ожением вольнонаемных рабочих в порту", - прочитал адмирал.
   - Кто же отвечает за ход ремонтных работ, - я или штаб  наместника?  Если
я, то позвольте мне распоряжаться, как я найду нужным! - наскакивал  Макаров
на Дукельского, как будто распоряжение исходило от него, а не от наместника.
- А  вот  второе  -  еще  лучше;  "Инструкция  морского  штаба  командующему
Тихоокеанским флотом. Категорически воспрещается вступать в бой  с  главными
силами противника до возвращения  в  строй  кораблей,  подорванных  двадцать
шестого января, в  то  же  время  надлежит  беспрестанно  тревожить  японцев
ночными действиями миноносцев и  легких  крейсеров".  Это  за  десять  тысяч
верст, из Питера, дают мне инструкцию! Смешно, если бы не было так  грустно!
Что же, мне от японцев в гавани прятаться, а не вести войну?  Хороши  налеты
миноносцами, когда у нас их едва двадцать, а у японцев полсотни.
   - Разрешите доложить, ваше превосходительство, - перебил его  Дукельский.
- При адмирале Старке фактически флотом командовал сам наместник. Он, в свою
очередь, получал директивы из Петербурга.
   - Я не Старк и командовать флотом собираюсь сам.  Надо  узнать,  кто  это
сообщил о моих распоряжениях в порту.
   - Командир порта адмирал Греве.
   - Откуда вы это знаете?
   - Он в них лично заинтересован.
   - Если это так, то его придется немедленно убрать.
   - Адмирал Алексеев лично установил этот порядок перед своим  отъездом  из
Артура, двадцать восьмого января.
   - Как, командир любого корабля помимо  меня  будет  сноситься  со  штабом
наместника?  Сегодня  же   отдайте   приказ:   согласно   таким-то   статьям
военно-морских законов запрещаются кому  бы  то  ни  было  всякие  служебные
сношения со штабом наместника помимо меня. В штаб наместника приказ  пошлите
в копии!
   -  Без  нас  туда  будут  доставлены  все  экземпляры  этого  приказа,  -
усмехнулся Дукельский. - Сейчас подъем флага, ваше превосходительство!
   Приняв рапорт от, командира крейсера, адмирал,  не  завтракая,  уехал  на
"Петропавловск".  По  дороге  туда  на  катере  он  неожиданно  вспомнил   о
сухопутном начальстве.
   - И они  тоже  пишут  о  действиях  флота  наместнику?  -  спросил  он  у
Дукельского.
   - Пишут и часто клевещут на нас.
   - Этому надо положить конец. Свяжитесь с комендантом крепости. Как его?
   - Генерал Стессель.
   - Да, с ним, - не примет ли он сегодня меня с официальным визитом  вместе
с Моласом и вами часов  этак  около  двух  дня.  Было  бы  желательно  также
присутствие всего сухопутного начальства.
   - Есть, ваше превосходительство!
   - Не сегодня-завтра должен приехать в  Артур  начальник  военного  отдела
моего штаба, полковник Агапеев. Тогда  я  ему  специально  поручу  связь  со
штабом крепости, а покуда попрошу связаться с ними вас.
   На "Петропавловске" Макаров только поздоровался с выстроенной командой  и
тотчас же отправился в штаб к Моласу.
   Оставшись наедине с Моласом, Макаров с раздражением начал ему высказывать
свое возмущение существующими в эскадре и Артуре  порядками.  Когда  Макаров
выдохся, Молас бесстрастно, спокойным голосом начал объяснять сложившуюся  в
Артуре обстановку.
   - Морокой штаб получает сведения  о  деятельности  наместника  не  только
через его штаб, но также через генерала Стесселя, коменданта Владивостока  и
даже через иностранных морских и военных агентов, находящихся в Маньчжурии.
   - А в японском морском штабе, часом, справок  не  наводят?  -  иронически
спросил Макаров.
   - Навели бы, если бы японцы дали справки, ибо они больше  в  курсе  наших
дел, чем Петербург. Хотя, вероятно, Петербург кое-что  и  пытается  получить
через французов  или  немцев.  Штаб  наместника  ведет  ту  же  политику  по
отношению к нам. Его информирует сухопутное и даже гражданское начальство.
   - Все это подрывает авторитет начальников! Вы тоже  информируете  о  моей
деятельности наместника?
   - Еще не успел.
   - Только поэтому. Не ожидал я от вас такого ответа.
   - Степан Осипович! - перешел Молас на интимный тон. - Я так же, как и вы,
считаю эту систему неправильной, но против распоряжения из  Петербурга  идти
нельзя. Я думаю, что мы с вами, оба старые  моряки,  сумеем  сговориться  по
этому вопросу. Если вас это не удовлетворяет, я готов уйти.
   - Дело не в нас с вами, Михаил Павлович! Дело в  самой  системе  шпионажа
младшего за старшим и всех друг за другом. Вот что,  по-моему,  недопустимо!
Раз мне не  доверяют,  -  пусть  заменят  другим.  Надо  этот  вопрос  четко
поставить перед Алексеевым. Что касается Петербурга, то с указаниями  оттуда
я особенно считаться не собираюсь. Нам на месте все виднее и понятнее, чем в
Питере. Я буду твердо вести свою линию в этом отношении... Вы  не  сердитесь
на меня, Михаил Павлович, - под горячую руку я бываю  резок.  -  И  адмиралы
обменялись рукопожатиями.
   - С "Ретвизана" сообщают, - доложил вошедший Дукельский, - что броненосец
обрел плавучесть и его можно отбуксировать  в  порт.  Ждут  только  прибытия
вашего превосходительства.
   - Есть! Сейчас же едем! Вы, Михаил Павлович,  не  беспокойтесь,  если  не
совсем здоровы. Лучше днем вместе съездим с визитом к Стесселю.
   Приподнятый приливом,  "Ретвизан"  слегка  покачивался  на  волне,  когда
Макаров прибыл на броненосец. Два портовых буксира уже завели тросы и готовы
были двинуться с места.  На  палубе  была  выстроена  команда  с  оркестром.
Поздоровавшись и поздравив со счастливым окончанием работ, Макаров  приказал
буксирам  двигаться.   Настала   торжественная   минута.   Буксирные   тросы
натянулись. "Ретвизан" медленно отделился от берега  и  стал  поворачиваться
носом по направлению к гавани.
   На палубе грянуло дружное  "ура".  Оркестр  заиграл  гимн.  Макаров  снял
фуражку и набожно перекрестился. Матросы и офицеры последовали его примеру.
   - Ваше превосходительство, не  прикажете  ли  отслужить  благодарственный
молебен Николе-угоднику за спасение корабля, - заюлил Шенснович.
   - Не до молебнов сейчас! Перекрестились, и хватит. Сегодня же  необходимо
приступить к дальнейшим работам по исправлению корабля, - ответил Макаров.
   "Ретвизан" медленно двигался по проходу на  внутренний  рейд.  На  берегу
радостно кричали и махали шапками столпившиеся солдаты, рабочие,  женщины  и
неугомонная детвора.
   Вся эскадра и все портовые суда украсились флагами расцвечивания в  честь
"Ретвизана". Со всех кораблей  усиленно  семафорили  броненосцу,  поздравляя
его. Макаров, тихо поглаживая свою густую  бороду,  стоял  впереди  всех  на
мостике,  окруженный  офицерами  корабля.   Он   задумчиво   вглядывался   в
видневшуюся на внутреннем рейде эскадру и сумрачную панораму Порт-Артура.
   Как  только  "Ретвизан"  втянулся  в  порт,  адмирал  отбыл  с  него   на
"Петропавловск".  По  дороге  он  осмотрел  "Баян".  Вирен,   не   ожидавший
адмиральского визита, встретил его на мостике.  Приняв  рапорт,  командующий
обошел крейсер, заглядывая по дороге в самые неожиданные  места  -  гальюны,
угольные ямы, носовые отсеки, куда только могла  протиснуться  его  грузная,
большая фигура. Затем он приказал произвести учение по отбитию минной  атаки
и пожарную тревогу.
   Все на крейсере  блистало  чистотой,  порядок  везде  был  образцовый,  -
недаром же "Баян" считался лучшим кораблем в эскадре.  Но  Макаров  хмурился
все больше и больше: ему не нравилось, что слишком  пугливо  взглядывали  на
него матросы, когда он к ним обращался, что терялись  от  вопросов  офицеры.
Покончив с осмотром корабля, адмирал неожиданно потребовал журнал  взысканий
и список штрафных матросов. Просматривая их, он обратил внимание,  что  чуть
не половина команды состоит в разряде штрафованных; дисциплинарных взысканий
было немного, но зато под судом перебывала значительная часть матросов.
   - Вы явно  злоупотребляете,  капитан,  преданием  суду  нижних  чинов  за
пустяковые, в сущности, поступки,  за  которые  можно  ограничиться  простым
дисциплинарным взысканием. Я  считаю  позором  для  эскадры  иметь  в  своем
составе крейсер, на котором половина матросов штрафные!
   - Разрешите  доложить,  ваше  превосходительство,  -  начал  Вирен  своим
скрипучим, вялым  голосом.  -  Наказание  по  суду  я  всегда  считал  более
правильным, ибо там мое, быть может, пристрастие, личное  мнение  заменяется
мнением незаинтересованных лиц...
   - ...которые считают, что раз матроса отдали под суд,  значит,  все  меры
воздействия на  него  дисциплинарных  взысканий  оказались  безуспешными,  и
закатывают его в арестантские роты, - перебил Макаров. - Жду от вас срочного
представления о снятии штрафов с матросов. - И,  не  поблагодарив  Вирена  и
отказавшись от предложенного завтрака, адмирал вернулся  на  "Аскольд",  где
его уже ждал Колас.
   - Генерал Стессель просит вас пожаловать сегодня в два  часа  дня.  Будут
присутствовать все генералы крепости и гарнизона, - сообщил Молас.
   - Есть! А пока можно и закусить, - улыбнулся Макаров.
   За завтраком адмирал поинтересовался, как ведется  сооружение  крепостных
фортов и батарей.
   - Обычным у нас способом подрядных работ. Подрядчик некто Тифонтай строит
под наблюдением наших инженеров, - сообщил Дукельский.
   - Что это за личность Тифонтай?  Я  в  Питере  слышал  о  нем  далеко  не
благоприятные отзывы, - справился Макаров.
   - По-моему, достаточно темная личность. Бывший китайский генерал,  весьма
вероятно, японский шпион, крупнейший подрядчик в Южной Маньчжурии. Строит  в
Дальнем порт и доки, в Артуре все крепостные сооружения.  Для  них  получает
прекрасный портландскпй цемент из России, но переправляет его  в  Японию,  а
оттуда доставляет в Артур плохой японский, который и сбывается нам под видом
новороссийского портланда. К этому следует добавить,  что  Тифонтай  привлек
сюда массу китайцеврабочих, платит им гроши, а всем недовольным рубит головы
самолично.
   - И его еще не убили свои же китайцы? - удивился Макаров.
   - Были покушения на его жизнь, но неудачные.
   - Как же его терпят порт-артурские власти?
   - Тифонтай принял православие, назвав себя в честь царя  Николаем.  Много
жертвует на  церковь,  помогает  миссионерам.  Вхож  к  Стесселю  и  даже  к
наместнику. С большими связями в Питере, - пояснил лейтенант.
   - Да, такого не так-то  просто  убрать  отсюда,  -  задумчиво  проговорил
Макаров.
   - Очень даже непросто. Тифонтай считается ярым  русофилом.  Долго  жил  в
Питере, связан с Безобразовской компанией, которая мечтает о создании  здесь
Желтороссии. Тифонтая прочат в главы этих  "добровольно  присоединившихся  к
России" китайских областей.
   - Слышал я и о Желтороссии в Питере. Глупая я опасная затея. Но нам  пора
собираться. - И Макаров встал из-за стола.
   К  двум  часам  дня  в  гостиной  на  квартире  Стесселя  собрались   все
приглашенные для встречи с Макаровым артурские генералы.
   Вера Алексеевна, в черном шелковом платье, плотно  облегающем  ее  пышную
фигуру, с неизменным рукоделием на коленях, не по годам  румяная  и  свежая,
весело болтала  с  паясничающим,  как  всегда,  Никитиным.  К  их  разговору
прислушивались чуть улыбающийся Кондратенко и хмурый и усталый на вид Белый.
Стессель расхаживал  с  Фоком  по  комнате,  внимая  дружеским  наставлениям
последнего.
   - Надо новому адмиралу сразу же дать  понять,  что  флот  существует  для
обороны Квантуна и крепости, а  не  крепость  -  для  флота.  Флот  может  и
погибнуть, но крепость  останется,  а  если  погибнет  крепость,  то  с  ней
погибнет и флот. Это моряки должны себе твердо усвоить.
   - Ты, как всегда, прав, Александр Викторович. Это вопрос  основной,  и  о
нем двух мнений быть не может. Армия прежде всего, а затем уже флот!
   - Лютейшие недруги  мои  все  самотопы,  большие  и  малые,  -  отозвался
Никитин.
   Звонок  в  передней  возвестил  о  прибытии  ожидаемых  гостей.   Денщики
бросились открывать двери. Фок сел  в  кресло,  а  Стессель  остался  стоять
посреди комнаты, приняв возможно более внушительную позу.
   В дверях появился Водяга, встречавший адмирала на пристани. За ним  вошел
Макаров, в расшитом золотом парадном мундире, при ленте, со множеством звезд
и орденов на груди. В левой руке он держал треуголку и  белые  перчатки.  За
Макаровым  следовали  Молас  и  Дукельский,  оба  тоже  в  парадной   форме.
Осмотревшись, Макаров направился  прежде  всего  к  Вере  Алексеевне.  Молас
представил его генеральше.
   - Степан Осипович Макаров, новый командующий флотом. - Адмирал приложился
к ручке Веры Алексеевны.
   - Очень приятно познакомиться, - запела генеральша, целуя адмирала в лоб.
   Поздоровавшись с генеральшей, Макаров  двинулся  к  стоящему  по-прежнему
посредине комнаты Стесселю. Адмирал несколько удивился упрямой неподвижности
генерала и далек  был  от  того,  чтобы  догадаться,  что  этим,  по  мнению
Стесселя,  должно  было  выражаться  превосходство  армии  над  флотом.  Оба
превосходительства  раскланялись  и  познакомились,  после   чего   Стессель
представил Макарову всех присутствующих.
   Когда церемония взаимного знакомства окончилась, Макаров  сел  в  кресло,
рядом с Верой Алексеевной.
   - Как доехали, Степан Осипович? Как вам нравится наш Артур? -  спрашивала
его генеральша.
   Адмирал ответил обстоятельно и  подробно.  Затем  Вера  Алексеевна  вышла
распорядиться. Мужчины остались одни.
   - Я думаю, ваше превосходительство, - обратился Макаров к Стесселю, -  мы
сможем сегодня совместно обсудить,  хотя  бы  в  самых  общих  чертах,  план
обороны Порт-Артура и наметить формы более тесного контакта армии  и  флота.
Прежде всего я просил бы ознакомить меня с береговой  обороной  крепости,  с
которой флот связан теснейшим образом.
   - В таком случае прошу вас, ваше  превосходительство,  пожаловать  в  мой
кабинет, - предложил Стессель.
   Генералы и адмиралы последовали за хозяином.
   В  кабинете  Белый  показал  Макарову  по  карте  расположение  береговых
батарей, радиус их действия, их  взаимную  огневую  поддержку  и  разъяснил,
какую помощь береговая артиллерия может оказать флоту.
   Адмирал внимательно слушал, вглядываясь в карту.
   - Какие батареи имеются на Ляотешане? - неожиданно спросил он.
   - Там батарей нет.
   - Как же вы думаете защищать южную  оконечность  полуострова  от  массива
Белого Волка до Голубиной бухты?
   - Тут мелководье, крупные суда близко к берегу подойти не могут, а против
мелких судов и в случае попытки высадить здесь десант намечается  выдвижение
портартурского гарнизона и полевой артиллерии, - ответил Белый.
   - Полевые батареи легко могут быть сбиты  стрельбой  из  тяжелых  орудий,
после чего мелкие корабли смогут приблизиться к  берегу  и,  отогнав  пехоту
своим огнем, высадить десант.
   -  Берег  охраняется  частями  Седьмой  стрелковой  дивизии,  -  вмешался
Стессель, - которая всегда может быть поддержана из Артура.  Кроме  того,  я
полагаю, что  флот  существует  не  только  для  того,  чтобы  укрываться  в
крепости, но и для обороны берегов Квантуна от возможного десанта. Поэтому я
считаю, что оборона южной части полуострова должна быть возложена на флот.
   - Вопрос чрезвычайно серьезный, и его надо обдумать  в  моем  штабе.  Для
меня совершенно ясно, что Ляотешань является ахиллесовой пятой  в  береговой
обороне крепости. Чем скорее  будет  изжито  это  положение,  тем  лучше!  -
ответил Макаров.
   - Сейчас мы заняты спешной постройкой  фортов  я  батарей  на  сухопутном
фронте, - вмешался Кондратенко, - он у нас еще в  зачаточном  состоянии,  до
Ляотешаня же просто руки не дошли.
   - Постараюсь вам помочь в отношении его обороны! - заверил Макаров.
   - Было бы желательно, чтобы и мы, артиллеристы, все же приняли участие  в
этой работе, - заметил Белый.
   - Само собой разумеется! Скажите, кстати, как у вас осуществляется  связь
береговых батарей с флотом?
   - С судами, стоящими в гавани, телефоном через сигнальную  станцию  флота
на Золотой горе, а на море существует только зрительная связь.
   - Сигналами? Значит, у вас на батареях есть сигнальщики?
   - О нет! Мы ваших морских сигналов не знаем и не понимаем. Просто  видим,
что делают корабли в море, и по возможности помогаем им.
   - Вы умеете отличать по силуэтам наши корабли  от  японских?  На  большом
расстоянии можно и не разобрать, где наши, а где японцы.
   - К сожалению, были случаи, - особенно ночью,  -  когда  мы  обстреливали
свои суда и пропускали японцев. Связь  берега  с  флотом  у  нас  поставлена
плохо.
   - Я полагаю, что об этом прежде всего должны побеспокоиться моряки, а  не
крепость, - вмешался Стессель. - Они, а не мы кровно заинтересованы в помощи
крепостных батарей, крепость же и без флота сумеет обойтись.
   - Дело у нас, ваше превосходительство, общее, - значит, и  думать  о  нем
нам надо вместе, - сухо проговорил Макаров.
   - Это верно! Но покуда что только армия работала над укреплением  обороны
Артура. Флот же прибыл сюда на готовенькое.
   - Но построены же доки, казармы, - пытался вставить возражение адмирал.
   - Флот принимал в этом минимальное  участие.  Доки  и  казармы  строились
силами китайских рабочих, а не  матросов.  Все  же  порт-артурские  форты  и
батареи созданы руками артиллеристов и стрелков, - вмешался Никитин.
   - Мы собрались сегодня  сюда,  чтобы  наметить  план  будущей  совместной
работы армии и флота. Поэтому дальнейший спор  считаю  излишним,  -  оборвал
Макаров. - Меня, интересует личность подрядчика  Тяфонтая.  Так  ли  он  нам
здесь нужен, да еще во время войны? - немного помолчав, спросил он.
   - Очень нужен, - ответил Стессель. - Достаточно сказать, что единственная
паровая мельница на Квантуне принадлежит ему. Сейчас мы ее реквизировали для
нужд интендантства. Затем Тифонтай  занимается  поставкой  продовольствия  в
крепость. Он организовал скупку скота и прочей живности для нужд крепости.
   - Ему принадлежат все опиокурильни и публичные дома в Артуре и Дальнем, -
насмешливо добавил Никитин.
   - Он же является владельцем цирка, театра и ряда  ресторанов.  Он  кормит
офицеров по недорогой цене и вполне сносно, - горячился Стессель.
   -  Все  злачные  места  необходимо  немедленно  ликвидировать.  Запретить
продажу спиртных напитков в ресторанах. Да и пора бы организовать тщательное
наблюдение за деятельностью Тифонтая, - тоном приказа проговорил Макаров.
   -  Давно  уже  оно  ведется,  но  пока  ничего  предосудительного  в  его
деятельности не обнаружено, - заметил Стессель.
   В это время дверь распахнулась, и в кабинет вошел полковник  генерального
штаба, подавший Макарову запечатанный пакет.
   - Полковник Агапеев, начальник военного отдела моего штаба, -  представил
вошедшего адмирал. - Он как раз и  будет  поддерживать  теснейшую  связь  со
штабом крепости.
   Агапеев, поздоровавшись  со  всеми,  встал  рядом  с  Макаровым  и  начал
разглядывать карту крепости.
   - Разрешите мне ознакомиться с содержанием присланных бумаг,  -  произнес
Макаров и распечатал конверт. Затем он, надев пенсне и далеко отставив руку,
прочитал вслух: - "По агентурным сведениям, японцы намечают  одновременно  с
происходящей сейчас высадкой своих войск в Чемульпо сделать попытку  десанта
и на севере Ляодуна.  Штаб  наместника  предлагает  вам  быть  в  постоянной
готовности для выхода в море, с целью противодействия противнику. При  этом,
однако,  отнюдь  не  следует  ввязываться  с  ним  в  эскадренный   бой,   а
ограничиться  лишь  действиями  крейсеров   и   миноносцев,   используя   по
преимуществу ночное время для атаки транспортов противника. На броненосцы же
и  броненосные  крепсера  возлагается  лишь  прикрытие  этих  операций.  При
появлении главных сил противника вам надлежит  немедленно  отводить  эскадру
под прикрытие береговых батарей".  Одним  словом,  и  атакуй,  и  в  бой  не
ввязывайся! При таком положении вещей,  что  бы  ни  случилось,  -  виновным
всегда окажусь я, а не штаб наместника, - комме