отивника
продолжало двигаться к Пандину, и считавшийся уже  списанным  старсейвер
"Хоккайдо" теперь казался штабникам смертельно опасным.
   Было   принято   решение   отойти   и   дать   противнику    спокойно
эвакуироваться.
   - Так я и знал. Болваны! - вслух произнес Комэт,  получив  приказ  об
отходе.
 
35 
 
   Складывающаяся в течение последних суток ситуация здорово нервировала
Ника, и всему виной было поведение майора Бусса. Ламберту и в голову  не
приходило, что  офицер  флота  ОАМ  может  вести  себя  как  независимая
держава. Независимая от приказов и воинского устава.
   Не дожидаясь, когда кто-то начнет  угрожать  конвою  грузовых  судов,
Бусс спускал своих цепных псов  -  "интерфайтеров",  и  они  уходили  на
свободную охоту, поскольку, по  словам  самого  майора,  в  этом  районе
водились только сволочи, то есть суда, принадлежавшие Треугольнику,
   "Интерфайтеры" рыскали по округе и несколько раз "приводили  пленных"
- захваченные корабли, предположительно принадлежащие Треугольнику.
   Если принадлежность к этому образованию не вызывали сомнения, крейсер
расстреливал судно из пушек, если же возникали какие-то сомнения,  судно
все равно расстреливалось, но предварительно, из гуманных соображений, с
него снимали экипаж.
   Все свои действия Бусс, считавший себя лучшим другом  Ника  Ламберта,
сопровождал  подробными  комментариями,  которые  разносились  по  всему
грузовику с помощью громкой связи.
   После этих варварских шоу Ламберт был просто уверен,  что  бандиты  с
Треугольника разобьют вдребезги все, что будет  напоминать  им  об  этом
конвое. А майора  Бусса  он  теперь  считал  законченным  сумасшедшим  и
понимал, что никакой помощи от него ждать не следует.
   Майор должен был непременно погибнуть в собственной  дурацкой  войне,
но что в этой ситуации можно было  сделать  для  собственного  спасения,
Ламберт не мог себе представить.  Бусс  уже  все  испортил  и  продолжал
усугублять ситуацию.
   "Уважаемые господа, в силу не зависящих от  меня  причин...  мысленно
репетировал Ник покаянную речь перед трибуналом  бандитов.  -  И  не  по
собственной вине я оказался втянут в это безобразное... безобразное..."
   - Нет, нужно не так, - произнес Ник вслух. - Лучше так:  высокочтимые
лорды! Я сожалею о каждом поступке, который вольно или невольно...
   - Что  вы  декламируете,  сэр?  -  поинтересовался  помощник  Уиллис,
который не покидал рубку несмотря на то, что его вахта  закончилась.  Он
уверял, что ему не хочется спать,  однако  Ник  подозревал,  что  Уиллис
отоспался во время вахты.
   - А почему вы не уходите? - спросил Ламберт,  не  ответив  на  вопрос
Уиллиса. Ему было неприятно, что помощник  застал  его  за  составлением
капитуляционного релиза.
   - Если честно, сэр, хотелось бы посмотреть,  как  Бусс  разнесет  еще
какое-нибудь суденышко. Я очень люблю такое смотреть, просто обожаю...
   - Уиллис! - Ник бросил взгляд сквозь лобовые  иллюминаторы  навстречу
несущемуся пространству, - Уиллис, неужели  в  детстве  у  вас  не  было
маленьких пушистых кроликов? Этих чудесных созданий с хвостиками?
   Помощник задумался. Он был сбит  с  толку  этим  внезапным  вопросом.
Однако тут же хлопнул себя по лбу и радостно закричал:
   - Ну конечно! Ну конечно, сэр, я вспомнил этих долбаных кроликов! Мой
дядя Карл разводил их целыми сотнями, а когда  мы  приезжали  к  нему  в
гости, он угощал меня чудесным кроличьим рагу. А еще учил, как правильно
забивать этих мерзавцев, и говорил, что у меня способности!
   - Я не это имел в виду, - мрачно  заметил  Ник.  Затем  повернулся  к
сменившему Быковского штурману и спросил:
   - Форсайт, когда мы увидим главную базу Треугольника?
   - Через полтора часа, сэр...
   - Значит, часа через два все и решится.
   - Что решится, сэр? - осторожно поинтересовался Форсайт,  озадаченный
тоном капитана-пилота.
   -  Кто  кого  завалит,  -  невозмутимо  вмешался   Уиллис.   -   Флот
Треугольника или банда беглого майора Бусса...
   - Почему  беглого?!  -  воскликнул  Ник.  От  такой  новости  у  него
похолодели разом обе ноги и правая рука.
   - Это я так, сэр, фантазирую, - пожал плечами Уиллис, и Ник  пожалел,
что его пистолет остался в каюте.
   - Еще одна такая  шутка,  ур-род,  и  обратно  поедешь  в  сортире...
свистящим шепотом пообещал Ламберт, а  Уиллис,  загипнотизированный  его
жутким взглядом, с трудом сглотнул и прошептал:
   - Ага...
   Тяжелая пауза длилась целую минуту, а затем ее нарушил Форсайт:
   - Да что они, с ума посходили?
   Фраза штурмана вернула Ламберта к действительности, и он увидел,  что
все корабли прикрытия дружно уходят куда-то влево  и  при  этом  заметно
прибавляют скорость.
   - Бу-у-усс! - несвоим голосом закричал в эфир Ник. - Что  происходит,
Бу-у-усс?!
   Поначалу  полный  драматизма  вопль   капитана-пилота   был   майором
проигнорирован, но затем совесть в нем заговорила,  и  он  сформулировал
подходящий ответ:
   - Извини, старик. У меня приказ ненадолго отлучиться - тут неподалеку
"купца" грабят, нужно навести порядок.
   - Но ведь нас за твои фокусы эти бандюги теперь на куски разрежут!
   - Небось не разрежут, Ник. Ты ведь парень крепкий. И потом, вы всегда
можете пригрозить им, что за вас отомстит майор Бусс. Мое слово  кремень
- ты знаешь.
 
36 
 
   Утро нового дня выдалось просто чудесным.  Солнечный  свет,  довольно
натурально составляемый спектрометрами компании "Линкс", проникал сквозь
неплотно зашторенные окна  и  вызывал  у  генерала  Роммеля  необычайный
прилив сил и оптимизма.
   Поднявшись  со  своей  генеральской  кровати,  четвертый  человек   в
Генеральном  штабе  ОАМ  широко  зевнул  и  первым  делом  направился  в
помещение, где хранилась его драгоценная коллекция.
   Несмотря на усердное служение, генерал не был тупым солдафоном и  ему
было знакомо чувство прекрасного.
   За толстыми бронированными стеклами в шкафах из натурального красного
дерева длинными рядами стояли  наилучшие  и  редчайшие  образцы  военной
обуви.
   Здесь  были  горные  сапоги  вангийских  воинов,   болотные   ботинки
авеназских  стрелков,  кирзомассы  лукерманской   пехоты   и   настоящие
лакированые ку-хо, снятые с мертвого кавалериста во  время  Сорокалетней
войны.
   Всего набиралось двести тридцать четыре  пары,  которые  хранились  в
изолированных и герметичных ячейках.
   Раз в два месяца двадцать восемь специально подготовленных ординарцев
покрывали экспонаты консервирующими препаратами, а также  наващивали  их
чистейшим воском с помощью кисточек из меха куницы.
   Обойдя ряды своей коллекции, генерал Роммель с грустью  посмотрел  на
одну из пустовавших витрин, где прежде  хранилось  несколько  раритетных
пар носков и портянок. Они истлели под действием неизвестного грибка,  и
Роммель до сих пор не мог смириться с это утратой.
   В спальне зазвонил персональный телефон.
   Помня  о  долге,  Роммель  покинул   хранилище   и   ответил   бодрым
начальственным голосом:
   - Да, я слушаю.
   - Вы просили доложить, сэр, когда конвой подойдет  к  пункту  "X",  -
бесцветным голосом произнес секретный сотрудник.
   - Хорошо, соедините меня с командиром сопровождения.
   - Одну минуту.
   В трубке послышались щелчки, хрипы и контрольные тоны  подслушивающих
устройств. Наконец на том конце  прозвучал  голос,  принадлежавший,  без
сомнения, идиоту:
   - Бусс на связи...
   - Представьтесь по форме, Бусс.
   - Командир группы сопровождения особо важного конвоя майор Бусс.
   - С вами говорит Главный инспектор Генерального штаба, майор...
   - Не мо-жет быть... - по слогам произнес Бусс.  К  нему  ни  разу  не
обращались столь высокие чины.
   - И тем не менее, майор, готовы ли вы выполнить мой приказ?
   - С должным рвением и удовольствием, господин генерал!
   "Господин генерал, - повторил про себя Роммель. - Узнал,  скотина,  с
кем имеет дело".
   А вслух добавил:
   - Вам необходимо уклониться  от  совместного  с  конвоем  прохождения
пространства Треугольника.
   - То есть бросить их, господин генерал? - уточнил Бусс.
   - Ничего подобного. Я сказал - пойдете отдельно, вот и все.
   - Ага, - после паузы отозвался майор. - А что  мне  им  сказать,  они
ведь начнут беспокоиться?
   - Скажите, что отлучитесь ненадолго.
   - Думаете, они поверят?
   - Майор! - начал выходить из себя  Роммель.  -  Ваше  дело  выполнять
приказ. Вам ясно?
   - Так точно, сэр, ясно!
   - Вот и хорошо, - уже  другим  тоном  произнес  генерал.  -  А  когда
вернетесь, получите повышение. Это как?
   - Это хорошо... - заулыбался Бусс. Роммель был  прирожденным  военным
психологом и чувствовал, когда подчиненный доволен.
 
37 
 
   С передовой навигационной станции пришел сигнал  о  том,  что  конвой
отработал последний поворот.
   Эльза Московиц посмотрела характеристики цели, утвердительно  кивнула
и, повернувшись к сидевшему рядом с ней Йогану Нагелю, уверенно заявила:
   - Теперь они наши, команданте. Идти в обход, вдоль астероидных рек  и
через гравитационные ловушки они не решились.
   - Да, - заулыбался Йоган. - И я тоже поздравляю всех  вас  с  удачным
началом... Надеюсь,  теперь  мы  возьмем  реванш  за  неудачи  последних
месяцев.
   -  Мы  просто  обязаны,  -  подтвердил   главный   инженер,   который
присутствовал в оперативном зале только потому, что в  бой  шел  флагман
"Габой", простоявший в доках слишком долго.
   Пораженный неизвестным видом оружия, он потребовал ремонта  большего,
чем казалось с самого начала.
   Здесь же присутствовал камрад-майор Ульрих Шанц, который  отвечал  за
разведку технических средств. После провалов его спутников в  Прибрежных
Мирах майор тоже имел взыскания. Как он ни старался  "разглядеть"  своих
обидчиков в областях, прилежащих к планетам Деркач  и  Новая  Каледония,
ему это не удавалось. Если  же  майор  отпускал  свои  спутники  слишком
далеко, они попросту исчезали, не оставляя следов.
   Из всех подобных фактов скрытого противодействия следовал один только
вывод,  и  вывод  этот  был  высказан  команданте  Нагелем:  Объединение
Англизонских Миров решило покончить с Треугольником и начало с того, что
организовало  в  тылу   мятежного   государства   тайную   и   невидимую
группировку.
   Очень кстати поступила информация и о танках. Теперь было ясно,  куда
идут сорок тысяч новеньких бронемашин - для усиления группировки ОАМ  на
случай, если им  предстоит  наземная  операция  на  Червонце,  Зуфаре  и
Судаке.
   Привыкшие к вольной жизни "революционеры" решили  не  сдаваться.  Они
имели  опыт  подобных  локальных   войн   с   разными   государственными
образованиями, причем всегда с одинаковым результатом.  Главным  в  этих
столкновениях была стратегия затягивания времени  до  момента,  когда  в
государстве-агрессоре  сменялось  политическое  руководство.  Оно,   как
правило, прекращало интервенцию, давая возможность Треугольнику зализать
раны и нарастить жирок.
   Так предполагалось действовать и в этот раз. Перехватить танки, лишив
группировку ОАМ наземной техники, а там  ситуация  покажет,  что  делать
дальше.
   - Нужно сделать так, чтобы они атаковали первыми! -  предложил  вдруг
команданте.
   - Мы легко проделаем это, - сказала Московиц и отдала соответствующие
приказы.
   Группировка Треугольника тотчас пришла в движение, разворачивая  свои
накачанные   мышцы   и   готовясь   продемонстрировать   приближавшемуся
противнику весь потенциал.
   - Что у них за корабли? - спросил Йоган. - Что-нибудь опасное?
   Московиц  переадресовала  вопрос  майору  Шанцу,  и  он,   шагнув   к
команданте, начал подробный отчет:" - Конвой из  сорока  грузовых  судов
"С-1600" прикрывают корабли из  состава  6-го  Ударного  флота,  которые
базируются на базе "Нордстоун". Флагманом сопровождения является  легкий
крейсер "Лорбейд", восемь рейдеров проекта "89Р" и авианесущая платформа
"Берд". Остальное - мелочь.
   -  Ударная  группа  развернута  в  новом  районе!  -  прозвучало   из
громкоговорителя,  и  на  демонстрационных  панелях  оперативного   зала
появились панорамы готовых к боевым действиям кораблей.
   - Это ж просто дикая дивизия! - залюбовался Йоган.
   - Да, дикая дивизия, - вторили ему подчиненные и соратники.
   - Я бы чего-нибудь выпил - легкого.
   - Легкого для команданте! - повторили хором, и спустя несколько минут
повар прикатил блюдо тушеной зайчатины.
   - Ты что принес, придурок?! - воскликнул полковник Перец,  отвечавший
за наполнение потребительской корзины, однако коменданте его  остановил,
сказав, что он с удовольствием съест и зайчатины.
   В этот момент из громкоговорителя прозвучало новое сообщение. И очень
странное.
   - Корабли прикрытия оставили сопровождаемые суда...
   - Что? - команданте даже приподнялся со стула, держа на  вилке  кусок
мяса. - Что он сказал?
   - Он сообщил  нам,  что  суда  сопровождения  бросили  свой  груз,  -
повторил майор Шанц. - Бросили вверенный  им  груз  и  трусливо  бежали.
Теперь нам ничто  не  мешает  взять  товар  без  единой  царапинки,  мой
команданте...
   - Тш-ш-ш... Тихо... прошипел Йоган.
   Подчиненные замерли, с удивлением уставившись на своего вождя.
   - Группа начала встречное движение! Абордажные рейдеры  в  готовности
номер один! - объявил оперативный дежурный.
   - Стоп! - воскликнул Йоган, и слетевший с вилки кусок  мяса  попал  в
лоб камрад-майору Шанцу. - Остановить корабли немедленно!  Остановить  и
пропустить конвой! Мы на краю гибели!
   Камрад-генерал Московиц давно не видела Йогана в таком  состоянии,  и
она тотчас передала соединению новый приказ. Недоумевающие генералы  все
же отвели  суда  в  сторону  и  с  чувством  легкой  обиды  смотрели  на
проходящие мимо пузатые, полные товара "С-1600".
   - Присядем, - спустя какое-то время предложил Нагель, и  все  присели
кто куда смог. Команданте оглядел их внимательно и продолжил:
   - Вы задаете себе вопрос: а в своем ли уме Йоган Нагель,  если  решил
пропустить полный танков конвой? Но камрады! А если там не танки? А если
там бретонские фугасы?
   - Бретонские фугасы! - прикрывая от ужаса рты, прошептали соратники и
подчиненные.
   - Вот вам способ от  нас  избавиться.  Сначала  мы  совершенно  даром
получаем сообщение о лакомом куске, потом за нашей  спиной  организуется
группировка оамовских судов-невидимок, и остается  только  ждать,  когда
мы, как дурачки, полезем на эти грузовики, а они как бабах! И  все  наши
боеспособные суда - в мелкие клочки. И тогда сидящая у Прибрежных  Миров
группа невидимок безо всяких помех подойдет к "Революшн" и  разнесет  ее
вдребезги, а потом  суда  ОАМ  высадят  десант  на  никем  не  прикрытые
планеты... И занавес закрывается, дорогие камрады...
 
38 
 
   Вторая  порция  анидоксина  наконец  сделала  свое  дело,  и  таракан
перестал дергать лапкой. Уловив эту краткую и оттого драгоценную  паузу,
Эдгар  аккуратно  покрутил  часовое  колесико,  и  последний  серебряный
налокотничек аккуратно встал на место, завершив таким образом  рыцарское
убранство бытового животного.
   - Чудесное владение ремеслом, сэр, - подобострастно пропел  Лауртино,
который наблюдал за действиями босса через дублирующий микроскоп.
   - Осталось только вогнать гвоз... ди... ки... -  произнося  слова  по
слогам, отозвался босс и, высунув от усердия  язык,  закончил  крепление
последней детальки.
   - Уф! - выдохнул  он  и  откинулся  на  спинку  кресла,  а  проворный
Лауртино тотчас выхватил белоснежную салфетку и промокнул лоб босса.
   - Отличная работа,  сэр!  Не  будь  вы  великим  финансистом,  вы  бы
прославились как гений ювелирных технологий!
   - О да, - устало согласился с подхалимом Эдгар.  -  Покажи  мне  его,
Лауртино, я хочу посмотреть, как чувствует себя наш новичок...
   - Одну секунду, сэр... Одну секунду...
   Лауртино  быстренько  ослабил  винтики  предметного  стола  и  тонким
пинцетом  снял  крохотный  кварцевый  бокс.  Затем   осторожно,   словно
величайшую  драгоценность,  он  поднес  к  глазам  Эдгара  изготовленный
шедевр,  и  босс  посмотрел  на  него  сквозь   сильную   лупу.   Слегка
улыбнувшись, Хубер с теплотой в голосе произнес:
   - Спит подлец...
   - Спит,  спит  подлец,  так  точно,  сэр,  -  потряс  Лауртино  своей
квадратной головой.
   - Был помойной козявкой, а стал бойцом... Рыцарем...
   - Так точно, сэр! Ну просто изумруд!
   - Да-а.. - удовлетворенно протянул Хубер и  отнял  от  глаз  лупу.  -
Хороший экземпляр. Ты унеси его, Лауртино, в хранилище,  но  не  слишком
темное. Пусть проспится, да смотри, чтобы  в  поилке  вода  была.  После
наркоза их мучает жажда.
   - Как скажете, сэр... Как прикажете,  так  и  будет...  -  поклонился
Лауртино  и  вышел,  вынося  спящего  таракана  со  всеми  полагающимися
предосторожностями.
   Дверь уже закрылась, а Хубер еще пребывал под впечатлением.  Одевание
тараканов в серебряные доспехи было его болезненным увлечением.
   Иногда это так его занимало, что даже деньги казались Хуберу не столь
уж важной категорией, но это быстро проходило, и он возвращался  в  свой
прежний мир.
   "Ну вот, скоротал время",  -  подумал  Эдгар,  посмотрев  на  часы  и
отодвигаясь от заваленного инструментами столика.  Затем  подключился  к
секретариату  и  выслушал  самые  последние  обращения  -  так,   ничего
особенного. Все вопросы были разрешимы на уровне управляющих.
   Хубер еще раз взглянул на часы и подумал: "Пора".
   Пора было связываться с Люком Ламброзо, который находился на головном
судне конвоя и докладывал боссу обо всех новостях и трудностях  молодого
капитана-пилота.
   Впрочем, сейчас Эдгар уже не собирался слушать  эти  новости.  Лучшей
музыкой для него были  бы  слова  оператора  транслинейной  связи:  "Ваш
абонент находится вне зоны достижения  сигнала...  Позвоните  позже  или
оставьте сообщение после сигнала..."
   Это означало бы только одно: грузовые "С-1600" со вспоротыми животами
болтаются в районе Треугольника, а стало быть,  концы  аферы  с  танками
надежно упрятаны. Собственно, Хубер даже и не сомневался, когда  набирал
длинные номера и слушал коммутационные звуки  множества  ретрансляторных
станций.
   Наконец прозвучал первый гудок. Затем второй.  И  никто  не  отвечал.
После третьего обычно включался автомат операторской связи, который...
   - Алле, босс! Я рад вас слышать! -  вдруг  проорал  на  другом  конце
связи Ламброзо. - У нас величайшая радость и недоразумение, сэр!
   - Как? Что? - Хубер невольно поднялся с кресла,  не  совсем  понимая,
что происходит. - Это ты, Ламброзо?
   - Ну конечно, сэр! - снова радостно заорал охранник.
   - Как ведут себя бандиты из Треугольника?! Они угрожают вам?! - почти
умоляя, спросил Хубер.
   - Нет, сэр! Они-то пропустили нас, а вот сопровождение нас бросило! С
ними надо разобраться - форменное предательство, сэр!
   - Подожди, не ори!  -  начал  злиться  Хубер.  -  Вас  что,  даже  не
обстреляли?
   - Нет, сэр. Капитан-пилот Яамберт провел конвой у них под носом, и ни
одна тварь не решилась нас тронуть! - продолжал ликовать  Ламброзо,  как
видно помня об обещанных ему ста тысячах.
   - Заткни-и-ись!!! - не помня себя от бешенства, завопил Хубер, но тут
же неимоверным усилием воли снова взял себя в руки.
   - Не понял, сэр! - удивленно переспросил Ламброзо.
   -  Поздравляю-у-у-у!  -  с  теми  же  интонациями  ответил  Хубер  и,
отключившись от Ламброзо, начал потными пальцами набирать номер генерала
Роммеля.
   Тот снял трубку, словно ожидал этого звонка.
   - Роммель у телефона, - важно произнес генерал.
   - Это Хубер, дружище, - хрипловато произнес Эдгар. - Как настроение?
   - Чудесное, коллега... У вас новости?
   - О да! - сказав это, Хубер даже закашлялся.
   - Они - того? -  нетерпеливо  поинтересовался  Роммель,  которому  не
понравились хрипы подельника.
   - Они "не того", - обретя твердость голоса, сообщил Хубер.
   - Но, дорогой Эдгар, я сделал все, чтобы они "того"...  Сопровождение
было  от