действий мозга, которые сейчас звучат так 
абстрактно, первоначально были другими. Например, в греческом языке понятия 
"видеть и "знать" обозначаются одним и тем же словом. Слово "обдумать", звучащее 
так интеллектуально, означает "взвешивать"; "думать" — то же самое, что 
казаться"; "логика" и "речь" — одно и то же и наконец, как бы протестуя против 
нашего интеллектуального самомнения, "идея" и "образ" в греческом языке 
обозначаются одним и тем же словом. 
            Образы настолько глубоко скрыты в нашем подсознании, что их гораздо 
труднее обнаружить, чем предполагают те, кто не пытался это сделать. Иногда 
кажется, что наш "поток сознания" — это один раскручивающийся фильм. Но в то же 
самое время идет и другой фильм, правда, изображение в нем не так ясно, как в 
первом. И сюжеты в обоих фильмах развиваются с разной скоростью. 
Стр.50.
Но даже если не обращаться к примерам тех озарений, которые часто случаются с 
нами среди рутины, то каждый из нас может представить себе, как мыслит человек, 
умеющий думать, вспомнив свое детство. Все дети до девяти или десяти лет — поэты 
и философы. Мы думаем, что они живут с нами одной жизнью, и воображаем, что 
влияем на них, что их жизнь — это лишь отражение нашей собственной. На самом же 
деле, дети столь же самостоятельны, как кошки, и они постоянно наблюдают свой 
внутренний мир. Сила их интеллекта необычайна, и только похожие на детей великие 
художники и поэты обладают таким же богатством. Золотоголовый мальчонка, 
играющий в саду со своими кубиками, возможно, все это время размышляет о закате 
солнца, притворяясь, что он не смотрит на него. Или другой пример. «Пошли! — 
зовет мама восьмилетнюю дочку. — Ты уже достаточно насмотрелась на эти волны, 
все уже уходят". Девочка отвечает: "Все насмотрелись на то, что я смотрела, но 
они не видят то, что вижу я". Большинство людей по-философски размышляет о 
существовании мира. Вы видите, как ребенок с удивлением рассматривает простой 
камень, и думаете: "Дети такие смешные", а он все это время раздумывал, вечен ли 
этот камень и вообще, что такое вечность. Однажды я услышал, как девятилетняя 
девочка прервала разговор двух профессоров, которые говорили ни о чем, и задала 
поразительный вопрос: "Папа, а что такое красота? Кто ее создает?" Это 
превосходство детского интеллекта существует до тех пор, пока стремление ребенка 
к подражательству не начинает работать против него. С этого момента, маленький 
Джек начинает копировать своего папу — точно так же пожимать руку или 
передергивать плечами, — и его бедная маленькая душа перестает задавать 
вопросы[230]. И очень скоро этот удивительный прилив интереса покидает ее 
насовсем, оставив сухой и безводной.
            Люди забывают свое детство, и эта потеря, как бы мы легко к ней ни 
относились, непоправима. Это, конечно, не значит, что в восемь лет человек 
умнее, чем в пятьдесят, но, когда мы чувствуем родство между собой и человеком, 
поразившим нас, это основывается на воспоминаниях о взлетах нашего интеллекта 
или же о собственном детстве. Мы справедливо думаем о себе: "Я деградировал" или 
же: "Я — жертва, неудачник". Но очень часто сразу же после этого следует 
вселяющее надежду признание: "Я знаю, я иду по проторенной дорожке, но стоит мне 
предпринять малейшее усилие, сделать шаг в сторону и чуть-чуть продвинуться 
вперед, приказать себе, к примеру, с этого момента больше не говорить чепухи, и 
я сразу же смогу подняться над толпой не умеющих думать людей и стать одним из 
немногих лидеров". Сущий пустяк, жужжание мухи или стук двери может неожиданно 
разрушить это настроение и вернуть наши мысли к обыденности и серости. Но не 
меньшей правдой является и то, что в течение нескольких минут наш интеллект был 
близок к работе на своем высшем уровне и нам стоило лишь чуть по-иному взглянуть 
на
предмет собственных размышлений или предпринять усилие, которое не стоило бы нам 
слишком дорого. 
Все вышесказанное означает, что мы можем научиться думать. Некоторым из нас это 
удается, некоторым — нет. Но последние должны винить в этом только самих себя...
Что произошло с Бальзаком? Этот человек, от двадцати до двадцати девяти лет 
постоянно писал лишь макулатуру, а потом, с двадцати девяти лет, постоянно 
создавал шедевры. Даже поверхностному исследователю его творчества очевидно, что 
здоровому развитию его творчества сначала мешало подражательство английским 
писателям, и он начал творить свободно, лишь когда обратился, к личному опыту.
Историк культуры, освещающий век Перикла или эпоху Возрождения, без сомнения, 
обратит внимание на исключительно благоприятные условия, которые способствовали 
развитию талантов. Такие периоды свидетельствовали не о наличии 
сверхчеловеческих способностей у нескольких сотен индивидов, а о счастливой 
атмосфере, в которой расцветали личные способности многих людей. Отсутствие 
большого количества ярких имен в Средние века — это показатель того, как Можно 
погубить расцвет талантов в неблагоприятной обстановке. 
            Обстановка может повлиять на расцвет лингвистических способностей. 
Как известно, в западных странах существуют устойчивые представленная, мешающие 
изучению иностранных языков. К иностранному языку относятся как к невыносимой 
обузе. В то же время известно, что русские проявляют исключительную способность 
в изучении иностранных языков. Я знал двух французов, которые родились в России 
и обладали так называемым русским даром к изучению иностранных языков. 
Англичанин, который никак не может осилить более сотни слов на хинди, не должен 
удивляться, если его дети освоят два или три диалекта, на которых говорят на 
индийских базарах.
            Итак, для того, чтобы научиться думать, необходимо создать 
определенные условия. Вопрос сводится к тому, как создать эти условия. Однако 
постановка этого вопроса не должна повергать нас в уныние...
Все вышесказанное в полной мере нельзя назвать навязчивыми идеями, но это 
реальные преграды, которые направлены на то, чтобы разрушить рождающуюся у вас 
волю. И как только вы даете им возможность помешать вам, враждебные призраки в 
еще большем количестве возвращаются снова и заполняют ваше сознание до тех пор, 
пока в нем не родится устойчивый комплекс неполноценности: "Я не могу это 
сделать, это невозможно".
Если мы проанализируем работу своего ума, то обнаружим, что в нем гораздо больше 
навязчивых мыслей, чем истинных идей. Они-то чаще всего и являются причиной 
нашей несостоятельности.
Но комплексы неполноценности не всегда появляются так, как в моем рассказе. 
Иногда бывает, что цель, которую мы ставим перед собой, сама по себе 
препятствует эффективному мышлению. Многие люди в своей повседневной жизни как 
будто играют чужую роль, и этим безнадежно портят свой интеллект. Многие 
англичане, отрастившие бороду для того, чтобы стать похожими на Эдуарда VII или 
Георга V, никогда после этого не смогли стать самими собой. Их мысли, слова и 
действия были похожи на мысли, слова и действия актеров. Одно время в Париже я 
был знаком с человеком, фантастически похожим на Альфреда де Мюссе. Но, Боже 
мой! — он отнюдь не был Альфредом де Мюссе. Но так как он убедил себя в 
обратном, он уже больше не был ни Дюпоном, ни Дюраном, — он был никем. Политики 
часто играют роль исторических деятелей, и в результате их природное лицемерие 
увеличивается десятикратно. Люди, которые считают, что они достаточно хорошо 
владеют иностранным языком и могут сойти за иностранцев, начинают проявлять 
итальянскую возбужденность, французскую жизнерадостность или английскую 
флегматичность. Немногим студентам, знающим иностранный язык в совершенстве, 
удалось избежать этой  довольно позорной фазы, и многие признают, что, пока она 
продолжалась, все это время их мысли не были их собственными, а лишь отражением 
того, как им представлялось, думают итальянцы, французы или англичане. Вряд ли 
будет преувеличением сказать о большой роли, к примеру, англоамериканского языка 
в американизации иностранцев.
            Социальное общение людей с его определенными требованиями и 
неписанными законами (а если назвать вещи своими именами, с его лицемерием) 
очень способствует развитию неискренности, которая мешает человеку 
самостоятельно думать. Многие ли из нас осмелятся сказать, что они не читали 
книгу, которую обсуждают три или четыре человека? Многие ли из нас проявят 
достаточно смелости, чтобы не сказать: "О да, замечательная книга!" Этим вы 
никого не обманываете, но укореняете в себе опустошающую душу привычку говорить 
хоть что-то, когда сказать нечего. И это так же должно быть стыдно, как и 
покупать книгу, которую вы никогда не откроете. Взгляните на книжные полки в 
некоторых домах. В книгах, которые хозяева называют любимыми, иногда даже не 
разрезаны страницы.
            Такая же комедия разыгрывается неоперившимися юнцами, которые 
напускают на себя глубокомысленный вид, будто бы сами что-либо создали. Они 
придумывают научный жаргон, на котором рассуждают о науке и искусстве, о чем, в 
сущности, ничего не знают. Что обычно можно услышать на художественных 
выставках? Для этого необходимо еще меньше знаний, чем для посещения концерта: 
"Линия! Цвет! Яркость!"
            Стремление "казаться" вместо того, чтобы "быть", может испортить и 
даже узаконить ущербную работу интеллекта. Предположим, двум студентам 
предлагают изучить причины начала Первой мировой войны. Если один из них хочет 
показать свои знания, свой патриотизм или интернационализм, то качество его 
мысли окажется гораздо ниже, чем у его коллеги, который стремиться найти только 
факты. Это происходит потому, что первый студент на каждом этапе сбора 
информации будет озабочен тем, как он сможет использовать полученные сведения, и 
эти представления о своих будущих действиях играют роль паразита в его сознании, 
ослабляя его мыслительные способности...
В первой части этой книги я уже упоминал о том, что  все дети  способны 
наслаждаться, но очень недолго, тем, что они видят вокруг себя, и получать 
удовольствие от сиюминутных впечатлений, которые остаются у  них на всю жизнь. 
Это волшебное преддверие жизни   можно сравнить с очарованием рассвета в большом 
городе: совсем не долго все вокруг кажется таким свежим, как будто только что 
появилось на свет. Но очень скоро пустые разговоры и суета скучной рутины  
разрушат даже такое великолепное начало, и обычная банальность вступит в свои 
права. 
            Маленькие дети воспринимают людей и окружающий мир без всяких 
посредников, и их первое впечатление от этого восприятия настолько сильно, что 
им нет необходимости думать о его источнике. В результате многие родители делают 
ошибку, не замечая наблюдательности своих детей. Но уже к десяти годам все 
меняется: дети начинают замечать взрослых и копировать их. Буквально за 
несколько месяцев, а иногда и недель, вы вдруг замечаете разительную перемену. 
Перед вами уже неребенок, а маленький мужчина или маленькая женщина, у которых 
появляются взрослые жесты, взрослые манеры разговора и построение фраз, 
фа