вершенствования  можно  достичь   состояния   "ушэн""   {"Ушэн"   дословно
переводится как "отсутствие жизни". Имеется в виду нирвана.} [257, с.  367].
Другой гимн Ван Вэй завершает вполне в духе чань-буддизма,  адепты  которого
не настаивали на постоянном стремлении к совершенствованию и поискам путей к
освобождению и утверждали,  что  озарение,  понимание  высшей  истины  может
прийти внезапно, в любой момент. Необязательно отказываться от жизни мирской
и целиком посвятить себя буддизму, приняв, скажем, монашеский сан: "Озарение
можно обрести и посредством копоти  {"Посредством  копоти"  -  буддизм  есть
костер, все остальное копоть, сопутствующая  пламени  костра.},  собственная
природа должна идти к созреванию" [257, с. 375].
     В буддийских гимнах Ван Вэя, как и во  всем  его  творчестве,  отражена
сложность его мировоззрения.  Несмотря  на  большую  тягу  к  чань-буддизму,
многие стороны которого были близки  Ван  Вэю,  он  стремился  выступать  не
только с позиций чань-буддизма и махаянского буддизма  в  целом,  но  и  как
приверженец  учения,  в  котором   отражались   лучшие   стороны   китайских
традиционных учений. Неоднократно поэт обращал внимание на близость  чань  и
"Ицзина" {"Ицзин" - "Книга перемен"  (см.  [113]).}:  "В  "Ицзине"  сказано:
"Блуждающие души изменяются". В "Цзочжуань"  {"Цзочжуань"  -  комментарий  к
"Ицзину".} сказано:
     "Для духа и субстанции "ци" не существует места, где бы  их  не  было".
Несомненно понятно, что духи перерождаются.  К  духам  приобщить  буддийское
дао, и они превратятся  в  бодхисаттв,  которые  будут  пребывать  на  Земле
Радости" [257, с. 375].
     Буддизм, несмотря на широкое распространение в танском Китае, так и  не
стал господствующей  идеологией  общества,  чего  страстно  желал  Ван  Вэй:
"Желаю, чтобы признали запад (т. е. буддизм. -  Г.  Д.)  нашим  наставником,
желаю переродиться там в радостном раю, где достигается  освобождение  жизни
человека" [257, с. 367].
     Буддийские гимны (как по  заказу,  так  и  по  желанию)  писали  многие
танские поэты. Любопытны буддийские гимны Бо Цзюйи, написанные им на  склоне
лет в уединении. В предисловии к этим гимнам он писал:  "Мне  уже  семьдесят
лет. Я стар и болен и,  поскольку  уже  близок  к  следующему  перерождению,
написал шесть гимнов; их я буду распевать перед  Буддой,  дхармой,  сангхой.
Возможно, эти стихи повлияют на мою карму, на будущие перерождения". В  этом
стихотворном  цикле,  посвященном  Будде,  дхарме,  сангхе,  всем   живущим,
раскаянию и желанию,  наглядно  отражено  мировоззрение  Бо  Цзюйи-буддиста,
постигшего  буддийское  учение  в  различных   его   аспектах,   от   сугубо
религиозного до философского, причем, как уже говорилось,  последний  всегда
был ближе и привлекательнее для поэта.

                            Хвалебный гимн Будде

                       Десять путей в этом мире
                       На Небе и Поднебесной.

                       Сейчас окончательно знаю,
                       Что с Буддой никто не сравнится.

                       Величественный и недосягаемый
                       Для людей и Неба наставник.

                       Поэтому я и склоняюсь к его стопам -
                       Восхваляю его, к нему пришел, на него полагаюсь.


                           Хвалебный гимн дхарме

                      В прошлом, настоящем и будущем -
                      Мириады будд.

                      Все созданы благодаря дхарме,
                      А дхарма вышла из сутр.

                      Это большое Колесо Закона {*},
                      Это большая драгоценность.

                      Поэтому я молитвенно складываю руки
                      И всем сердцем обращаюсь к дхарме.

     {* Под "Колесом Закона" подразумевается учение Будды, называемое  также
"Колесом Перерождений" или "Колесом Жизни", - образ, широко распространенный
в буддийской иконографии. В центре такого "Колеса Сансары", изображаемого  в
виде  круга,  находятся:  змея  -  символ  злобы;  петух  -   сладострастие,
понимаемое как символ привязанности к жизни; свинья - как символ невежества,
тупости, незнания и неприятия высших буддийских  истин.  Эти  три  зла,  три
основные причины вызывают все  новые  страдания-перерождения.  В  буддийских
монастырях  устанавливаются  колеса-барабаны  -  "Колеса  Жизни",  принявшие
реальный  практический  облик,   куда   вкладываются   буддийские   молитвы,
записанные на листочках бумаги числом в несколько тысяч. Считается, что тот,
кто повернет такое колесо-барабан, прочитал все заложенные в нем  буддийские
формулы.}


                           Хвалебный гимн сангхе

                   Связаны школы буддизма, последователи
                   И все большие монахи.

                   Истекает время, плоды созрели,
                   И все пред этим благоговеют.

                   Ложны и напрасны усилья
                   Поэтому голову я склоняю,

                   Поэтому голову я склоняю,
                   Приветствуя бесценную сангху.


                             Гимн всем живущим

                    Простые люди, идущие по пути живых,
                    Все живущие в огненном доме {*}.

                    Родившиеся из чрева, яйца, в воде и из кокона {**}
                    Все имеют чувства.

                    Добрые семена {***} если посеял -
                    Плоды Будды в конце концов появятся.

                    Я не унижаю тебя.
                    Ты не унижай меня.

     {* Имеется в виду известная притча -  одна  из  семи  -  из  "Лотосовой
сутры", в которой повествуется о большом дворце с  единственной  дверью.  Во
дворце одновременно находятся сотни людей, которые в случае пожара неизбежно
должны броситься к выходу в эту единственную дверь.
     **  Согласно  буддийской  концепции,  все  сущее  рождается  указанными
четырьмя способами ("сы шэн").
     *** Под "добрыми семенами" подразумевается совершение  различного  рода
благих поступков во славу буддизма и стараний изменить  свою  индивидуальную
карму.}

                               Гимн раскаянию

                     Безначальные кальпы {*} появятся,
                     Все грехи, что были совершены, -

                     И легкие и тяжелые -
                     Нет ни малых, ни больших.

                     Я ищу эти формы {**}
                     В середине, внутри, снаружи.

                     Невозможно все это постичь -
                     Это и называется раскаяние.

     {* Кальпа - один  из  циклов  существования  мира,  мифический  отрезок
времени.  Заимствование  из   индийской   космологии,   где   одна   кальпа,
составляющая 1000 махаюг, равна одним суткам Брахмы, или  4320  млн.  земных
лет.  В  буддизме  деление  мировых  периодов,  когда  одна  великая  кальпа
"махакальпа", означает полный цикл сотворения и разрушения мира и состоит из
четырех  этапов  кальп:  сотворение,  сотворенное   состояние,   разрушение,
пустота.
     ** Четыре формы  "сян",  приобретаемые  каждым  феноменом:  рождение  -
"шэн", жизнь - "чжу", старость - "и", смерть, исчезновение - "ме".}

                                Гимн желанию

                  От страданий желаю уйти,
                  В нирване желаю жить.

                  На десять ступеней {*} желаю подняться,
                  От четырех рождений желаю избавиться.

                  Когда Будда появится в этом мире,
                  Пожелает он, чтоб семья у меня была.

                  И самая первая просьба к нему -
                  Повернуть Колесо Закона {**}.

                  Когда Будда исчезнет в нирване,
                  Пожелает он, чтоб я получил знак отличья.

                  И самое последнее - забота Будды,
                  Постижение {***} совершенной мудрости.
                                         [255, цз. 70, с. 100]

     {* Ступени развития бодхисаттвы в Будду.
     ** В данном случае поэт имеет в виду, очевидно, изменение личной  кармы
и призывает Будду продолжать распространять свое учение.
     *** Имеются в виду буддийские сутры и постижение их смысла.}

     Согласно буддийским воззрениям, именно желание (санскр.  "танха")  есть
причина всех страданий, заблуждений, именно оно  порождает  привязанность  к
чувственным удовольствиям, к  настоящей  или  будущей  жизни.  Это  пагубное
желание жить вовлекает в свою сферу все новый жизненный материал и строит из
него новые формы бытия - цепь рождений, привязывающая к колесу существования
[52, с. 145].
     Образованный и талантливый человек, Ван Вэй мыслил реалистически  и  не
мог не видеть несоответствия некоторых  положений  буддизма,  о  которых  он
говорит в "Хвалебном слове Будде", скрывая тонкую иронию  под  высокопарными
словами: "наитвердейший  путь  высшей  истины",  "брови,  излучающие  свет",
"великий  наставник  трех  миров",  "мудрец  десяти  путей".  Как  и  многие
прозаические произведения буддийского  характера,  "Хвалебное  слово  Будде"
начинается с чисто теоретических положений: "Я полагаю, что чудесное царство
Будды охватывает десять путей, но нет завершенности". Следует отметить,  что
Ван Вэй достаточно часто  упоминает  понятие  "ши  фан"  -  "десять  путей",
"десять  направлений",  куда  входят  четыре  стороны  света,  четыре  -  их
производные, а также надир и зенит. Далее Ван  Вэй  высказывает  мысль,  что
"...нирвана достигается заслугами  (в  буддийском  толковании),  заполняется
родившимися четырьмя способами и более ничем. Поэтому беспредельное  Великое
Светило не может осветить всю глубину Пустоты и Бытия.  Десять  тысяч  дхарм
все  вместе  придут  в  действие  и  будут  полностью  успокоены  на   земле
бездействия".    "Земля    бездействия",    упоминаемая     поэтом,     есть
противопоставление понятию "сань цзе" -  "три  мира",  где  нет  настоящего,
прошлого и будущего. Ван Вэй при случае  прибегает  к  упоминанию  концепции
махаянистов о существовании трех миров - прошлого, настоящего и будущего.

                          "Хвалебное слово Будде"

     Небольшое по объему (450 иероглифов) прозаическое произведение Ван  Вэя
"Хвалебное слово Будде" можно условно разделить на три части.
     В  первой  части  рассматриваются  теоретические  вопросы   буддийского
вероучения и отношение самого поэта к некоторым положениям буддизма.  Вторая
часть посвящена  наложнице  {В  тексте  у  Ван  Вэя  -  "нянцзы"  -  "жена",
"девушка", "дочь". Но из содержания следует, что  речь  идет  о  наложнице.}
некоего господина Цуя, постигшей  суть  учения  Будды.  Третья  часть  носит
назидательный характер: обращение поэта к молодым людям, вступающим на  путь
служения Будде и буддийскому учению.
     Один  только  заголовок  произведения  -  "Хвалебное  слово  Будде"   -
предполагает весьма благочестивое произведение, направленное на  восхваление
Будды и всего, что связано с его  именем.  Но  под  внешне  благопристойными
словами Ван Вэй порицает многие стороны буддийского вероучения. Так,  говоря
о благочестивой "служительнице Будды", поэт отмечает, что в то же время  она
являлась  наложницей  господина  Цуя  и  лишь  "...ради   представительности
сопровождает выезд господина".
     Сопоставляя данное произведение с прозаическим произведением "Докладная
записка императору с просьбой о пожертвовании личного  поместья  буддийскому
храму", где Ван Вэй упоминает о матери (отрывок  приведен  ранее),  невольно
обращаешь внимание  не  только  на  общую  фамилию  -  Цуй,  которую  носила
наложница господина Цуя и мать поэта, но и на удивительно сходные моменты их
биографий. Не о жизни ли своей матери упоминает Ван Вэй в  "Хвалебном  слове
Будде"?..
     К тому времени система школы чань отвергала  концепцию  о  трех  мирах,
утверждая, что существует  лишь  вечно  продолжающееся  настоящее.  По  всей
вероятности, Ван Вэй не разделял эти столь различные течения буддизма,  хотя
чань-буддизм во многом вытекает из буддизма махаяны,  по  учению  которой  у
Будды три формы, три тела и рассматривается он  как  "Трикайя"  -  триединое
тело.  С  точки  зрения  множества  "вещей-событий"   или   как   конкретная
человеческая форма тело Будды есть Нирманакайя, или "тело трансформации",  а
конкретные человеческие формы - это  исторические  и  доисторические  будды,
такие, как Гаутама, Кашьяпа. (До появления Будды Шакьямуни уже  существовало
пять будд, и он лишь очередной, шестой по счету, но  далеко  не  последний.)
Второе тело  Будды  -  Самбхогакайя,  или  "тело  радости",  -  это  область
"праджни" - мудрости и "каруны" - сострадания. Каруна взирает  на  мир  форм
сверху, а праджня поднимает взор к сфере пустоты. Третья форма -  Дхармакайя
- "тело дхармы" - есть сама "шунья" - пустота.
     Ван Вэй - сторонник теории  о  триедином  геле  Будды:  "Я  думаю,  это
превращение Будды как раз и обладает тремя телами,  не  оставит  он  простых
людей, а в основе своей отрицает пять элементов".
     "Пять элементов", которые "...в основе  своей  отрицаются",-  это  пять
"инь" (куда входят облик, желания, мысли, карма - "е юань" и душа). Они есть
то,  что  удерживает  человека  в  бесконечной  цепи  перерождений,   мешает
постижению высшего освобождения -  нирваны.  Ван  Вэй  указывает  начинающим
буддистам путь, которым нужно следовать истинному приверженцу учения  Будды:
"Началом служат  ворота  пострижения,  и  постепенно  приближаешься  к  дому
Пустоты. Затем, когда достигнешь Наитвердейший Путь Высшей  Истины,  станешь
для  трех  миров  Великим  Наставником,  и  брови  будут  излучать  свет,  и
достигнешь возможности жизни в другом мире". В данном случае, где речь  идет
о "трех мирах", имеются в виду мир желаний, мир облика, т. е.  феноменальный
мир, и мир отсутствия облика, т. е. мир пустоты. Ван Вэй в  итоге  праведной
жизни и совершенствования обещает возможность возрождения в другом мире,  т.
е. когда через одну  кальпу  исчезнут  даже  будды  и  бодхисаттвы,  которые
возродятся в другом мире.
     Далее Ван  Вэй  описывает  пятнадцатую  наложницу  господина  Цуя,  под
образом которой, возможно, и  скрывается  мать  самого  поэта:  "Пятнадцатая
наложница господина  Цуя  исполняла  должности  чиновника  при  кавалерии  и
помощника секретаря цензората. Минуло много кальп, она  заложила  основу  из
множества добродетелей, благодаря силе высшей мудрости  {То  есть  благодаря
буддизму.}, родилась  в  семье,  где  постигли  суть  буддийской  истины.  С
младенчества отказывалась от мясной и рыбной пищи. Когда подросла, отвергала
жемчуг и бирюзу. В учении [Будды] уже с полуслова смогла понять суть  мудрых
слов.  Развлекалась  тем,  что  вырезала  цветы  из  бумаги,  и   занималась
богоугодными  делами".  Наступило  время,  когда  она,  повзрослев,   стала,
неведомо почему - ведь с детских лет ее отличали  способности  в  постижении
высшей буддийской мудрости, - наложницей господина Цуя, по всей вероятности,
высокопоставленного императорского  сановника.  Она  "...часто  сопровождала
господина и на некоторое время входила в императорский небесный дворец,  где
стремилась постичь сердце императора. Хотя при своих заслугах она  могла  бы
рожать детей  [императору],  она  решительно  отказалась  от  веления  Неба,
пожелав, чтобы этого вознаграждения удостоились другие наложницы, и  открыла
тайну о том, что уходит из дома [в  монастырь]  ради  дхармы  в  мире  людей
{Уходит из дома для принятия монашеского пострига, чтобы нести  слово  Будды
простым смертным.}, ради достигнутого в прошлой жизни совершенства".
     "Совершенство в прошлой жизни" - намек Ван Вэя  на  то,  что  наложница
господина Цуя в прошлой жизни была бодхисаттвой,  а  в  этой  жизни,  будучи
земной женщиной (облик которой достался ей  ввиду  какого-то  неблаговидного
поступка),  испытывает  внутреннее  повеление,  продиктованное  ее   прошлой
жизнью, посвятить себя служению Будде и его учению. Настораживает то место в
тексте, где речь идет об  отказе  пятнадцатой  наложницы  господина  Цуя  от
императорского предложения войти в женскую  половину  его  дворца.  Ведь  не
могло быть и речи о предложении и возможности отказа: приглянувшуюся девушку
просто брали (при необходимости применяя и  силу)  в  императорскую  женскую
половину. Да и сам факт взятия в наложницы рассматривался, скорее, как благо
и честь, нежели как позор и бесчестие. Кроме того,  как  правило,  император
сам никогда не занимался подобными делами: красивые девушки  для  дворцового
гарема отбирались специально назначаемыми для этого людьми.  Не  в  этом  ли
несовместимом сравнении  императора  и  господина  Цуя,  делящих  наложницу,
кроется глубочайшая ирония  Ван  Вэя.  Можно  ли  было  в  ту  пору  назвать
служительницей дхармы женщину, которую, похоже,  держали  в  доме  лишь  для
"важности", отдавая дань модному увлечению буддийским вероучением.
     Согласно тексту Ван Вэя, император дал высочайшее позволение  наложнице
господина Цуя на принятие монашества: "После того как было  получено  письмо
на фиолетовой бумаге с императорским указом,  тут  же  был  отдан  приказ  о
назначении дня обряда пострижения перед всеми тремя мирами, всеми буддами  и
мудрецами десяти путей,  с  земными  поклонами,  сложив  молитвенно  ладони,
очистив тем самым три кармы {Имеются в виду - "греховное тело", "рот (речь)"
и "мысли".}, и, наконец, исполнить заветное желание бодхисаттвы".
     В момент пострижения начинаются чудеса: "Как только  у  нее  сняли  два
узла волос, на миг показалось,  будто  это  макушка  головы  Будды  {Вообще,
макушка  головы  Будды  (санскр.  "ушнири"),   согласно   буддизму,   всегда
оставалась недосягаемой для всех окружающих.}. А как только она освободилась
от расшитой узорами кофты, лесной дух преподнес  ей  бесценное  платье.  Она
должна переварить ароматную кашу {"Ароматная каша" - остатки каши  со  стола
Будды, каша, предназначенная для небожителей.  Тот,  кто  вкусит  эту  кашу,
станет свободным, обретет совершенство, постигнет суть буддийского учения  и
т. д.}, и небесный ван  держит  в  руках  для  нее  очень  драгоценную  чашу
{"Драгоценной чашей" поэт называет монашескую  чашу  для  сбора  подаяний  -
обязательный атрибут буддийского монаха.} [с кашей]. Только она оставила все
эти драгоценности, воскурила ароматные палочки и  приняла  монашеский  обет,
как на песчинке-земле в буддийском храме показались мириады будд, словно  на
мгновение блеснула жемчужина. Постигла [искусство] владения шестью чудесными
силами". В тексте у Ван Вэя под "шестью  чудесными  силами"  подразумевается
(дословно в переводе "шесть духов постижения")  постоянство,  непостоянство,
знание своих рождений, знание чужих рождений, глаз  познания,  слух  Неба  -
такими  могущественными  силами  владела   принявшая   монашеский   постриг.
Наложница  господина  Цуя  готова  отблагодарить  императора  за   оказанную
милость: "Она  желает  в  качестве  заслуг  и  добродетелей  спасать  людей,
установить пост, поднести императору беспредельное долголетие мудреца, чтобы
год его жизни продолжался  как  у  дерева  цедрелы,  чтобы  подвластная  ему
территория была бескрайней, а границы охватывались лотосом".
     Ван Вэй прибегает в этом абзаце к сравнениям,  взятым  из  китайских  и
буддийских источников. Так, упоминаемое дерево цедрела, согласно легенде  из
"Чжуанцзы", практически бессмертно, неувядаемо, ибо один  год  этого  дерева
равен земным восьми тысячам весен и восьми тысячам осеней, т. е. шестнадцати
тысячам  земных  лет.  А  цветок  лотоса,  согласно  буддийским  воззрениям,
способен охватить, а вернее, закрыть собой три тысячи больших и малых миров.
     В заключение Ван Вэй обращается к молодым, вступающим на путь  служения
Будде: "Вы, юноши и девушки,  упрочьте  свою  истинную  природу,  будьте  по
отношению к родителям почтительны  и  послушны  (здесь  напутствие  Ван  Вэя
н