между тем с дальних дистанций открыли огонь. На  "Новике"  пробили
артиллерийскую тревогу. Матросы кинулись к орудиям.
   "Новик" дал бортовый залп из всех пушек. Японцы  тоже  пристрелялись.  На
палубу то и дело захлестывала вода, взметаемая японскими снарядами.
   Артур был уже близко, и японцы стали отставать.
   - Смотрите, ваш Электрический Утес стреляет! - указал биноклем  Эссен  на
берег.
   Под Золотой горой медленно расползалось голубое облако дыма.
   - Есть! - радостно вскричал Гобято. - Борейко верен  себе,  попал-таки  в
одного японца. Видите, какой дым валит на втором от головы корабле?
   Звонарев обернулся и увидел,  как,  окутанный  дымом,  один  из  японских
крейсеров выкатился из кильватерной колонны и стал медленно уходить в море.
   В это  время  опять  блеснули  выстрелы,  и  вновь  пополз  дым  Борейко,
очевидно, как всегда, торопился со стрельбой. Хотя попаданий больше не было,
все же японцы поспешили удалиться вслед за подбитым крейсером.
   - На сегодня с нас довольно, - проговорил Эссен, спускаясь с  мостика.  -
Через полчаса будем в Артуре. Отбой боевой тревоги. Отпустите матросов вниз,
- распорядился он.
   - Милости просим с нами позавтракать,  -  пригласил  Гобято  и  Звонарева
старший офицер.
   Завтрак прошел весело. Много ели, мало пили и много смеялись.
   - У нас в армии убеждены, что моряки страшные пьяницы, - заметил Гобято.
   - На берегу можно и кутнуть, - заметил Эссен. - А на корабле,  да  еще  в
боевой обстановке, мы очень скромны, кроме  легкого  вина,  ревизор  никогда
ничего на выставит на стол.
   Было немного за полдень, когда "Новик" вошел в гавань и пришвартовался.
   Поблагодарив любезных хозяев, артиллеристы сошли на берег.
   - Надо зайти в мастерскую посмотреть, как там  идет  работа,  -  напомнил
Звонарев.
   - Сейчас там перерыв на обед до часу. Заглянем сперва в Управление.
   Но тут на них вихрем налетела Варя Белая.
   - Едемте верхом, - предложила она Звонареву. - День чудесный,  прокатимся
верст за десять-двенадцать, проманежим лошадей. Ведь сегодня воскресенье.
   Звонарев замялся и вопросительно посмотрел на Гобято.
   - Поезжайте уж, Сергей Владимирович, а я  за  работой  понаблюдаю.  А  то
бедная Варя у нас скоро со скуки умрет, - разрешил капитан.
   - Вот и чудесно! Идемте седлать лошадей.
   - Попали с корабля если не на бал, то на коня, - улыбнулся Гобято.
   - Вы умеете стрелять из револьвера? - спросила Варя Звонарева, когда  они
садились на лошадей, пряча револьвер в кобуру седла.
   - А зачем это?
   - За город мы всегда ездим вооруженными: грабежи бывают под самым Артуром
   - К сожалению, стрелок я плохой.
   - Какой же вы военный! Я  женщина,  и  то  умею  стрелять.  Если  на  нас
нападут, то я, так и быть, вас буду защищать, - подсмеивалась девушка.
   Миновав дамбу, отделяющую восточный бассейн от пресного  озера,  всадники
свернули на Бульварную улицу, на  которой  находились  все  лучшие  магазины
города. Толпы праздничного народа двигались по тротуарам.  Варя  то  и  дело
раскланивалась со знакомыми.
   - В институте пришли бы в ужас, увидев меня  верхом  среди  бела  дня  на
главной улице,
   - Зато у вас импозантный вид, - ответил Звонарев.
   - С детства езжу - меня папа брал к  себе  в  седло.  Да  и  мама  только
недавно перестала ездить верхом. Привет, Мария Петровна!  -  крикнула  Варя,
увидев на тротуаре Желтову. - Смотрите, какого я себе кавалера подцепила. Ни
стрелять, ни шашкой рубить  не  умеет.  Хочу  его  вместо  себя  в  институт
отправить. Там  его  быстро  научат  рукоделию  и  музыке.  Из  него  выйдет
примерная институтка. Всегда будет иметь полный балл за  поведение,  не  то,
что я, грешная, никогда не была примерной девицей.
   -  Озорница  ты  большая,  Варя.  Напрасно  смущаешь  молодого  человека.
Подожди, я тебе хорошую проборку устрою, когда к нам заедешь,  -  пригрозила
Желтова. - Вы, Сергей Владимирович, не обижайтесь на нее. Это  она  попросту
по-своему кокетничает с вами.
   - Ничего подобного, - вспыхнула Варя и рысью тронула лошадь.
   - Я на маленьких деточек не обижаюсь. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не
плакало, - отпарировал прапорщик.
   Варя на ходу погрозила ему кулаком.
   Миновав Старый город, они попали в  кривые  грязные  улички  в  китайской
части города.
   Посреди дороги с визгом  бегали  многочисленные  китайские  ребятишки,  в
лужах валялись свиньи, блаженно  похрюкивая  на  солнце,  здесь  же  бродили
собаки с опущенными хвостами. Прямо на тротуарах,  против  открытых  дверей,
готовился несложный  китайский  обед.  Удушливый  запах  бобов,  жаренных  с
чесноком на кунжутном  масле,  бил  в  нос.  Тут  же  рядом  тоже  на  улице
цирюльники брили  и  стригли.  Лоточники  со  своим  незамысловатым  товаром
проталкивались сквозь толпу, громкими  криками  нараспев  привлекая  к  себе
внимание.  Русские  рабочие,  китайцы-ремесленники  перемешались  в   толпе,
по-восточному крикливой и пестрой. Завидев Варю  и  Звонарева,  мальчишки  с
улюлюканьем побежали за ними, выпрашивая подаяния. Варя бросила им несколько
мелких монет, и они отстали.  Через  старинные  ворота,  в  восточном  стиле
украшенные цветной черепицей, они выехали за город.
   Варя из раскинувшейся сети дорог и тропинок выбрала  широкий  проселочный
шлях. Дорога была окопана канавами и обсажена деревьями.
   - Это старая Мандаринская дорога. По ней довольно много ездят,  и  потому
она менее опасна, чем другие. А теперь  ловите  меня.  -  И  девушка,  огрев
плетью свою лошадь, понеслась вперед.
   Звонарев едва поспевал за ней. Чистый, по-весеннему, теплый воздух, яркое
солнце и быстрота движения оживили обоих.
   Весело смеясь, девушка ускакала далеко вперед. Звонаревский Дон, машистый
и высокий, постепенно набирая аллюр, стал нагонять лошадь Вари. В это  время
на дорогу неожиданно выскочил заяц. Кубань шарахнулась в сторону, и Варя  на
всем скаку слетела с лошади. Подскакав к ней, прапорщик помог девушке встать
на ноги. Лицо и руки Вари  были  основательно  поцарапаны,  платье  и  чулки
испачканы, волосы растрепались, но она сохранила свой задорный тон.
   - Вы очень обрадовались, конечно, что я  закопала  редьку?  Со  мной  это
случается иногда. Отвернитесь и не  смейте  оборачиваться,  пока  я  вам  не
разрешу, - приказала она и принялась приводить себя в порядок.
   Прапорщик попытался было поймать Кубань, которая  носилась  вокруг  своей
хозяйки, не подпуская к себе Звонарева. Только  вмешательство  Вари  помогло
наконец изрядно уставшему прапорщику поймать строптивую лошадь.  Вскочив  на
Дона, девушка погналась за беглянкой и вскоре уже вела ее на поводу.
   Сев снова на коней, Варя со Звонаревым продолжали свое путешествие,  хотя
прапорщик настойчиво предлагал своей спутнице вернуться в Артур.
   -  Все  мои  ссадины  и  царапины  до  свадьбы  заживут.  Нечего  о   них
беспокоиться, - уверяла девушка.
   - Вдруг вы завтра вздумаете с кем-либо повенчаться? Неприлично вам  будет
стоять  под  венцом  с  поцарапанной  физиономией,  -  поддразнивал  девушку
Звонарев.
   - Не говорите глупостей! - сердито отозвалась Варя и перевела  лошадь  на
широкую рысь.
   Вокруг виднелись голые скалы. Все пригодные к посеву площадки старательно
возделывались китайцами. Работали они вручную, кирками  и  мотыгами.  Только
кое-где, на больших участках, можно было заметить осла или  корову,  которые
влачили за собою примитивную деревянную соху. Требовались  огромные  усилия,
чтобы обработать для посева чумизы или гаоляна даже маленький клочок земли.
   - Надо обладать огромным  трудолюбием,  чтобы  заставить  родить  здешнюю
землю, которая состоит  наполовину  из  глины  и  наполовину  из  камней,  -
удивлялась Варя.
   - Это исключительное трудолюбие китайцев  роднит  их  с  нашими  русскими
крестьянами.  Тем  тоже  приходится  в  поте  лица  добывать  себе  хлеб,  -
проговорил Звонарев.
   - Говорят, что мужики большие лодыри, - удивилась Варя.
   - Не верьте этому. Подневольный труд  на  помещика,  конечно,  никому  не
может нравиться, а, работая для себя, наш мужичок чудеса  творить  может.  В
детстве мне приходилось бывать  в  новгородской  деревне,  и  я  видел,  как
напряженно трудятся крестьяне на своих крохотных полях.
   - В Артуре китайцев тоже считают отъявленными лентяями, - начала Варя.
   - Кто считает? Вера Алексеевна? А солдаты мне  не  раз  высказывали  свое
удивление трудолюбию китайцев. За горсть  риса  они  готовы  работать  целый
день.
   На обратном пути к Варе и Звонареву  подъехали  трое  солдат  пограничной
стражи.
   - Вашблагородь, разрешите присоединиться к вам, - обратился  к  Звонареву
старший из них.
   Прапорщик был удивлен этой просьбой и обернулся к Варе, чтобы  узнать  ее
мнение по этому вопросу.
   - Разрешите доложить, - продолжал солдат, - часа  два  как  тут  ограбили
двух артурских лавочников, которые за товарами ехали к китайцам.
   - Конечно, пусть едут  с  нами,  -  решила  Варя.  -  Под  охраной  будет
спокойнее.
   Звонарев был благодарен солдатам за деликатное предложение  своей  помощи
на случай неожиданного нападения хунхузов.
   -  Очень  грабители  сейчас  осмелели.  Японцы  их  снабжают  оружием   и
патронами. Грабь кого хочешь, слова плохого им за это никто  не  говорит,  -
жаловались пограничники.
   - Бороться с ними трудно, если население их прячет, - заметил Звонарев.
   - Почему  прячет?  -  удивилась  Варя.  -  Хунхузы  больше  всего  грабят
китайцев. Ради чего им скрывать разбойников?
   -  Грабители  не  всегда  обирают  китайцев.  Если  население  им  платит
определенную дань, то они не только не трогают тех,  кто  им  платит,  но  и
защищают от нападения других разбойников.  Мы  разбросаны  по  всему  берегу
небольшими постами. Живем вместе с  китайцами.  Они  народ  хороший,  только
ходят с косами  и  вместо  хлеба  рисом  питаются.  Коль  к  китайцу  хорошо
относишься, никакой хунхуз тебе не страшен. Китаец обо  всем  предупредит  и
спрячет при надобности. А ежели с ними ссориться, то лучше  в  пограничниках
не служить, выследят  и  подстрелят.  Виновных  не  найдешь,  -  неторопливо
рассказывал  пограничник.  -  Наш  командир,  подполковник   Бутусов,   Петр
Дмитриевич, всегда пас учит в миру с китайцами жить и зря их не обижать.
   Варя и Звонарев с большим  интересом  слушали  рассказ  солдата,  который
приподнимал   перед   ними   завесу,   обычно    прикрывавшую    официальные
русско-китайские  отношения.  Беседуя  с  солдатами-пограничниками,  Варя  и
Звонарев незаметно добрались до Артура. Поблагодарив солдат за  охрану,  они
направились в Пушкинскую школу.
   Мария Петровна приветливо встретила бросившуюся ей на шею Варю.
   - Ты по-прежнему предпочитаешь скакать на лошади и стрелять из пистолета,
чем заниматься музыкой и изящными рукоделиями? И чаще пахнешь конюшней,  чем
духами? - спросила учительница, улыбаясь.
   -  Конюшней,  коровником  или  свинарником,  только  не   опопонаксом   и
лориганом, - ответила девушка, прижимаясь к Желтовой.
   - Рассказывай, что сегодня с тобою приключилось.
   - Ничего как будто.
   - С тобой всегда что-либо да приключается. Такая ты уж сорвиголова.
   - Ему, -  Варя  кивнула  на  Звонарева,  -  вчера  о  вас  много  говорил
Микеладзе.
   - И, конечно, плохое? Мы к этому привыкли, не  раз  непрошеные  гости  по
ночам заглядывали, - ответила Мария Петровна.
   Звонарев подробно передал ей разговор с жандармом.
   - Значит, и Стах тоже взят на подозрение, хотя он и  офицер?  -  спросила
вошедшая Леля Лобина. - Он догадывается об этом  давно.  Он  в  партиях  не,
состоит, а только критически относится к окружающему.
   - Микеладзе хочет выслужиться и выдумывает про всех такое, что  никому  и
не снилось, - заметила Варя. - Нам пора домой. Я по дороге еще хочу  заехать
к Стессель.
   - Поменьше бы ты туда ездила, Варя; Вера Алексеевна-зелье хорошее.  Держи
язык за зубами и о нас не упоминай, - предупредила Желтова.
   Стесселей  Варя  со  Звонаревым  застали  за  чаепитием.  Генерал   читал
единственную газету, которую считал достойной своего  внимания,  -  "Русский
инвалид", где  печатались  все  назначения,  производства  и  увольнения  по
военному министерству.
   - Кого это бог принес? - удивилась генеральша, заслышав звонок.
   -  Здравствуйте,  Вера  Алексеев  -  на!  -  подлетела  к  ней  Варя.   -
Здравствуйте,  Анатолий  Михайлович,  -  присела  она  в   реверансе   перед
Стесселем.
   - Здравствуй, стрекоза. Откуда ты в таком походном виде?
   - Ездила за город с  мосье  Звонаревым,  -  кивнула  на  своего  спутника
девушка, который тем временем успел приложиться к ручке  Веры  Алексеевны  и
подошел к генералу.
   - Анатоль, познакомься!  Это  тот  самый  офицер,  что  помог  мне  вчера
принести покупки, - отрекомендовала генеральша прапорщика своему мужу.
   - Очень приятно, -  приподнялся  навстречу  Звонареву  генерал.  -  Прошу
садиться с нами за стол, побаловаться китайским чаем.
   - Мы сейчас видели, какие китайцы труженики! Не разгибая спины работают в
поле, - заметила Варя.
   - Зачем ты ездишь за город, да еще  без  конвоя?  -  умышленно  переменил
разговор генерал. - Только сегодня ограбили двух  китайцев  на  Мандаринской
дороге. Надо брать  трех,  четырех  вооруженных  солдат.  Тогда  можно  быть
спокойным, что никто не осмелится напасть за городом.
   - Да они нам только мешали бы, стесняли нас, - горячо возразила Варя.
   - Ах, вот как! - удивленно  проговорила  Вера  Алексеевна  и  внимательно
посмотрела на Звонарева.
   Варя поняла свою оплошность и вспыхнула.
   - Совсем не потому, что вы думаете, - забормотала она.
   - Молодо-зелено, погулять ведено, - усмехнулся Стессель. -  Вы  на  какой
батарее находитесь?
   - На батарее Электрического Утеса, - ответил прапорщик.
   - Прекрасно действует батарея, да жаль,  солдаты  распущены  свыше  меры.
Слабоват у вас командир. Я об этом и Василию Федоровичу говорил, но  тот  за
него стоит горой. Лучший командир  у  меня  в  артиллерии.  А  поручик  этот
высокий такой...
   - Борейко, - напомнила Варя. - Не ест, не пьет ничего, кроме водки, и все
время только по японцам  стреляет,  как  только  они  подойдут  на  пушечный
выстрел к Артуру.
   - Слыхал, слыхал, что он  любит  выпить,  но  боевой  офицер,  -  заметил
Стессель.
   - У всякого бывают свои недостатки. Главное - быть хорошим командиром,  -
примирительно заметила генеральша.
   - Наши горе-морячки, кажется, сегодня рискнули выйти в  море,  да  что-то
скоро обратно вернулись. Верно, тень японской эскадры увидели. Они пуще огня
боятся адмирала Того.
   Звонарев рассказал о своем выходе на "Новике" в море.
   - Совсем я не одобряю этого.  Зачем  вам  с  моряками  путаться?  Вот  вы
говорите, что огнем Утеса поврежден японский  крейсер.  А  Эссен,  наверное,
донесет, что это попадание моряков, а не крепости. Предложу Белому запретить
его офицерам посещение кораблей. За офицерами потянутся солдаты повидаться с
земляками матросами. Те же - известные смутьяны и крамольники. Чем дальше от
них, тем лучше. Вчера полицмейстер донес мне о  драке  солдат  с  матросами.
Стрелки здорово набили морякам, а он сдуру переарестовал стрелков Я приказал
немедленно всех освободить и запретил командирам  наказывать  солдат.  Пусть
лучше дерутся, чем дружбу водят с матросами, - брюзжал Стессель.
   Как ни отнекивался Звонарев, Варя заставила  его  зайти  к  Белым  и  там
пообедать.  Здесь  прапорщик  застал  уже   пожилого   подполковника   Петра
Дмитриевича Бутусова, командира Квантунского отдела пограничной стражи.  Это
был  коренастый  мужчина,  с  большой  проседью  и  пышными  усами,  которые
сливались с бакенбардами. Подбородок он тщательно пробривал Судя,  пвчыгкьу,
как запросто принимали его у Белых, можно была понять, что он свой человек в
доме. Варя радостно - бросилась к нему навстречу  и,  выпуская  сто  слов  в
минуту, тотчас сообщила как их на обратном пути охраняли солдатыпограничники
   - Они столько рассказывали нам интересного, - восхищалась Варя, - о  том,
как вы требуете от солдат хорошего отношения к китайцам.
   - Теперь во  время  войны,  особенно  важно  привлекать  к  себе  местное
население. Это тем более легко сделать,  что  всего  шесть  лет  тому  назад
вовремя японокитайской войны японская военщина проявила  крайнюю  жестокость
по отношению к китайцам, вырезая целые селения поголовно, не щадя ни женщин,
ни детей. Обратить  китайцев  в  своих  союзников  в  этой  войне  -  значит
обеспечить свои тылы, обезопасить себя от японских шпионов и  бандитов  Этой
простой истины никак не хотят понять наши правящие сферы, -  горячо  говорил
Бутусов.
   - Написали бы вы,  Петр  Дмитриевич,  поэтому  поводу  докладную  записку
наместнику, - предложил Белый.
   - Писал и лично докладывал и Алексееву,  и  Стесселю,  и  в  министерство
финансов, которому мы подчинены. Самому Витте писал - ни ответа ни  привета.
Канцелярия наместника, правда, раз ответила - не суйтесь не в свое дело, - с
горечью ответил Бутусов.
   - Правящие сановники у нас понимают  и  признают  только  одну  политику:
тащить и не  пушать.  Широко  применяют  ее  в  России  и  считают  наиболее
подходящей ее и здесь, - согласился Звонарев.
   - Мало я вас знаю, молодой человек, но дружеский совет все же дам -  свои
мысли и мнения держите лучше при себе,  а  то  выскажетесь  в  этом  роде  в
публичном месте и попадете в большую неприятность. Артур -  далекая  окраина
Российской империи, но порядки здесь те же, что и в  Москве  и  Саратове,  -
предупредил прапорщика Бутусов.
   Уже стемнело, когда Звонарев отправился к себе.
 
 
   Глава шестая
 
   С утра подул холодный норд-ост, с моря налетел  густой  туман,  видимость
сократилась до десяти - пятнадцати саженей.
   Незадолго до обеда в мастерских  появился  Борейко,  как  всегда  шумный,
подвижный и энергичный.
   - Здорово, ребята, - приветствовал он мастеровых.
   - Здравия желаем!
   - Сразу видать - нестроевщина. Отвечают кто в  лес,  кто  по  дрова.  Как
работа идет? - обратился он к Звонареву. - Мне уже  надоело  тебя  на  Утесе
дожидаться, решил сам приехать подогнать вас. Больно вы тут копаетесь.
   - Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, Борис  Дмитриевич.
Мы и так тут работаем даже в праздничные дни.
   - Бабы блох  скорее  ловят,  чем  вы  дело  делаете.  Дал  бы  ты  им  по
полбутылки, разом дело закипело бы.
   - Что верно, ваше благородие, то верно: с  водкой  дело  куда  скорее  бы
пошло, - поддакнули многие.
   - Сережа, у тебя деньги есть? Пошли кого-нибудь за парой четвертух на всю
братию. Пьяными не будут, а работа пойдет быстрее.
   - Неудобно как-то в мастерских, - возразил Звонарев.
   - Когда обедать пойдут, я сам каждому  из  них  по  чарке  поднесу.  Вали
кто-либо за водкой.
   - Нам, ваше благородие, не продадут.
   - Прапорщик сейчас вам записку даст,  что  водка  нужна  для  технических
целей.
   - Не поверят, ваше благородие.
   - А шут с ними, пусть не верят. Раз казенная печать есть, верь не верь, а
водку подавай. Аида, Сережа, поскорее сваргань это у себя в канцелярии.
   Когда  Звонарев  ушел,   Борейко   стал   ходить   между   клепальщиками,
приглядываясь к работе. Он принадлежал к числу людей, которые равнодушно  не
могут видеть работу других.
   - Дай-ка мне тоже молоточек, - обратился он к Братовскому.  -  Хочу  и  я
малость им помахать.  Мальчишкой,  бывало,  из  кузницы  не  вылазил,  любил
молотобойничать.
   Борейко подали кувалду, он попробовал ее и отбросил.
   - Больно легка, не по руке. Давай которая потяжелее.
   Вооружившись чуть не пудовой кувалдой, он принялся за работу, но  дело  у
него не клеилось: заклепки  садились  криво,  мялись,  и  клепка  получалась
плохая.
   - Силы, ваше благородие, надо поменьше, а ловкости побольше; позвольте, я
вам покажу, - предложил Братовский.
   Когда Звонарев вернулся обратно в цех, он застал