Вот видите? Значит, я не  ошибся. Есть у вас  ходы. Ну и слава  Богу.
Можете  пока  ничего  не  говорить,  обдумайте  все  как  следует.  А  уж  я
гарантирую,  так сказать,  техническое  обеспечение. Вы  не  поверите,  но я
сейчас буквально аббат Фариа  и Эдмон Дантес  в одном лице. Слишком  долго я
мечтал об отмщении и готовился к нему. Так что вы только наводку дайте, а уж
там...  -  Власьев  неожиданно  вздернул  голову,  посмотрел  на   Шестакова
внимательно и  подозрительно.  -  Вы, может быть,  думаете сейчас,  что я от
чрезмерной  задумчивости  в уме повредился? Как тот же аббат? Разубеждать не
буду,  глупо  было  бы.  Сами  все увидите.  Кстати,  еще одна идея  у  меня
мелькнула.  Может  быть,  не через финскую  границу  нам  стоит двинуться, а
морем,  в Норвегию.  Парусный бот  купить или украсть,  а  то  и  рыболовный
сейнер.  Поначалу риска  побольше, но если горла Белого  моря проскочить, то
потом может куда вернее получиться. Впрочем, это уже деталь. А пока поидемте
домой. Обедать пора. А сюда точно никто не доберется, ни машиной, ни санями,
ни пешком.  Я  посмотрел, места стали  абсолютно непроходимые. До  Осташкова
сорок верст, и все лесом. На танке не проедешь.
     - А озером, как я?
     -  И  озером  не  добраться.  Санный  след замело,  видимость,  считай,
нулевая,  ни  один  местный  мужик ехать  не  рискнет, а  чужой  заплутает и
замерзнет. Погода  действительно как  на заказ. Силен ваш  ангел- хранитель.
Самое же главное - никому ведь в  голову не придет вас  здесь искать. Просто
по теории вероятности. Я даже вообразить не могу стечения обстоятельств, при
котором  кто-то   мог  бы  вычислить  ваши  действия...  В  нынешнем   НКВД,
функционирующем  по  принципу  негативного  отбора,  давно уже  не  осталось
подходящих людей.
     Власьев несколько ошибся. Такой человек в Москве был, просто он сам еще
не знал, что ему придется решать подобную задачу.


        ГЛАВА 10

     Валентину Лихареву действительно нравилось жить на Земле. И конкретно в
России,  в Москве.  Да  и  как  могло быть  иначе?  Пусть он и знал,  что не
является человеком  в полном смысле этого слова, но ощущал себя именно им. И
не  так уж  в этом  контексте  было важно,  что по должности он был  "тайным
дипломатическим  агентом"  великой  Галактической  суперцивилизации  аггров,
"смотрящим", как выражаются  в преступном мире, за той частью планеты Земля,
которая  здесь  и  сейчас называется  СССР.  Но  подлинным  инопланетянином,
пришельцем,  аггрианином  по  крови  он  тоже  не  являлся.   Известно,  что
цивилизация аггров существует хотя и в одной с  нами реальности, но в потоке
противоположно движущегося времени. И в своем подлинном физическом облике ни
один ее представитель на Земле появиться не может. Как не может  прогуляться
по  суше глубоководная рыба аргиропелекус, комфортно себя  ощущающая  на дне
Марианской  впадины.  Хотя, конечно, существуют  приборы,  условно именуемые
хронолангами, позволяющие на некоторое время погрузиться  в поток  времени с
противоположным  знаком,  но  такие посещения  по  определению эпизодичны  и
кратковременны,  требуют  огромных  затрат энергии  и технических ухищрений,
реальная же польза от них  немногим  большая,  чем от прогулки Армстронга по
Луне.
     Однако   по   весьма  существенным,  скорее  даже  мистическим,  нежели
экономическим или политическим причинам присутствовать агграм на Земле надо.
Для поддержания "равновесия  Вселенной",  поскольку  эта планета, а точнее -
возникшая  на   ней   уникальная   цивилизация,   отчего-то  не  подвластная
универсальным  законам  Гиперсети,  нуждается в  постоянном  контроле. Аггры
наряду со  своими  вечными  соперниками и  "заклятыми  друзьями"  форзейлями
занимаются этим  уже  вторую  тысячу  лет, иногда вмешиваясь  в человеческую
историю,  иногда  просто  наблюдая  за  происходящим, и верят  в  сакральную
важность своей миссии,  наверное,  не  меньше, чем  христианские  миссионеры
среди свирепых язычников или доктор Швейцер, за тридцать с лишним лет своего
подвижничества вылечивший в госпитале в Ламбарене (Габон) куда меньше людей,
чем его соотечественники убивали (и умирали сами,  -  кстати)  за сутки боев
первой мировой  войны, начавшейся как раз на  следующий  год  после открытия
знаменитого госпиталя.
     Для  бесперебойного  функционирования  "военнодипломатических служб" на
Земле    необходим    был   персонал    достаточно    обширный:    "человек"
пятнадцать-двадцать  на роли резидентов в ключевых  регионах планеты, еще  с
полсотни агентов-координаторов  разного  уровня и  неопределенное количество
"помощников"  для  выполнения  разовых поручений и заданий. Но  с последними
проще:  всегда  можно  найти  "коллаборационистов",  готовых за  деньги,  за
избавление  от смертельной  болезни,  еще  из каких-то  личных  соображений,
корыстных   или  возвышенных,  потрудиться   на  благо  "великой  цели".   А
специализированных,  так  сказать  -  "аттестованных"  сотрудников  готовить
приходится с большими трудами и массой неожиданно  возникающих проблем.  Вот
тот же Валентин. Сколько он себя помнит, он воспитывался в питомнике-училище
на   великолепной  планете  Таорэра,   крайне   похожей  на  Землю  в  конце
кайнозойского периода, где климат, как в Канаде, прозрачные реки текут среди
розовых гранитных утесов,  леса из пятидесятиметровых мачтовых сосен тянутся
на тысячи километров к  северу и  югу от экватора, пейзажи напоминают лучшие
картины Шишкина и в воздухе не найти ни одной  молекулы промышленной  грязи.
Поскольку нет никаких следов технологической цивилизации.
     Здесь,  на  специально  оборудованной  базе, из  доставленных  с  Земли
эмбрионов  выращиваются  будущие  резиденты  и  координаторы.  В  принципе -
стопроцентные люди, даже  - двухсотпроцентные. Обладающие сверхчеловеческими
(но   не   сверх®естественными)   свойствами   и   способностями.   Идеально
сбалансированные физиологически  и  генетически. И  в полном соответствии  с
теорией   Ефремова  -  могущие   служить  эталонами  человеческой   красоты.
Настолько,  что  один  из  первых людей, осознанно  -  вступивших в "огневой
контакт" с аггрианами,  Андрей Новиков,  незаурядный психолог и  безрассудно
отчаянный ксенофоб, специально отметил это как их  видовой признак. Особенно
наглядно  присущий агентессам  - женщинам. Мужчины бывали всякими. Поскольку
красота лица никогда не  была у  них адаптационным признаком, они получались
разными,  но  обязательно  физически крепкими,  пропорционально  сложенными,
умными - в смысле абсолютной адекватности предложенным обстоятельствам.
     О  периоде своего  взращивания на Таорэре  и процессе  "первоначального
очеловечивания"  Валентин не помнил почти ничего.  И "настоящих аггров" в их
физическом облике  никогда  не  видел.  Что не мешало  ему  осознавать  свою
принадлежность, к великой расе и  гордиться этим.  Зато он великолепна  знал
цель  своего будущего  существования. До конца дней служить  "Отечеству"  на
Земле, в человеческом обличье. Этим "кадеты Таорэры"  выгодно отличались  от
выпускников  даже  самых  элитных  разведшкол   Земли,  Для   них  полностью
исключалась проблема психологической адаптации. Нет, на самом деле насколько
трудней было  работать  в  недрах  РСХА даже  гениальному  Штирлицу,  нежели
природному  немцу   типа  Шелленберга,  просто   получившему  дополнительную
установку  на  антифашизм.  У  них,  конечно,  тоже  случались  срывы,  как,
например,  у  изображенной в  почти канонических  "Записках Новикова"  Ирины
Седовой.  Можно  сказать,  в ее случае имел  место  "производственный брак",
человеческая  составляющая у девушки  оказалась неожиданно сильнее, чем  вся
многолетне внушаемая  и  воспитываемая программа.  Но  такой  брак  возможен
всегда.
     Из   выпускников   Пажеского    корпуса,   с   восьмилетнего   возраста
воспитываемых   -  и  муштруемых  исключительно  для  беззаветного  служения
престолу,  получались  такие  предатели корпорации и сословия, как  Пестель,
Кропоткин и Игнатьев,  из  Морского -  Шмидт,  Раскольников,  Соболев,  а из
советских  учебных заведений КГБ и ГРУ  тоже  вышла  немало  перебежчиков  и
диссидентов. Впрочем,  с Седовой это случилось гораздо позже, в конце 1970-х
годов, а Лихарев начал свою деятельность на Земле за полвека да того. Но и у
Валентина человеческий  фактор  был как бы немного переразвит. Возможно, это
вообще,  особенность  русско-ориентированных  особей.  За  счет  гипертрофии
духовной сферы и повышенной эмоциональности. Без этого нельзя, и с этим тоже
неладно. Русская душа, одним словом.
     Нередко он  на досуге тосковал глупой  случайности, которой  был обязан
своему  нынешнему,  весьма  двусмысленному  состоянию.  Его  предшественник,
отвечавший за  дела в бывшей Российской империи, продержался на своем  посту
довольно  долго. Физически  почти  не подверженный старению, он  два или три
раза менял фамилию и  внешность, ухитряясь с начала царствования Николая I и
вплоть  до октябрьского переворота занимать достаточно заметное  положение в
свете,  влиять как  на  внешнюю,  так  и  на внутреннюю  политику  в  нужном
направлении. Логика и  конечные результаты  своих действий  его интересовали
мало, он просто в меру сил исполнял то, что диктовалось свыше. Но в принципе
тот  координатор  считал, что действуют  на  благо  России,  вне зависимости
оттого, что получалось на практике. Да и получалось не так уж плохо.
     Если  не  считать  несчастной  японской  войны,   страна  двигалась  от
азиатчины к цивилизации, в сторону  демократии английского  типа. Не без его
участия была принята вполне приличная для самодержавной империи конституция,
крепко  стоял золотой рубль,  экономика развивалась  невиданными  темпами, и
аналитики всерьез предполагали,  что году так к девятьсот тридцатому держава
выйдет на  первое место в  мире по  валовому  национальному продукту. Однако
вдруг что-то не заладилось. Неизвестно отчего (вопреки желаниям как Антанты,
так  и   Тройственного  союза)   разразилась   мировая  война.   Сколько  ни
анализировали  потом  историки  обоих лагерей причины  и поводы,  а дельного
ответа  так  и не нашли.  Просто  не было  ни у одной из  сторон целей, ради
которых стоило бы класть в землю миллионы  людей. И разумных планов войны ни
у  кого  не  было,  что  немцы, что  Антанта  собирались  продемонстрировать
соперникам собственную мощь, а где-то к ноябрю того  же  года  подписать для
всех почетный мир.
     Некоторые разногласия  имелись  лишь в вопросе  - где его  подписывать.
Одни считали, что в Париже, другие  предпочитали Берлин.  Увы, ошиблись все.
Бессмысленная  мясорубка  затянулась  на   четыре  года.  С   параноидальным
остервенением  миллионы  бойцов в зеленых,  серых,  синих,  голубых  шинелях
месяцами штурмовали какой-нибудь  "домик  паромщика на Изере",  ради прорыва
первой линии окопов под Верденом гибло больше солдат, чем их  было в великой
армии  Наполеона перед  вторжением в  Россию.  И  ничего! А  там подоспела и
Февральская революция в России. Тоже  странная.  Чтобы  подавить возникшие в
Петрограде беспорядки, достаточно  было  двух  гвардейских  полков,  а  то и
вообще царю  можно было  ничего  не делать, кроме  как арестовать  и  тут же
расстрелять на  краю насыпи  думскую  делегацию, прибывшую  требовать у него
отречения,  после  чего   об®явить   Могилев  временной   столицей  империи,
предложить  Вильгельму сепаратный мир без  аннексий  и контрибуций, а там  и
двинуть  на  северную столицу  испытанные фронтовые  части.  В любом  случае
последствия  для Николая,  его  семейства, России,  Германии  и  всего  мира
оказались бы куда менее тяжкими, чем то, что вышло в действительности.
     Но все это  - лирика. История не  знает сослагательного наклонения. Что
было,  то  было.  С  аггрианским  же  резидентом  произошла вообще  дурацкая
история. Он только-только начал выстраивать новую стратегию действий и  даже
успел  поспособствовать  организации  корниловского  мятежа,  как  во  время
июльских, 1917 года, событий в Петрограде получил шальную пулю в затылок  на
углу  Литейного  и   Невского.  С  таким  ранением  он  бы  справился,  имея
чрезвычайно живучий сам  по себе организм, плюс обеспечивающий стопроцентную
и быструю  регенерацию  браслет-гомеостат  на правой руке.  Полежал  бы  без
сознания полчаса-час и поднялся  с  головной болью, но живой,  а  назавтра и
здоровый. Но  -  не повезет, так  не повезет - рядом - вместо  санитаров или
хотя бы проста честных  граждан случились мародеры. Балтфлотские  братки или
лиговские  воры. Обшарили  карманы хорошо одетого  покойника,  кроме  денег,
свистнули массивный золотой портсигар и заодно, приняв его  за  оригинальные
ручные часы, гомеостат. Вот тут  уж  все.  И  резидент скончался, как  самый
обычный недорезанный  буржуй,  как еще полторы  сотни жертв  так до  сих пор
неизвестно   кем   организованной   провокации.   Многие   утверждают,   что
большевиками, но не  меньше  сторонников гипотезы, что  это  Керенский решил
таким  путем избавиться от набирающих силу Советов. Впрочем, сегодня это уже
неважно.
     О судьбе  своего предшественника Лихарев, естественно, не  знал ничего.
Да  и  откуда, если  исчезновение  координатора  осталась загадкой  даже для
верховного  руководства?  Был   человек  и   -  исчез  бесследно.  Но  чисто
теоретически  интересно  вообразить,  как повлияли  украденные  инопланетные
устройства  на  судьбы  их  новых  владельцев?  История, возможно, не  менее
увлекательная, чем у пресловутого  "алмаза Раджи". Что, если  похититель или
тот,  кому  он  продаж  сменял  на  что-то  упомянутый гомеостат,  догадался
нацепить его на  руку? Вдруг и сейчас живет на свете бессмертный люмпен, сам
не  понимающий,  отчего  не  влияют  на  него  превратность  жизни, скверный
самогон, войны и  революции,  удар колом по  голове в пьяный драке. Впрочем,
подобный случай уже имел место. Один средневековый ландскнехт получил вечную
жизнь, воспользовавшись придуманным Парацельсом снадобьем и за четыреста лет
дослужился до капрала английской армии.
     В  кровавой  суматохе  следующих четырех лет территория, занимающая 1/6
часть   суши,   осталась   без  постоянного  присмотра   и  стабилизирующего
воздействия  инопланетных   координаторов,  чем,  возможно,   и  об®ясняется
сумбурность  и  бессмысленная  жестокость  гражданской   войны.  Центральная
лондонская   резидентура  леди  Спенсер   если  и   вмешивалась,  то  вполне
эпизодически: то  пытаясь поддерживать разрозненные антибольшевистские силы,
то вдруг  склоняясь в пользу мира с коммунистами. Итог - известен. В красном
же лагере на тот момент подготовленных агентов не оказалось. Никто просто не
предполагал,  что   следует   внедрять  своего   наблюдателя  в  руководство
незначительной партии, руководствующейся не имеющими  никакого  отношения  к
реальной жизни  идеями заштатного немецкого экономиста, раздираемой вдобавок
внутренними склоками и бесконечными разборками. И  то,  что она вдруг сумела
не  только захватить власть  в  империи, но  и удерживать ее с невиданной  в
цивилизованном мире  жестокостью, было для аггрианских аналитиков  полнейшей
неожиданностью. Вот в Германии,  к примеру, тамошние марксисты - спартаковцы
- тоже попробовали учинить  нечто подобное, но их быстро поставили на место,
ликвидировав не более десятка идеологов-экстремистов. Потому что аггрианская
агентура в Берлине оказалась на высоте.
     И  лишь  в  двадцать  третьем году  Центр подготовки  на  Таорэре сумел
перепрограммировать  в соответствии  со складывающейся в  СССР  реальностью,
выращиваемого  совсем для  других  целей агента. Сложность задачи,  стоявшей
перед  верховными  руководителями  программы,  пребывающими  в   метрополии,
заключалась  в  том,  что противоположная  направленность  временных потоков
исключала какую бы то ни было корректировку извне раз начатой акции. С точки
зрения  стороннего наблюдателя,  получивший задание агент немедленно начинал
уходить  в  их собственное прошлое, и, естественно,  что-либо приказать  или
подсказать  ему было так же трудно, как нормальному человеку из сегодняшнего
дня передать дельный совет себе вчерашнему.
     Казалось бы, ситуацию должно было упростить наличие колонии на Таорэре,
имеющей, через зону нулевого времени, выход в нормальную  земную реальность.
Но это  иллюзия, на самом деле положение, по сути, оставалось прежним. Вроде
бы очевидно,  что  получивший инструкцию  от  своего руководства  функционер
теоретически может  передать на Землю какую-то команду, основанную на знании
земного будущего, которое является аггрианским прошлым.  Однако знание это -
одноразового действия.  Как  при разборе шахматной партии от конца к началу,
причем  каждая  позиция  изображена  на  отдельном  листе.  Ты  анализируешь
положение  на  доске после  тридцатого,  скажем, хода,  но  пока  не  имеешь
понятия,   какие  действия  игроков  ему   предшествовали.  Чтобы   изменить
положение, можно  обратиться  к десятому ходу или  пятнадцатому,  сыграть не
ладьей, а конем, принять или отклонить жертву  слона,  но  при этом  потеряв
возможность узнать, чем ответит твой партнер. Тупик.
     Таким  образом,   единственное,   чем  удалось   педагогам-инструкторам
вооружить Валентина,  вообще-то  готовившегося  к  работе в условиях царской
России, так  это энциклопедической  образованностью,  особым быстродействием
мыслительных  процессов,  странной  смесью  цинизма и  альтруизма (поскольку
альтруизм   и   социальная   справедливость   -   как  бы   идеал   человека
социалистического общества) и, конечно, непоколебимой верой, что, как бы там
ни складывались  обстоятельства, для него все  будет хорошо.  А  это очень и
очень  существенно  для каждого разумного существа - непоколебимая вера! Так
оно  все  и  вышло.  Двадцать  четвертый  год ушел  на внедрение,  вживание,
документирование   легенды,   налаживание   нужных   связей,    создание   у
значительного   контингента    перспективных   товарищей    непротиворечивых
воспоминаний о совместных с Лихаревым  подвигах в годы  гражданской войны, а
затем  и  приобретение не  придуманных,  а подлинных заслуг  перед Советской
властью.
     Спешить  координатору было некуда,  по  оптимистическим подсчетам, век-
другой  у него  в запасе имелся. Занять при  Сталине  нужное  место Валентин
сумел   в   промежуток  между  "угаром  нэпа"   и  началом  коллективизации.
Сопровождал его в  поездке по Сибири, где и был окончательно  решен вопрос о
"раскулачивании",  оказал вождю ряд ценных  услуг в дискредитации Троцкого и
расколе зиновьевско-каменевско-бухаринского комплота.  А потом  наступил его
звездный  час  -  дело  Кирова.  Тут  еще  вот  какое  дело  -  по  причинам
недостаточно  ясным,  но тем  не  менее безусловным,  как требования коню  в
шахматах ходить не иначе как буквой  Г, хотя по  условиям  боя куда разумнее
большая свобода  действий,  агент не  имел права (категорический императив!)
осуществлять  любые  силовые  акции,  предполагающие  личное  участие.  Хотя
технических  возможностей  было  достаточно и  чтобы ликвидировать  ставшего
неудобным политика,  и выиграть  сражение,  и наполнить  золотом  опустевшие
государственные  закрома.  Увы -  нет. Только сложные  интеллектуальные ходы
дозволялись  резидентам,  интриги, опосредствованное  воздействие на первых,
вторых,  третьих лиц  государства,  вербовка и перевербовка нужных для  дела
людей.
     Выполняя очередную стратегическую концепцию, хорошо уже зная характер и
натуру  Сталина,  он  два  с лишним года  подбирал  необходимые материалы на
Сергея  Мироновича Кирова, вел  записи его  бесед с врагами  и  соратниками,
умело монтировал компрометирующие тексты  регулярно  предлагал  их  вниманию
Хозяина,  ненавязчиво,  наряду  с  массой  всякой  другой  информации,  и  в
результате создал нужную установку. В результате  тщательно спланирова