Мопс  вскоре тяжело поднялся  - Арчи  готов  был поспорить, что  у него
одышка и вообще здоровье ни к черту. Вряд ли он интересен. Просто, случайный
человек прогуливается. Вальяжно ступая, мопс удалился по бульвару прочь.
     Аморф неторопливо заглатывал пиво из бокала; потом полез в карман и жук
за подкладкой тотчас предупредительно дернулся. Арчи насторожился.
     А  события  на   бульваре   вдруг   стали  развиваться  стремительно  и
неудержимо: из-за пивного  ларька  показался  растрепанный  высокий  парень,
похожий на афгана. Он на миг склонился над  сидящим на лавочке,  прикуривал,
что ли?  Потом  кивнул,  вроде  бы потрепал  аморфа по плечу  и  неторопливо
направился к вокзалу. Аморф остался безучастно сидеть на лавочке, даже бокал
ко рту подносить перестал.
     И Арчи моментально почуял горячее. Прошло минуты  три, а  аморф даже не
шевельнулся   за  это  время.  Зато   за  афганом  увязался  невесть  откуда
вынырнувший   плотненький   эрдельтерьер.   Пшеничная   его  голова   хорошо
различалась издали. Афган  сунулся в одну сторону, в  другую, и  Арчи вскоре
заметил,  что на пару с терьером работает  долговязый дог:  они  старательно
пытались  взять  афгана  в клещи и  загнать в  одну  из  подворотен. Арчи им
посочувствовал. Проделать такое непринужденно  и незаметно на людной улице -
нереальная задача. Некоторые прохожие уже стали оборачиваться.
     "М-да,  - подумал Арчи, тихонько вздыхая.  - Видно сильно вас,  ребята,
прижало, если вы так грубо работаете..."
     Тем  временем  на  бульваре поднялся крик - кто-то обратил  внимание на
безвольного аморфа,  у которого из  руки вывалился  бокал с недопитым пивом.
Сердце Арчи неприятно екнуло: этот парень, скорее всего, уже несколько минут
как мертв. Причем, умерщвлен он был на  глазах у Арчи. До  последней секунды
Арчи надеялся, что  его просто вырубили, или еще что. Но по животному  ужасу
мгновенно возникшей толпы, Арчи понял - аморф убит.
     Вот так афган!
     Спустя полминуты в магазин шустро скользнули два чем-то похожих друг на
друга паренька. Они сразу же  направились к бару. Один принялся  заказывать,
второй приблизился к Арчи и с неудовольствием на него воззрился.
     -  Эй, приятель!  - недружелюбно  сказал  парень.  - Вообще-то это наше
место.
     Арчи с рассеянным донельзя видом оторвался от газеты.
     - Что?
     - Пересядь, говорю, - негромко повторил парень. - Место занято!
     - Занято?
     Место было единственное во всем баре, откуда открывался прекрасный  вид
на бульвар и на толпу у пивного ларька.  Кому-кому, а Арчи это не нужно было
об®яснять. Девчонка за стойкой косо поглядела на парня, и Арчи решил, что он
ей не слишком нравится как клиент.
     Скорее всего, эта парочка здесь уже примелькалась.
     - Ради  бога, - Арчи  пожал плечами и передвинулся  немного в  сторону,
освобождая самый удобный наблюдательный пункт  в  округе. Взгромоздившись на
новый табурет, он  немедленно уткнулся в газету. Только через  пару минут он
позволил себе взглянуть поверх газеты на парней. Оба забились в  самый угол,
так, чтобы смотреть можно  было вдвоем, да и то,  сидящий вторым с краю  изо
всех сил вытягивал шею. О заказанном кофе оба словно бы позабыли.
     Эту парочку Арчи не опознал. Конечно, у него была тренированная  память
на лица. И довольно многих людей, в свое время попадавших в  сферы интересов
родимой  конторы  пришлось  запечатлеть в  памяти.  С  некоторыми  Арчи даже
сталкивался. А сегодня в этом маленьком городке  собрались едва ли не лучшие
агенты со всего мира. Он мог узнать многих. Но и его могли узнать.
     Но  в отличие  от  остальных  Арчи мог пока  никуда  не  лезть - просто
выжидать. Таков приказ.
     Сегодняшнего  связного,  конечно же, можно было  уже  не  ждать.  После
переполоха  на  бульварчике  он  ни за какие  коврижки  не подойдет  к Арчи.
Оставалось дочитать газету, допить херес и отправляться бесцельно бродить по
центру - хотя Арчи с самого начала этого не хотел.
     Двое у окна  на Арчи внимания не  обратили; он сполз с табурета, газету
оставил на стойке, и направился к выходу.
     На дороге, приткнувшись бортами-надкрылками к  ограждению  бульварчика,
стояли полицейские экипажи.  Толпу зевак  успели оттеснить в  стороны, и над
телом хлопотали эксперты. Лица у экспертов были мрачные.
     "Бедняги,  -  посочувствовал  Арчи.  -  А  ведь  они  скорее  всего  не
представляют, что это только первый мертвец..."
     Арчи ошибался.  Это был уже  второй мертвец. Первым стал небезызвестный
вээровцам многих  стран Испанец. Его зарезали стальным ножом в глухом тупике
за вокзалами. В  данную  минуту  мертвый  взгляд  Испанца  терялся в белесом
сибирском  небе.  Его  бросили  на  кучу  растительного  мусора  и  прикрыли
срезанными с деревьев ветками.
     Убийцу, а точнее убийц, поскольку их было двое, не видела ни одна живая
душа. Кроме Испанца. Но душа Испанца почти сразу же перестала жить, а значит
и видеть.

        x x x

     Афган все-таки  свернул  с  бульвара, когда  Цицаркин  оттеснил  его от
вокзальной  площади, а Рихард  отрезал путь  на  поперечную улицу. На  беду,
свернул он  во дворик,  откуда было сразу  два выхода, поэтому и Цицаркин, и
Рихард  сунулись  следом за ним,  хотя  по  идее  Рихарду  разумнее было  бы
обогнуть двор снаружи и подождать, пока афган не покажется. Но поди угадай -
откуда он вынырнет? Выхода-то два.
     Дворик был узкий и длинный, как овраг. Толстые дома росли вплотную друг
к  другу,  образовывая  нечто вроде  частокола. Лет  тридцать  назад как раз
гуляла  по Европе  мода  сращивать  стволы соседних домов. Потом мода как-то
сама-собой   улеглась,   но   домов  таких  по  городам  и  весям   осталось
предостаточно, и не только в Европе.
     Афган, конечно же, выбрал ближний боковой выход, наиболее неудобный для
преследователей.  Когда  Цицаркин  и  Рихард  подоспели  к  низенькой  арке,
вытравленной меж  двух  срощенных стволов,  они увидели только  стремительно
удаляющийся экипаж.  Рихард сунулся было  ловить  такси, но Цицаркин ухватил
его за рукав.
     - Не стоит, Рихард... Погляди лучше туда.
     Они  стояли  на  улочке,  которая  ответвлялась от бульвара  и  огибала
вокзалы с востока. Цицаркин незаметно указал в сторону бульвара.
     Там полиция оттесняла зевак от пивного ларька.
     Рихард тихонько присвистнул:
     - Е-мое, Юра! А ведь он его убил, скорее всего!
     - Сходи, глянь, - велел Цицаркин. - Я у касс буду.
     Рихард послушно  кивнул, и направился на бульвар, к  толпе. Уже первого
взгляда поверх голов хватило, чтобы понять: связной действительно мертв.  По
поведению полицейских медиков это сразу  угадывалось, по мелкой суетливости,
когда предательски подрагивают руки и вдруг становится неуютно.
     "Вот  ведь  странно,  -  подумал Рихард.  -  Им  ведь не  так уж  редко
приходится сталкиваться с трупами. Правда, почти все умирают по естественным
причинам.  Реже - от  несчастных случаев.  Неужели  так важно - кто направил
роковую стрелу Аида, слепой случай или живой человек?"
     Наверное, это действительно  важно. Потому что "смерть" и "убийство"  -
вовсе не синонимы, как может показаться иным горе-мыслителям.
     Инстинктивно  Рихард  приблизился к толпе  с  подветренной стороны; еле
знакомый запах редкого феромона сразу насторожил его. Он не сразу узнал, что
это за  феромон,  чувствовал только,  что  это  запах  какого-то насекомого.
Причем, не местного насекомого, не эндемика. А потом поглядел на связного, и
вдруг сразу узнал эту характерную скрюченную позу, неестественную для живого
человека. Сокращенные мышцы рук, ног и спины... И Рихард понял чем это может
быть вызвано. И еще понял, что может за этим последовать.  Одно неосторожное
действие любого  из  полицейских,  и все. Еще один труп. А может и не  один,
прежде чем они сообразят  в чем загвоздка.  И  через три-четыре минуты после
укуса у  жертвы точно  так же скрючатся мышцы  рук, ног, выгнется в судороге
спина...
     И запах опасности вряд ли кто в состоянии различить: даже у полицейских
обоняние не чета  истинно собачьему.  А уж об  обычных людях и вспоминать  в
этом смысле не стоит.
     Рихард  лихорадочно  соображал  -  что  делать.  Вмешиваться -  нельзя,
полицейские его  просто так не отпустят, а  значит  задание провалено.  Но и
оставить все, как есть, казалось  подлостью. Он, конечно, агент, и все такое
прочее. Но этому  городку еще только предстоит  выдержать то,  что некоторое
время назад пережила Европа, особенно Берлин.
     Смерть за смертью.
     Но к  счастью,  один из медиков оказался на редкость глазастым.  Рихард
заметил,  как он  вдруг  замер,  потом  присел  на  лавочку  рядом с трупом,
заглядывая  ему  за шиворот.  Потом отшатнулся,  и  что-то  негромко  сказал
коллеге. Тут же прибежал  располневший овчар  начальственного вида, и медики
наперебой стали ему  что-то доказывать,  то и  дело  тыча пальцами в сторону
лавочки.  Потом в  руках медиков  возник контейнер  для образцов,  и  Рихард
понял, что ничего плохого уже не случится. Все, что  могло случиться плохого
- уже случилось. Связной этой недели мертв, а его убийца ускользнул.
     Рихард  еще некоторое  время  понаблюдал за  манипуляциями  полиции,  и
ровным шагом направился к месту, где ожидал его Цицаркин.
     Встретились они спустя четверть часа.
     - Ну? - поинтересовался Цицаркин тихо.
     - Труп, - отрапортовал Рихард. - Голодный кара-шакун за шиворотом.
     Цицаркин поморщился:
     - Господи, а это ты как выяснил? Полицейские, что ли, рассказали?
     -  Полицейские  чуть  сами  на  него не нарвались,  - беспечно  сообщил
Рихард.  -  Я,  вообще-то,  много занимался  ядовитыми  инсектоидами. В свое
время.
     - Блин, чем  ты  только  не занимался, -  пробурчал  Цицаркин. - Ладно,
поехали...
     К  счастью,  очереди  у  касс  не  оказалось.  В  этих  неразбалованных
рафинированной европейской цивилизацией краях все еще существовали очереди.
     Еще  через   четверть   часа   они  тряслись   в   полупустом   биобусе
"Алзамай-Шумилово". Биобус поскрипывал  и натужно гудел.  Цицаркин  и Рихард
устроились особняком, на заднем сидении, в пыли и духоте.
     - Ты успел его рассмотреть? - спросил Цицаркин, задумчиво уставившись в
окно.
     Рихард сначала  решил, что напарник  спрашивает о мертвом  связном,  но
потом  понял,  что мысли  Цицаркина последние  минуты,  конечно же,  занимал
только удравший афган.
     -  Толком - нет, - покачал головой Рихард. Получилось это у него  очень
смешно:  головой Рихард качал из стороны  в сторону, но прыгающий по  кочкам
биобус подбрасывал его вверх-вниз, и оттого казалось, что голова нескладного
долговязого дога болтается,  словно  пестик в  колоколе, без всякой системы,
сама по себе.
     -  Sarvipiru!   -  выругался  Цицаркин   по-балтийски.  -   Зачем   ему
понадобилось убивать связного? Мог в конце концов просто оглушить, увезти...
     - Ты потише, Юра, - предупредительно понизил голос Рихард.
     - Да не услышат они ни хрена, - отмахнулся Цицаркин и тяжко вздохнул: -
Мы ж на неделю без связи остались, ты соображаешь или нет?
     С минуту  они молча  пялились  в окна.  Мимо  тянулась заметно тронутая
цивилизацией пригородная тайга.
     - Кто это был, как думаешь? - поинтересовался Рихард.
     - Думаю, не сибиряк, - предположил Цицаркин. - Сибиряк убегать  не стал
бы.  Да вообще  сибиряк  не  стал  бы  связного класть:  нас  бы всех  троих
аккуратно упаковали, и все дела. Им сведения нужны, а не трупы.
     - Не упаковали бы. Я ж следил.
     - Да не в этом дело. Попытались бы упаковать. А афган только вычислил -
и сразу же этого, как его... таракана за шиворот.
     -  Скорпиона, а  не  таракана, - поправил Рихард. - Значит,  он  убирал
конкурентов, по-твоему?
     - Тогда  бы он от  нас не убегал, - сказал  Рихард. - Тогда бы он и нас
попытался убрать...
     - Нас? - недоверчиво протянул Цицаркин. - Окстись, Рихард, три "фитиля"
в день -  это верное сумасшествие. Да и, к тому же,  разве он не соображает,
что мы тоже не ангелочки?
     - Соображает, - успокоил его Рихард. - Но нас ему пока убивать незачем.
Скорее  всего связной  что-то  знал, что-то важное. И  ему очень нужно было,
чтобы мы этого не узнали.  По сути, мы на неделю выпали из  игры, понимаешь?
Нас и убивать теперь незачем. Понимаешь?
     - Понимаю, - уныло пробурчал Рихард.
     Биобус, все так же натужно гудел, и полз по  плохой кочковатой дороге к
небольшой деревушке, которую уже смело можно было назвать окраиной Алзамая.
     А  перед  глазами  Рихарда, то и  дело сменяя  друг друга, вставали две
картины: мертвый связной на лавочке и убегающий во двор гривастый афган.

        x x x

     - Ну, что? - Варга слегка искривил тонкие синеватые губы. - Ошибся ты с
прогнозом, дорогуша?
     Сулим невозмутимо приподнял уголки рта. Шеф, тем временем, продолжал:
     -  Никто в тайгу не рванул. Все в городе сидят, - Варга, потерявшийся в
ворохе газет,  казался не  то  архивариусом на  работе,  не то  журналистом,
раскапывающим старую сенсацию по сообщениям в прессе.
     - Пока в городе ничего не  прояснилось, шеф. Потому никто в  тайгу и не
спешит, - Сулим был само спокойствие и воплощенная уравновешенность.
     - Ладно, рассказывай, - милостиво позволил Варга.
     - Есть  первый  труп, - сообщил Сулим.  - Некто  Эдуард Эрлихман житель
Алзамая   с   середины   восьмидесятых.    Наполовину   боксер,   наполовину
ризеншнауцер,  кошмар,  а  не морфема. Маленький штришок: на  пальце у  него
перстень университета Хельсинки, выпуск восьмидесятого года.
     - Балтийцы с махолета? - догадался Варга.
     - Я  думаю,  это  их  связной, - кивнул Сулим, соглашаясь.  -  Терся на
бульваре  напротив  вокзалов;  имел  непродолжительный  контакт  с  каким-то
длинноволосым афганом, весьма, кстати,  подходящим под описание того хипаря,
который вырубил  водилу "Енисея" в начале  недели.  Убили  его  классически:
сунули  под  одежду  какую-то  ядовитую  букашку,  то ли  скорпиона,  то  ли
тарантула. За афганом погнался неизвестный нам тип, мраморный дог, а один из
Шарадниковых твердит, что видел еще и средней морфемы терьера, не то мелкого
эрделя, не то крупного вельша.  Дог  спустя  некоторое  время втерся в толпу
зевак у трупа,  терьер там и близко  не показался. После всего  дог ушел  на
вокзал и Шарадниковы его потеряли.
     - Болваны, - вздохнул Варга. - Впрочем, ладно. Что Лэснер?
     - Лэснер жалуется, что Испанец опаздывает с докладами. После  того, как
он уложил в госпиталь давешнего европейца, Испанца вообще никто не видел.
     - Ну, так, врежь ему промеж ушей, - сердито сказал Варга. - Или ты не в
состоянии?
     - В состоянии, - спокойно парировал Сулим. - И врежу. Дога, думаю, надо
брать в работу; терьера, буде таковой обнаружится - тоже.  Афган, я полагаю,
в ближайшие дни ляжет на дно, так что его возьмем чуть позже.
     - Сибиряки шевелятся?
     - Слабо. По-моему, они либо в растерянности, либо выжидают.  Кстати,  я
выяснил, что к Алзамаю стягивают резервные части пограничников.  Наземные, с
японокитайской границы.
     - Готовят блокаду?
     -  Естественно.  Как  только популяция  волков будет  локализована,  ее
наглухо изолируют.  Кроме  пограничников  из Европы в  Красноярск направлены
четыре роты  мобильного спецназа.  Думаю, с  той же  целью, причем в  рамках
официальной программы.
     - М-да, - протянул Варга и пошелестел газетой. - Хотя, ничего, конечно,
удивительного. Продолжай.
     - Гейдж внимательно понаблюдал за японокитайской группой; во-первых, он
ручается, что все они, за  исключением троих, островитяне, то есть настоящие
этнические японцы. Двое  -  известные ученые, третий - не пойми кто. Шарпей,
китаец. Миленькая морфема, правда?
     -  Шарпей?  -  переспросил  Варга.  - Это  такой  громила  с  мордой  в
складочку?
     -  Именно. Значится ассистентом другого китайца, одного из профессоров.
Профессора, кстати, оба по морфеме лхассо. Малыши-карандаши прямо.  А этот -
шарпей...
     - Ну и как он? - перебил Варга.
     - Выжидает. Таскается с делегацией на все заседания и лекции, живет там
же где и все - в гостинице.  С посторонними лицами контактов практически  не
имеет.  Гейдж  подпустил к  нему жучков, пока  никакого  криминала.  Обычный
ассистент обычного профессора, разве что здоровый не в меру.
     - Шарпеи ж, вроде, невысокие? - усомнился Варга.
     -  Точно,  невысокие.  Только  их  можно  молотом  в  лоб  лупить,  как
бультерьеров. Хоть бы хны. Да и разве в росте дело?  Испанец тоже не гигант.
Да и Гном, собственно.
     - И верно, - Варга протяжно вздохнул. - Что еще?
     - Шарадниковы  отыскали в списке  приехавших некоего Арчибальда Рене де
Шертарини,  который,  предположительно, имеет контакты  с внешней  разведкой
России. Последние два года нигде не светился, работал спасателем в Крыму.
     - Спасателем? - не понял Варга.
     - Он ньюфаундленд. Приглядывал, чтоб олухи-аморфы не потонули.
     - А-а-а, в этом смысле. Ну и что? Кого он тут спасать намерен?
     - Приехал совершенно  законно,  со  всеми  путевыми отметками; причем у
него  железное прикрытие. Бабка  у него тут  родная, на днях преставилась. В
общем, он на  похороны приехал. Я  не представляю, что такое прикрытие можно
сознательно организовать. Либо это чистейшее совпадение, либо он вне игры...
     Сулим  вдруг  осекся,  словно  вспомнил нечто очень важное. Очень-очень
важное. До сих пор ускользавшее от внимания его самого и его людей.
     - Что такое? - насторожился Варга.
     - Секундочку, шеф... - пробормотал Сулим и взялся за мобильник.
     Варга  заинтригованно  уставился  на  него. Если Сулим утратил  обычную
невозмутимость - жди сюрпризов, не иначе!
     - Гейдж? - спросил Сулим в  телефон. - Фотки от Шарадниковых у тебя под
рукой? Ну-ка взгляни, номера с шестьсот пятого по шестьсот двенадцаты... Да,
да, где братцы кого-то от окна в баре отгоняют. Нашел? Кто он?
     Повисла напряженная пауза.
     - Точно?
     Снова пауза.
     Сулим отнял мобильник от уха и взглянул  в лицо шефу. И словно бы через
силу произнес:
     - Шарадниковы облюбовали для наблюдения  бар  в магазине; там одно окно
выходит на бульвар перед вокзалами.  Когда убирали связного балтийцев, рядом
с окном сидел один парень, которого раньше в этом баре никто  не  видел. Это
нюф. Шарадниковы его просто прогнали с удобного места, и он ушел.
     Варга уже открыл было рот, чтобы высказаться, но тут зазвонил мобильник
в руке Сулима. Сулим ответил.
     - Да?
     В следующую секунду лицо его вытянулось - Варга уже забыл,  когда Сулим
демонстрировал  столько  эмоций  за   такой   короткий  промежуток  времени.
Медленно-медленно Сулим  опустил  мобильник и загнал тоненькую зеленую,  как
молодой побег виноградной лозы, антенну в паз-бинарник.
     - Ну? - поторопил Варга.
     - Испанца убили, - выдавил Сулим.
     Варга вздохнул, и проворчал:
     - Надеюсь, твой мобильник шифрует передачи...
     Откровенно говоря, и Варга,  и Сулим предполагали  и рассчитывали,  что
первыми  уберут  Шарадниковых.  Такой скорой гибели Испанца не ожидал никто.
Даже проныра Сулим и умник Варга.
     -  Вот  почему  он  Лэснеру  не  докладывался...  -  пробормотал  Варга
совершенно не к месту. - Что делать будем, а Сулим?
     Сулим размышлял недолго.
     - Я разберусь, шеф. Вечером снова буду...
     - Нюфа этого обязательно прощупайте!
     - Конечно, шеф. Конечно, прощупаем.

        x x x

     Чеботарев  выглянул  из  окна  служебной  "Белки".  Михеич с  Герасимом
маячили напротив входа "Привокзальной", курили, скалились и очень натурально
размахивали  руками. К ним то и дело  подруливали сомнительного вида девицы,
но эту публику Михеич царственным жестом заворачивал.
     -  Я -  Чип,  начинаем, хлопцы, - сказал Чеботарев в портативную рацию.
Рация была из новомодных, недавно выведенных, с пропастью выделенных каналов