нет, подсказывает разум, это не мое имя, еще не
мое), раскрыв от ужаса глаза, бежит сквозь мертвый лес, оставляя на
жестких шипах клочья одежды. Тщетно. Вновь опускается тень и прошлое
теряется в дымке...
    Очищается небо от коричнево-серой пелены и хрустальные строения
вырастают со всех сторон. Норруан (теперь уже Норруан) стоит у входа
на огромную и величественную площадь - на вершине холма находится она
и прекрасный город, от совершенства которого захватывает дух, лежит с
трех сторон света.
    И безбрежный, покрытый сосредоточенными морщинами волн океан с
четвертой стороны. Прямо перед ним, на той стороне площади,
открываясь во всем великолепии, возвышается прекрасный (храм?
дворец?) - он не знает, что именно. Но картины, выложенные яркими
кусочками прозрачного камня на фасаде здания, поражают воображение.
На одной из них чудовищная туча, занимающая полнеба, готова поглотить
крохотную человеческую фигурку, прислонившуюся спиной к развалинам
стены и прикрывшую лицо ладонями.
    Норруан не замечает проходящих вокруг людей. Их лица неясны и
размыты; они ничего не значат для него. Туча притягивает его взгляд и
надо бы остановиться, отвести глаза в сторону, но - не получается!
    И тень, забывшая было о его существовании, принимается
присматриваться к окружающему его миру... ничто не уйдет от ее
взгляда!..
    ...Все убыстряясь, сплетались картины вокруг него; то под ногами
вырастали сугробы невиданной северной напасти, именуемой снегом, то
расстилалась пустыня; то джунгли сплетали над ним свои бесчисленные
зеленые руки, то безлюдные холмы уходили замершими волнами вдаль.
Всех картин было не упомнить, но видение тонкой металлической полосы,
что бежала по земле, разделяя весь мир на две части, не пропадало дольше
остальных.
    В конце концов видения прошлого, освобожденного от сдерживавшей
его стены, в последний раз обрушились на задыхающийся рассудок и
неожиданно все прекратилось.
    Норруан стоял и на длинном лице его было выражение полного
понимания всего окружающего мира. Он вновь переживал чувство
самосознания и наслаждался свободой думать, о чем угодно и не
тяготиться неведомо откуда взявшимися приказами.
    Тень, что связывала его последние несколько лет (или столетий?)
вновь упустила его. Я не вернусь назад, подумал Норруан неожиданно. Я
останусь здесь. Это будет моим новым миром.
    И тут он услышал голоса. Странно звучали они, словно бы из-за
статуи ворона. Присмотревшись, Норруан увидел две небольшие дверцы в
стене, по обе стороны от статуи.
    Нет, решил он, убирая жезл. Сначала посмотрим, что это за
сверток... Почему-то он знал: бояться здесь нечего. Во всяком случае,
пока.

                               *  *  *

    Шассим смотрел, как тает шерсть, покрывающая Унэна, как лицо
плывет и превращается в знакомое ему множество лет - круглое,
добродушное, выбритое до зеркального блеска. Интересно, подумалось
флоссу, сам он это замечает?
    Судя по всему, замечал. Потому что неожиданно остановился и
уставился на свои руки. Затем взглянул на флосса (как только он может
так голову поворачивать? - удивился тот) и подмигнул.
    - Так я выгляжу привычнее? - осведомился Унэн и шагнул вперед,
не дожидаясь ответа.
    Послышался едва ощутимый скрежет и каменные веки исполинского
изваяния приподнялись.
    Под ними бушевал пурпурный огонь.

                               *  *  *

    Аймвери помог Науэру спрыгнуть на берег - так, чтобы, во имя
всего живого, не прикоснуться к мертвой воде - и вздрогнул.
    Гость тоже вздрогнул.
    По небу прокатился, постепенно ослабевая, протяжный гром - словно
предупреждая о чем-то, что нельзя оставить без внимания. От звука
этого содрогнулось все живое и замерло солнце в небесах.
    - Что происходит? - шепотом спросил Гость.
    - Похоже, что мы опоздали, - мрачно ответил человечек. Во многих
пророчествах сказано, что последний день Зивира должен быть отмечен
чем-то подобным.  Однако проползали мгновения, а все оставалось
по-прежнему. Ничто не обрушивалось на них, не расступалась земля под
ногами, орды разрушителей мира не надвигались неисчислимыми
колоннами.
    - Жди, - приказал Аймвери Науэру, который собирался задать еще
какой-то вопрос. Бессмысленное занятие. Все решится в ближайшее же
время.

                               *  *  *

    Под святилищами Всех Богов вновь что-то тревожно шевельнулось.

                               *  *  *

    Айзала, сидевшая в кабинете Унэна, вздрогнула. Откуда-то из
потайного шкафа, вмурованного в стену, донеслось слабое шуршание.
Мыши? Быть того не может. Там, где есть флоссы, мыши не отваживаются
селиться. Она подошла поближе к панели, за которой располагался шкаф
и прислушалась. Смешно сказать, но ей почудился плеск волн далекого
океана, свист ветра и едва ощутимый деревянный скрип.
    Вскоре, однако, звуки прекратились.
    Долго стояла жрица, пытаясь понять услышанное и ничто не
приходило в ее голову.

                               *  *  *

    Норруан вздрогнул, увидев раскрывшиеся глаза. Они смотрели на
него - в этом не было никакого сомнения. Порыв ветра упал из-под
потолка и одним мягким движением унес прочь накопившуюся пыль.
Норруан закашлялся и оглянулся. Веревка еще немного раскачивалась, но
по-прежнему убегала наверх, в тьму.
    Глядя в пурпурные вихри, которыми смотрело на него изваяние, он
ощутил себя беспомощным и незащищенным. С трудом удалось ему отвести
взгляд и предмет, что по-прежнему лежал на возвышении, вновь привлек
его внимание.
    Это была книга. В кожаном переплете, не менее двух футов в длину.
Норруан помедлил и быстро подошел к возвышению. Поторапливайся,
говорил он себе. Действуй! Положил обе руки на книгу...
    ...И понял, что потерявшая его тень вновь взяла след.
    Чувство было ужасным. Норруан ощутил, что испугался - так, как
никогда не пугался до этого момента. Не того, что с ним может что-то
случиться - это его беспокоило меньше всего. Того, что память, и так
еще не вернувшаяся в полном об®еме, вновь скроется под отвратительной
мглой.
    Он схватил оказавшуюся тяжелой книгу и услышал слабый скрип
открываемой дверцы.

                               *  *  *

    Когда шквал обрушился на их головы, Унэн поперхнулся пылью и едва
не свалился. Флосс энергично махал крыльями, стараясь удержаться - и
ему это удалось. Когда они смогли вновь открыть глаза, зал был
идеально чист.
    И явственно слышались шаги - уже сосем близко.
    Не обращая внимания на предостережения Шассима, Унэн бегом
кинулся к двери и распахнул ее.

                               *  *  *

    Чудовище протиснулось сквозь дверцу и Норруан поразился - как ему
это удалось? Оно походило на огромного человека, покрытого грубой
шерстью, с горящими глазами на обеих головах.
    Одна походила на человеческую (хотя у людей не бывает таких
клыков), другая, не менее жуткая, принадлежала птице. Норруан
неосознанно протянул ладонь в сторону чудища и мысленно воздвиг
защитные стены.
    Но ничего не произошло. Магические силы оставили его. А тьма,
кружившая где-то наверху, внезапно увидела свою жертву и ринулась
вниз - так сокол падает с неба, чтобы схватить добычу. Норруан
увидел, как в пурпурном пламени, бушевавшем под самым потолком,
появились две черные точки и, не выпуская книгу, кинулся к веревке.
    Если она тоже откажет, подумал он, не обращая внимание на топот
пары ног за спиной, то все пропало.
    Однако веревка не подвела. Едва он взялся за нее, как зал со
статуей рывком упал на несколько десятков футов и вот уже он стоит в
погребальном зале, глядя на прямоугольный вырез в полу.
    Едва веревка исчезла, плита сама собой скользнула к отверстию и
улеглась на положенное место.
    Норруан дышал и не мог отдышаться. Странно! Воздух подземелий -
воздух Зивира - по-прежнему был приятен и свеж. Словно он принес с
собой частичку того, более приятного мира. Ну да, ведь книга...
    ...Позднее, стоило ему оставить книгу на столе в кабинете, как он
моментально позабыл о ее существовании. Все вернулось на должные
места и привычная дымка окутала сознание. Не было ни "раньше", ни
"позже". Был день Зивира - такой же, как и сотни предыдущих.

                               *  *  *

    Унэн долго стоял, глядя на место, где таинственно исчез высокий
незнакомец, унесший с собой нечто вроде книги. Подозрительно знакомой книги,
подумал монах и вновь едва не поддался желанию яростно почесать затылок.
    - Он бежал так, словно за ним гнались все демоны мира, - произнес
Шассим.
    - Может, так оно и было, - проворчал монах и неприязненно
взглянул в чуть потускневшие глаза ворона. - Знаешь, что я тебе
скажу? Пошли-ка домой.
    Целитель нисколько не возражал.
    Они беспрепятственно прошли сквозь черную стену с их
изображениями и возникли по ту сторону - несомненно, на Ралионе.
Ничто не могло так обрадовать их обоих.
    - Прежде, чем мы уйдем, - произнес Унэн, - я позабочусь, чтобы
кто попало туда не лез.
    На этой "стороне" портала теперь тоже виднелось такое же, едва
приметное, изображение.
    Низенький человек в просторной накидке и птица, сидящая у него за
плечами.

                               *  *  *

    Вновь раскат грома пронесся под сводами неба и время возобновило
свой бег.
    - Не в этот раз, - невпопад произнес Аймвери и, повернувшись в
сторону Гостя, добавил: - У нас еще есть время, Науэр. Добро
пожаловать в настоящий Зивир.
    Науэр (который, как неожиданно понял Аймвери, чем-то сильно
походил на Норруана, - если верить описаниям, сохранившимся в
легендах) наклонил голову в ответ. Беспокойство не проходило.
    Отчего-то Зивир вовсе не казался настоящим. Ни по ту сторону
зловещей Реки, ни по эту.

                        КОНЕЦ ОБРАЗЦА ТЕКСТА

        Константин Бояндин. Куда уходит вчера (Ралион V) [фрагмент]

                          Куда уходит вчера
                             (Ралион V)

                           ОБРАЗЕЦ ТЕКСТА

                 (c) 1997 Константин Юрьевич Бояндин
         Email: mbo@ccphys.nsu.ru, ralionmaster@geocities.com
              WWW страница http://www.cnit.nsu.ru/~mbo
        Почтовый адрес: Россия 630090 Новосибирск-90 а/я 315

                          Не публиковалось

 Модификация данного текста, его использование в коммерческих целях
     запрещены без предварительного письменного согласия автора

 По всем вопросам, касающимся данного или иных произведений просьба
                      обращаться к автору лично

                     Часть 1. На следующий день

                                 I.

     Когда солнце смогло, наконец, выпутаться из цепкий об®ятий
ветвей, тщетно пытавшихся удержать его, туман начал рассеиваться.
     Человек сидел на огромном замшелом валуне, который был,
несомненно, ровесником окрестных гор и помнил еще времена, когда его
бока омывала вода давно сгинувшего моря. Сейчас же валун находился на
пригорке. К западу же от него, шагах в пятнадцати, не более,
земля полого спускалась, образуя просторную и прекрасную долину.
Когда туман рассеется окончательно, будут видны призрачные вершины
далеких горных хребтов и блестящая, словно слюда, черточка у самого
горизонта - озеро, крохотная частичка некогда широкого и грозного
моря. Впрочем, озеро видно далеко не всегда: все зависит от того,
насколько чист и спокоен воздух, откуда смотреть и где находится
солнце.
    Ну и, разумеется, от того, кто именно смотрит. Человеческий глаз
нельзя отнести к самым зорким, а Лесной житель, несомненно, увидел бы
и очертания домиков на дальнем берегу озера и, возможно, тех, кто там
живет.
    Человек сидел, уперев локти в колени и положив подбородок на
ладони. Туман несся лохматым потоком чуть ниже уровня колен и стекал
в долину клубящимся каскадом. Спасался от ударов жарких копий
Солнечного Воина, единственного союзника человека в этих местах.
Когда наступают сумерки и из-под земли начинают выползать первые
струйки тумана, следует поторопиться покинуть этот лес. Иначе
вряд ли увидишь рассвет.
    Впрочем, теперь все будет по-другому. Человек встречал первый
день новой эпохи, которая зародилась вчера к шести часам пополудни.
Многие из его соратников - встретившихся лишь потому, что им досаждал
общий враг - поспешили покинуть притихший лес, несмотря на то, что
враг был повержен. Слишком уж мрачной была слава здешних мест;
слишком силен страх, взращивавшийся столетиями.
    Человек сидел неподвижно, рядом с валуном лежали его вещи.  Хоть
и казался сидящий беспечным, нечего было и пытаться подкрасться к
нему незамеченным. Конечно, Лесной житель смог бы проделать и это -
но зачем Лесным жителям нападать на обитателя Меорна? Не так уж много
мест, где люди и Лесной народ не питают друг к другу неприязни; Меорн
- одно из них. А больше в этих местах опасаться некого.
    Как только первые, упиравшиеся в дальний край земли тени обрели
очертания, проснулись птицы. Непривычным было их пение - заунывным,
однообразным, усыпляющим. Человек не раз пытался разглядеть тех, кто
осмеливался петь в этом лесу - пусть даже и такие песни - но куда
там! Стоило сделать хоть шаг к зарослям, из которых доносилось пение,
как птицы исчезали, словно некое колдовство было призвано уберечь их
от постороннего взгляда.
    Человек, впрочем, не исключал и такой возможности. Что хорошего
можно ожидать от места, где Владычица Лесов имеет не больше власти,
нежели простые смертные, где день и ночь могут длиться несоразмерно
долго, где столько времени хозяйничали Слуги Башен? Теперь, кажется,
все до единого Слуги разбиты или рассеяны, а Башни, хоть и не стерты
с лица земли, то вскоре станут безжизненными руинами.
    Последние хлопья тумана впитывались в землю, прятались под траву
или расходились под налетевшим ветерком. Пройдет примерно полчаса и
воздух у спуска в долину станет невыносимо душным. Куда же
запропастился его спутник? За четыре часа можно было обежать все
шесть Башен. А он намеревался вернуться в одну-единственную. Дался
ему этот камушек...
    Долго оставаться на здешнем солнце тоже не особенно хорошо.
Большой пользы от здешнего загара не жди; не зря маги столько раз
повторяли - не ходить под солнцем более получаса, закрывать голову
шляпой, одевать одежду с длинными рукавами. Наверное, не зря. Голову
уже жжет немилосердно, а ведь жо полудня еще, считай, часа два, не
меньше.
    Человек одел широкополую шляпу - в ней он выглядел, возможно, и
комично, да только жизнь в Меорне отучает смеяться над тем, что
странно выглядит. Его родные места не очень-то доброжелательны к
людям, и во всем тамошний люд привык ценить прежде всего
практичность. Если предмет полезен - значит, смеяться над ним глупо.
В бою, конечно, шляпа только помеха, но в бою главное - выжить, а не
защитить голову от солнца.
    Человек вздохнул, повесил на спину свою котомку и аккуратно
пристегнул ножны на пояс. Легендарный Солнечный Лист вряд ли сможет
когда-нибудь послужить более благородной цели... хотя, надо признать,
этот меч не являлся тем, что переломило исход сражения. Исход
сражения был предрешен уже тем, что более двух сотен лет Слуги Башен
наводняли соседние с ними территории и в конце концов вопрос встал
очень просто: или они, или весь остальной мир.
    Жаль, что сломался Зеленый Глаз, его личное оружие. Отец его,
также прекрасный ремесленник вообще и кузнец в частности, выковал
этот клинок для сына, а дед добился, чтобы его внуку назначили
испытание. Испытание было с честью пройдено и Хранительница Леса
даровала оружию свое благословение... А вчера, судя по всему, этому
клинку было суждено погибнуть - чтобы спасти своего хозяина. Теперь,
случись что, придется обороняться Солнечным Листом. Ну что же, будем
надеяться, что дух того, из чьей могилы был взят этот меч, не станет
возражать. Когда он вернется в Меорн, то совершит ритуал очищения
оружия и вернет его в святилище.
    Человек вспомнил уродливую низенькую фигуру с клинком жидкого
мрака, перед которым ничто не могло устоять. Оставляя за собой
изуродованные трупы, чародей прокладывал себе путь к свободе и
неожиданно оказался лицом к лицу с обладателем Солнечного Листа.
Зеленый Глаз лопнул с пронзительным жалобным стоном, метнув горсть
пылающих искр в лицо врагу. Если бы тот не отшатнулся на миг... Да.
А так осталось достаточно времени, чтобы взять в руки второй,
священный, меч и убедиться, что перед ним и сталь, и камень, и
колдовское пламя, и легкая пушинка - все одно...
    - Да куда же он подевался? - спросил человек, уже с заметным
раздражением в голосе и поправил котомку. Придется возвращаться к
Башням и искать там этого охотника за сокровищами.  Вздохнув, он
неторопливо размял мускулы и со вздохом повернул назад, к Башням.
Случись рядом кто-нибудь, сразу бы понял по походке его и по манере
держаться, что перед ним - прирожденный воин. Или охотник.  Или
следопыт.
    Или все они, вместе взятые.

                               *  *  *

    Лес оживал на глазах.
    Еще вчера все казалось мертвым и исполненным лишь зыбкого подобия
жизни: коснись рукой, и осыпется мертвым пеплом. А теперь, поди-ка, и
птицы, и насекомые, и полевые мыши. Откуда тольео взялись? Как-то не
ощущается, что здесь несколько столетий ничто живое не могло
войти в этот лес и остаться в живых.
    По пути время от времени попадались *нейлианы* - диковинные
магические приспособления, небольшой металлический заостренный шест с
крохотным кристаллом на вершине. Маги оставили их великое множество.
Толком не было понятно, для чего они служат. Что-то вроде сторожа.
Хоть основные силы противника рассеяны, главные злодеи схвачены, а
вся колдовская утварь надлежащим образом разрушена, Башни все еще
нельзя считать безопасным местом. Видимо, неспроста здесь оставлено
столько крохотных "глаз" на шестах. Значит, есть за кем следить.
Человек не очень-то любил говорить о магии; все равно, что обсуждать
жреца или, не приведи нелегкая, божество. То, что не слишком понятно,
не стоит зря беспокоить своим глупым вниманием. Так, по крайней мере,
учил его отец.
    Человек присел перед ближайшим *нейлианом* и всмотрелся в кусочек
горного хрусталя с ноготь размером. Забавно. Словно искорки пляшут
там, в глубине. Поправив шест (кто-то задел его сапогом и он изрядно
покосился), воин двинулся дальше. Благо следы его товарища вот они,
отчетливо видны. В военной обуви не очень-то получается передвигаться
скрытно.
    Домой, понятное дело, придется добираться пешком. Первоначально
они наняли пару отличных коней в соседней деревушке, Ручьях. Но едва
только зубчатые верхушки Башен показались на горизонте, кони словно
сошли с ума. Ни опыт, ни проклятия, ни приговоры не смогли успокоить
обезумевших животных - сбросив всадников, они умчались неведомо куда.
Хочется надеяться, что к себе домой. Впрочем, расходы на коня, сколь
велики они ни были бы, ничто по сравнению с той вестью, которую он
принесет в Меорн. Башен нет, кончилась обременительная дань их
владыкам, перестанут исчезать люди и, возможно, Хранительница Леса
вновь станет благосклоннее.
    Хорошо бы. А то ходить на охоту, если на то нет Ее воли, хуже,
чем пустая трата времени. Богов нетрудно разгневать, а вот ублажить
очень и очень непросто. В былые времена человека, навлекшего
немилость Хранительницы, попросту изгоняли из Меорна. На верную
гибель. Жестоко, но в противном случае в изгнание пришлось бы
отправляться всем. Велик был Меорн, Создатель Камня и Суши, но
Великие боги сильнее. Железо и огонь до сих пор не вторгались в
пределы поселения - и, значит, жив еще Меорн - но никому уже не
является его тень, не требует подношений и не защищает путников от
опасностей.  Растворился Меорн, стал камнями и песком, уступил место
Великим...
    Человек припомнил, что в одном неприметном местечке, в одном
дневном переходе на юго-запад, у него припрятан лук со стрелами и
кое-какое другое снаряжение. Оставил как раз на тот сл