крови,
грязи и чего-то на редкость отвратительного.
    Это была рептилия, скрючившаяся кольцом. Широкая ножевая рана
пересекала ее горло. Другая, не менее смертоносная, была нанесена в
правый бок. Третья - насколько мог судить Таилег - была нанесена в
спину.
    Профессионально.
    Глаза были открыты, но закрывавшая их мигательная перепонка
придавала лицу жуткое выражение. Одежда - сложная система сплетенных
широких полос кожи - была единственной защитой несчастного существа.
Хитроумно сделанные сандалии должны были служить отличным средством
бесшумного перемещения и заодно не мешали использовать дюймовой длины
когти в качестве оружия.
    Не помогли они владельцу...
    Что-то источало слабый, едва различимый серебристый свет сквозь
сжатые пальцы правой руки. Наклонившись, Таилег осторожно разогнул
четыре пальца, обхватившие тонкой работы пузырек и поднес добычу к
глазам. В руках его содержимое пузырька - почти прозрачная
опалесцирующая густая жидкость - стало светиться чуть ярче. Пузырек
был небольшим, на один хороший глоток.
    Что это? Лекарство? Яд? Взрывчатая смесь? Что хотело сделать
существо, уже истекавшее кровью и захлебывавшееся ею?
    Тошнота подступила к его горлу, но желудок был пуст. Спустя
минуту-другую ему полегчало. Кое-как добравшись до каменного "дуба",
Таилег воткнул догоравший факел - предпоследний - в расщелину рядом с
собой и откинулся.
    Запасов еды - на пять-шесть дней. Воды нет вовсе, только два меха
(скорее, правда, складные фляги из тщательно обработанной кожи). Ни
дров, ни средств освещения. Что ему делать? Питаться всем тем
золотом, что составляло добрую треть его поклажи? Привязать рюкзак к
горлу и сразу утопиться? Или подождать?
    Нет уж, подумал Таилег с неожиданной для самого себя злостью. Уж
лучше он будет питаться падалью (начиная с тех останков, что лежали
поблизости), чем сдастся. Еще чего! Все только и ждут, что он
сломается. Буду биться до последнего, подумал он и дикая,
неуправляемая ярость оставила его. Лишь слабый звон в ушах некоторое
время звучал, исчезая.
    Он извлек ломоть вяленого мяса и вздохнул. Скоро захочется пить.
С другой стороны, рано или поздно он будет вынужден пить речную воду.
Хорошо, если найдется дерево - котелок у него есть, не забыл
захватить, хвала всем богам.
    Он отложил пузырек в сторону и жевал, размышляя. Желудок требовал
большего, намного большего, но позволить себе этого он пока не мог.
Сначала надо продумать стратегию. Что лучше делать - придумать способ
плыть по реке вниз, пока пейзаж не изменится или идти пешком,
обыскивая все вокруг? Последнее могло занять буквально века. Хотя...
есть тонкая прочная веревка, найдется и крючок - можно ловить рыбу
или что здесь водится. Рыба подземных рек славилась странным вкусом,
но считалась с®едобной.
    Ладно, подумал он. Сначала похороню этого несчастного, а там
видно будет. Что бы там ни плел Даал, он-то не станет есть что бы то
ни было, если при жизни оно было разумным.
    Совершенно невообразимо, когда рядом есть река и рыба.
    Покончив с ломтиком мяса, Таилег принялся разглядывать пузырек.
Вряд ли это оружие: уж больно тонкое стекло. Поломайся он случайно в
кармане, и все - доигрался. Значит, какое-то лекарство. Или яд. Хотя
зачем яд... раны и так были очень тяжелыми.
    Он аккуратно свинтил крышку и осторожно повел носом. Очень
приятный запах. Девять или десять травяных оттенков мог различить даже
его человеческий нос. Было бы еще представление о том, как они
называются... "Говорил же - учи!", услышал он язвительный внутренний
голос.
    Таилег мысленно отмахнулся от наставника и осторожно коснулся
кончиком указательного пальца вязкого состава.
    Ничего. Едва заметный слабый холод, словно от мятного настоя во
рту.
    Он закрыл пузырек и положил рядом с собой. Серебристое свечение
постепенно угасло. Таилег рассматривал светящийся кончик пальца и
думал.
    Наконец, решившись, он коснулся составом рваной царапины, что
по-прежнему тупо ныла и чесалась. Жидкий огонь обрушился на
поврежденную кожу и юноша едва не вскрикнул от боли. Однако, ощущения
были сродни не яду, пожиравшему тело, но лекарству, уничтожавшему
заразу.
    Почти сразу кожа стала непереносимо чесаться. Заглянув в лужицу
неподалеку, Таилег ахнул: там, где он помазал "сиропом" рану, она
затянулась. Розовая, свежая кожа виднелась на месте бурого шрама.
    Подождав еще пять минут, он решился помазать остаток раны.
Зашипев от боли, он склонился над лужицей и увидел, как отпадает,
осыпается серым порошком мертвая кожа и присохшая кровь и новая
плоть, здоровая и живая возникает прямо на глазах.
    Чудодейственное средсто! Как ему не хватало его прежде! Таилег
вспомнил немилосердные прижигания - едкими травяными отварами,
крепкими напитками, а то и просто раскаленным металлом. Да уж,
воистину добрые маги создали подобное.
    Потратив едва ли пять капель снадобья, он свел также все ушибы и
синяки, доставшиеся ему от последних приключений.
    Пока он сидел и наслаждался ясностью чувств и отсутствием боли,
слабый шорох померещился ему. Скосив глаза, он увидел полупрозрачную
удлиненную капельку, что вилась меж неровностей пола, направляясь к
колонне. Вздрогнув и схватившись сначала за кинжал, он опустил его и
рассмеялся. Слепая безногая подземная ящерица, стекляница, была его
соседкой. Он понаблюдал, как она неторопливо льется из трещины в
трещину и кинул крошку мяса. Стекляница тут же направилась к ней.
Открылась и затворилась крохотная пасть. Кусочек исчез во мгновение
ока.
    Стекляница равнодушно обтекла пузырек (который вновь разгорелся
до слабо-серебристого свечения) и направилась прочь, в своих вечных,
но крайне простых заботах.
    Пузырек постепенно переставал светиться.
    Таилег развлекался тем, что то придвигал к нему руку, то убирал
ее. Свечение то нарастало, то пропадало. На что оно реагирует? На
тепло? Да нет, стекляница-то холоднокровная. На живое?
    Тут словно сместились кусочки головоломки у него в голове и
мысль, ранее не приходившая в голову, внезапно поразила его. Таилег
вскочил на ноги и аккуратно, с бесконечной осторожностью, уложил
пузырек в кармашек пояса.
    Пузырек он нашел по свечению. Ничего не лежало в той ямке, кроме
тела рептилии. Ничего более - ведь он подносил факел вплотную к телу.
    Рептилия была еще жива.

                        КОНЕЦ ОБРАЗЦА ТЕКСТА

        Константин Бояндин. Осень прежнего мира (Семь цветов магии, Ралион III) [фрагмент]

                          Осень прежнего мира
                    (Семь цветов магии, Ралион III)
                              ревизия 1

                           ОБРАЗЕЦ ТЕКСТА

              (c) 1996, 1999 Константин Юрьевич Бояндин
         Email: mbo@ccphys.nsu.ru, ralionmaster@geocities.com
              WWW страница http://www.cnit.nsu.ru/~mbo
        Почтовый адрес: Россия 630090 Новосибирск-90 а/я 315

        Опубликовано в 1998 году издательством "Северо-Запад"
              в книге: "Осень прежнего мира", 624 с.
     ISBN 5-7906-0083-2, серия "Перекресток миров", тираж 7000

 Модификация данного текста, его использование в коммерческих целях
     запрещены без предварительного письменного согласия автора

 До 10 апреля 2002 года по всем вопросам коммерческого использования
   настоящего произведения или его фрагментов просьба обращаться в
      издательство "Северо-Запад", email sevzap@infopro.spb.su


                   История 1. Поправка и проклятие

                                 I.

    Нападавшие появились словно из ниоткуда.
    Человек, что привлек их внимание, сидел на невысоком камне и, под
проливным дождем, сосредоточенно рассматривал какой-то предмет. С
точки зрения нормального человека, вероятно, было бы странно сидеть,
промокнув до нитки, на камне, с едва светящимся фонарем в руке... но
поживиться иногда удается в самых неожиданных местах.
    Удар по голове был не очень сильным, но когда человек пришел  в
себя, он валялся лицом вниз в бурлящей от дождя грязи, что-то
холодное и острое прижималось к горлу, едва позволяя дышать, а чьи-то
хриплые голоса с оживлением обсуждали его судьбу.
    - ...Если скажет, что тут у него хорошего, то и живым останется, -
пояснил, наконец, один из них. Человека грубо подняли из грязи и
поставили на колени. Все его имущество, выброшенное из мешка, лежало
на грязной тряпке, что была недавно его плащом.
    - Ну, воробушек, подай голос, - потребовал обладатель второго
голоса и встряхнул пленника. - Рассказывай, что у тебя тут к чему.
Если здесь есть что ценное, то...
    - Украшения... из могилы вождя арратов, - с трудом прошептал
человек, когда из мешочка на тряпку выпали изящные, чуть потускневшие
браслеты, венцы, бусы - все тонкой работы и, несомненно, древнее. -
В... музей Оннда... - человек захрипел - лезвие плотнее сдавило ему
горло.
    - Лучший музей - это наши карманы, - пояснил обладатель ножа и
его напарник довольно заржал. - Что ж, за такую жалкую душонку
сойдет. Что у него магического?
    - Ничего, - тихо отозвался второй. - Я уже проверил. Он не маг.
    - Тем лучше. - Лезвие отодвинулось и человека отпустили. Он упал
на четвереньки, с трудом глотая холодный и восхитительно чистый
воздух. - А это что еще за дрянь?.. - и тяжелый сапог поднялся над
куском каменной пластинки, которую человек рассматривал в момент
нападения.
    - Не... надо, - прохрипел человек, протягивая руку к пластинке.
Нога задержалась в воздухе и второй грабитель, что поспешно прятал
украденное в мешок, поднял голову. - Не раз... бивайте. Заберите,
продайте, подарите, но не ломайте. Это очень ценный экспонат.
    - Ну надо же! - восхитился обладатель лезвия. - Ему бы о своей
шкуре заботиться, а он... - рука в перчатке подняла осколок за
краешек. - Магическое?
    Человек покачал головой. Сообщник повторил: - Нет у него ничего
магического.
    - Ладно, ученая душа, уговорил - рука положила пластинку в тот же
мешок. - Будешь сидеть тихо - будешь...
    Он не договорил. Сквозь плеск дождя и глухой рокот грома донесся
топот копыт. Кто-то быстро приближался со стороны большой дороги.
    - Убегаем, - тот, кто держал мешок, скользнул во тьму.
    Человек, шатаясь, поднялся на ноги и шагнул навстречу
приближающемуся силуэту всадника.
    Открыл рот, чтобы крикнуть.
    Обжигающий холод пронзил ему грудь и заставил крик умереть, не
родившись.
    Всадник понял, что опоздал.
    Грабители скрылись, напоследок убив свою незадачливую жертву.
    Человек лежал в кровавой луже, постепенно размываемой дождем.
    Вероятно, всадник вскоре двинулся бы дальше, поручив судьбу
останков кому-нибудь еще. Но слабый голос, что донесся с земли,
заставил его передумать.
    - Помогите,.. - шепот был едва уловим.

                                 II.

    Трактирщик с большим неодобрением следил, как прислуга помогла
закутанной в плащ фигуре внести окровавленное тело какого-то бродяги
в главный зал заведения. Многие завсегдатаи - среди которых были и
некоторые весьма влиятельные люди - с неодобрением следили за этой
процессией.
    - Мой трактир не место для... - начал было недовольный
трактирщик, без особых церемоний хватая облаченного за рукав. Слова,
правда, застыли у него в горле. Молодая, красивая и, вероятно,
знатная девушка холодно взглянула на него из-под капюшона. Что-то
невнятно пробормотав, хозяин склонился перед ней в поклоне.
    - Не позвать ли стражу? - спросил он уже гораздо вежливее. -
И лекаря? Напали на вашего... знакомого, благородная госпожа?
    Девушка неторопливо откинула капюшон и попыталась придать
намокшим волосам сколько-нибудь достойный вид.
    - Нет, - голос девушки выдавал ее северное происхождение. - Я
сама справлюсь. Горячей воды, мыла, чистых тряпок. И побыстрее.
    Несколько увесистых золотых монет немедленно вывели трактирщика
из мучительного оцепенения.
    - Слушаюсь, - и хозяин толкнул слугу в спину. Тот прекратил
глазеть на гостью и мигом помчался выполнять приказ.
    Когда слуги ушли и оставили ее одну вместе с раненым, девушка
тщательно осмотрела его.
    На поясе у жертвы по-прежнему висел небольшой красно-коричневый
мешочек. Интересно, почему его не украли? Почему даже не разрезали?
Она попыталась взять мешочек, но пальцы... схватили пустоту. Поморгав
и тряхнув головой, девушка повторила попытку.
    Тщетно.
    Впрочем, не кошелек, каким бы загадочным он ни был, заставил ее
прийти на помощь. Голос. Точнее, язык.
    Раненый произнес слово "помогите" на Верхнем Тален, языке ученых,
магов, вообще образованных людей.
    А это означало, что он - хотя бы в знак благодарности - сможет ей
помочь.
    Она быстро извлекла все необходимое из дорожного саквояжа и
осмотрела рану.
    Промыв ее, капнула из небольшого хрустального флакончика и
произнесла заклинание.

    - Неточно, - голос вывел девушку из раздумий.
    Сама рана была достаточно скверной и простого сращения тканей
оказалось недостаточно. Легкие по-прежнему были повреждены, и сейчас
девушка пыталась понять, какое из заклинаний полезнее, мысленно
произнося части их формул.
    - Неточно, - вновь шепнули губы раненого, но глаза не открылись.
- Должно звучать так: 'suiran Covaddo'...
    - Ты владеешь магией? - спросила его спасительница недоверчиво.
    Ответа не последовало.
    Впрочем, мало ли что скажет человек в бреду. Лучше уж знакомые
формулы, какими бы неточными они кому-то ни казались. После
нескольких попыток лечение было завершено.
    - Приведите в порядок его и его одежду, - велела она слуге,
бросая тому монетку. - Перенесите его в другую комнату и уберите в
этой. Пусть его не тревожат.
    Тон ее и манеры держаться были весьма и весьма убедительны.

    - Приветствую, - голос вывел человека из раздумий.
    Память покинула его в кровавой луже на окраине Оннда, а вернулась
здесь - пасмурным утром, в скромной комнатке скромного трактира.
Одежда была чиста, и - хвала богам! - самое ценное из имущества
оставалось при нем.
    Что за чудеса?
    Не притрагиваясь к завтраку, что источал ароматный пар, человек
ощупал себя, осмотрел одежду и не заметил, как в дверь тихонько
постучали.
    Вошедшая оказалась красивой девушкой, в потрепанной, но богатой
походной одежде и с властными манерами. Кто такая? Где я ее видел?
    - Не узнаешь? - голос звучал несколько нетерпеливо.
    - Полагаю, что именно вам я обязан жизнью? - человек встал и
изящно поклонился. - Чем смогу отблагодарить вас?
    Девушка отметила, что ее пациент был родом откуда-то с востока.
Странно, конечно - Люди предпочитали Север, Запад и Архипелаг.
Впрочем, какая разница?
    Она заметила, что человек только что встал.
    - Спустишься в общую комнату, - произнесла она и человек вновь
убедился, что этот голос привык повелевать. - Там и поговорим.
    Повернулась и ушла.
    Человек сохранял выражение почтительности до тех пор, пока шаги
не затихли вдали. Лишь потом позволил себе улыбнуться.
    Люди с таким взглядом и тоном не любят улыбок в свой адрес, даже
если на то есть основания.

    В общем зале было довольно пустынно. Трактирщик, старательно
глядя в противоположную от девушки и ее пациента сторону, о чем-то
беседовал с ремесленником в потертой кожаной рубахе. Вопреки
ожиданиям человека, пахло здесь вполне прилично. Впрочем, столица все
же...
    "Меня уже ждут в храме", пришла в голову мысль. Однако важные
дела - в первую очередь. Его сразу привлекла эта северянка... она
постоянно притягивала его взгляд. Вот уж не ожидал! Он заказал
легкого вина на двоих и сел напротив своей спасительницы.
    - Я Коллаис, - произнесла девушка и осуждающе посмотрела на
бутылочки с вином. - Не рановато ли?
    - Не каждый день мне спасают жизнь, - ответил человек и разлил
вино по бокалам. - Меня зовут Олли.
    Девушка попробовала. Вино было вкусным, совсем не хмельным.
Действительно, столица - даже в таком грязном кабаке подают такое
вино...
    Она рассматривала собеседника. Той ночью он показался седым
стариком. Сейчас же выглядел самое большее на тридцать лет. Волосы
светлые... еще одна странность - откуда светловолосому взяться на
востоке?
    - Ты поправил меня, когда я обдумывала заклинание, - продолжала
Коллаис на Верхнем Тален, внимательно наблюдая за собеседником. - Ты
знаком с магией?
    - Я не помню, что я говорил, - признался Олли на Верхнем языке,
непринужденно переходя на него. Осторожные взгляды, которые время от
времени бросал на них трактирщик, сразу же прекратились.  - Я скорее
владею языками - разного рода - но не магией. Ее я не практикую.
    - Вот оно что, - медленно ответила Коллаис. - Тем не менее ты -
человек ученый. У меня неприятности. Я полагаю, что смогу потребовать
от тебя услуги, Олли?
    - Разумеется, - ответил тот. Я готов оказывать вам услуги каждый
день, едва не произнес он вслух, но вовремя сдержался. Как бы
искренне это ни прозвучало, последствия могли бы быть печальными. -
Чем бы я мог помочь? Что с вами...
    - Не задавай мне вопросов! - неожиданно злым голосом ответила
Коллаис и стукнула кулаком по столу.
    Во гневе она еще красивее, восхищенно подумал Олли. Каштановые
волосы, зеленоватые глаза... что она делает здесь, на Юге? Видно же,
что родом из какого-нибудь северного королевства... их там хоть пруд
пруди.
    - Не расспрашивай меня, - продолжила она уже спокойно. - В этом
часть моих неприятностей, - добавила она осторожно и замолчала,
словно ожидая чего-то.
    Олли выждал несколько минут, но ничего особенного не происходило.
    - Мне потребуется от тебя услуга, Олли, - продолжила она и налила
в свой бокал еще немного вина. - Какая - не знаю. Может быть,
сегодня, может быть - через неделю. Или еще позже.
    - Желание? - улыбнулся Олли настолько нейтрально, насколько смог.
    Ответной улыбки не последовало.
    - Желание, - кивнула Коллаис утвердительно. - Но не мечтай, это
будет не поцелуй в щечку и не букет цветов.
    Она собралась было продолжать, как дверь заскрипела и пропустила
с улицы порцию утреннего тумана и хмурого стражника.
    Тот направился прямо к ним.
    - Художник Ользан? - спросил он хриплым басом. Олли кивнул.
    - С вами произошел несчастный случай? - поинтересовался стражник,
коротко кивая Коллаис. - Ваши наниматели беспокоятся. Не хотите ли
обратиться в службу охраны?
    Олли покачал головой. Помимо всего прочего, услуги здешнего
правосудия стоили недешево.
    Стражник неодобрительно посмотрел на него.
    - Все же мы хотели бы, чтобы вы оставили описание нападавших, -
прохрипел он. - Это уже не первый случай. Могут пострадать другие
люди, - стражник выделил последнее слово.
    Олли вновь отрицательно покачал головой. Стражник кивнул и
удалился, не прощаясь.
    Олли взглянул на Коллаис и ужаснулся. Взгляд ее смог бы
заморозить саламандру. Что это она?
    - Коллаис,.. - начал он было, но договорить ему не дали.
    - Художник, - протянула она так, словно слово было неприличным. -
Тайком набрался грамоты, чтобы сойти за умника. Ладно, художник,
ступай, тебя уже ждут. И забудь, что встречался со мной.
    - Я не...
    - Скажешь еще хоть слово - пожалеешь, - она стремительно
поднялась из-за стола и удалилась.
    Олли вздохнул и, оставив трактирщику плату, удалился сам.
    День был испорчен.

    Солнце быстро рассеяло туман.
    Я надеялся войти в город через восточные ворота, размышлял
Ользан, перемещаясь к центральной части улицы. Вошел через
северные... без ценностей, без таблички, без всего. Теперь еще
предстоит отчитаться перед магистратом.
    Остатки денег - кроме тех, что лежали в "кошельке" - также
перебрались в карманы нападавших. Что мне стоило спрятать все в
кошелек и идти по дороге! - проклял он себя. Воистину, нетерпение
губит всех. Не удержался, свернул посмотреть на знаки... хорошо еще,
что выжил.
    Отчитаться перед магистратом означало упомянуть о пластинке.
Именно этого Ользан делать не хотел. Мног