и, можешь даже
рискнуть оскорбить собеседника лично, - они не очень-то на это
обижаются, но всегда следи за своими жестами.
    В случае острой необходимости, можешь взять Хансса за плечо - вот
здесь - чтобы привлечь внимание, остановить, да мало ли еще для чего.
Все остальное имеет вполне однозначный смысл и не стоит вводить их в
заблуждение. И помни, что нашу мимику они знают в совершенстве, хотя
собственной не обладают...
    - Я видел, как у него... нее... - Таилег сбился. - В общем, как
менялся цвет глаз.
    - Правильно, но не у всех. Итак, запомни. Формулы приветствия.
Жестикуляция. Ни слова о богах, пока они сами не спросят. Соблюдай
эти три правила и тебя с®ест кто-нибудь другой.
    Таилег даже не улыбнулся.
    - Как отличить, кто из них какого пола? - спросил он наконец и
уши его предательски порозовели по краям. Леглар снисходительно
улыбнулся.
    - Боишься, что приударишь не за тем? - спросил он язвительно и
полюбовался богатой гаммой красок, что посетили уши его собеседника.
- Ну что за жизнь - чего не коснись, у тебя кругом сплошные
предрассудки. Хорошо, собирай вещички и пошли ко мне в гостиницу. Тут
слишком много народа и на нас уже полтаверны уставилось...
    Леглар оставил хозяину солидные чаевые, вежливо приподял
шляпу, подмигнул одной из помощниц владельца заведения и вышел
наружу, в дождь и слякоть.

    После доброго завтрака Леглар заметно подобрел.
    - ...Они яйцекладущие, и - поверь мне на слово - вопросы пола и
размножения у них занимают столь же много внимания, как, гхм, прочие
естественные потребности... Одним словом, наши сексуальные привычки и
горы всяких условностей, которые мы понаворотили, им совершенно
не свойственны. Напрмер, если ты обратишься к Хансса местоимением не
того пола, тебя не будут поправлять. Скорее всего, решат, что тебе
удобно считать собеседника существом именно такого пола и доставят
тебе некоторую радость, поддерживая эту иллюзию.
    - И все же, как их различать?
    - Очень просто. Если ты встретишь Хансса где угодно, но не у
них в городе - значит, ты встретил женщину.
    Таилег открыл рот и не нашелся, что сказать.
    - Хансса несколько тысяч лет не ведут войн, - пояснил Леглар. -
Так что самцы для размножения им нужны постольку, поскольку им не
хочется вырождения расы. Самки в состоянии откладывать яйца, так
сказать, собственными силами. Они вообще размножаются, когда этого
захотят. В этом смысле они намного нас опередили...
    - Да уж, - хмыкнул Таилег, который еще помнил картины своего
полуголодного существования - нищенствующие дети на задворках
города... у бедняков всегда было множество детей. И если кто-то из
них умирал, оставалось еще очень много. Для правительства это было
проклятием, но отменить кастовые традиции указом еще никому не
удавалось.
    - Самцы у них занимаются в основном воспитанием, - закончил
Леглар, когда они, наконец, подошли ко входу в гостиницу. Множество
экипажей стояло неподалеку - видимо, в гостинице собрались какие-то
важные персоны. - Ну и некоторыми другими вещами, где много
специалистов не нужно. И войнами. Так что не думай о том, о чем
беспокоиться не имеет смысла. Тем более, что отличить их самцов от
самок проще всего по запаху, а в этом мы, Люди, ни на что не годимся.
    Таилег посмотрел на гостиницу, возвышавшуюся над остальным
городом всеми пятью этажами и почесал голову в нерешительности.
    - Заходи, - махнул рукой Леглар. - Тут отлично кормят и содержат
первоклассный оркестр. Высохнешь, почитаешь, послушаешь музыку...  Я
тут останусь на недельку, по мелким торговым делам, так что меня ты
сильно не обременишь. Пока ты не перестанешь трястись от мысли о
путешествии в руины, тебе все равно не стоит заниматься своим особым
поручением...  - Леглар выделил тоном слово "особым". - Кстати, номер
я тебе уже снял. Вычтем из твоих денег, если желаешь.
    В конце концов Таилег согласился.

                                 5.

    Сказались уроки Леглара: уже на второй день пребывания Таилег
заметил слежку.
    Вначале он не придавал этому значения. По многим признакам в нем
можно было заподозрить практикующего вора, и в традициях местных
воровских Гильдий было принято изредка устраивать подобные спектакли.
Дескать, нас голыми руками не возьмешь. Свои территории они охраняли
лучше, чем собака - родную миску.
    Впрочем, проверить это было легко. Воры Ралиона, как и многих
других миров, были своеобразной нацией, рассеянной по всему свету.
Если эти двое, что тенью следовали за Таилегом абсолютно повсюду, из
его же "братства", то пара условных знаков должна произвести на них
впечатление.
    Не произвела.
    Нужна была более аккуратная проверка. Таилег потратил пятнадцать
золотых (огромные деньги, на которые можно было месяц отменно
питаться) и связался с местной Гильдией, заплатив им
умопомрачительный взнос за право работать в окрестностях города.
    Но хвост оставался.
    "Сорок золотых коту под хвост", размышлял Таилег, решивший,
наконец, обновить свои походные запасы. Он посещал лавку за лавкой,
магазин за магазином, но взгляд двух пар недобрых глаз не переставал
сверлить ему затылок.
    К концу третьего дня он счел, что можно выходить. С разрешения
своего наставника он взял из его коллекции две полезные (со слов
самого Леглара) книги и оставил тому записку. Делать это пришлось
тайно. Раз уж к его скромной особе проявляют столь пристальное
внимание, лучше считать, что у всех стен есть и глаза, и уши, и нос.
Посетив номер Даала, пока тот был где-то в городе, Таилег оставил
ему подробное письменное изложение своих наблюдений.
    Да и пора бы в путь собираться. Ожидание притупило клыки страху,
что время от времени впивался в Таилега, и будущее уже не казалось
таким однозначным и безрадостным.

    На рассвете четвертого дня своего пребывания в Киннере Таилег
покинул гостиницу (закрепив номер за собой на пару недель) и твердо
направился к руинам. Дорога была утоптана, словно вела святыне.

    Когда Таилег скрылся за поворотом, более высокий из соглядатаев
повернулся к своему коллеге (тот был пониже и пошире в плечах) и
буркнул:
    - Ну ладно, одна пташка полетела. Что будем делать со вторым? - и
выразительно провел ребром ладони по горлу.
    - За магистра ты будешь расплачиваться остаток своей жизни, -
скучным голосом ответил ему второй. - Не те времена и не то место. К
тому же, нам о нем не говорили ни слова. Так что действуем по плану.
Ты отправляешься за парнем в подземелье и должен вернуться оттуда
один. Я подготовлю все остальное.
    - Почему это я должен лезть в подземелье? - недовольно спросил
высокий.
    - Потому что удачнее надо было монетку кидать, - пояснил тот, что
пошире и, кивнув, удалился прочь.
    Высокий проводил его взглядом, вздохнул и направился к руинам.
Странные предчувствия тяготили его.

    Легкие мохнатые лапы провели по мозаике и треугольные кусочки
стекла ненадолго засветились и потухли.
    "Узор почти что идеален," - так прозвучали бы слова, если бы им
суждено было облечься в звуки.
    "Мы видим," - и десятки других лапок провели по сложному
геометрическому узору. "Сейчас же мы спросим совета у Незавершенного
и сделаем, если удастся, последние шаги".
    Беззвучны были молитвы и лишь дыхание да едва слышная поступь
множества мягких лап нарушали тишину.
    Закончились последние ритуальные слова и все мохнатые уши
принялись жадно впитывать окружающие звуки в поисках знамения.
    Глухо зарокотал в глубинах подземный огонь и трижды сотряс пол
подземного храма.
    "Мы начинаем", - прозвучали более глубокие, более властные
мысли-слова. "Мы начинаем. Пусть случай сделает очередной выбор".

    К огромному удивлению Таилега возле входа в руины Двух Золотых
Лун стоял стражник. При виде посетителя он заметно оживился. Впрочем,
любой оживился бы, простой он под проливным дождем несколько часов
подряд.
    - В такую погоду да в подземелье? - с сомнением окликнул он
юношу. Стражник был тучен, но достаточно подвижен и его блестящая
алебарда недвусмысленно загораживала вход.
    - Неужели руины теперь охраняются? - спросил Таилег самым
невинным тоном, на который только был способен. Стражник повеселел.
Судя по всему, вздохнул Таилег мысленно, неподкупных стражников почти
не осталось. Куда только катится мир...
    - Сами понимаете - стоит только уйти, как всякого сброду набежит
полное подземелье, - стражник был явно не дурак поболтать. - А к нам
сюда очень приличные люди захаживают... Служба, сами видите, какая.
Так что без сопровождающего из магистрата...
    - Так ведь вот он, сопровождающий, - Таилег одной рукой указал
куда-то в сторону, другой высыпая в ладонь стражнику три золотые
монеты. - Да и задержимся ненадолго. Так что не беспокойтесь.
    - Ваша правда, господа, - закивал стражник и отодвинулся от
входа. - Вы уж там поосторожнее, пожалуйста...
    При желании Таилег мог срезать с пояса этого недоумка все, что
там висело. Да только посетителей сегодня слишком мало, замести следы
не удастся. Посему он ограничился только тем, что сделал на его
кошельке несколько аккуратных надрезов. Если он полезет за золотом не
глядя, веселья будет на весь кабак...
    Стражник смотрел на ладонь и не верил своему счастью. Никто его,
конечно, не посылал охранять эти дурацкие пещеры. Но терпеливый
всегда будет вознагражден. Почаще бы попадались эти приезжие
богатеи... Попробовав монеты на зуб, он спрятал оружие в чехол и
отправился пропивать нежданно свалившиеся на него деньги.
    Задержись он еще на пять минут, ничего более ему в этой жизни
выпить уже бы не удалось.

    - Тоже мне - особое поручение, - бормотал Таилег, с легкостью
перепрыгивая через трещины в полу. Самое главное, повторял он вновь и
вновь, не забыть о "хвосте". То, что за ним последуют и сюда, он не
сомневался. Теперь хорошо бы спуститься на уровень вниз, где
множество параллельных коридоров, и подождать там сопровождающего.
Придется, вероятно, оглушить его - убивать Таилегу приходилось три
раза, каждый раз - обороняясь, но пакостное чувство осквернения долго
не оставляло его.
    А ведь соглядатай наверняка захочет расправиться с ним.
    Эта мысль, вполне очевидная, неприятно поразила начинающего вора.
Действительно, соглядатай идет за ним до самого конца, и, как только
он кладет булавку на место, тихонько оставляет его там же - и
репутации герцога ничто не угрожает.
    Мало ли случайных камней может упасть на голову беспечного
искателя приключений.
    У поворота на первую лестницу, откуда еще был различим более
светлый контур входа, Таилег переобулся. Сложная, многослойная
подошва была некогда изобретена Ольтами. Позже многие мастера
использовали упругий, бесшумный материал - особенно мастера ловких
рук. Переобувшись, Таилег совершенно переменился. Он быстро прокрался
к комнате с символом - где следовало оставить булавку - спрятал там
рюкзак и, сверяясь с планом лабиринта, бесшумно поднялся наверх.
    Соглядатай уже спускался по дальней лестнице.
    План лабиринта, судя по всему, у него тоже был. Интересно, что
стало со стражником? - подумал Таилег и искренне пожалел его. По
всем канонам убийца не оставит в живых никого, кто мог бы поведать
миру, что же случилось... В любом случае, бедняге уже не помочь.
    Что-то слабо скрипнуло и Таилег заметил, что убийца извлек
небольшой, но внушительный арбалет. Новейшей конструкции,
заряжавшийся целой обоймой стрел. Зачастую отравленных. Спуск -
поворот рукоятки - арбалет вновь взведен. Время перезарядки - полторы
секунды.
    Хорошо, если в него будут стрелять только из этого.
    Один промах убийца-таки совершил. Он держал в руке крохотный
светящийся шарик, чем выдавал себя за сотню шагов. То ли думал, что
сам Таилег такой же неопытный, то ли надеялся на себя. Как бы то ни
было, близко подходить не следует.
    Случай подвернулся скоро.
    Стоило убийце постоять несколько секунд у одного из перекрестков,
как внимание его притупилось. Таилегу хватило нескольких секунд,
чтобы метнуть камень.
    Послышался глухой стук, камень отскочил от затылка и верзила
принялся медленно оседать.
    Теперь быстро к диаграмме - положить булавку - бегом к
оглушенному и связать его. А там - назад в гостиницу и скорее
предупредить Даала, что герцог вышел на тропу войны.
    По-кошачьи мягко, Таилег прыгнул почти в самый центр диаграммы,
полу-инкрустированной в полу, полуначерченной светящимся мелком. И
тут-то все пошло не так, как ожидалось.
    Стоило ему извлечь булавку, как воздух вокруг сгустился, стал
вязким и окружил юношу непроницаемым для звуков покровом. Отчаянно
сопротивляясь, Таилег попытался быстро наклониться и положить булавку
- острием на зеленый кирпичик, ушком на красный - и понял, что воздух
сгущается, а дышать становится невероятно трудно.
    Он заметил блик, когда стрела, неслышно пущенная ему в затылок,
вошла в конус света, что испускала диаграмма вертикально вверх.
Понимая, что не спасется, он изо всех сил оттолкнулся от пола.
Стрела коснулась отточенным краем жала его щеки, заливая глаз
кровавыми брызгами. Двигалась она медленно, но не потеряла своей
убийственной силы...
    Булавка выскочила из пальцев, но Таилегу было не до того. Надо
было покинуть диаграмму, прежде чем верзила пошлет второй снаряд.
    Он падал невероятно медленно, опираясь на сгустившийся до
плотного киселя воздух и неожиданно ощутил, что летит. Ощущение было
неземным... но долго ли он будет им наслаждаться?
    Камень мягко коснулся его головы. Ноги еще лежали внутри
диаграммы и та не собиралась отпускать их без борьбы.
    Булавка продолжала падать.
    Острие очередной стрелы глядело ему между глаз и Таилег понял,
что спасет его только чудо.
    С музыкальным звоном булавка коснулась пола и - к величайшему
изумлению юноши - вонзилась в самом центре, касаясь стержнем всех
пяти сходившихся в центре кусочков цветного камня.
    Весь центр диаграммы неожиданно посерел, а булавка вспыхнула
ярко-синим пламенем. Скорее разумом, чем слухом, Таилег ощутил, как
вторая стрела покидает свое отполированное ложе.
    Закрыв глаза, он отчаянно оттолкнулся от переливавшейся
мозаики. Что-то невероятно тяжелое встретилось с его головой и
мириады огненных брызг заполнили вселенную.
    Потом был долгий, почти непереносимо долгий покой.

                                 6.

    Очнулся он от неприятно пульсирующей боли.
    Диаграмма совершенно потухла и почти не выступала на окружающем
камне. Если бы не слегка выступающие вверх края, она ничем бы не
выделялась на слабо светящемся, скрадывающем расстояния фоне.
    Лежать было очень удобно и приятно, но кое-что оставалось
неясным. Например, почему он жив. Осторожно потрогав лоб, Таилег не
нашел в нем торчащего украшения и сел, охнув от боли, что пронизала
его позвоночник.
    Почему его не убили? Если убийцу кто-то спугнул, то почему его
оставили здесь, никак не помогли?
    Впрочем, последнее не было таким уж удивительным. Благородство и
милосердие - качества скорее персонажей легенд, нежели обычных людей.
Да еще в такое время, время всеобщего упадка.
    Так что вознесем хвалу великому Палнору, что хранит всех
почитателей своего ремесла, и двинемся отсюда подальше.
    Рюкзак лежал неподалеку. Он был нетронут -  и судя по тому, как
он лежал, и по весу. Совершенно невероятно. Настолько честные
обитатели пещер никогда не существовали в настоящей жизни. А
преисподняя для воров вряд ли выглядит столь безобидно.
    Таилег долго массировал руки и ноги, ощупывал всего себя, прежде
чем осмелился встать. Кроме рваной царапины через правую щеку, он
отделался только десятком синяков. Боги милостивы к тем, кто чтит их
законы. Ухмыльнувшись, он потянулся к рюкзаку. Зажжем факел и
осмотримся. Раз уж пришлось здесь задержаться, почему бы не осмотреть
окрестности? Ни в каких диаграммах он больше искать не станет, ясное
дело, но все остальное по-прежнему оставалось ничьей собственностью.
    Да и булавка была уж очень красивой...
    Рука Таилега уже нырнула в кармашек пояса, где хранились бруски
для высекания огня, как новый звук, неожиданно коснувшийся его слуха,
заставил его замереть неподвижно.
    Едва слышный плеск, шорох, капель.
    Вода?!
    Неужели город затопило?
    Таилега словно подстегнули кнутом. Он молниеносино накинул
рюкзак, соображая, какая из лестниц более удобна в случае
наводнения. Затем зажег факел - под ноги надо смотреть, когда бежишь
- и страх пронизал его всего.
    Он находился в другом месте. Естественные колонны подпирали
высоко вознесшийся потолок, создавая причудливый каменный лес.
Диаграмма, точный двойник той, из Золотых Лун, лежала перед ним.
Широкая подземная река лениво облизывала голый каменный берег в сотне
шагов от него и следы разрушения, битвы, смерти виднелись буквально
на всем вокруг.
    Ноги его подкосились. С размаху усевшись на колючее каменное
крошево, Таилег закрыл глаза и огромным усилием воли сдержался, чтобы
не разразиться воплем отчаяния.

    Легкое прикосновение меховой лапы заставило мозаику вспыхнуть, но
- о ужас! - весь рисунок ее совершенно изменился. Мысли зрителей были
почти неслышны - все испытывали невероятный ужас. Что предпримет
Незавершенный в ответ на подобное святотатство?
    Но вот подземный гул качнул пол под ногами собравшихся, стены
засветились ярче, и полосы цвета потекли по элементам мозаики,
собираясь в то, что заменяло зрителям письменность.
    "Незавершенный в восторге", - обрадованно пронеслась звучная
мысль жреца. "Тот, кто принес ему новую часть, остался жив.
Готовьтесь к следующему испытанию, о дети Незавершенного. Осталось
сделать два последних шага."
    Зрители постепенно расходились, а жрец и его помощники сели
медитировать. Остальные сообщества, что питались силой и мудростью
Незавершенного, должны узнать радостную весть от них.
    Ибо они сидят на оси, что движет вселенную, на линии, что
соединяет древние места обитания первых рас. Отсюда, из центра их
вселенной, мгновенным узором знания обратится радостная весть.
    Незавершенный, что собирал самого себя из тысяч фрагментов, был
уже совсем близок к совершенству.

    Сонным светлячком двигался огонек факела меж причудливо
возвышавшихся каменных колонн. Таилег потерял счет времени. Возможно,
прошло несколько часов, а может быть - суток. Он устал и страшно
хотел есть, но монотонный пейзаж и невобразимо обширная пещера не
позволяли ему остановиться.
    Ни брызги крови, ни обгоревшие останки, ни обломки костей уже не
встречались каждые несколько шагов. Воздух по-прежнему пах застоем и
распадом - только у самой реки он был приятно чист и свеж. Однако,
поглядев на снующие под поверхностью фосфоресцирующей воды длинные
стремительные тени, Таилег решил не искушать судьбу. Если уж
погибать, то на суше.
    Наконец колонны разошлись в стороны и новая диаграмма - очереднай
двойник той, в Золотых Лунах - предстала его глазам. Как и первая,
она была серой, безжизненной и не излучала интенсивной магической
ауры.
    Девять колонн стояли поодаль, равно отстоя одна от другой. Что-то
почудилось юноше в очертаниях колонн... но толстый слой
отвратительного жирного пепла покрывал в изобилии пол вокруг мозаики
и он не стал задерживаться.
    Когда мозаика осталась позади, он увидел излучину реки. Узкая
песчаная отмель была совсем близко, и пол поблизости изобиловал
небольшими бугорками и лунками. Каменный лес продолжался далеко
впереди; лишь шагах в пятидесяти от отмели стояла одна колонна,
широкая и внушительная, словно вековой дуб.
    Кто-то спал, свернувшись, в одной из лунок вдалеке от воды.
    Наконец-то!
    Кто бы это ни был, решил Таилег, на ходу сбрасывая рюкзак, я
сумею с ним договориться. Только бы выбраться отсюда!
    Однако с каждым шагом к лежавшему надежда на быстрое спасение
таяла и притихший было страх вновь впился в него, лишая последних
сил. От лежавшего пахнуло тяжелой смесью запахов высохшей