- быстро проговорил Чейт с  ходу  придуманное
определение.
   Переводчик пару раз запнулся, но все же как-то  перевел  эту  фразу  на
язык гудосов. Что уж там у него получилось, Чейт,  естественно,  проверить
не мог. Но дикари после этого сразу как-то оживились.
   - Ва-стук, - уверенно произнес Умный, поймав на себе вопрошающий взгляд
Унылого.
   - Ва-стук, - с благоговением выдохнул Унылый.
   - Ва-стук!.. Ва-стук!.. - пронеслось по рядам собравшихся.
   Что означало это "ва-стук", Чейт понять не  мог,  поскольку  переводчик
этого слова тоже не знал. Но когда Унылый перевел свой взгляд на него, он,
ни секунды не колеблясь, кивнул:
   - Ва-стук.
   Унылый вырвал из рук  Умного  книгу  Священного  писания,  которую  тот
держал в руках все это время.
   - Ты уверен, чужак? - прищурившись, посмотрел  на  Чейта  Умный.  -  Мы
прежде никогда не слышали о средстве, способном исцелить ва-стук.
   - Это новейшая разработка, - небрежно бросил Чейт.
   - Имей в виду, чужак, если то, о чем ты говоришь, не подтвердится...
   - Как эта штука действует? - перебив Умного, спросил у Чейта Унылый.
   На мгновение Чейт задумался. У него не было времени на то, чтобы  учить
гудосов грамоте, а у них самих,  судя  по  всему,  не  было  ни  малейшего
желания этим заниматься.
   - Очень просто, - улыбнулся Чейт. - Нужно прижать книгу к  тому  месту,
где у тебя находится душа... Ну, то есть ва-стук... И подумать о том,  что
тебе больше всего хочется.
   - Ха!
   Вообще-то Чейт  полагал,  что  средоточием  души  в  человеческом  теле
является сердце. Однако гудосы на этот счет, похоже, придерживались  иного
мнения. Унылый бросил книгу Священного писания на землю и уселся  на  нее,
сложив ноги крест-накрест.
   - И когда твоя вещь подействует? - спросил он у Чейта.
   - Ну, я так полагаю, что ты сам должен это почувствовать,  -  не  очень
уверенно ответил Чейт и быстро добавил:  -  Но  для  эффективного  лечения
ва-стук к помощи книг нужно прибегать ежедневно.
   - Ты хочешь сказать, что с первого раза она не подействует? - угрожающе
сдвинул брови Унылый.
   - Ну что ты! - взмахнул руками Чейт. - Непременно подействует! Я просто
имел в виду, что если пользоваться книгой каждый день...
   - Действует! - полушепотом, словно сам еще не зная,  верить  тому,  что
происходит или нет, с благоговением выдохнул Унылый.
   Все находившиеся рядом с ним,  и  в  первую  очередь  Чейт,  замерли  в
напряженном ожидании.
   Унылый сидел неподвижно,  положив  ладони  на  бедра.  Глаза  его  были
полуприкрыты,  а  голова  наклонена  к  правому  плечу  -  он  словно   бы
внимательно прислушивался к тому, что происходило у него внутри.
   Даже дети, возившиеся чуть в  стороне  с  рыжими  облезлыми  животными,
будто проникшись всей торжественностью минуты, когда должна была открыться
истина, прекратили свои игры.
   - Действует!
   Крик Унылого был настолько внезапным, что все  вздрогнули,  а  один  из
рыжих зверей жалобно и протяжно завыл, словно ему ни за  что  ни  про  что
врезали палкой по хребту.
   - Действует!.
   Унылый прыжком вскочил на ноги.
   - Жди меня здесь, чужак!  -  ткнув  пальцем  Чейта  в  грудь,  приказал
Унылый. - Я должен проверить свой ва-стук!
   Сказав это, он подхватил с земли  книгу  и  быстро  нырнул  под  шкуру,
закрывавшую вход в принадлежавшее ему жилище.
   Чейт посмотрел на тех гудосов, которые остались вместе с ним.  Все  они
смотрели на него если  и  не  с  надеждой,  то  уж,  по  крайней  мере,  с
восторгом.
   - Если ты,  чужак,  умеешь  пробуждать  в  людях  ва-стук,  -  негромко
произнес Умный, - то я готов признать, что ты величайший  из  всех  людей,
каких я видел за свою жизнь.
   - Да что там, - смущенно махнул рукой Чейт. - В этом нет моей заслуги.
   Умный  только  головой  покачал,  должно   быть   удивляясь   небывалой
скромности своего собеседника.
   - А каким образом Унылый собирается проверять свой ва-стук? - осторожно
поинтересовался у Умного Чейт.
   - Как обычно, - ответил тот. - Как все мы это делаем.
   Напустив на себя  всепонимающий  вид,  Чейт  многозначительно  наклонил
голову.
   Умный  ответил  ему   точно   таким   же   исполненным   невысказанного
глубокомыслия, хотя и несколько менее изящным кивком.
   - И сколько времени обычно  занимает  проверка?  -  спросил  Чейт  так,
словно просто хотел уточнить  то,  что  ему  и  без  того  было  прекрасно
известно.
   - Ну, это как получится, - развел руками Умный.  -  Если  ты  уверен  в
своей книге, то жди спокойно.
   Вот уверенности-то Чейту как раз и не хватало.
   А тут еще слева к нему подобрался какой-то гудос, а от него воняло, как
от дохлого козла, и зашептал в самое ухо:
   - Знаешь, чужак, ва-стук Унылого молчит уже лет пять, а  то  и  больше.
Вначале-то он пытался это скрыть, но, сам видишь, поселок у нас небольшой,
так что вскоре всем все стало известно...
   - Не болтай лишнего! - одернул шептуна Умный, и не в меру разговорчивый
гудос тут же отполз в сторону.
   Чейта всего передернуло после таких слов. Поистине, было  бы  настоящим
чудом, если бы вдруг заговорила душа у человека, который уже  и  думать  о
ней забыл.
   Чейт в чудеса не  верил.  А  потому  стал,  незаметно  осматриваясь  по
сторонам, выискивать кратчайший путь к бегству. На беговой  дорожке  Чейт,
вне всяких сомнений, обошел бы любого из низкорослых гудосов,  но  вот  на
пересеченной местности аборигены, наверное, будут  иметь  преимущество.  К
тому же у гудосов имелись копья, которые дикари обычно пускают  в  ход  не
задумываясь.
   Напряженные размышления Чейта прервал радостный крик вновь появившегося
на пороге своей хибары Унылого.
   - Мой ва-стук снова говорит! Да еще как говорит! - Он отыскал  взглядом
Чейта, возвышавшегося над обступившими его  со  всех  сторон  гудосами.  -
Сколько, ты говоришь, у тебя этих штуковин?
   - Более чем достаточно! - радостно ответил Чейт.
   -  Это  сколько?  -  Унылый,  как  обычно,  обратился  за   толкованием
непонятных ему слов к Умному.
   - Это очень много, Унылый. - При этом Умный  посмотрел  на  Чейта  так,
словно все еще подозревал его в каком-то подвохе.
   - Я беру столько! - Унылый вскинул над  головой  руку  с  растопыренной
пятерней. - Нет, столько! - В воздух взлетела вторая рука старейшего  отца
селения.
   - Послушай, чужак, - дернул Чейта за  рукав  оказавшийся  рядом  с  ним
абориген. - Мне тоже не мешало бы поправить свой ва-стук.
   - И мне тоже, - протянулась к Чейту еще одна рука.
   - Мне тоже пригодится, - пролез к Чейту совсем молодой гудос. - Мало ли
что...
   Под натиском насевших на него аборигенов Чейт отступал до тех пор, пока
не прижался спиной к столбу.
   - Хватит! - Закричал он, взмахнув руками  над  головой.  -  Прекратите!
Всем хватит!


   Торговля шла бойко. Менее чем за час Чейт продал без малого  три  сотни
экземпляров Священного писания. Каждый  из  аборигенов  брал  от  пяти  до
десяти книг. Наверное, брали бы и больше, но считать гудосы не умели, а на
руках  у  них  было  только  десять  пальцев.  Кроме  того,   неохваченной
оставалась женская часть населения, ни одна  из  представительниц  которой
даже не подошла к лотку Чейта. Но в этом вопросе Чейт  не  стал  проявлять
настойчивости, опасаясь нарваться на  неприятности,  нарушив  по  незнанию
какой-нибудь местный обычай или запрет.
   Чейт начал с того, что предложил аборигенам  самые  дорогие  настольные
издания. Внушительный вид книги  и  ее  непод®емный  вес  внушали  гудосам
уважение,  и  они  с  радостью  растаскивали  их  по   своим   домам.   Но
предварительно Чейт просил  каждого  из  них  приложить  большой  палец  к
контрольной ячейке на электронной чековой  книжке,  куда  он  своевременно
вносил стоимость проданного товара.
   Поскольку аборигены  только  посмеивались  над  столь  нелепым,  по  их
мнению,  требованием  Чейта,  это  открывало   широкие   возможности   для
злоупотреблений. Но Чейт вел  себя  исключительно  корректно  и  честно  -
обворовывать людей, пусть даже таких, для  которых  деньги  ровным  счетом
ничего не значили, было не в его правилах. Кроме  того,  он  не  собирался
переводить деньги, внесенные в электронную  чековую  книжку,  в  наличные.
Чтобы не иметь в дальнейшем никаких проблем с властями, лучше  всего  было
передать святым отцам чековую книжку в нетронутом виде - только вклады,  и
ни единой федерал-марки, снятой со счета.
   Когда настольные книги закончились, Чейт перешел к подарочным  изданиям
с голографическими  иллюстрациями.  Но  вскоре  поток  покупателей  иссяк.
Жителей  из  селения  Унылого  оказалось  недостаточно  для  того,   чтобы
переварить хотя бы пятую часть имевшегося у Чейта товара. Для  того  чтобы
продолжить  свою  коммерческую  деятельность,  Чейту  была  нужна   помощь
старейшего отца селения.
   Прежде чем отправиться с визитом  к  Унылому,  Чейт  вставил  в  ноздри
фильтры,  дабы  не  подвергать  себя   мучительному   вдыханию   тяжелого,
застоявшегося смрада,  который,  как  можно  было  предположить,  наполнял
жилища гордых и независимых гудосов.
   Унылый, подтянув прикрывающие его тело шкуры, с гордым  видом  восседал
сразу на трех томах настольного  издания  Священного  писания,  положенных
один на другой.
   - Как твой ва-стук, уважаемый Унылый? - вежливо поинтересовался Чейт.
   - Растет с каждым вздохом, - блаженно закатив глаза, ответил Унылый.
   - Я рад за тебя. - На  полу,  покрытом  плотным  слоем  рыбьих  костей,
обрывков шкур, комьев свалявшихся волос и еще  бог  знает  какой  гадости,
Чейт выбрал уголок почище и присел на корточки. - Надеюсь,  что  теперь  в
твоем селении ни у кого не возникнет проблем с ва-стук.
   - Это великое счастье - знать, что твой  ва-стук  не  покинул  тебя,  -
наклонив голову, возвышенно произнес Унылый.
   - Но на борту моего корабля  осталось  еще  много  книг,  -  перешел  к
интересующему его вопросу Чейт.
   - А мне-то какое дело до этого? - недоумевающе вскинул брови Унылый.  -
Того, что я у тебя взял, мне на мою жизнь хватит.
   - Помнится,  Унылый,  ты  рассказывал  мне  о  непочтительных  соседях,
которые пытались учить вас жизни? - вкрадчиво произнес Чейт.
   - Да, - согласился с ним Унылый. - Нас пытаются  поучать  все  кому  не
лень. Да только все без толку. У нас своя гордость имеется! Нам чужого  не
надо, но и своего не отдадим!..
   Старейший отец селения, похоже, вознамерился произнести  длинную  речь,
полностью состоящую из традиционных лозунгов. Поскольку слушать ее у Чейта
не было ни малейшего желания, он со всей возможной  деликатностью  прервал
оратора:
   - Так не пришла ли пора. Унылый, самим начать учить своих соседей?
   Чейт многозначительно посмотрел на Унылого.
   Старейший отец селения ровным счетом  ничего  не  понял,  но,  дабы  не
уронить свой престиж в глазах чужака, ответил собеседнику точно  таким  же
взглядом.
   - Умный сказал мне, что никому из  ваших  соседей  не  известен  секрет
лечения ва-стук. -  Чейт  осторожно,  исподволь,  начал  подводить  своего
собеседника к принятию решения, в котором он сам, как торговец, был кровно
заинтересован.
   - Это так, - кивнул Унылый. - Ва-стук - это очень деликатный предмет, и
восстановить  его  обычными  средствами,  какими   лечат   болезни   тела,
невозможно.
   - В таком случае ты мог бы пригласить к себе жителей соседних  селений,
для того чтобы они тоже смогли получить средство для исцеления ва-стук,  -
внес предложение Чейт.
   - А какое мне до них дело? - пренебрежительно дернул плечом Унылый. - Я
только от души посмеюсь, когда ва-стук у них навеки замолчит.
   - Но если ваши соседи узнают, что в  твоем  селении  имеется  средство,
исцеляющее ва-стук, они проникнутся к вам тем уважением, какое вы по праву
заслуживаете, и больше никогда не посмеют поучать вас.
   Унылый откинул в сторону полу своей дохи из шкур и, разгоняя прячущихся
в волосах насекомых, в задумчивости поскреб пальцами грудь.
   - Кроме того, я дам им книги  похуже.  -  Чейт  показал  Унылому  самое
дешевое  издание  Священного  писания  в  мягком  переплете.  -  Не  такие
эффективные, как те, на которых сидишь ты. Им  придется  долго  сидеть  на
своих книгах, чтобы спасти свой ва-стук.
   - А если они станут подолгу сидеть на книгах, спасая свой ва-стук, то у
них не останется времени на то, чтобы болтаться вокруг  нашего  селения  и
давать советы, о которых их никто не просит, - сделал свой вывод Унылый. -
Мне нравится твое предложение, чужак!


   В тот же день Унылый отправил своих людей по  соседним  селениям,  дабы
разнести весть о том, что у них имеется средство для спасения ва-стук.
   Результат не заставил себя долго ждать. Уже  на  следующий  день  возле
лотка, выставленного Чейтом на трапе корабля, собралась толпа  гудосов  из
других селений, явившихся за Священным писанием.
   При раздаче книг присутствовали и Унылый с Умным,  который,  как  понял
Чейт, был кем-то вроде порученца по особо важным делам при старейшем  отце
селения. Чейт передавал книги Унылому, а тот после этого  с  торжественным
видом вручал их покупателям. Кое-кто  даже  удостаивался  снисходительного
похлопывания по плечу или напутственного пинка под зад от старейшего  отца
селения.  Но,  что  удивительно,  никто  не  роптал.  Каждого  из  гудосов
беспокоил только один вопрос - достанется ли ему святая книга. Ни  на  что
другое ни один из них просто не обращал внимания.
   Со стороны все происходящее было похоже на массовый  психоз.  Глядя  на
толпу жаждущих заполучить в свои руки Священное писание, Чейт никак не мог
взять в толк, почему святые отцы признали Гудос планетой, бесперспективной
в плане религиозного просвещения населения?
   Но, какова бы ни была причина того, что церковь оставила Гудос вне зоны
своего внимания, это только сыграло Чейту на руку. Спрос на Святое писание
среди местного населения был столь ошеломляющим, что без труда можно  было
продать книг вдвое, а то и втрое больше того, что имелось у Чейта.  И  это
притом, что информация об исцеляющих душу книгах  была  распространена  на
очень ограниченном участке побережья, только среди  жителей  тех  селений,
куда успели дойти за день посланные Унылым соплеменники. А  в  перспективе
рынок Гудоса  представлялся  Чейту  невспаханным  полем,  с  которого  без
особого труда можно было  собирать  богатые  урожаи  самых  фантастических
плодов.
   Когда Чейт поднес к лотку две последние пачки с книгами, очередь к нему
была не намного короче, чем когда он только  начал  торговать.  Сообразив,
что  сообщение  о  том,  что  книги  закончились,  может   вызвать   взрыв
недовольства среди тех, кто еще не успел получить Священное писание,  Чейт
решил пойти на хитрость. Отдав последние книги, он  сказал,  что  торговля
приостанавливается до завтра, так как он  устал  и  ему  необходим  отдых.
Гудосы недовольно пошумели, но все же  разошлись,  запомнив,  кто  за  кем
стоял, и договорившись между собой, что  завтра  будет  сохранена  прежняя
очередь.
   Чейт чувствовал себя немного неловко, обманывая доверчивых  аборигенов.
Однако над чувством неловкости взяло верх желание улететь с Гудоса живым и
невредимым.
   Чейт  обладал  довольно-таки  богатым  воображением,  а   потому   живо
представил себе,  как  возмущенная  толпа  гудосов  опрокидывает  корабль,
вытаскивает из его чрева слабо сопротивляющееся человеческое тело и  тащит
к столбу, вкопанному в центре поселка. О том, что может произойти вслед за
этим, он старался даже не думать.
   Помочь аборигенам, оставшимся без  вожделенных  книг,  он  мог,  только
вернувшись  в  миссию  Единственно  Истинной  церкви  и  посоветовав  отцу
Спиридону наладить бесперебойную поставку Священного писания на Гудос.
   Ночью, когда все гудосы безмятежно спали, Чейт задраил люк  корабля  и,
приведя  в  действие  антигравитационную  тягу,  почти   бесшумно   поднял
"Алексия-132" на высоту, позволяющую задействовать маршевые двигатели.
   Сделав вокруг Гудоса прощальный виток, Чейт вывел  корабль  на  курс  и
передал управление автопилоту, в память которого были своевременно введены
координаты миссии Единственно Истинной церкви Господа.
   Освободившийся от груза "Алексий-132" летел свободно и легко, что,  как
полагал Чейт, давало ему полное право со спокойной совестью  считать  свою
богоугодную миссию успешно завершенной.


   Отец Спиридон во второй раз просмотрел все документы, что выложил перед
ним Чейт. Он нутром чувствовал, что его пытаются обмануть, но, несмотря на
свой многолетний опыт в ведении коммерческих  дел  церкви,  никак  не  мог
сообразить, где же на этот раз зарыта собака.
   - Ты продал все книги, что были у тебя на  корабле,  сын  мой?  -  Отец
Спиридон подозрительно посмотрел на Чейта из-под кустистых бровей.
   - Точно, святой отец, - расплылся в счастливой и гордой улыбке Чейт.  -
Все до последней  книги.  И  теперь  я  хочу  получить  причитающиеся  мне
проценты.
   - Да-да, конечно, - быстро кивнул отец Спиридон.
   Но, повертев между пальцев  кредитную  карточку  Чейта,  он  так  и  не
решился вставить ее в контрольную щель кассового аппарата.
   - И все эти книги ты продал на одной  планете?  -  задал  новый  вопрос
священник.
   - Если не считать двух экземпляров, которые я скинул на станции Ду-Боп,
- ответил Чейт.
   - Это просто поразительно, - покачал головой отец Спиридон.  -  Никогда
еще не слышал, чтобы раз®ездным торговцам Священным писанием  так  безумно
везло.
   - Это совершенно удивительная  планета,  отец  Спиридон.  -  При  одном
только воспоминании, как бойко у него шла торговля на Гудосе,  Чейт  снова
расплылся в улыбке. - Честное слово, если бы не нашлась моя "Элла",  я  бы
не отказался сделать туда еще пару рейсов  с  грузом  Священного  писания.
Народ там  живет  дикий,  но  всем  сердцем  тянущийся  к  свету  истинной
мудрости. Они забывают буквально обо всем, когда речь заходит  о  спасении
души.
   - Но народу этому, как я понимаю, не известна истина о Спасителе?
   - Нет, святой отец, но я считаю, что это уж ваша  недоработка.  Видимо,
вы не смогли найти к гудосам верного подхода.
   - Как, ты говоришь, называется планета? -  прищурившись,  уточнил  отец
Спиридон.
   - Гудос, святой отец.
   - Кажется, мне это название знакомо. - Пытаясь что-то припомнить,  отец
Спиридон поднял глаза к потолку.
   - На ней были двое ваших миссионеров, - напомнил ему Чейт. - Одному  из
них, если гудосы не врут, еще уши там отрезали.
   - Конечно! - Отец Спиридон радостно хлопнул в ладоши. - Братья  Иероним
и Мефодий! Они были на Гудосе год назад. Но в их отчете было сказано,  что
дикари напрочь отказались принять истинную веру.
   - А кому из них уши отрезали? - спросил Чейт.
   - Брату Иерониму... Но  как  тебе  удалось  продать  Священное  писание
варварам, калечащим священнослужителей?!
   - Я же говорю,  вы  не  смогли  найти  к  ним  правильного  подхода,  -
усмехнулся Чейт. - К тому же и автоматический переводчик, которым вы  меня
снабдили, никуда не годится. Об®ясните мне, святой отец, как с его помощью
можно говорить с людьми о Великом и Вечном, если у него в словаре нет даже
такого слова, как "душа"?.. Я уж  не  говорю  о  многих  других  нужных  и
полезных для общения с аборигенами слов.
   - Нет слова "душа"? - Взмахнув рукой, отец  Спиридон  решительно  отмел
этот вопрос: - О чем ты говоришь? Такого просто не может быть!
   -  Можете  сами  в  этом  убедиться,  проверить  свои  переводчики,   -
безразлично пожал плечами Чейт.
   - Но в таком случае каким образом тебе удалось об®ясниться с  гудосами?
- с подозрением спросил отец Спиридон.
   - У меня феноменальные способности к языкам, - невозмутимо ответствовал
ему Чейт. -  Если  интересуетесь,  могу  сказать  вам,  как  будет  "душа"
по-гудосски.
   - Должно быть, сын мой, у тебя есть и другая информация о гудосах,  что
могла  бы  представлять  интерес  для  нашей  церкви  в  плане  дальнейшей
миссионер