из-под забрал выглядывали голые белые черепа...
Что-то немилосердно жгло затылок.
    Клеммен перепугался не на шутку. Время замедлилось, поползло. Он
отступил, зная, что никуда не успеет убежать, поднял руки перед собой
и увидел, что сжимает правую в кулак.
    Что там?
    В кулаке оказался небольшой камушек неправильной формы. Тут же
сквозь клубящийся в голове тяжелый туман прорезались слова, которые
он только что слышал. "... бросишь на пол..."
    Пола не было. Была каменистая земля, усыпанная ослепительно белым
песком. Клеммен размахнулся, чтобы бросить камушек, но руки сделались
ватными и камень выскользнул из его руки, упал к самым ногам...
    Он поднялся с пола, ощущая тошноту и хватая ртом воздух. Хороши
экзмены, нечего сказать. Что его, угробить решили? Таким странным
образом? Голова болела непереносимо и Клеммен понял - стоит ему
произнести хотя бы слово или даже просто пошевелиться, как его тут же
стошнит. Комок величиной с арбуз прочно завяз в его горле.
    Что-то коснулось его головы.
    Тошнота и головная боль тут же схлынули. Прошел миг - и их не
стало. Звенящая пустота наполнила голову. Клеммен открыл глаза.
Рептилия стояла рядом с ним, прижав свою ладонь к его затылку.
Заметив его удивленный взгляд, она кивнула и отошла в сторону.
    - Что это... - начал было Клеммен, поворачиваясь, чтобы указать
на коварный символ, и осекся. Ни в коем случае нельзя смотреть на
него!
    Д. улыбнулся.
    - Молодец, - ответил он. - Поступаешь правильно. Не беспокойся,
там ничего уже нет.
    Клеммен осторожно повернулся. Только часть стены, скупо
освещенная дрожащими язычками двух свечей. И все.
    - Я довольна, - произнесла К., прижав ладони к груди. - Приношу
наши извинения, Клеммен, за причиненные неудобства. К сожалению, это
был наименее мучительный способ.
    - А как же экзамены? - спросил юноша, часто моргая. - Извините,
Д., если я что-то не понимаю...
    - Оба экзамена прошли успешно, - ответил Д. - Даже если тебе
показалось иначе. Теперь некоторые формальности - и сможешь
приступать к своей новой работе.
    Втроем они вернулись в предыдущую комнату и уселись - К. за стол
(сидение было причудливым и довольно высоким - наверное, потому, что
сама она была невысока, всего-то футов пять с небольшим), Д. и его
ученик напротив.
    - Будем действовать прежним образом, - произнесла К., после того,
как сделала несколько пометок на листе бумаги. - Двух недель на
подготовку должно хватить. Пока что придется работать дежурным, но с
этого начинают все. В течение этих двух недель вы, Клеммен, можете
отказаться работать с нами.
    - С кем? - не понял Клеммен. - Извините, но я хотел бы знать, где
я буду работать.
    - Названия как такового, в общем-то, нет, - ответил Д. - Ты
будешь заниматься расследованием разного рода дел по заказу
Наблюдателей или связанных с ними организаций. Так сказать, бюро
расследований.
    - А что... я могу отказаться?
    - Можете, - кивнула К.
    - Можешь, - кивнул Д.
    - И ничего со мной... не случится?
    К. непонимающе посмотрела на Д., а тот рассмеялся.
    - Случится, случится, - пообещал он. - Мы тут же отрежем тебе
голову и зажарим на обед то, что останется. Разумеется, ничего не
будет. Выйти можно в любой момент.
    Юноша долго смотрел то на человека, то на рептилию.
    - Так просто? После того, что вы потратили на меня столько сил? -
о деньгах он предпочел не вспоминать.
    - Почему бы и нет? - пожал плечами бородач. - Просто обратного
пути у тебя не будет. Займешься, чем сможешь... но уже сам по себе.
    - То есть это - на всю жизнь? - усмехнулся Клеммен невесело.
    - Как правило, да, - ответила рептилия. - Если не забывать, что
за вредность будет полагаться и хороший отдых, и достаточно разумное
вознаграждение. Последнее слово за вами.
    - Я должен решить прямо сейчас?
    - Нет, - Д. переглянулся с рептилией и та кивнула. - У тебя есть
те самые две недели. Первое время я, конечно, буду тебе помогать...
впрочем, помогать-то я буду всегда, но первое время - особенно много.
Твоим непосредственным начальником будет она, - и он указал на
рептилию.
    - А ваши имена мне знать не положено? - спросил Клеммен, не
удержавшись.
    - Моего имени не положено знать даже мне, - вздохнул Д. - А ее
она назовет сама, если захочет.
    Клеммен почувствовал, что в нем борются два желания. Первое -
убежать отсюда подальше. Во-первых, у него и руки растут откуда
положено, да и заработать на жизнь будет не так уж сложно. Ну их
подальше, с их наваждениями и загадочными расследованиями!
    Миг спустя это желание как-то прошло. Само собой. И второе
желание - согласиться - стало не менее сильным. Все же он некоторое
время сидел и делал вид, что изо всех сил размышляет.
    - Я согласен, - произнес он наконец, стараясь, чтобы голос его
при этом звучал твердо. Увы, старался он напрасно.
    Оба его собеседника кивнули и вновь переглянулись.

                Парк Времени, Каммтон 5, 435 Д., утро

    - Не правда ли, незабываемое зрелище? - Д. явно наслаждался
видом. Я, отчасти, тоже. Правда, больше это походило не на парк, а на
руины. Живописные, красивые, но руины. Жалко, что начало работы
приходится на Каммтон, на самое начало лета. Эх, сейчас бы
искупаться...
    - Действительно, - отозвался я. - А что мы тут забыли?
    Он посмотрел на меня, как будто я сделал что-то неподобающее.
    - Странно, - выговорил Д., почесывая затылок. - Мне казалось, что
подобные вещи тебя заинтересуют. Ну а потеряли мы здесь некоторых
наших хороших знакомых. Дел пока нет, отчего бы не отдохнуть? Или у
тебя иные планы?
    Так я ему и сказал! Правда, я уже успел - надеюсь, незаметно для
Д. - осведомиться, куда именно уехала та памятная выставка... и
выяснил, что аж на самый юг, в Оннд. Так что не судьба мне
в ближайшее время снова встретиться с...
    - О, посмотри-ка вон туда! - Д. приставил ладонь ко лбу,
вглядываясь куда-то в южном направлении. - Вот, кстати, очень
интересная личность. Ну-ка...
    Фигурка вдалеке шевельнулась и Д., убрав ладонь, удовлетворенно
кивнул и улыбнулся.
    - Черточка, - пояснил он. - Давай, парень, познакомься с ним.
Рано или поздно все равно придется. Да и вообще, с ним порой очень
интересно поговорить...
    - Что за черточка? - опешил я. Ничего общего силуэт в оранжевой
одежде с черточкой не имел. Напротив, приземистый, толстенький...
ничего не пойму!
    - Давай-давай, - поторопил меня Д., не переставая улыбаться. - А
не то снова ускользнет.
    Я пожал плечами и отправился в путь. Конечно, здесь полным-полно
интересных штуковин, но Д. прав: голова у меня совсем другим забита.
А напрасно. Надо как-то произвести на них впечатление... поскольку,
откровенно говоря, я до самого настоящего момента так и не знаю, с
чем же именно придется сталкиваться.
    Это был человек, тоже невысокий, в оранжевой рясе. Что-то я про
таких слышал. Опять же, кстати, не очень лестное. Гхм. Ну и что я
должен ему сказать? Ладно, для начала поздороваемся, а там видно
будет.

                               *  *  *

    - Здравствуйте, - сказал Клеммен, остановившись шагах в пяти.
Человек в оранжевом сидел, устремив взгляд на невысокую каменную
плиту прямо перед ним и пытался, судя по движению головы, что-то
разобрать на ней. При появлении юноши он оглянулся, поправил
с®ехавшие с носа очки и вежливо поклонился.
    Клеммен поклонился в ответ.
    - Д. сказал, что мне стоит познакомиться с вами, - честно
признался Клеммен в ответ на вопросительный взгляд. Лицо у человека
было на редкость загадочным. Отчасти оно казалось хитрым.
    - А, так вы его новый ученик! - воскликнул он. - В таком случае,
вас зовут Клеммен. Очень приятно. Меня зовут У-цзин.
    - Уцзин? - не понял юноша.
    - Нет, У-цзин, через черточку, - поправил человек с важным видом
и Клеммену потребовалось немало усилий, чтобы не улыбнуться.
    - А в чем разница?
    У-цзин укоризненно посмотрел на своего нового знакомого.
    - Неужели вам не говорили, насколько бережно нужно обращаться с
именами? Потому, что его полагается писать и произносить именно так,
а не иначе.
    - Понятно, - кивнул Клеммен, все еще борясь со смехом. -
Извините.
    - Не за что, - У-цзин махнул добродушно рукой. - О, да вон и он
сам. Очень хорошо, очень хорошо. Я думаю, нам найдется, что
обсудить...
    - Скажите, - Клеммен неожиданно вспомнил то, что все это время
прорывалось сквозь толщу других воспоминаний. - А это не про вас
ходит масса странных историй? Ну там, про всякие беспорядки, про то,
как вы собираете милостыню...
    - Вряд ли все это про меня, - пожал плечами У-цзин. - Я,
собственно, здесь не так уж и долго. Хотя и я являюсь потомком того
же славного предка, от которого посчастливилось произойти моему
предшественнику, Унэну...
    - У-нэну?
    - Нет, просто Унэну, без черточки, - поправил Черточка. Надо не
забыть никогда не называть его так, подумалось Клеммену. Вряд ли ему
то понравится. Во всяком случае, сейчас. - Он никогда не относился к
именам с должным почтением... Вот о нем действительно ходит множество
легенд. Вполне возможно, - он поправил очки, - что и я когда-нибудь
так же прославлюсь.
    - А что с ним, кстати? - вступил в разговор Д. - Здравствуй,
Уцзин.
    - У-цзин.
    - Виноват. Никак не могу запомнить.
    Черточка снисходительно улыбнулся.
    - Брось, Д., - отозвался он. - Тебе лишь бы посмеяться. А Унэн
просто ушел от дел. Последние события его несколько утомили.
Странствует где-то, надо полагать. Ищет приключения на свою... - он
оглянулся. - ...шею. А что? Что-нибудь надо передать?
    - Да нет, мы, собственно, к тебе. Молодому человеку могла бы
пригодиться твоя школа. Как считаешь?
    - Не вижу особых препятствий, - У-цзин был явно обрадован. - В
монастыре через шесть дней пройдут показательные выступления.
Встретимся после них, да и обсудим все дела...
    Разговор надолго не затянулся: Черточка явно был чем-то занят и
задерживать его было невежливо.
    - Пошли, - тихо шепнул Д., - расскажу тебе что-нибудь о здешних
экспонатах. А там, глядишь, еще кто-нибудь появится. Вообще это очень
полезный Парк: все, с кем тебе нужно будет встретиться, рано или
поздно сюда придут. Своего рода заколдованное место.
    Он ошибается, подумал Клеммен со вздохом. Скорее всего, сюда
придут не совсем все, с кем я хотел бы встретиться. Однако, он прав.
В голове по-прежнему беспорядок. Попытаюсь послушать его, хотя, видят
боги, мне это пока совсем не интересно. Попросить, что ли, у него
какое-нибудь снадобье, чтоб помогало забывать то, что хочется?
    Мысль по здравом размышлении показалась глупой до невозможности.

                        КОНЕЦ ОБРАЗЦА ТЕКСТА

        Константин Бояндин. Отражение глаз твоих (Ралион VII) [фрагмент]

                          Отражение глаз твоих
                              (Ралион VII)

                             ОБРАЗЕЦ ТЕКСТА

                 (c) 1998-... Константин Юрьевич Бояндин
          Email: mbo@ccphys.nsu.ru, ralionmaster@geocities.com
                WWW страница http://www.cnit.nsu.ru/~mbo
          Почтовый адрес: Россия 630090 Новосибирск-90 а/я 315

                            Не публиковалось

   Модификация данного текста, его использование в коммерческих целях
       запрещены без предварительного письменного согласия автора

   По всем вопросам, касающимся данного или иных произведений просьба
                       обращаться к автору лично

                       I. Погребенные под пеплом

                      Порт-Дайнор, 1243 Д., осень

    Он стоял у трапа, спиной к кораблю, глядя на стену леса,
простирающуюся влево и вправо, до самого горизонта.
    Все восточное побережье Большой Земли походило на этот, довольно
маленький и переживающий не лучшие времена порт - скрытое от посторонних
глаз сплошной зеленой преградой, успешно пережившей войны, пожары и
прочие бедствия, вне зависимости от того, кто или что было их причиной.
    Все вещи его были уже на корабле. Лишь то, судьбу чего еще
предстояло решить, было в небольшой кожаной сумке, в руке. В который раз
Теммокан (Теммокан Анвалагир Овеордал анс Ваэркас) собирался покинуть
место, в котором, вероятно, стоило бы задержаться надолго. В сумке же
оставалось то немногое, что связывало его с этим местом.
    Он медлил, но никто на судне не торопил его окликом. Тот, кто
вступает на палубу корабля, всякий раз вручает свою судьбу силам, что
выше воображения смертных. Каждый моряк суеверен, и не без причины.
Нельзя понапрасну тревожить человека, который, возможно, никогда
больше не ступит на надежную землю.
    Дорога, по которой он прибыл в порт, терялась вдалеке. Узенькая
змейка, неторопливо струящаяся на запад.
    Или на восток.
    Наконец, Теммокан решился и, резко повернувшись, уверенно зашагал по
узкому колеблющемуся трапу.
    Лоб его был обильно покрыт мелкими капельками пота, несмотря на
прохладу.
    В этот раз он унесет частицу прошлого с собой, не станет предавать
его морю. Чтобы иметь право на будущее, надо располагать и прошлым.
Каким бы ни было это прошлое.
    Берег постепенно отдалялся, а Теммокан, все еще сжимая сумку в руке,
не мог оторвать от него взгляда. Так уже было, подумал он, но в другом
месте, и совсем недавно...

                         Линнермон, 58 Д., лето

    Ей не спалось и стеречь их крохотный лагерь она вызвалась сама. Хотя
кому бы пришла в голову мысль нападать на них? Местных жителей
отпугивала, и не без причины, высокая каменная громада святилища,
возвышавшаяся за спиной. Те же, кто считал своим долгом выследить их
всех и предать забвению, не знали ничего об этом месте.
    Во всяком случае, так хотелось думать.
    От легкого удара по углям из костра выплеснулся рой огненных
светлячков. Многим из них удавалось подниматься удивительно высоко,
прежде чем прохладный ветер уносил их в небытие. Сидевшая у костра
оглянулась - никого не видно. Хотя спутники ее, конечно же, рядом.
    Вполне возможно, что и они смотрят на рдеющие угли.
    Как трудно оторвать взгляд от огня, подумала она. В тот раз я тоже
стояла и смотрела, долго, очень долго... Но это было в другом месте, и
давным-давно.

                         Дайнор, 1242 Д., лето

    Теммокан стоял у окна и глядел на парк, расстилающийся перед ним.
    Тополиный пух. Бесшумная жаркая метель, крохотный осколок зимы в
разгар лета. Откуда здесь столько тополей? И именно вокруг Хранилища, и
без того надежно скрытого от постороннего взора.
    Как странно поворачивается жизнь, подумал Теммокан, прибывший сюда,
на материк, с мало кому известных островков, затерявшихся в безбрежном
океане. Что я, навигатор, делаю здесь? Словно весь остальной мир просто
не существует. Впрочем, отчасти ведь так оно и есть.
    Из нагрудного кармана куртки он извлек три утративших свойства
"зрячих камня", *килиана* и посмотрел сквозь их чуть замутненные
глубины. Шарики и шарики. Горный хрусталь. Хоть сейчас в переплавку...
что еще с ними делать? Разве что детишкам отдать, чтоб играли.
    Хотя нет, решил он, спрятав шарики, детям такого давать не стоит.
Слишком многое им удается из того, что взрослые считают невозможным по
определению. Кстати, это идея... Надо будет обсудить с начальником.
    Пора.
    Теммокан (который более семнадцати лет не покидал палубы корабля
дольше, чем на неделю) едва ли не вприпрыжку спустился на один этаж,
повернул направо и сделал двадцать шагов, отделяющих его от кабинета.
Изнутри доносился недовольный голос - опять кого-то распекает.
    Можно не утруждать себя стуком. Тем более, что ему назначено.
    Навигатор бесшумно открыл дверь и остановился, тщательно прикрыв ее
за собой. Сквозняков здесь не любят. Начальник, получивший за
своеобразные манеры одеваться и вести себя прозвище "Светлейший",
приветствовал подчиненного едва заметным движением головы и продолжал
говорить (при этом он всегда вставал, с кем бы ни шел разговор).
    - ... Меня это не волнует. Не вол-ну-ет. У меня к концу недели
протухнет еще сорок "шариков". Так что отыщите матрицы, где хотите.
Что?.. Нет, не касается. Купите, обменяйте, одолжите. Украдите, в конце
концов. Чтобы завтра к вечеру дюжина матриц лежала у меня на столе.
    Не дождавшись ответа, Светлейший выбросил переговорную трубку в
пространство, где она и исчезла. В другой его руке островитянин заметил
сигару, еще не раскуренную.
    Так.
    Надо как можно быстрее покончить с разговором, пока он не зажег ее.
    Насколько приятным был аромат сигар, пока они лежали в своих
кедровых сундучках, настолько же мерзким был смрад их дыма. Ни магия, ни
кондиционеры не спасали.
    - Садись, - милостиво велел Даллатер. Вряд ли это - его настоящее
имя. Слишком уж короткое - что за имя для человека такого положения?..
    Пока Светлейший не велит сесть, стоят все. Даже градоначальник. Даже
Дракон, которому все людские условности нипочем.
    - Что там у тебя? - проворчал Светлейший, отрезая у сигары кончик с
видом скульптора, завершающего величайший шедевр.
    - В городе появились... - Теммокан замялся, но Светлейший и не
подумал поднимать взгляда. - Одним словом, знакомые мне люди. Я
обязан... встретиться с ними.
    Светлейший отложил сигару в сторону и воззрился на Теммокана.
Хороший признак, подумал тот. По всему видно... должно повезти! Когда
еще у меня будет такая возможность?
    Даллатер так же молча отвел взгляд темно-карих глаз и неторопливо
принялся раскуривать сигару. От старой, едва живой походной
зажигалки-"прутика". Что за привычки... При такой роскоши кабинета...
    Теммокан понял, что дым придется стерпеть. Он просто обязан стерпеть
все, что угодно.
    - Нет, - лаконично ответил Светлейший и перевернул прошение
Теммокана текстом вниз. По бумаге пошла рябь и она словно впиталась в
стол - отправилась в архив. Островитянин не сразу поверил своим ушам.
    - Что...
    - Я сказал - нет, - Светлейший вновь смотрел прямо ему в глаза. -
Месть, не месть, обычай или нет - меня это не касается. Я тебя нанял,
Теммокан анс Ваэркас, и мои решения обжалованию не подлежат.
    Островитянин поднялся, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. Ему
стало необычайно жарко. Ярость постепенно скапливалась в нем, пока никак
не искажая спокойное выражение лица.
    - Вы не понимаете, Даллатер, - навигатор ощущал, как тяжело
выдерживать взгляд. Неужели Светлейший и вправду обладает даром
внушения? - Через три дня они... уедут, и другого такого случая может не
представиться. - Проклятие, я словно оправдываюсь!
    - Я все понимаю, - Светлейший откинулся на спинку кресла. - Будь это
первой попыткой, я бы отпустил тебя. Теперь же это просто просьба об
отпуске. Извини, сейчас не время отдыхать.
    Навигатор сделал шаг вперед. Если бы Светлейший улыбнулся или иным
образом выразил снисхождение, он бы бросился на него. Чем бы это ни
кончилось. Однако Даллатер сухо кивнул и вернулся в прежнее, сидячее
положение. Осторожно положил сигару в пепельницу и негромко побарабанил
пальцами по крышке стола.
    - Просьба отклоняется, - произнес он, обращаясь к столу. - У нас дел
невпроворот. Возвращайся на рабочее место, Теммокан.
    И вновь открыл папку, в которой время от времени скапливались
бумаги, подлежащие просмотру.
    Некоторое время Теммокан боролся с выражением своего лица, после
чего стремительно распахнул дверь и вышел вон.
    Дверь за собой он закрыл аккуратно. А так хотелось ею хлопнуть...

                          Шеттама, 58 Д., зима

    Кипит воздух за окном, кипит беззвучно. Ветер слаб, и
потрескивание из печи заглушает его робкий шелест. Кружатся сияющие
под лучами низкого солнца крупинки. Все бело вокруг. Зима.
    Как случилось так, что пришла зима? Как сумела она подкрасться
столь незаметно, осторожно, исподволь? День ото дня проходил,
исполненный все теми же заботами... и как-то вдруг, нынче утром,
выяснилось, что на дворе - зима.
    Кто может пов