ширмой, торчать?
     - До начала следующей церемонии.
     Об®евшаяся невеста  скорбно  вздохнула и  полезла  в  пышное  ярко-зеленое
платье из парчи, бархата и массы перьев, для отдыха между церемониями. Когда ей
застегивали последние крючочки, двери в апартаменты бесцеремонно распахнулись и
несколько  охранников под  руководством человека  в  железной  маске  бросились
осматривать все углы. Визжащие девушки тут же с головой прикрыли Благословенную
покрывалами. Илона орала, ругалась, плевалась - бесполезно! Ее выпустили только
после ухода мужчин.
     - Нельзя,  чтобы  посторонние  видели  красоту  избранной  невесты  самого
Пророка.
     - Тьфу!  Тьфу на вас и на Пророка вашего! Я вам не попугай в клетке, чтобы
мне тряпки наголову набрасывали. Какого лешего они вообще сюда приперлись?!
     - Но, Благословенная, во дворце обнаружены следы врагов!
     - Да?  Значит,  наши уже в городе,-  смягчилась Илона.-  Ну,  тогда другое
дело. Какие конкретно враги, как выглядят, чего хотят?
     - Их видели убегающими по коридору Познания Гармонии Внутри Себя.- Похоже,
девушки тоже были рады возможности от  души посплетничать.-  Говорят,  их  было
трое.
     - Правильно.
     - Один высокий красавец в белом костюме.
     - Правильно, правильно, продолжайте!
     - Такой стройный, элегантный брюнет в дорогих очках.
     - Чего?! Это уже не из той оперы... вертаем взад! Он же должен быть рыжим,
красный крест на плаще и меч такой здоровущий на поясе.
     - Нет... увы, Благословенная, такой враг к нам во дворец пока не заходил.
     - Ладно, значит, еще зайдет... Двое других?
     - Это  зрелые воины с  бородами,  они  одеты во  все  черное и  следуют за
брюнетом чуть сзади, как подобает почтительным слугам.
     - Ничего не понимаю,- честно призадумалась Илона,- хотя, по описанию, этот
тип в  очках определенно кого-то напоминает.  Что-то безумно знакомое...  Может
быть,  мы встречались в институте,  или в музее,  или... а, все равно не помню!
Девочки, вы уж, пожалуйста, предупредите меня, когда придет Белый рыцарь.
     - Кто?! - в ужасе взвыли болтушки.
     - Сэр Нэд Гамильтон-младший! - удовлетворенно пояснила Скорбная Невеста.

        x x x

     - Мой господин, я нашел их!
     - Неужели?
     - Да,  да!  Мне удалось отыскать всех троих.  Эта злобная фурия, травившая
меня собаками,  наверняка не знает, как пользоваться свойствами черного чугуна.
А я могу отследить путь собственного медальона,  правда,  с большим трудом. Мне
пришлось  затратить  уйму  магических  средств,  прочесть  десятки  заклинаний,
принести в жертву...
     - Не  утомляй меня  болтовней,  раб!  -  Стальные пальцы кронпринца замком
сомкнулись на тощей шее карлика. Щур жалобно захрипел, вытаращив глаза и пуская
пену.
     - Медленно и  внятно об®ясни мне,  где сейчас находятся рыцарь,  девушка и
тот... необычный воин?
     - В...  ваше высочество...  я...  я...  я  и пытаюсь рассказать вам...  Не
давите так!
     Валет брезгливо отер ладонь о  разноцветный плащ дворцового мага.  Он  уже
устал от вынужденного безделья,  Королева пребывала в  тоскливой прострации,  и
после  трагического случая с  танком воины Мальдорора не  покидали стены замка.
Слияние Сфер никогда не имело четких временных границ,  и никто не мог сказать,
протянется оно день, два, месяц или год. Но все это время обычно использовалось
для вылазок и  нападений на Иные Измерения,  так велось исстари,  и нервозность
обитателей Мальдорора была вполне понятна.  Они во все века оставались воинами,
трусливое сидение взаперти их раздражало.
     - Прошу сюда,  мой господин. Вот хрустальный шар, смотрите не отрываясь. Я
прочту заклинание, и вы сможете увидеть Нэда Гамильтона.
     -Только увидеть?
     - Не в моей власти перенести вас на такое расстояние, но мы можем оставить
лазейку для темных сил. Возможно, кто-то и проскользнет. Вам ведь необязательно
убивать его собственными руками? Полюбуемся на это со стороны.

        x x x

     Таким образом во дворец Вшивамбапшипутры они попали без проблем. Рада даже
хвасталась,  что вот так раздевает стражей уже в  третий раз.  А  вокруг царила
предпраздничная суета.  Адепты "Обновленного Мира", все в белом, сплошь молодые
и  красивые,  носились взад-вперед по всем трем этажам,  готовясь к  Махаматре.
Кто-то тащил цветы,  кто-то -  коробки с  подарками,  кто-то вслух декламировал
стихи,  кто-то пел. Рада в этой толчее чувствовала себя как горошина в салате -
ярко,  вкусно,  празднично.  Она смеялась,  шутила, что-то намурлыкивала, Нэд и
Валера,  вынужденно следуя  ее  примеру,  тоже  начали  ритмично прихлопывать в
ладоши.  Меч рыжего рыцаря,  висящий у него на поясе,  никого не смущал, в зале
были люди с  оружием.  Пока к  нашим героям никто не  цеплялся -  их приняли за
своих.  Отважные герои во все глаза смотрели по сторонам,  безуспешно выискивая
украденную подружку.  Вскоре часть гостей была приглашена в церемониальный зал.
Колдунья потянула за рукав Нэда Гамильтона:
     - Идите  с  ними,   я  попробую  пробраться  в  покои  Благословенной.  На
представлении Махаматры она все равно обязана присутствовать,  так что в  любом
случае встретимся там. И улыбайтесь шире, рыцари, на вас все смотрят.
     Нэд старался изо всех сил, но вымученная улыбка выглядела пришитой, Валера
улыбался тоньше и искренней, так что на него действительно заглядывались многие
молодые люди.  Сначала в  зал вошли адепты,  нагруженные подарками,  а уж потом
были  призваны барды  и  поэты.  Друзья  переглянулись и  пристроились в  хвост
колонны.  Зал  для  Представления Благословенной Невесты народу был аскетически
прост в убранстве. Небольшая сцена, занавешенная пестрым бархатом, горы цветных
коробок  с  подарками по  углам  и  широкий  коридор,  по  которому стихотворцы
поднимались на  сцену,  дабы,  отчитав свое,  красивым шагом вернуться обратно.
Вскоре  занавес задергался,  среди  поэтов повисла почтительная тишина.  С  той
стороны занавеса послышалась шумная возня,  приглушенная ругань,  возмущения по
поводу отсутствия какой-то там ширмы,  складки бархата зашевелились,  и  взорам
восхищенных зрителей была явлена нога!  Не кончик туфельки,  как это полагалось
этикетом,  а стройная девичья ножка в пене белых кружев,  с подолом,  задранным
выше колена,  и  упором на каблук.  У  сраженной поэтической братии перехватило
дыхание. Носок туфли, вызывающе торчащий вверх, плавно качнулся вправо-влево, и
красная от  смущения девица,  высунувшись с  другого края занавеса,  напряженно
об®явила:
     - Высокая   Махаматра  отмечена   явлением   Благословенной  Невесты.   По
несказанной милости святейшего Вшивамбапшипутры, звуки имени которого наполняют
светом  мир  внутри  нас,   мы  можем  вознести  хвалы  его  новой  избраннице.
Благословенная принимает ваши  дары  и  готова  отметить счастливца лицезрением
кончика своей туфельки.
     Присутствующие неуверенно переглянулись -  какая  там  туфелька?!  Им  уже
столько продемонстрировали.
     - Давай,  давай,  пацаны!  -  нахально  раздалось из  глубины  сцены.-  Не
сомневайтесь,  самый классный стишок я вам так отмечу лицезрением...  заикаться
станете!
     - Благословенная...  она...  это...-  кое-как  выдала  дочь  "Обновленного
Мира".-  Она дарит всех нас невероятной милостью, соизволяя собственным голосом
открыть церемонию Представления народу.
     - Да здравствует Благословенная Невеста! - на одном дыхании выдал зал.
     Занавес  вновь  задергался,   ножка  спряталась,  показалась  опять,  и  в
установившейся тишине явственно прозвучало:
     - Убери руки,  идиотка! Что ты мне суешь под нос эти фрукты?! Хочешь, чтоб
я замолчала? Ладно, дай сюда банан, так и быть, помолчу немного.
     Валера дважды порывался добраться до  занавеса,  дабы наверняка проверить,
там Илона или не там.  Оба раза его возмущенно отпихивала толпа претендентов на
"лицезрение".  Рыжему рыцарю все  было  ясно  без  доказательств -  скандальную
манеру речи своей тайной любви он  отличил бы  от тысячи других.  "Я спасу вас,
леди Илона,-  мысленно клялся он,-  никто и  никогда не  посмеет похищать вас и
принуждать к браку. Я знаю, что нас разделяет неумолимое время и мне не суждено
даже в самых смелых мечтах дерзнуть коснуться губами вашей руки.  Но верьте мне
- вы пойдете под венец только с  тем человеком,  которого выберете сами,  своим
сердцем и своей волей! А теперь пусть хоть все силы Ада..."
     - Нэд?
     - А... что? Это вы мне?
     - Нэд,  очнитесь!  -  Валера  старательно замахал  ладошками  перед  носом
друга.-  Надо же что-то делать! Рады все нет, значит, мы должны обсудить с вами
план военно-стратегических действий. Нэд, вы меня не слушаете!
     К  ним  укоризненно оборачивались.  Под  неодобрительными взглядами друзья
чуть  отступили,  виновато пожимая плечами,  всем видом демонстрируя готовность
впредь молчать как рыбы.  Однако стоило первому поэту шагнуть к  сцене и начать
чтение,  разговор продолжился,  но,  конечно,  уже на  заговорщицком полушепоте
Благо, поэт старался так, что из-за раскатов его голоса вряд ли можно было хоть
что-то услышать.

     Вы слышали, как лают грачи,
     Когда между глаз им всадишь кинжал?!

     - Что он несет, сэр Люстрицкий?
     - О,   Нэд...  это  такая  новая  поэзия  -  концептуально-супрематический
сюрреализм. Вы - обыватель, вам не понять...
     - А зачем он так орет?!

     Маленькая девочка догорала на пустом столе
     Разбито окно, выбит нерв, и стекает с губы череп кожи

     - В свите нашего короля Ричарда был один именитый менестрель,  так вот, он
убил бы его своей же мандолиной!
     - За что, дикий необузданный вандал?

     В лесах облаков воют чайки,
     А я - испражняюсь стихами!

     - Ну,  если за это...  тогда я его понимаю.  Поэтическая элита уважительно
кивала  автору.  Видимо,  новая  поэзия  в  полной  мере  отвечала эстетическим
взглядам Пророка Вшивамбапшипутры.  Когда следующий вышедший бард  начал тянуть
лирическую  песенку   про   "плевки  фонарей",   рыжий   рыцарь   всерьез  стал
задумываться,  от  скольких бодрых хулителей Божьего Слова  он  сможет избавить
мир,  если сейчас же возьмется за меч. Валера, искренне желая помочь другу, все
пытался расшифровать ему некоторые особо замечательные образы.  На сцене в  это
время,  благодаря творческим изыскам авторов, "бесстыже умирали рыжие девочки",
мальчики,  плача, "грызли их сандалики" и неповинным человечкам "солнце долго и
мучительно выжигало глаза".  Нэд  чувствовал,  что тупеет.  Каждый рыцарь умеет
сочинять стихи.  Искусство стихосложения в  честь прекрасной дамы было одним из
семи  обязательных умений  всякого образованного дворянина,  носящего рыцарские
шпоры.  Может быть,  не  каждый из  них сочинил за  свою полную ратных подвигов
жизнь и пять добротных сонетов,  но что такое Поэзия -  они знали точно.  Можно
представить,  каково  приходилось бедному Нэду  Гамильтону,  чье  пристрастие к
сочинительству было известно самому последнему слуге в войске короля...  Бывший
крестоносец зажмурил глаза и  заткнул уши,  пока поток поэтов ни  за что и  чем
попало ославлял Благословенную Невесту. Что испытывала в это время сама Илона -
являлось тайной, покрытой самым глубоким мраком. Нэд молил небеса дать ему силы
до  конца вынести это концептуальное словоблудие.  Он открыл глаза,  лишь когда
встревоженный Валера начал изо всех сил трясти его за  плечо:  -  Наша очередь,
милый Нэд. Все ждут...

        x x x

     - Мой сын рассказал мне,  как ты  нашел убежище Нэда Гамильтона.  Он очень
заботится о  тебе,  Щур.  Пока я не задумываюсь относительно причин,  толкающих
принца крови на  непонятное заигрывание с  рабом.  Даже  если  этот раб  -  наш
дворцовый маг.
     Карлик глядел в  глаза Королевы с немым обожанием,  ибо в таком настроении
их величество могла как наградить, так и отрубить голову.
     - Я еще не решила,  чем именно отблагодарить тебя за труды, это зависит от
того,  каких успехов мы добьемся на этот раз.  Итак, ты точно знаешь путь в тот
мир, где скрывается наш враг?
     - Да,  да,  моя госпожа!  Я видел его в хрустальном шаре и внимательнейшим
образом отмечал дорогу. Теперь надо всего лишь...
     - Я скажу, что мне угодно с ними сделать. Постарайся запомнить и ничего не
менять.  Вы с моим сыном наделали достаточно ошибок, впредь вы должны принимать
поменьше самостоятельных решении.
     В знак покорности карлик склонился низко-низко,  едва ли не распластываясь
по  полу.  Тонкие  губы  Королевы на  мгновение тронула улыбка снисходительного
удовлетворения.
     - Итак,  Нэд Гамильтон не должен умереть.  Я хочу видеть его здесь живым и
здоровым.  Первой необходимо убить девчонку, она слишком часто встает наперекор
моей воле.  Вторым умрет Воин Что бы  там ни  наговорил про него ты,  что бы ни
напридумывал мой  сын,  ясно  одно:  этот человек слишком непредсказуем,  чтобы
жить.  Как и  где они погибнут -  мне все равно.  Но я хочу,  чтобы ты накрепко
запомнил:  рыцарь ляжет к моим ногам живым! Смерть - это слишком просто. У меня
появились на него иные виды...

        x x x

     Рыжий рыцарь бросил в сторону друга взгляд, полный отчаяния. Стихи у него,
конечно,  были.  Дневник Нэда Гамильтона,  кроме путевых заметок и литературных
отступлений,   грешил  и   десятком  вольных  сонетов  и  неоконченных  баллад.
Крестоносец,  краснея,  полез  за  пазуху,  лихорадочно пытаясь  извлечь из-под
туники,  кольчуги,  верхней  и  нижней  рубахи  потрепанную тетрадь  в  кожаном
переплете.  Поэты недовольно заворчали,  задержка чтения нарушала всю церемонию
Махаматры.  Положение изволил спасти благородный сэр  Люстрицкий.  Деликатнейше
шагнув вперед,  он  изящно откашлялся,  поклонился выглядывающей из-за занавеса
ножке и хорошо поставленным фальцетом выдал:

     Я помню чудное мгновенье:
     Передо мной явилась ты,
     Как мимолетное виденье,
     Как гений чистой красоты.

     Когда он закончил, в зале повисла недоуменная тишина. Потом грянул гром! В
смысле - шквал! Шум, свист, крики, топанье ногами, вопли и слюни во все стороны
- возмущению поэтов не  было предела.  Рыжий рыцарь прикрыл собой перепуганного
друга,  которого уже  были  готовы разорвать на  куски за  "идолопоклонническую
приверженность к устаревшим традициям"! Нэд Гамильтон почти до половины вытащил
меч из ножен,  потому что не видел иной возможности остановить безумцев,  когда
голос  из-за  занавеса заставил поэтов  заткнуться.  Как  всегда,  Илона  орала
отменно:
     - Всем -  цыц!!! Валерыч, если это ты, то прими мое большое русское мерси.
Кто  там  следующий?  Пусть  тоже  Пушкина почитает,  а  то  косею я  от  этого
авангарда.
     Поскольку взоры всех  присутствующих однозначно уперлись в  рыжего рыцаря,
Нэд понял, что дальнейшая судьба "спасения дамы" зависит исключительно от него.
Прочти  он  сейчас нечто  подобное предыдущему,  и  кровопролития не  миновать.
Молодой человек вздохнул, перекрестился и начал:

     Рыдающим веслом скользя по мути моря,
     Где берег от песка
     Скрипит
     Во время пищи...
     Вдыхаю напролом зеленую печенку
     Фламинго,
     Что застрял в бледнеющем позыве!
     А запах...
     Никогда, слезливый нос собачий,
     Вот так не подражал пронырливой свирели...
     О Пан!
     О Лебеда!
     О злачный привкус Слова!
     Невеста, поспеши!
     Пророк изрыл простынку,
     А я еще стою
     В доверчивой свинарне... Но близок, узок час.
     Люстрицкий на исходе!
     Внемли стихам моим и выдворись наружу!

     Зал взорвался аплодисментами!  Такого успеха не добивался еще никто. Рыжий
рыцарь,  то краснея,  то бледнея,  отступил в  сторону,  давая место следующему
претенденту.   Из-за  занавеса,   наоборот,  не  доносилось  ни  звука,  только
выдвинутая вперед ножка Благословенной Невесты дрожала мелкой дрожью.
     - Милый Нэд,  вы были великолепны!  - едва не рыдая от умиления, подскочил
Валера.-  Это  нечто!  Вы  одним махом перекрыли все  достижения сюра,  сразили
конформистов,  заново перекроили футуризм и  внесли новую струю в  реку русской
"зауми". Я не нахожу слов...
     - Заткнитесь,  дорогой друг,-  не поднимая глаз,  едва слышно процедил сэр
Гамильтон-младший,- или я вас задушу!
     Как вы заметили,  он изо всех сил старался складывать слова так, чтобы они
взаимоуничтожали  друг  друга.   Он  думал,   что,   услышав  этот  явный  бред
сумасшедшего,   поэты  хоть  на   мгновение  задумаются  об   истинной  природе
собственного творчества.  Он хотел посмеяться им в лицо,  доказать, как легко и
высокопарно можно нести всякую чушь,  не имеющую ничего общего с Поэзией.  Ради
этого  он  перешагнул через самого себя,  предал свою  Музу,  совершил страшный
грех, ибо если слово было от Бога, то Господь наверняка не осквернял уст такими
"стихами".  Увы...  ирония  самопожертвования  не  была  оценена.  Ее  даже  не
заметили.  Певцы  стиля  Вшивамбапшипутры одержали несомненную победу,  признав
Нэда  Гамильтона  лучшим  среди  равных.   Рыжий  рыцарь  впервые  задумался  о
самоубийстве.
     Последний претендент сделал шаг вперед и замер в выжидающей позе. Поэты не
сводили  с   Нэда  завистливых  взглядов.   Валера  изображал  глубокую  обиду,
старательно  симулируя  резкий   сердечный  приступ.   Илона   по-прежнему   не
отзывалась,  никак не  отреагировав на призыв "выдвориться наружу".  Дальнейшие
события  напоминали  сцену  из  фантастического  боевика.   Нэд  вряд  ли  смог
об®яснить,  почему  он  бросился вперед.  Лицо  последнего поэта  на  мгновение
исказила звериная радость,  тонкие  пальцы  сомкнулись на  лодыжке выставленной
ножки,  блеснули  крепкие  зубы  и...  лязгнув,  сомкнулись на  запястье рыжего
рыцаря!  Силу челюстей Нэд ощутил даже через кольчужную рубашку. Дальше начался
полный дурдом!  Илона,  выдергивая ногу, окончательно запуталась в занавесе и с
помощью сердобольных дочерей "Обновленного Мира" таки  рухнула,  завернувшись в
занавес с  головой.  Валера Люстрицкий подхватил ближайшую коробку с неизвестно
чьим подарком и начал гвоздить агрессивного поэта по голове. Тот наконец разжал
зубы, выплюнул четыре из них на пол и возмущенно взвыл:
     - Нефейные скоты!  Феликий  Анубис  покаяет фас  за  то,  что  фы  посмели
п®ятифиться его ж®ецу!
     - Аршубанапул! - тут же прозрел бывший крестоносец, хватаясь за меч.
     - Враги в  зале Махаматры!  -  заорали все прочие,  и в помещении началась
давка.
     Нэд грозно размахивал мечом,  но ловкий жрец,  меняющий тела,  затерялся в
толпе одинаково одетых людей. Под огромным занавесом копошилось пять душ, после
секундной заминки Нэд  бросился туда,  откуда  придушенно доносилось поясняющее
"Не-в-тую-дугу-туда-блин!" Он уже вспорол бархат и поймал Илону за руку,  когда
вынырнувшие девицы, увидев его, завизжали, как ошпаренные кошки:
     - Покушение на Благословенную-у-у!!!
     Крестоносец вырвал из  об®ятий тяжелого занавеса рычащую леди Щербатову и,
забросив  ее  на  плечо,   ломанулся  к  выходу.  Валера,  неприлично  хихикая,
подпрыгивал следом.  Двое храбрецов в  белом с  изогнутыми мечами попытались их
задержать,  но,  встретившись с  холодным  взглядом  рыжего  рыцаря,  мгновенно
уступили дорогу.  У  парадных дверей  вообще была  натуральная паника.  Молодые
парни и девчата с воем метались во все стороны,  сбивая друг друга.  Толпа была
неуправляема, и четверо людей в железных масках, раздавая удары направо-налево,
безуспешно  пытались  навести  хотя  бы  подобие  порядка.   Расталкивая  детей
"Обновленного Мира" рукоятью меча (а иногда и Илониными ногами), Нэд пробивался
вперед.  Его заметили.  Кто-то из "железных масок" завопил в голос,  тыча в его
сторону пальцем. Стало ясно, что без боя им не уйти. Рыцарь вздохнул, остановил
заигравшегося Валеру и опустил Илону на пол.
     - Маски сорваны,  теперь мы можем только драться. Прикройте мне спину, сэр
Люстрицкий. Покажем, как должно умирать мужчинам.
     - Ну,  елки-нам