ко заснул и даже не слышал будильника, который поставил на два часа. Его
разбудила  трель телефонного звонка. Он уже хотел разразиться крепким матом,
но взглянул на часы, и сон мигом слетел с него.
     -- Слушаю! -- выпалил он, уверенный, что звонят от Беспалого.
     -- Мне бы с Семеном пообщаться, -- раздался незнакомый мужской голос.
     -- А кто его спрашивает? -- Краснодарский решил отшить звонившего, если
тот окажется не нужен.
     -- Это я ему сам скажу, -- упрямо заявил незнакомец.
     -- Тогда говори: Семен Краснодарский на телефоне! --  чуть  раздраженно
бросил Семен.
     -- Я привез тебе привет от Сиплого.
     -- Кто это "я"?
     -- Бешеным меня кличут.
     Краснодарскому  показалось,  что  кликуха  ему знакома, но он на всякий
случай осторожно спросил:
     -- Как поживает  мой  кореш?  Все  так  же  трахает  баб  напропалую  и
прихрамывает на левую ногу?
     -- Трахает он только "петухов", а насчет хромоты, то, когда я видел его
в последний раз, он совсем не хромал. Да и не похромаешь особо: его сейчас в
трюм спустили.  --  Савелий говорил спокойно, без злости, прекрасно понимая,
что Семен проверяет его.
     -- Вот и хорошо... -- начал Краснодарский и спохватился: кореша  в  ПКТ
засадили, а он говорит "хорошо". -- Хорошо, говорю, что хромать перестал, --
поправился он. -- У тебя вроде бы дело ко мне?
     -- И очень срочное.
     --  Что ж, часам к восьми подгребай... -- начал Семен, но Савелий сразу
же перебил:
     -- Нет, прямо сейчас! -- В его голосе слышалось волнение.
     -- Чего такая спешка? Горит, что ли, где? -- Краснодарский еще  пытался
шутить, хотя уже почувствовал: его ждут какие-то неприятности.
     -- Разговор срочный, я сказал.
     -- Тогда говори.
     -- Срочный, но не телефонный, -- возразил Савелий.
     -- Разговор долгий?
     -- Пяти минут хватит.
     -- Хорошо, записывай адрес.
     -- У меня есть.
     -- Ты далеко?
     -- Через семь минут буду.
     --  Не позднее, -- буркнул Семен, взглянув на часы. -- Если хочешь меня
застать.
     -- Конечно! -- В трубке тут же раздались гудки.
     Краснодарский  положил  трубку  и  наморщил   лоб.   Странный   звонок!
Интересно,  о чем хочет поговорить гонец от Сиплого? Парень явно волновался.
Может, Сиплому помощь нужна? Семен пытался себя успокоить, но это ему  плохо
удавалось.  Быстро  одевшись,  он  начал  нервно  ходить  по  комнате. Снова
взглянул на часы: если парень не задержится,  то  он  спокойно  успевает  на
встречу.
     --  Шеф!  --  заглянув  в номер, позвал Митяй, огромный, под два метра,
парень лет двадцати пяти. Лицо его не было омрачено  интеллектом,  а  черный
двубортный костюм шел ему, как корове -- седло.
     -- Ну?
     --   К  тебе  мужик  какой-то  рвется.  Говорит,  что  он  Бешеный.  --
Телохранитель недоуменно пожал плечами.
     -- Пощупай и пропусти.
     -- Понял, шеф.
     Выйдя из комнаты, Митяй прошел через холл и открыл входную дверь.
     -- Заходь! -- бросил он Савелию, а когда тот вошел,  сказал:  --  Сними
шапку, пальто. -- Он кивнул на вешалку.
     Савелий быстро снял пальто, шапку, пригладил "ершик".
     -- Только что откинулся?
     -- Ну!
     --  Ясно.  -- Тот невозмутимо кивнул. -- Ты, мужик, не дергайся, пока я
тебя шмонать буду.
     -- Валяй, -- усмехнулся Савелий и приподнял руки.
     -- Чисто, -- буркнул себе под нос Митяй и дернул головой. -- Пошли!
     Пропустив его в комнату к Краснодарскому, он прикрыл  дверь  и  остался
стоять за ней, готовый в любой момент ворваться и защитить своего хозяина.
     --  Ты и есть Бешеный? -- спросил Краснодарский, внимательно осматривая
вошедшего: лицо его было ему незнакомо.
     -- Да. -- Савелий протянул руку.
     Немного помедлив, Семен пожал ее и тут же нетерпеливо спросил:
     -- Что ты хотел мне сказать?
     -- Сиплый, не я!  --  возразил  Савелий  и,  заметно  волнуясь,  быстро
выпалил:  -- Ты вроде бы скоро с кем-то встречаешься? Так Сиплый сказал, что
это подстава: убрать тебя хотят.
     -- С чего это он взял? -- громко воскликнул Краснодарский, и в  комнату
тут же заглянул встревоженный Митяй:
     -- Звал, шеф?
     -- Нет! -- рявкнул Семен. -- Закрой дверь! -- Он ожидал все что угодно,
только не это. Беспалый хочет его замочить? Чушь какая-то! И повторил вслух:
-- Чушь какая-то! Да и откуда Сиплый мог это узнать?
     --  За  несколько  дней,  как  я  откинулся, на "командировку" спустили
одного хмыря: взяли его по какому-то делу и потому кинули в трюм, к Сиплому,
который его и раскрутил,  что  тебя  хотят  мочкануть.  Этот  фраер  из  той
команды,  с которой ты встречаешься. -- Савелий пожал плечами, давая понять,
что его хата с краю. -- Мне что? Сиплый попросил, я передал,  а  ты  уж  сам
решай, как поступать.
     -- Почему раньше на меня не вышел?
     -- Так я ж только вчера в город в®ехал. Должен был раньше, да наткнулся
на неприятности,  пришлось следы заметать. А как приехал, сразу же и звякнул
тому, кого мне дал Сиплый, -- Коляну. Просил его сразу связать с тобой, а он
-- подожди, должен сначала у тебя узнать. Ждал-ждал, а он говорит, что  пока
ты  не  отозвался.  Время-то  поджимает,  вот  я  и нажал на Коляна. Смотри,
говорит, если Семену не понравится, что дал твои координаты, рога пообломаю.
     -- Я ему сам пообломаю! Черт бы побрал этого мудилу: не мог толком  все
об®яснить!  -- Семен действительно разозлился: не столько на Коляна, который
сделал то, что и должен был сделать, сколько на себя.
     Он начал быстро ходить по  комнате,  а  Савелий  с  невозмутимым  видом
наблюдал  за  ним,  стараясь  не  упустить ни одной его мысли: именно сейчас
решается, подтвердятся или нет  их  с  Вороновым  предположения.  Во  всяком
случае,  в  историю с подставой Краснодарский поверил, и сейчас в его голове
шел мыслительный процесс, который Савелий отчетливо "слышал".
     "Что делать? Взять команду и ехать на разборку или отложить  на  потом?
Если  не  приеду.  Беспалый  сразу догадается, что мне все известно и сумеет
что-то  придумать.  Погань  проклятая!  Сучара  вонючий!  Сам  же  позвонил,
ласковым таким прикинулся. Неужели разнюхал, кто на него наехал? Хочет одним
махом  решить  все  свои проблемы? Думаешь, тебе так просто все сойдет? Хрен
тебе! Ну, Сиплый, дружбан мой дорогой, в долгу я перед тобой  неоплатном.  Я
как  чувствовал и ребят туда отправил. Предупредить бы их! Не хочется терять
ребятишек... Стоп! Кажется, где-то там Светофор живет".
     -- Митяй! -- крикнул Краснодарский, и  телохранитель  мгновенно  открыл
дверь. -- Звякника быстро Светофору.
     -- И что сказать?
     -- Я сам скажу. И мухой сюда Славку!
     -- Щас, шеф. -- Парень быстро исчез: видно, понял, что дело серьезное.
     Краснодарский взглянул на Савелия, точнее не на него, а сквозь него: он
все еще был в своих мыслях.
     --  Может,  я  потом  приду? -- неожиданно спросил Савелий как бы между
прочим.
     Он решил провести тонкую проверку. Если Краснодарский его не  отпустит,
значит  будет  решать  его  судьбу  после  того, как дождется вестей с места
встречи с Беспалым от своих гонцов.
     Именно так и подумал Семен. А  что,  если  это  провокация?  Что,  если
Беспалый  не  замыслил  никакой  засады?  Да,  но зачем тогда Сиплому пороть
всякую ахинею? Неожиданно  Краснодарский  внимательно  посмотрел  на  бритую
голову Савелия, и у того тут же промелькнуло: сейчас он спросит о справке об
освобождении.
     --  Кстати,  Бешеный,  а как твое настоящее имя? -- словно между прочим
спросил Семен.
     -- Сергей. Сергей Мануйлов, -- недоуменно ответил Савелий.
     -- Ты не подумай чего, но ксива у тебя какая-нибудь есть?
     -- Какая может быть ксива у бывшего зека? -- хмыкнул Савелий. -- Только
справка! -- Он вытащил из кармана "документ" и еще раз мысленно поблагодарил
Богомолова. -- Не доверяешь? -- спросил он.
     -- А почему я тебе должен доверять, паря? -- грубо бросил Семен. -- Я ж
тебя впервые вижу. А вдруг ты моими "приятелями" подослан? Теперь вот  вижу:
все честь по чести.
     --  Шеф,  Светофор  на  проводе,  и Славка здесь! -- В комнату заглянул
Митяй.
     -- Иду. Ты, Бешеный, посиди-ка здесь, я сейчас! -- Семен вернул Савелию
справа и вышел, но дверь оставил открытой, что Савелий сразу  отметил:  либо
Краснодарский  ему  поверил  и  предоставил возможность все слышать, либо не
хочет терять его из виду.
     -- Светофор? Привет! Возьми кого сможешь  и  дуй  на  нефтекомбинат!Там
сейчас   Железный  со  своей  группой,  и  я  должен  был  под®ехать,  чтобы
встретиться с Беспалым, а нам готовят яму. Так что меня не будет: предупреди
их! Как что? -- разозлился он. -- Всех к чертовой матери!  Они  нас  хотели,
так  вы  их  уройте! Всех! -- Он бросил трубку и повернулся к другому своему
телохранителю, парню лет тридцати, с рыжеватыми  волосами  и  тоже  довольно
внушительного телосложения. -- Слышал?
     ~ Кого с собой взять, шеф? -- с готовностью откликнулся тот.
     --  Никого!  Дуй туда и проверь, чтобы все было как нужно! И не лезь на
рожон. Как все кончится, сразу ко мне!
     -- Какую тачку взять?
     -- Ту, что быстрее ездит! -- раздраженно рявкнул Краснодарский, и  того
как ветром сдуло.
     -- А мне что делать? -- спросил второй.
     --  Дрочить! -- взорвался Семен. -- "Что делать?" -- передразнил он. --
Что и всегда: рядом быть!
     -- Да, шеф, -- кивнул тот невозмутимо, словно не  на  него  только  что
орал хозяин.
     --  Что  ж, подождем, -- сказал Краснодарский, возвращаясь в комнату, и
Савелий решил, что Семен оставляет его  скорее  из  предосторожности,  а  не
потому, что не доверяет. -- Обедал?
     -- Нет, -- со вздохом сказал Савелий.
     -- Митяй, закажи нам обед в номер.
     -- На двоих?
     -- А ты что, голодовку решил об®явить?
     -- Значит, на троих, -- сообразил тот. -- Пить будем?
     -- Что будешь пить? -- спросил Краснодарский Савелия.
     -- Конечно же, водочку!
     -- Какую?
     Савелий едва не попросил "Абсолют", но вовремя спохватился:
     -- Как какую? Столичную, конечно!
     -- Да, за пять лет, видно, и вкус-то забыл, -- подмигнул Краснодарский.
-- А сейчас столько всяких водок, что глаза разбегаются.
     --  Почему  забыл?  Наша  "командировка"  неплохо греется: почти всякий
праздник отмечали.
     -- Ну-ну, -- кивнул Семен и снова вернулся к  своим  мыслям,  точнее  к
одной: "Как ТАМ все закончится?"
     -- А у меня к тебе тоже дело есть, -- осторожно начал Савелий.
     -- Да, мне Колян намекал.
     --  Братан  мой  приезжал  на  свиданку и говорил, что занялся оружием.
Просил найти выход хотя бы на посредников. А когда я Сиплому  рассказал,  он
сразу  же вспомнил про тебя: вроде ты можешь свести меня с нужными людьми. И
сказал, что я могу тебе доверять, как своей маме.
     -- Братан что, продает или покупает?
     -- Покупает.
     -- Много хочет?
     -- Много.
     -- Много -- это сколько?
     -- Пока на двести тысяч баксов. Но он хочет наладить постоянный канал.
     -- Постоянный? Это хорошо! -- Хотя Краснодарский старался  скрыть  свои
эмоции,  но  Савелий  заметил,  как загорелись у него глаза. -- Что я буду с
этого иметь?
     -- С меня -- два процента, а с продавцом сам договаривайся.
     -- Три процента с тебя, -- возразил Семен.
     -- Хорошо, три, -- секунду помедлив, согласился Савелий,  подумав,  что
даже сэкономил: Богомолов был уверен, что тот запросит пять процентов.
     -- Когда?
     --  Если  адресок  выдашь  мне  здесь,  то  хоть  сейчас.  -- Савелий с
готовностью полез в карман.
     -- Адресок -- не проблема, -- протянул Семен, словно продолжая в чем-то
сомневаться. -- Нужно еще ему кашлянуть, чтоб принял тебя.
     -- Ты прав, это еще на один процент тянет, -- согласился Савелий.
     -- Три!
     -- Два!
     -- Идет! -- Краснодарский протянул руку,  Савелий  крепко  пожал  ее  и
вручил аккуратную пачку сотенных купюр.
     Семен ловко шелестнул ими, проверяя, не "кукла" ли это.
     -- Словно только что со станка, -- с нежностью проговорил он.
     -- Ага, ночью сегодня печатал, -- хмыкнул Савелий. -- Все в норме?
     --  Тип-топ!  --  Краснодарский  быстро  набросал  на  листочке адрес и
протянул Савелию. -- Когда думаешь ехать?
     -- Ехать? -- Савелий изобразил удивление. -- Я думал, это в Москве.
     -- Нет, дружбан, ехать придется.
     -- Куда?
     -- В Дагестан.
     -- Дагестан? -- Савелий едва не матюгнулся: неужели все напрасно?
     -- В Дагестан. Там встретишься с человеком, которого я тебе дал,  а  он
уже доставит оружие из Чечни. Зовут его Ваха, кличка Лом. Запомнил?
     -- Запомнить несложно, но вот далековато больно!
     --  А  ты  что,  хотел,  чтобы  тебе  прямо в кровать его доставили? --
усмехнулся Семен.
     -- Да нет, просто неожиданно... -- Савелий решил перевести  разговор  в
другое  русло.  --  Водка  есть?  Давай  выпьем  за  то, что я успел вовремя
цинкануть.
     -- Водка всегда есть. Кстати, за то, что ты успел, я и взял с  тебя  за
адресок  только  пять процентов: обычно я беру не меньше десяти. Будь? -- Он
ловко влил в себя две трети стакана водки.
     -- И ты будь! -- подмигнул Савелий, стараясь не показать, что  мысленно
он сейчас находится на том самом законсервированном нефтехимкомбинате, где в
этот момент начинался очень важный этап операции "Горный воздух".


        Смерть генерала Говорова

     Все  силы  Розочка Данилова отдавала учебе в Колумбийском университете.
Она по-прежнему дружила  с  Ларисой,  дочерью  покойного  комиссара  полиции
Нью-Йорка, убитого во время налета на банк -- налета, в котором сам принимал
участие...  Боль  утраты постепенно прошла, и Лариса очень изменилась. В ней
уже трудно было узнать ту развязную девицу, "западавшую" на каждого  мужика.
К  счастью,  отец оформил завещание на ее имя, и она долгое время могла жить
безбедно.
     К тому  же  она  загорелась  идеей  познакомить  своего  репетитора  по
английскому   с  теткой  Розочки,  Зинаидой  Александровной.  Профессор  был
вдовцом, дети его уже выросли и жили от"  дельно.  Он  был  моложав,  неплох
собой  и  хотел  обзавестись  семьей.  Когда Лариса впервые поделилась своей
идеей с Розочкой, та рассмеялась, не представляя свою Зинулю в роли  чьей-то
жены,  -- Розочка привыкла к тому, что ее тетка одинока. Но Лариса постоянно
возвращалась к  этой  теме,  расписывала  достоинства  "претендента"  и  так
приучила  Розочку  к  этой  мысли, что подруга всерьез задумалась. Надо было
только подождать, когда подвернется подходящий случай.
     Долго  ждать  не  пришлось.  Двадцать   первого   февраля   у   Зинаиды
Александровны  было  день рождения. Последние двадцать лет свои дни рождения
она отмечала только в кругу семьи и никого не приглашала. Теперь, когда  они
с  Розочкой  вдвоем оказались в чужой стране, где почти никого не знали, тем
более Зинаида Александровна (у Розочки хотя бы была  возможность  приобрести
новых  друзей  среди  студентов),  ситуация  изменилась. На этот раз Розочка
решила, с подачи своей подруги, взять инициативу в свои руки. Сначала  тетка
сопротивлялась   как  могла.  "Зачем  устраивать  балаган?  Подумаешь,  день
рождения! Тоже мне, праздник!" -- говорила она,  сопротивляясь  только,  для
видимости.  На самом деле ей было ужасно интересно: кого собирается привести
племянница?
     Розочка  настолько  загорелась  этой  идеей,  что   взялась   энергично
обрабатывать Зинаиду Александровну, и та вскоре уступила ее настойчивости.
     -- Кого это ты хочешь пригласить на мой день рождения? -- подозрительно
глядя, спросила виновница торжества.
     -- Своих друзей. -- Розочка невинно пожала плечами.
     -- Много?
     -- Двоих.
     -- Я их знаю?
     -- Не всех, -- уклонилась от прямого ответа Розочка.
     --  Интересно.  --  Зинаида  Александровна  задумалась  на  секунду. --
Одного, значит, знаю. Надо же так придумать. Говорит "не всех" вместо  того,
чтобы  просто  сказать: одного! -- Она вдруг рассмеялась. -- А я не пожалею,
если соглашусь?
     -- Не пожалеешь, обещаю! -- Розочка бросилась  тетке  на  шею,  обняла,
крепко  прижалась  и  чмокнула  в  щеку.  --  Спасибо,  милая  Зинуля! Я все
организую, а то у нас осталось только два дня.
     Праздник  удался  на  славу.  Кроме  профессора  Лариса,  с  разрешения
Розочки,   пригласила   еще   и  подругу  своей  покойной  матери.  Марианна
Светогорская в прошлом была певицей московского театра  оперетты,  а  сейчас
давала  только  сольные  концерты,  и  в  Нью-Йорк  ее  пригласили дать пять
концертов в одном из залов на Бродвее. Ее красивый тенор  буквально  покорил
всех и сделал день рождения настоящим праздником.
     Как только профессор и именинница взглянули друг на друга, ничто уже не
могло  их разлучить. Воспользовавшись тем, что гулянье закончилось далеко за
полночь.  Розочка  предложила  гостям  остаться  переночевать   в   гостевых
комнатах.  На  следующий  день  у  профессора  был выходной, а Марианна свои
концерты уже закончила,  поэтому  они  с  благодарностью  согласились,  чтоб
назавтра вновь продолжить праздник. "Чудесный праздник", -- многозначительно
добавил профессор.
     Все  уже  разошлись  по  комнатам, а Зинаида Александровна все никак не
могла отправить своего нового знакомого спать: казалось,  он  совершенно  не
замечает,  как  летит  время,  и  не  чувствует  усталости.  Он  рассказывал
бесконечные интересные истории, но Зинаида Александровна не понимала, о чем.
Она просто  слушала  его  ровный,  удивительно  нежный,  бархатный  голос  и
чувствовала  себя по-настоящему счастливой. Хотя, если бы кто-нибудь спросил
ее в тот момент, почему -- она не смогла бы ответить.  Она  молча  кивала  и
улыбалась.  В  конце  концов  Зинаида  Александровна неожиданно рассмеялась,
спокойно признавшись, что почти ничего не поняла.
     Это признание было столь трогательным, а ее прекрасные и огромные глаза
смотрели на него столь невинно, что профессор с  королевским  именем  Ричард
неожиданно  опустился  на  одно  колено  и, не выпуская ее руки из своей, на
почти идеальном русском языке торжественно произнес:
     -- Мисс Зина! Извините, пожалуйста, возможно, я тороплю события  и  мои
слова  могут показаться вам бестактностью, но, как гласит народная мудрость,
сердцу не прикажешь.
     Зинаида Александровна остановила этот монолог, приложив палец  к  губам
профессора.
     --  О  чем  вы, Риччи? -- ласково спросила она. -- Вы хотите предложить
мне руку и сердце?
     -- Да-да! -- страстно и чуть растерянно воскликнул  он.  Глаза  у  него
блестели,  как  у  влюбленного  юноши.  -- Я люблю вас, и кажется, что любил
всегда.
     -- Вы уверены в этом, Риччи?  --  не  без  кокетства  спросила  Зинаида
Александровна.
     -- Уверен как никогда! -- пылко воскликнул профессор.
     -- Я согласна, -- просто ответила Зинаида Александровна.
     -- Повторите! -- Ему вдруг показалось, что он услышал частицу "не".
     -- Я согласна! -- повторила она и нежно провела рукой по его щеке.
     -- Повтори, Зина!
     -- Я согласна, -- чуть не шепотом опять повторила она, затем потянулась
к нему,  и  они  слились  в  нежном  поцелуе,  который  длился долго-долго и
получился, как ни странно, удивительно платоническим.
     Ричард боялся все испортить каким-нибудь неверным движением, а  Зинаида
была  счастлива  и  не обращала внимания на то, что он даже не предпринимает
никаких попыток. Их устраивало то состояние, какое они сейчас ощущали...
     Обильное возлияние, отличная закуска и разнообразные  блюда  не  валили
их,  и  Савелий  был  как  огурчик. За обедом говорили мало. Митяй вообще не
произнес ни одного слова, а Краснодарский все время был погружен в  мысли  о
происходящем  на  нефтехимкомбинате  и лишь изредка рассказывал какой-нибудь
скучный анекдот "с бородой".  И  только  Савелий  иногда  подкидывал  всякие
незамысловатые  вопросы,  в  ответах  на  которые  черпал  нужную  для  себя
информацию.
     Не