улся  вдруг завороженно  молчавший все
это  время  сэр Гуон, --  Ну почему  же? --  повторил он с какой-то  детской
обидой. --  Все, чему Вы нас учили, Магистр, сводилось так или иначе к Дню и
Ночи. Только День и только Ночь! Все остальное -- от Нечистого! А не кажется
ли Вам, что исследуя врага, легче победить его?
     --  И  как  же  ты представляешь  себе  такое исследование? --  грустно
спросил  Магистр  Ирлан,  --  Ведь мы  не  можем  даже  подступиться  к  его
территории...
     -- Ну, я  не зна-а-аю, --  разочарованно протянул  Рыцарь. -- Мне всего
лишь хотелось понять...
     -- Понять -- значит  простить, -- вмешался отец Кевин, пристально глядя
на молодого человека. -- Так говорил один земной мудрец.
     Магистр Ирлан задумался. Подняв глаза на Рыцаря, он спросил:
     -- Неужели ты хочешь простить, Гуон? Все наши жертвы, всех  погибших за
миллионы лет, всех, кто погибнет еще...
     --  Простить?  Не  знаю,  не задумывался о  ТАКОЙ возможности, но можно
попробовать  мысленно встать на  его  место: он желает снести эту Вселенную,
чтобы из ее руин возродить Изначальную.  Представьте себе графа, покинувшего
свой замок годы и годы назад, а затем случайно вернувшегося и обнаружившего,
что древние  родные стены снесли и на месте замка устроили отхожее место или
постоялый двор... Разве  не пожелает он снести  лачуги, чтобы  на  их  месте
вновь вознеслись гордые и прекрасные стены замка?!
     -- Построенного  на черепах  обитателей этих лачуг?! Пойми,  Гуон,  мой
мальчик, мой Ученик: мы не виноваты в том, что живем как живем, мы просто не
можем жить  иначе. Если же мы научимся этому -- это будем уже не мы... Очень
может быть, что с нашими разведчиками именно это и произошло.
     -- Я понимаю, -- подавленно ответил Гуон, -- Но все же  не могу принять
подобную справедливость.
     --  Ты молод,  со временем примешь.  У  тебя  просто  не будет  другого
выхода. Что нам еще остается?..
     -- Например -- пофантазировать... -- Гуон  чуть  улыбнулся  и распрямил
затекшие ноги, неловко  звякнув доспехами. -- Предположим, что и нет ничего,
кроме Дня и Ночи. Тогда Тень -- это где техника и магия мешают друг другу. А
Мрак...  Если  он  не  принял  разделения  Вселенной,  то  в  нем, как  и  в
Изначальной, должны объединиться и мирно работать рука  об  руку  обе формы.
Тогда эта  история  с точки зрения Мрака  будет выглядеть куда  трагичней...
Кстати, поведение Лорда Мрака мне куда более напоминает не взрослого бога, а
рассерженного  младенца. А  если представить себе это так: Лорду Дня было 18
лет, Лорду Ночи 12, а  Лорду Мрака в те времена было всего лишь... допустим,
восемь месяцев! Подумайте:  восьмимесячный малыш,  оказавшийся  в  абсолютно
незнакомом месте, да еще и совершенно один! А если при этом малыш всезнающ и
прекрасно  сознает, что  его  родители  погибли, что их  больше  не будет
никогда!
     -- Психотравма, --  холодно констатировал  отец Кевин.  Гуон  пропустил
непонятную реплику мимо ушей и с жаром продолжал:
     -- А теперь представьте, что у малыша была игрушка-погремушка,  которая
красиво сверкала и  приятно  звенела, и вдруг малыша помещают  в комнату,  в
одной половине которой игрушка сверкает, но не звенит, а в другой -- звенит,
но  не сверкает.  Что  сделает  тогда  малыш?  Скорее всего, в детской злобе
начнет расшвыривать  попадающиеся  под руку  предметы и в злости колотить по
ним...  А если малыш при  этом всемогущ?  Вот и  прошел лавиной Лорд  Мрака,
расшвыривая звезды и планеты. А затем уже, когда повзрослел,  то и появилась
у него идея снести этот мир, чтобы возродить прежний...
     --  И кто же благородному сэру поведал сию  гипотезу?  -- саркастически
осведомился несколько ошарашенный Магистр.
     -- Думал, -- рассеянно ответил сэр  Гуон.  В глазах его вдруг заплясали
проказливые чертенята и он продолжил с улыбкой: -- Думал, как Вы советовали,
Учитель. Не все же мечом махать, как Вы УЧИЛИ!
     Магистр отреагировал мгновенно:
     -- Двадцать отжиманий от пола! --  и,  секунду  помедлив, добавил: -- В
доспехах!!!
     Отец Кевин раскатисто расхохотался...


Глава 7
     Энглион де Батарди:
     На следующий день собрались мы и выехали. Братишка мой в седле держится
уверенно, посадка прямая -- прямо  загляденье. Сразу видно, не простой крови
отрок. Хорошо, хоть этому учить не придется, меньше мороки.
     Как совсем рассвело, осадил я своего Кальдина:
     -- Стой! Привал.  Да не расслабляйся, братец, отдыхать не станем.  Пора
тебя учить понемногу. Бери меч!
     Меч он держать не умел. Тут уж извините. Правда, смышленый, все на лету
хватает,  но начинать  с  азов пришлось. Тренировались,  пока  он  не взмок,
отдохнули немного, перекусили, и снова занялись. Дал я ему лук небольшой, по
его руке, поставил прут шагов за тридцать и говорю:
     -- Постарайся, чтобы стрела как можно ближе пролетела.
     Малец вредно ухмыляется, хватает лук и пускает стрелу навскидку. Смотрю
я  -- а  прутик надвое расколот! И вправду, Альтаугр  Зоркий! Где же он  так
стрелять научился? Делаю вид, что так и надо, и спрашиваю:
     -- Неплохо, неплохо для начала. Учился этому делу?
     -- Лук -- пустяки, -- отвечает, -- я из сарбакана лучше умею!
     -- Из чего?
     -- Из этого, -- говорит. Достает из-за пазухи трубку стальную и стрелку
маленькую,  с зеленым оперением. Зарядил, приложил ко  рту, дунул --  торчит
его стрелка из большой стрелы, что в сучке.
     -- Метко,  ничего  не скажешь. Да только  что толку с  такой мелочи? Ее
даже гоблин не заметит, не то что тролль или дракон.
     -- Просто так не заметит, да только на стрелке -- снотворное...
     -- Что?
     -- Ну, зелье сонное. Человеку на четыре часа хватит.
     Ну,  в  этом я толк знаю. Только вот  не слышал  я, чтобы сонное  зелье
иначе,  как с  едой или питьем использовали. Яд -- другое дело...  И  трубка
эта... сарбакан, как он говорит...
     -- А трубку свою  где взял? -- спрашиваю. -- Сам придумал или подсказал
кто?
     -- Да у нас многие ребята с такими ходят -- ничего особенно... -- начал
он, да осекся. И молчок.
     Откуда он родом, братишка  мой? Я весь  Риадан,  считай,  объездил,  но
таких  трубок не видал.  И в  Соронсе их  нет,  я-то знаю! И Магистр Ирлан о
подобном  нам  не  рассказывал... Что-то  быстро растет  мой  список...  Вот
закончу с нынешним поручением, да расспрошу оруженосца своего как следует.
     -- Ладно, -- говорю, -- недосуг сейчас загадки разгадывать. Люди помощи
ждут, поехали дальше.
     Долго  ли, коротко ли, но приехали  мы  в  ту деревню.  Не  деревня,  а
деревенька, два десятка  домишек, усадьба баронская вся  в  дырах, будто  ее
тараном били, крыша прохудилась...  Встретил нас староста местный, под стать
деревушке -- зачуханный какой-то, мычит да  сопли  подбирает.  Хорошо,  ужин
подать  догадался. Пока выпытал у  него,  что тут стряслось, так семь  потов
сошло -- гаргулью и то легче ловить.
     А  дело, видать, нешуточное.  Началось с того, что объявилась  в округе
шайка орков. Соседнюю деревню дотла спалили, стадо перебили. Правда, немного
их, штук тридцать, наверное. На них и Рыцаря не  нужно, крестьяне  с  вилами
сами справятся. Да только пошли мужики, и пропали; только двое вернулись, да
и то потому,  что отстали по  нужде. Трясутся от страха  и рассказывают, что
вышел навстречу один  орк, ростом да  шириной  вдвое  больше,  чем положено,
взглянул -- и застыли мужики, шевельнуться не могут. Тут вся шайка налетела,
и перерезали всех до единого. Долго, видать, резали, знаю я эту мразь...
     Наутро собрался я поглядеть, как  там и что. Снарядился,  как положено,
заклинаний  подготовил.  Только на  коня сел,  как Джино ко  мне  пристал --
зачем, мол, с собой брал, если на бой сам еду, ведь пропаду без него, что он
тогда делать будет? Пришлось объяснять ему, что рано его с собой брать -- он
же  меч еще держать не умеет, приемов боевых не знает, только  мешать будет,
если что. Посмурнел братишка -- понял. Повесил голову, да и пошел в уголок.
     -- Да не горюй ты, -- успокаиваю его. -- Хватит и на твой век  нечисти,
поди, не изведу я ее всю, много ее...
     Провожал он меня до самой околицы. И  чудное дело --  пока  не скрылась
деревушка из  вида, как-то хорошо мне  на  душе  было. Не  один я теперь  на
свете, есть у меня брат младший...
     Еду я так по лесу, оглядываюсь, а все больше за Кальдином  слежу. Он  у
меня  ученый, опасность за версту  чует;  но  пока идет  спокойно,  на  ходу
листочки с  кустов  обдирает и жует. Хотя  какие там  листочки --  жухлые да
скрученные, зима на носу. А ему, видать, нравится. Ну, на вкус, на цвет... Я
вот тоже селедку с душком люблю.
     И  вдруг встал Кальдин.  Напрягся весь, ушки  на макушке,  пофыркивает.
Близко, значит. И  правда -- вымахнули из кустов, штук тридцать или сорок --
и на  меня.  Ну, это  не  страшно.  Вытащил  я  Гарфист,  меч  свой  рунный,
заклинание скорости припомнил, и кинулись мы с Кальдином на них. Орки против
нас, как замороженные -- еле шевелятся.
     Только разобрался с ними -- слышу крик:
     -- Старший, сзади!
     Оборачиваюсь  --   батюшки!   Еще   штук  шестьдесят,  не  меньше.  Эх,
селяне-пахари, даже считать толком не умеют! Стоп, а кто кричал? Ну точно --
сидит братишка  мой на  дереве и ухмыляется, подлец малолетний. Ладно,  сиди
пока, орки по деревьям не лазят, но как  вернемся,  так  я тебе устрою, будь
уверен... Пока я так думал, он из  лука двух орков свалил. Шустро шевелится,
быстрее меня, пожалуй. Ничего, и об этом расспросим.
     Сейчас я этих поганцев... А они по кустам рассыпались,  один остался. И
верно, громадина, с меня на коне  ростом. Поднял он  руку с жезлом каким-то,
показал на меня -- и оцепенел  я весь, шевельнуться не могу, и Кальдин тоже.
"Все,  -- думаю, -- вот оно. Статуя конного рыцаря."  Другие орки увидели --
осмелели, из  кустов повылезали, и ко мне. Заклинание все еще действует, так
что ползут они еле-еле,  а сделать ничего не могу. Джино еще десяток уложил,
и стрелы у него кончились, а гадов этих еще много...
     Сижу я  на коне, и слезы  по щекам  текут. Видно, смерть  твоя  пришла,
Энглион; и не так за себя обидно, как за  братишку младшего  --  что  он тут
сделает? Спилят дерево, поганцы, и зарубят,  а не зарубят, так ведь и похуже
смерти вещи есть.  Видно, правду  я  сказал, даже слишком  -- и  на  мой век
нечисти хватило,  и на его.  И даже взглянуть  не могу,  как  он там,  так и
помру, на эту паскудную рожу глядя.
     Вдруг вижу -- валится  этот громадный на траву, и сразу отпустило меня,
снова  двигаюсь  свободно. И  такая  ярость  меня взяла --  не заметил,  как
порубил почти всех, да и сбежало пяток, не больше. Нет банды, как и не было.
     Тут и заклинание выдохлось. Сразу слабость навалилась, как всегда после
драки. Слез я с Кальдина  кое-как, а у него  тоже  ноги подкашиваются.  Одна
только мысль -- как там Джино? А он  сидит на корточках над этой образиной и
жезл тот самый в руках крутит. И колдовства не боится  --  не поймешь, то ли
сдуру, то ли и  вправду он от всех  напастей заговоренный? Подошел я к нему,
оперся на меч и спрашиваю:
     -- Ну, братишка, рассказывай теперь все по порядку: кто ты есть, что за
отец у тебя, и все остальное. И что это за пакость у тебя в руках -- тоже. И
как ты эту громадину уложил.
     Он на меня взглянул -- и ну смеяться:
     --  У  меня стрелы кончились, старший. Я за сарбакан взялся -- а у него
шкура толстая, стрелки отскакивают. Хорошо, догадался --  попал в ухо... как
отца Гамлета...
     Потом увидел, что не до шуток мне, и начал серьезно:
     -- Парализатор это, старший. С  ним кого угодно так  остановишь, как он
тебя.  Вот  только не пойму -- откуда ему  здесь взяться?.. А кто я такой...
Долго рассказывать нужно, с чего бы начать...
     И застыл с открытым ртом, ровно как я перед этим. Неуж-то  этот громила
не один  был?  Поднимаю  я меч  -- а  он тяжелый, едва из рук не валится  --
поворачиваюсь...
     Нет,   не  орк  это.  С  виду   --  человек,  только  одежда  странная,
серебристая. И  глаза...  Словно энта повстречал --  у  них тоже глаза такие
древние... нет, не то слово... мудрые? Глубокие? Хоть плачь -- не пойму, кто
это. А Джино меня сзади за рукав дергает:
     -- Не волнуйся, старший... Отец это мой...
     А тот головой качает, и говорит грустно:
     -- Ну что, доказал? Эх, Рыцарь Серебряный...
     -- А что, не доказал? -- возмутился Джино. -- Вот он, Рыцарь Круга, и я
-- его оруженосец!
     Я и до того еле на ногах держался, а  тут, видно, нервы не выдержали --
как стоял, так и свалился без сознания.
     Очнулся, смотрю  -- сидит братишка мой, уткнулся в меня и  ревет  в три
ручья.
     -- Что ж ты плачешь, малыш, -- говорю, -- все хорошо, живой я. Меня так
просто не погубишь.
     А он слезы кулаком утирает:
     -- Да знаю я, что живой!  Мне уходить пора, отец за мной пришел. А я не
хочу, старший...
     -- Что тут  поделаешь, --  говорю. --  Не бойся, я понимаю. Маги -- они
над своей судьбой не властны...
     -- Да не маги  мы, -- всхлипывает он. Но видно, что легче ему стало. --
Просто мы оттуда, со звезд...  Я  сбежал,  чтобы  Рыцарей Круга найти, а  то
никто мне не верил. А теперь домой пора.
     Надо же -- со  звезд... Слыхал я, один мудрец говорил, что и там, может
быть, люди живут, но не верил. А оно, оказывается, правда...
     --  Ладно, --  говорю. --  Улетай, раз пора. Заходи  в гости,  если еще
случится  в этих местах быть. И о клятве не забывай -- она теперь навсегда с
тобой, из Круга не выходят...
     Ткнулся он мне в щеку и  побежал к отцу, который  тем временем  успел к
гоблину-громиле подойти. Успел еще крикнуть:
     -- Я вернусь, старший! -- и не  стало их, растаяли в воздухе.  Вместе с
гоблином.
     Сижу я на полянке, кругом  трупы  валяются  -- то ли сон, то ли  нет...
Только вот глаза почему-то щиплет -- соринка, что ли, попала?


Глава 8
     В ухе что-то щелкнуло, зашуршало, и тихий голос сквозь помехи произнес:
     --  Внимание,  всем наблюдателям!  Ингвальд  Соронсон  уже обнаружен  и
благополучно  доставлен   на  станцию.   Можете  возвращаться  к  прерванным
программам. Исключение -- Отец Кевин. Обнаруженный  Вами источник информации
призван  перспективным  и  Вам  поручается  находиться  в  цитадели  Рыцарей
Серебряного  Круга  по  возможности  дольше,  не  прерывая  прямой связи  со
станцией.
     -- Сигнал принят, информация  принята  к  исполнению,  --  пробурчал  в
радиодиапазоне  электронный  священник и вернулся  к созерцанию невероятного
зрелища: рыцаря, отжимающегося в доспехах...

     Рассказ Магистра Ирлана оставил после себя чувство какой-то неточности,
лжи. Небольшой лжи, несущественной, но все же присутствовавшей здесь. Раз за
разом  Кевин  прокручивал  в памяти  запись,  но  не находил  в  ней никаких
логических противоречий. И вдруг...
     "Я -- один из  Мастеров Ночи,"  -- сказал перед беседой Ирлан. Но ведь,
если исходить из записи, то...
     Магистр находился у  себя в келии, рассматривая какую-то сложную карту,
разложенную на столе. Рядом  с Ирланом стоял пожилой рыцарь и давал какие-то
пояснения.
     -- Не помешаю? -- спросил киборг.
     -- Ничуть, -- повернулся к нему Магистр. Затем посмотрел на  рыцаря: --
Спасибо, Сим. Предлагаю Вам взять с собой сорок человек и немедленно скакать
в  Гоув-Хэл,  прямо к королевскому  дворцу.  Вы  успеете  как  раз  вовремя.
Единственная просьба -- не сменяй свой облик, пока  все не  завершится:  мои
ребята не очень-то положительно относятся к оборотничеству...
     Когда седой рыцарь покинул келью, Магистр повернулся вновь к киборгу:
     -- У Вас возникли какие-то вопросы?
     --  Почти.  Всего одна неувязочка, --  сказал  Отец  Кевин, --  Вы, так
понимаю, занимаете должность Мастера Ночи?
     -- Да, это мое звание.
     -- Но Мастера странствуют вослед Лорду  Ночи, а посему НЕ МОГУТ быть на
иных от него планетах!
     -- А Вы догадливы... Ну что же: да, я СОЗДАН. Нет,  не из радиодеталей,
как  Вы,  у меня  принцип  другой,  вам  пока  не  понять... Но с  некоторой
приближенностью -- тоже киборг, аки и Вы. Только создан не Днем, а Ночью. Да
и цели мои несколько иные...
     --  Например --  исследовать нечто совершенно невероятное и неясное, --
Кевин  насмешливо  ткнул пальцем в  расстеленную карту. -- Но хоть поясните,
коллега, что это такое?
     -- Почему бы и нет? Это психокарта.
     -- Карта поведений?! Разве не проще...
     -- Не проще:  Вы хотели предложить линейное дерево для одного человека,
а здесь рассмотрена модель развития целого восстания и поведение каждого его
участника во взаимодействии с остальными.
     -- И когда же оно было?
     -- Оно только началось.  И если Симаргл прав -- то он должен успеть  на
подмогу в срок.
     -- Симаргл? Это имя какого-то земного бога.
     -- Не бога,  а Оракула. Это он и есть. А я... Я почему-то поверил ему и
позволил уговорить меня, дал ему рыцарей. Хотя терпеть не могу Оракулов!
     -- Это почему же? -- искренне удивился священник.
     -- Да  потому,  что они не День, не  Ночь,  не Тень и  не Мрак!  Они не
подвержены  ничьему воздействию и ничего  никогда  не  боятся! Они знают все
наперед, но продолжают перебирать судьбы, как карты в колоде!
     -- Они  ЗНАЮТ будущее,  но Вы  не уверены, что он прав?! Объясните мне!
Это Ваше предубеждение или...
     -- Именно  "или...",  любезнейший!  Они  знают  ВСЁ  будущее,  все  его
вероятности,  все   пути   его  развития,   и  каждым  вмешательством  могут
подтолкнуть историю к тому или иному пути.
     --  Словом,  работают  стрелочником  на  железной  дороге  жизни...  --
улыбнулся Отец Кевин, -- Тоже почетная миссия... А может, они -- Свет?
     --  Свет?  Вообще-то  это  состояние --  сугубо  гипотетическое, просто
предположенное как некоторый  Не-Мрак, что-то сродни Изначальному Миру, но с
неимоверным  потенциалом Созидания, где  каждый житель -- Лорд и Творец! Но,
увы, этот мир слишком хорош, чтоб быть правдой... А, кстати, где Вы услышали
про это понятие? Я о нем, кажется, не говорил.
     -- Ага, -- начал  было  Кевин, собираясь добавить, что поведал ему  про
Свет Гуон де Бордо, но не успел.
     Дверь в келью распахнулась и появившийся на пороге человек прохрипел:
     -- Вторжение! Мрак атакует!
     Магистр стремительно кинулся во двор. Киборг побежал следом.

     Отец Кевин, киборг:
     Я  ожидал  невероятного: каких-нибудь там щупалец, лезущих из  внезапно
сгустившегося  сумрака, навылет  прошитого  блеском молний,  чудищ, клыков у
которых больше, чем зубов у акулы, слизи, гнили и зловония...
     Но  вместо этого  атаковал  туман.  Мелкодисперсный, он легко  проникал
через любые, самые крохотные щели. Обычный  туман, если не считать того, что
он повредил  мою оптику:  я  видел его  в  негативе, он  был  не белесый,  а
какой-то серовато-черный.
     И тут предбоевую тишину разорвал истошный вопль:
     -- Черная Пыль!!!
     Черная?!  Спасибо, значит -- оптика  в  порядке...  Но чем  же она  так
страшна? Какой-нибудь яд? Бинарное соединение?  Снотворное, после которого и
вторгнутся настоящие враги? Стоит проанализировать состав этой пыли...
     Я  взбежал по лестнице прямо  на  стену,  над которой клубилась  та  же
пыль...
     Образец  оказался  интересным,  и  я  сразу  стал передавать данные  на
станцию.  Надо же -- новый вид молекулы из углерода! Не цепочка с примесями,
как в живых молекулах, не пирамидка-тетраэдр, как в алмазах и бриллиантах, а
шестигранники-пластинки,  словно  в  графите. Вот  только  они не  сложены в
стопку  друг над другом, а  образуют  поверхность шариков, словно  крохотные
молекулярные футбольные мячи!

     Я  так увлекся исследованием, что не  заметил, как  что-то  изменилось.
Зазвенела  сталь.  Где-то  в   крепости  началась  битва  с   врагом   более
материальным, чем безобидная углеродная пыль. Стоило обернуться.
     Хм,  происходило  невероятное:  с