зглый болван, - произнес он вслух.
     Блэйд заставил себя думать о другом - как выбраться отсюда. Он находился во Франции, следовательно, его перевезли через Ла-Манш на корабле. Он помнил лицо Ле Брюна, бутыль, из которой его заставляли пить снова и снова, скачку, во время которой его привязали к лошади, стук копыт...
     Со временем Ле Брюн понял, что напрасно поил Блэйда столь усердно, и прекратил насильственные вливания. Тогда-то сознание и стало постепенно возвращаться к Блэйду, но у него хватило ума притворяться и дальше невменяемым, в надежде что это усыпит бдительность его стражей и поможет бежать. И в этом он частично преуспел, раз Ле Брюн сделал его сиделкой пожилую женщину.
     Но время истекало - кардинал прибывал сегодня вечером. Блэйд должен бежать немедленно, иначе его ждет смерть. Сиделка ушла готовить пищу. Он знал, что ее не будет около часа.
     Блэйд встал у окна и стал осматривать двор.
     Рядом с башней находился домик с покатой крышей и маленькими окнами. Если бы удалось одолеть тридцать футов до этой крыши, он мог бы перебраться на следующий дом, а затем спрыгнуть на землю - правда, с риском сломать ноги. Блэйд пристально приглядывался к домику, пытаясь найти другое решение, когда вдруг из замка вышел один из людей Ле Брюна. Блэйд отдернул голову и затаился у стены, моля небеса, чтобы его не заметили. Но, как он ни вслушивался, ничего, похожего на тревогу, не последовало.
     Блэйд на цыпочках подошел к ящику у кровати - сиделка положила туда его одежду. Он мог бы одеться, скрутить веревку из простыней и спуститься по стене дома. Было уже достаточно темно, чтобы попытаться уйти от назойливой опеки Алена Ле Брюна.
     Только рука Блэйда легла на одежду, как внизу во дворе раздался стук копыт. Блэйд закрыл ящик и вернулся к окну. В последних лучах заходящего солнца он разглядел трех человек, слезающих с лошадей, один из которых выделялся своим высоким ростом. Он откинул капюшон, открыв голову в маленькой шапочке священника, из-под которой выбивались длинные золотисто-рыжие волосы. Это был кардинал.
     Блэйд быстро вернулся на кровать и закрыл глаза. Скоро половицы за дверью заскрипели под ногами гостей. Щелкнул замок, и шаги замерли у самой его постели. Блэйд услышал шелест плаща, дыхание и больше ничего.
     Чья-то рука тронула его щеку. Блэйд собрал всю свою выдержку, чтобы не вздрогнуть - рука была как лед. Эта же рука сдернула с него покрывало, затем вновь вернула его на место. И все это - в полной тишине.
     За этим последовал сильный удар по голове. Блэйд слабо простонал. Его ударили еще и еще раз. Блэйд приоткрыл глаза, встретившись с взглядом темных глаз кардинала Лотарингского.
     - Ну, наконец-то, сын мой, мне не нужно просить тебя, чтобы ты обратил на нас внимание.
     Блэйд не ответил, а лишь глянул на кардинала и закрыл глаза.
     - Сынок, не заставляй слугу Господа бить тебя снова.
     Блэйд медленно открыл глаза, делая вид, что прилагает при этом невероятные усилия.
     - Хорошо, - сказал кардинал. - Английский соловей наконец прилетел к нам обратно. Я узнал вас, сударь, хоть и не сразу. В прошлом году прекрасная Клод устроила маскарад - не очень-то он удался, - но вы на нем пели. И ваш голос сделал ночь подобной яркому дню.
     Кардинал повернулся к Ле Брюну, и Ле Брюн с готовностью пододвинул кресло. Кардинал, не торопясь, сел, расправил складки плаща и внимательно посмотрел на Блэйда.
     - Ты причинил мне большие неприятности, сынок. Я бы сурово наказал любого, кто сделал это, даже по глупости. Но я восхищаюсь твоими талантами. Они действительно удивительны. К примеру, по-французски ты говоришь не хуже меня. Но мы еще о многом поговорим в эти дни.
     Блэйд прошептал, заботясь о том, чтобы сделать шепот как можно тише:
     - Я не скажу ничего.
     Как мучительно - лежать, не в силах что-либо сделать, позволяя играть с собой, как с собачкой!
     Кардинал ответил своим мягким тихим голосом:
     - Не зарекайся. Я заставлял говорить всех, кого хотел о чем-то спросить. К сожалению, у меня мало времени. И потому тебе лучше начать говорить сейчас, иначе у тебя будут большие неприятности. Первый мой вопрос - как ты узнал о пожилом джентльмене Томасе Ричмонде?
     Блэйд глянул в глаза кардинала, но не произнес ни звука. Кардинал вздохнул.
     - Жаль, сын мой, - сказал он, сложив руки на груди. - Впрочем, секреты Тома Ричмонда не столь важны, как твои. Что ты знаешь о планах Ее Величества?
     - Ничего.
     Кардинал опустил руки, насмешливо улыбнувшись.
     - У меня есть аптекарь по имени Козимо. Итальянцы очень искусны в изготовлении различных снадобий из растений. Козимо учился у самого Нострадамуса и приготовил для меня весьма полезную микстуру. Полагаю, он смешал лаванду, душистую руту, мандрагору... Ты знаешь, что такое мандрагора? Это растение растет только под виселицами для убийц. Тот, кто попытается выкопать его корень, умирает: растение начинает кричать так душераздирающе, что люди падают от разрыва сердца. Поэтому для добычи корня используют собак.
     - Я не собираюсь его выкапывать, - прошептал Блэйд.
     - Это растение используют и в магии, у него колоссальные возможности.
     Говоря это, кардинал извлек из своего плаща золотую цепочку. С нее свешивался прозрачный флакон, наполненный черной жидкостью. Кардинал поднял цепочку над головой Блэйда, и флакон начал крутиться, поблескивая при свете свечи.
     - Я уже пробовал это снадобье на приговоренных к смерти, - сказал кардинал. - К сожалению, поначалу я был слишком щедр, и несколько человек умерли до казни. Но в конце концов я научился соблюдать меру. За считанные часы я могу превратить любого упрямца в послушного раба.
     - Я не верю вам, - прошептал Блэйд.
     - Это не играет роли. - Кардинал взял флакон в руки. - Хватит болтовни. Ты должен выбирать, сын мой. Я даю тебе снадобье Козимо, или ты садишься на свою лошадь - и мы с Ле Брюном доставим тебя, куда надо.
     - Куда вы повезете меня?
     - В королевский замок. Я не собираюсь тебя держать в подземельях Амбуаза. Но знай - оттуда никто не услышит твой крик.
     Пальцы Блэйда сжались, он с трудом сдерживался, чтобы не броситься на кардинала. Теперь понятно, как этот человек достиг такого могущества. Он медленно и искусно отнимал надежду у своих жертв, а потом вырывал у них необходимые признания.
     - Итак, твой ответ? - спросил кардинал. - Советую согласиться, потому что согласие раба не доставит мне радости. Согласись, и я буду милосерден.
     Кардинал сделал, знак рукой, и один из его людей приподнял Блэйда. Блэйд обвел взглядом комнату. Кроме кардинала в ней находились Ле Брюн и пятеро охранников. Даже он не смог бы справиться с семью. Лучше всего в этих условиях не сопротивляться и получить шанс бежать по дороге в Амбуаз. Если повезет, они не привяжут его ноги к стременам.
     Блэйда одели и повели вниз по витой лестнице, а потом вывели во двор, где их ожидали лошади. Охрана связала ему руки. По распоряжению кардинала кто-то набросил на него плащ. Блэйда усадили в седло, где он постарался выглядеть как можно более обессиленным, со сгорбленными плечами. С двух сторон его сопровождали охранники.
     Кардинал выехал вперед, посмотрел на своего пленника и отдал приказ:
     - Смотрите за ним в оба. Если он будет валиться, привяжите к седлу, и как можно крепче. Я не хочу, чтобы он упал и сломал себе шею.
     Блэйд понял, что преуспел в своем замысле. Его считают болезненно слабым, не способным ни на что, кроме как повиноваться их командам.
     По сигналу кардинала вся кавалькада тронулась в путь. Блэйд старался глубоко вдыхать морозный вечерний воздух.
     Его тело наполнялось силой. Он был один и не вооружен, но в конце концов ведь он уже был не в тюрьме. Следующие часы либо принесут ему свободу, либо станут последними часами его жизни. В любом случае он отнял у кардинала Лоранского шанс погубить его королеву.

21

     Человек благородного рода должен уметь достойно жить и достойно умереть.
     Софокл

     Ориел и Дерри стояли на опушке леса. Дальше простирались владения Ле Брюна.
     Ориел поднялась на цыпочки, опираясь на плечи Дерри. У ворот поместья Ле Брюна копошились черные тени.
     Она шепнула на ухо Дерри:
     - Что они делают?
     - Уезжают, - произнес Дерри. - Нам пора действовать. Кристиан возьмет на себя освобождение Блэйда, а я займусь кардиналом.
     Ориел повернулась к Дерри.
     - Ты сказал - кардинал? Он здесь? Ты уверен?
     - Да. Дева Мария! Они уезжают вместе с Блэйдом!
     Ориел вгляделась в ночную тьму.
     - Они едут по дороге на Амбуаз. Нам нужно освободить его перед тем, как они доберутся до замка, иначе мы не освободим его никогда.
     - Мы их опередим, - решительно сказал Дерри.
     Отряд разделился. Ориел последовала за Дерри. Дерри и его спутники понеслись через ночной лес. Ветки деревьев нещадно хлестали по лицу. Она услышала сзади ругань - от удара о сук дерева один из всадников едва не вылетел из седла.
     Наконец Дерри отдал команду остановиться, сам спрыгнул с лошади и выхватил из-за пояса кинжал. Всадники спешились, передав поводья Ориел.
     - Помни, - сказал Дерри, - ты поклялась не ввязываться в драку.
     - Я буду у лошадей. Если б я владела саблей, то обязательно бы ввязалась.
     Дерри хмыкнул:
     - Прошлый раз ты уже пыталась ею орудовать, и тебя чуть не убили.
     - Забудем об этом. Я не буду вам мешать.
     - Вот и хорошо.
     По сигналу Дерри его люди заняли свои места. Сам Дерри забрался по стволу на дерево, затем перелез на сук свисавший над дорогой. Рене спрятался в ветвях дерева на противоположной стороне. Трое из людей Дерри положили стрелы на луки и притаились за стволами деревьев. Четвертый, сидя на дереве, натянул арбалет. Ориел же отвела лошадей в сторону, за заросли кустарника. Отсюда она почти не видела дороги, людей же Дерри темнота скрыла совсем.
     Наступила тишина. Иногда ее нарушали шуршание сухих листьев и скрип ветвей, раскачиваемх порывами ветра. Наконец раздался крик совы. Дерри давал сигнал, что кавалькада кардинала приближается к засаде.
     Вскоре послышался топот копыт. Затем на дороге появились силуэты всадников. Ориел почувствовала, как ее волнение нарастает с каждым мгновением. Когда всадники приблизились к засаде, ее начал бить озноб. Когда же раздастся сигнал к нападению? Она заметила, что два охранника скачут по бокам какого-то всадника, и вдруг узнала в этом всаднике Блэйда.
     Послышался еще один крик совы; Блэйд выпрямился в седле, всматриваясь в ветви над своей головой.
     Едва лишь всадники достигли дерева, на котором находился Дерри, тот спрыгнул вниз на одного из охранников Блэйда. Охранник грохнулся с лошади, в его груди торчал кинжал. В то же мгновение Блэйд ударом ноги попытался выбить второго стражника из седла. Но это ему не удалось, тот удержался и выхватил шпагу, но эта шпага так и замерла в воздухе. Стрела вонзилась ему в спину, и он замертво свалился на землю. Стрелы других лучников со свистом пронизывали воздух, заставляя людей кардинала падать, вскрикивая от боли.
     Но французы опомнились быстро. Они выхватили шпаги, и завязался бой. Вот уже два лучника Дерри рухнули на землю под ударами французов. Третий, прижавшись к дереву, отбивался шпагой, потому что у него кончились стрелы. Француз, который ехал впереди Блэйда, развернул лошадь и с вытянутой шпагой устремился на Блэйда. Наперерез ему бросился Рене.
     В это время Дерри, не обращая внимания на опасность, пытался разрезать ремни на руках Блэйда. Ориел крикнула им, но крик утонул в шуме сражения. Она замерла, понимая свое бессилие, но затем вспрыгнула на свою лошадь и помчалась к Блэйду, стремясь опередить француза.
     Дерри разрезал последний ремень на руках Блэйда Ориел уже выбралась на дорогу и кричала им:
     - Блэйд, оглянись!
     Он оглянулся - и вовремя: в воздухе мелькнула шпага. Блэйд отклонился от удара, резко потянув лошадь за уздцы в сторону. Дерри кинул ему шпагу, Блэйд поймал ее и, когда стражник повторил атаку, парировал выпад и нанес короткий ответный удар. Стражник оцепенел на миг и рухнул.
     А шпага Блэйда снова взвилась вверх - отбивать выпад еще одного врага. И тут Блэйд замер. Перед ним стоял кардинал.
     Шпаги уперлись друг в друга и застыли - силы противников оказались равны. В глазах кардинала пылала ненависть.
     - Вам, англичанам, всегда везет.
     - Потому что мы, англичане, умеем постоять за себя, - ответил Блэйд.
     Кардинал рассмеялся и громко позвал своих людей. Из темноты выехали три всадника, и все направили свои шпаги на Блэйда. Но Блэйд молниеносным движением поднес кончик шпаги к самому лицу кардинала. Тот в ужасе открыл рот, но, так и не произнеся ни звука, резко повернул лошадь и поскакал к поместью.
     Французы последовали за ним.
     Ориел и Дерри немедленно бросились к Блэйду.
     Но сражение не было кончено. Из темноты выехал еще один всадник. Блэйд крикнул, предупреждая Ориел. Она попыталась повернуть лошадь, но та заупрямилась. Ориел с ужасом увидела шпагу, занесенную над ее головой. Эта шпага стала медленно, как ей показалось, опускаться; Ориел не могла предпринять уже ничего. И тут удар невероятной силы выбил ее из седла.
     Ориел ударилась головой о дерево, и у нее от боли перехватило дыхание. Она не сразу пришла в себя. Наконец ей удалось вдохнуть воздух.
     - Господи Иисусе! Дева Мария!
     Сильные руки подняли ее с земли. Это был Блэйд.
     - С тобой все в порядке? Что ты здесь делаешь? Погоди, я прислоню тебя к дереву.
     Ориел наконец отдышалась. Она тронула его плечо и произнесла:
     - Благодарение Всевышнему! Они не сделали тебе дичего плохого!
     - Боже, дай мне терпение! Мне следовало бы тебя отшлепать!
     Он заключил ее в объятия и прильнул к ее губам. Земля поплыла под ее ногами. Взяв его лицо в свои руки, Ориел тревожно спросила:
     - С тобой действительно все в порядке?
     - Да, дорогая. А с тобой?
     Но тут раздалось громкое восклицание, и перед ними вырос Рене. Он стиснул Блэйда в крепких объятиях.
     Их развел Дерри.
     - Хватит нежностей. Сейчас все в порядке, но чем раньше, мы покинем это место, тем лучше. Садитесь на лошадей, чтобы не встретиться с кардиналом снова.
     Дерри задержался, чтобы собрать своих людей. Ориел, Блэйд и Рене отправились в путь немедленно. Они скакали всю ночь и на рассвете уже въезжали в город, достаточно большой, чтобы там затеряться. Вскоре их нагнал Дерри. Двое его людей были легко ранены, и он поместил их в гостиницу. Ориел, Дерри и Блэйд остановились в обычной, малоприметной таверне.
     Пока Дерри обеспечивал охрану, Блэйд провел Ориел наверх, в комнату на втором этаже. Он пропустил ее вперед, затем запер дверь и закрыл ставни. Прислонившись к стене, он скрестил руки на груди. Все это время он молчал. С тех пор, как они покинули поле сражения, он не произнес ни слова.
     Сейчас он молча наблюдал, как Ориел бросила на пол свою дорожную сумку и уселась на нее верхом. Она улыбнулась ему, но улыбка замерла на ее лице, потому что он на нее не ответил.
     Очень медленно Блэйд извлек кинжал из ботфорта и попробовал пальцем острие лезвия. Ориел охватило беспокойство. Все время, что он молча исследовал кинжал, это беспокойство росло.
     Она не могла больше выдерживать эту затянувшуюся паузу.
     - Я боялась, что они с тобой что-нибудь сделают.
     В ответ не послышалось ничего.
     - Как ты думаешь, они будут нас преследовать?
     Молчание. Она нахмурилась.
     - Плутарх говорил, что разумно промолчать, когда того требуют обстоятельства. Но сейчас обстоятельства не требуют этого.
     Никакого ответа. Вдруг Ориел осознала, что они здесь одни. Странно, но эта мысль встревожила ее. Она не видела Блэйда очень долго, сейчас он казался ей совсем другим: молчаливым, замкнутым, чего не было раньше, а потому - таящим непонятную угрозу. Ее страх объяснялся и тем, что она первый раз увидела, как он убивал - быстро и без колебаний. Его шпага носилась, как ветер. Когда Блэйд расправлялся с людьми Джека Миднайта, она не видела этого - все происходило у нее за спиной. Может ли один человек сочетать искусство обольстителя с безжалостностью убийцы?
     Наконец он, оттолкнувшись плечом от стены, направился к ней. Ориел насторожилась и быстро переползла на другую сторону кровати. Блэйд приостановился, глядя на ее передвижение, но затем все так же молча обошел кровать.
     Слишком поздно Ориел заметила, что загнала себя в угол. С нарастающим беспокойством следила она за каждым его шагом, пока, отступая, не уперлась в стену около шкафа.
     Блэйд подошел совсем близко и уперся рукой в стену над ее головой. Она хотела ухватиться за эту руку, но он перехватил ее кисть и прижал к стене.
     - Что ты делаешь?!
     Он прижал ее к стене своим телом.
     Ориел попыталась вырваться. Но он припечатал к стене и другую ее кисть и изогнулся так, что его губы оказались совсем рядом.
     - Нет! - воскликнула она.
     - Молчи, моя дорогая. Это как раз тот случай, когда надо помолчать.
     Их губы слились, а его рука легла на ее грудь. Он осыпал ее лицо легкими поцелуями, а второй рукой отыскал другую ее грудь.
     Ориел почувствовала между своими ногами его колено. Она непроизвольно повторяла ритмичные движения его бедер.
     Медленно, с каждым поцелуем, с каждым движением, каждым касанием его рук, тело ее начинал охватывать жар. Руки Блэйда потянули вверх ее юбку продолжили свой путь вверх - по открывшимся бедрам. Пламя охватило ее всю. Его прикосновения испепеляли ее.
     Наконец Блэйд оторвал свои губы от ее.
     - Дорогая, я и не думал уже увидеть тебя снова. Я мечтал увидеть тебя хоть на миг, чтобы сказать "прощай".
     Она хотела ответить, но его губы не позволили ей этого. Целуя Ориел, он бережно поднял ее и легко, как пушинку, перенес на кровать. Затем нежно обнял ее.
     Ориел чувствовала, как жесткий капюшон плаща трет ее шею. Она тряхнула головой, отводя его. Он поймал ее голову руками и снова стал целовать.
     Он был прав. Это был тот случай, когда надо молчать.
     Ориел проснулась только через несколько часов. Открыв глаза, она увидела, что Блэйд лежит на боку и, улыбаясь, любуется ею. Он отвел локон с ее лба.
     - Я боюсь за тебя, милая. Мне не удается выбросить тебя из своего сердца, сколько я ни пытался.
     - Не понимаю - чего ты так боишься?
     Он перевернулся на спину и немного помолчал, глядя в потолок.
     - Как ты думаешь, почему я так искусен в убийстве?
     - Не знаю.
     - Потому, что в моей душе горит адский огонь. Этим огнем я научился управлять. Я потратил на это много времени, оставаясь один. Когда я был моложе, то направлял этот огонь против других, не в силах справиться с собой. Когда-то я причинил страдания одной девушке - прелестной и невинной. Ее звали Нора.
     - Ты убил ее?
     Блэйд отрицательно качнул головой.
     - Но я убивал других, людей, заслуживавших смерти. Мой огонь передавался шпаге и так уничтожал их.
     Блэйд повернулся к ней, и его глаза сверкнули.
     - Я боюсь этого огня. Боюсь своего гнева. Боюсь, что он может поразить и тебя. Эта ярость неотделима от моего тела, потому что я получил этот страшный Дар в наследство от отца.
     Ориел поднялась и села рядом с ним.
     - Ты уже говорил об этом. Но мы же часто были вместе, и ты не причинил мне никакого зла. Я вообще никогда не видела, чтобы ты поднимал руку на женщину.
     - Когда мужчина и женщина живут вместе, в их отношениях может произойти всякое. Они могут начать ненавидеть друг друга. Я видел это. А ненависть часто переходит в насилие. Я не вынесу, если подобное случится с нами.
     Ориел отодвинулась от него, укутавшись в одеяло.
     - Ты все еще хочешь расторгнуть нашу помолвку? Из-за страха, что ты - такое же чудовище, как и твой отец?
     Блэйд наклонился к ней. В его глазах была боль.
     - Нет, я не хочу этого. Я понял, что для меня нет ничего страшнее разлуки с тобой. Никакие пытки, задуманные кардиналом, не сравняются со страхом потерят