необходимые.
   152 Ср. в совсем другой поэтике, но также в поэтике (и нравственности) XX
века: "...об артистизме ничего не скажу, тут  если  не  мое  богословье,  то
целый  том,  не  поднять"  (Б.Пастернак)  (Дыхание  лирики.   Из   переписки
Р.М.Рильке, М.Цветаевой и Б.Пастернака в 1926 году//Дружба народов. 1987.  ?
6, С. 252).
   153 Гинзбург Л. Литература в поисках реальности. С. 312 - 322.
   154 Здесь "лирика" -  это  не  поэтический  жанр,  но  определение  основ
поэтики XX века. Пабло Пикассо или Марк Шагал воплощают суть  лирики  нашего
времени не менее, чем Осип Мандельштам или Марина Цветаева.  Правда,  в  XIX
веке, и вообще в Новое время,  идея  автора  также  крайне  существенна,  но
совсем  в  ином  смысле.  В  Новое  время  автор  порождает  свою,   романно
остраненную и "закругленную" (в посмертный "дефис")  биографию.  В  XX  веке
реальная,  живая,  хаотическая  биография  создает,  рождает  Образ   Автора
("Владимира Маяковского" или "Марка Шагала"). Это  во-первых.  И  во-вторых,
этот  момент  изобретения  обратим,  заторможен  и  -  становится  предметом
изображения и воображения.
   155 Слово Н.Я.Мандельштам.
   156 Дыхание лирики (( Дружба народов. 1987. ? 6. С. 352.
   157 Вот  одно  из  гениальных  изображений  этой  нравственно-поэтической
перипетии: "...двойственность, без которой нет жизни, ...горе  подкатывающих
к сердцу и к горлу качеств - родных, именных, тех же, что во  мне  законном,
но излившихся за мои контуры, весь век барабанящих по периферии.
   Из них построен мир. Я люблю его. Мне бы хотелось его проглотить. Бывает,
у меня учащается сердцебиенье от подобного  желанья,  и  настолько,  что  на
другой день сердце начинает слабо работать.
   Мне бы хотелось проглотить этот  родной,  исполинский  кусок,  который  я
давно обнял и оплакал и который теперь купается кругом  меня,  путешествует,
стреляется,  ведет  войны,  плывет  в  облаках  над  головой,  раскатывается
разливом лягушачьих концертов  подмосковными  ночами  и  дан  мне  в  вечную
зависть, ревность и обрамленье... Это опять нота единства, которой множество
дано в озвучанье, для рожденья звука, на разжатых пястях октав. Это опять  -
парадокс глубины.
   Боже, до чего я люблю все, чем не был и не буду, и как мне грустно, что я
это я. До чего мне упущенная,  нулем  или  не  мной  вылетевшая  возможность
кажется шелком  против  меня!  Черным,  загадочным,  счастливым,  отливающим
обожаньем. Таким, для  которого  устроена  ночь.  Физически  бессмертным.  И
смерти я страшусь только  оттого,  что  умру  я,  не  успев  побывать  всеми
другими...
   О  неисключающих  друг   друга   исключительностях,   об   абсолютах,   о
моментальности живой правды... Мгновенье соперничает только с вечностью,  но
больше всех часов и времен"  (Пастернак  -  Цветаевой)  (Дыхание  лирики  ((
Дружба народов. 1987. ? 8. С. 263 - 264).
   158 Дыхание лирики (( Дружба народов. 1987. ? 6. С. 252.
   159 Эти  ключевые  особенности  всеобщего  разума  культуры  я  попытался
наметить в статье  "К  философской  логике  парадокса"  (Вопросы  философии.
1988. ? 1). Об этих же определениях разума культуры я  говорил  -  в  особом
повороте - во всех основных узлах настоящей работы.
   160 Или - плод, также сознательного, отказа от разума и свободы выбора, -
которые все более рискованны и дискомфортны.
   161 Уже после завершения этой работы я прочитал только что опубликованный
фрагмент ранней (начало 20-х годов) книги М.М.Бахтина "К философии поступка"
в ежегоднике "Философия и социология науки и техники" (М.,  1986).  Было  бы
очень продуктивным продумать единство и вместе с тем -  решительное  отличие
наших воззрений. Сейчас это  сделать,  не  нарушая  органики  данной  книги,
невозможно. Но нет худа без добра.  Думаю,  что  такое  сопоставление  будет
существенно для самостоятельного читательского понимания моих идей.
   162 Все мистические, иррационалистические построения этой эпохи - от Б„ме
до Шеллинга, от Шопенгауера до Ницше - были заряжены пафосом вне-  (если  не
анти-) научности, ниспровергали идеал теоретизирования, то  есть  оставались
от него зависимыми.
   163 Детальнее - см. вторую часть этой книги.
   164 "Идея есть истина в себе и для себя, абсолютное  единство  понятия  и
объективности...  Идея  есть  истина,  ибо  истина  состоит  в  соответствии
объективности  понятию...  Вещи  в  мире   обладают   своим   существованием
единственно лишь через понятие..." (Гегель. Соч. М., 1929. Т. 1.  С.  320  -
322).
   165 "Наука о ней (об идее. -  В.Б.)  есть  по  существу  своему  система,
потому что истинное,  как  конкретное,  есть  развертывающееся  внутри  себя
единство, остающееся во всем  процессе  этого  развертывания  таковым,  т.е.
целостность, и лишь посредством различения и определения ее  различий  может
существовать их необходимость и свобода целого" (Гегель. Соч. Т. 1. С.  32).
"Абсолютная идея есть для себя,  потому  что  в  ней  нет  ни  перехода,  ни
предпосылок...  Она  есть  чистая  форма  понятия,  которая  созерцает  свое
содержание как самое себя... Это  содержание  есть  система  логического.  В
качестве  формы  на  долю  идеи  ничего  не  остается,  кроме  метода  этого
содержания, - определенного знания достоинства  ее  моментов".  "...Истинным
содержанием идеи является... вся система,  развитие  которой  мы  проследили
доселе". "...Абсолютная форма, в которую  возвратились  все  определения..."
(Там же. С. 340 - 341).
   166 Согласно Гегелю, необходима идея единой (одной)  философии.  Отрицать
это "значило бы утверждать возможность не различных  форм  одной  и  той  же
идеи, а существенно различных и тем не менее одинаково  истинных  философий.
Подобное  представление,  каким  бы  утешительным  оно   ни   казалось,   не
заслуживает серьезного внимания. Есть лишь один разум, поэтому  и  философия
только одна и лишь одной быть может. И так  же  как  не  может  быть  разных
разумов, не может быть оснований возводить между разумом и его самопознанием
стену,  благодаря  которой  самопознание  могло  бы  получать   существенное
различие в явлении (могло бы изменить свое определение. - В.Б.); ибо  разум,
рассматриваемый абсолютно, и поскольку он становится объектом самого себя  в
самопознании,  то  есть  становится  философией,  опять  же   един,   потому
непременно тождествен" (Работы разных лет. М., 1970. Т. 1. С. 269 - 270).
   167 В своем сопоставлении я исхожу из предположения,  что  основные  идеи
логики Гегеля  и  -  философской  логики  культуры  (логики  начала  логики)
известны, определены, и их возможно соотносить как некие наличные "системы",
запечатленные  в  неких  (известных   читателю)   произведениях.   Вывод   и
обоснование тех или иных положений не входят здесь в мою задачу. Однако если
с "Наукой логики" Гегеля дело обстоит действительно так и  мы  всегда  можем
свериться с развернутым и цельным печатным текстом  (текстами),  то  гораздо
труднее с "логикой культуры". Ряд произведений не  напечатан,  многие  книги
еще только в проекте или реализованы в устных  докладах  и  тезисах.  Однако
буду соблюдать правила мной самим предлагаемой игры. Тем более что в  первых
двух частях данной книги исходные  предположения  такой  философской  логики
культуры уже сформулированы. Соотнесение логик будет проведено так, как если
бы многие формулируемые здесь идеи философской логики культуры  (к  примеру,
идея диалога  многих  разумов,  определение  разума  античности  как  разума
"эйдетического" и т.д, и т.п.) были уже известны и  могли  быть  "в  готовом
виде" соотнесены с положениями гегелевской логики. В свое  оправдание  скажу
только,   что,   во-первых,   сам   схематизм   сопоставления    оживит    и
"дедогматизирует" многие  утверждения  диалогической  логики,  а  во-вторых,
обратное "обращение" предлагаемых тезисов (от "третьего" - к "первому" - см.
ниже) все же  позволит,  хоть  и  очень  пунктирно,  наметить  живую  логику
обоснования.
   168 "Понятие в своем процессе остается у  самого  себя  и...  через  него
ничего не полагается нового  по  содержанию,  а  лишь  происходит  изменение
формы. Эту природу понятия,  это  обнаружение  себя  в  своем  процессе  как
развитие  самого  себя  имеют  также  в  виду  и  тогда,  когда  говорят   о
врожденных... идеях... Движение понятия... нечто подобное  игре:  полагаемое
этим движением другое на самом деле не есть другое..." (Гегель, Соч.  Т.  1.
С. 266).
   169 "...Философия составляет своеобразный способ мышления,  такой  способ
мышления,  благодаря  которому  оно  становится   познанием,   и   познанием
посредством понятий..." (Гегель. Соч. Т. 1. С. 18).
   170 См. Библер В.С. Нравственность. Современность. Культура. 1990.