ка. Он подошел к старику, заливаясь слезами, изображая потерявшегося ребенка. Заплакать было нетрудно: стоило лишь ослабить самоконтроль, и избитое тело тут же отреагировало болью. Старик поднял его на руки и стал нежно утешать. Кит показал ему дорогу к своему вымышленному дому в переулке, успев ощупать его кошелек. В переулке старик спустил его с рук, и Кит поспешил прочь.
     Не прошел он и нескольких шагов, как услышал крик. Оглянувшись, он увидел, что Джек перерезает старику горло. Серебристый клинок проложил кровавую дорожку в человеческой плоти. При виде конвульсивно подергивающихся мускулов и хлещущей из раны крови Кит словно прирос к месту; смотрел на повисшую клочьями кожу, слышал булькающие хрипы. Его глаза встретились с испуганным глазами старика.
     Сидя обнаженным у двери в комнату Норы, Кристиан словно заново окунулся в ту грязь, через которую прошел в те дни. Глаза старика, почему он вспомнил о них сейчас? Наверное потому, что в глазах было выражение того же безграничного ужаса и боли.
     - Боже милостивый, что же я наделал?
     Дрожа, он положил руки на колени и прижался к ним лбом. Услышал собственное сухое рыдание и прикусил губы, стараясь приглушить его. Узнав о предательстве Норы, он снова превратился в того замученного ребенка-звереныша. Прикоснувшись к ней только что, предложив вернуться в ее постель, он рассчитывал вызвать страсть, которую открыл в ней в их первую брачную ночь. Но вместо этого вверг ее в агонию.
     Доживи он до следующего века, он все равно не сможет забыть ее глаз, нежных глаз, которые могли светиться любовью и состраданием к слабым и обиженным, но в тот момент отражали муку вздернутого на дыбу, привязанного к колу для сожжения, подвергшегося клеймению. И это он, Кристиан де Риверс, соорудил дыбу, поджег хворост в костре, выжег клеймо. Он не мог продолжать так и дальше. Сцена с Мег должна была по его замыслу унизить Нору, причинить ей боль, но оказалось, что он сам испытывал страдание. Он убивал собственную душу.
     - Кит? - Мег наклонилась над ним, прикоснулась к его обнаженному телу. - Кит, ты сидишь здесь Бог знает сколько времени. Пойдем в постель.
     Она наклонилась ближе и откинула ему с лица волосы.
     - Кит, в чем дело?
     - Уходи, - сказал он.
     - Что она с тобой сделала? - Опустившись на колени, Мег обхватила его лицо ладонями. - - Господи, что она с тобой сделала?
     Высвободив голову, Кристиан встал, опираясь руками о стену.
     - Я сам это с собой сделал, дорогая Мег. Я пытался загнать ее в ад, но оказался в нем сам.
     - Иди в постель. Я заставлю тебя забыть.
     - Нет, - ответил он, направляясь к лестнице, - это тебе не под силу.
     - Под силу. Я делала это раньше.
     - Тогда я был ребенком, Мег. Нет, не спорь со мной. - Его губы изогнулись в каком-то подобии улыбки. - Я стал чудовищем, огромным отвратительным безглазым чудовищем.
     - Чушь собачья. Ты пережил из-за нее кучу неприятностей. Она предала тебя. Мы все ненавидим ее за это.
     Мег рванулась к нему, обняла за талию, поцеловала в грудь, но он никак не откликнулся на ее ласки. Он выскользнул из ее объятий и сделал шаг вниз по лестнице.
     - Возьми ключ, который я тебе дал, и запри ее. Ключ отдашь Саймону. И Мег, я благодарен тебе за все, и ты мне дорога.
     - Я хочу большего. Ты принадлежишь мне, Кит, мне и этим негодным воришкам внизу.
     - Я замерз, увидимся утром.
     - Мы будем видеться каждое утро.
     Он сжал перила и посмотрел на нее.
     - Я думал, Мег, ты давно поняла, что я принадлежу только тебе.
     - Разве, Кит? - Мег указала на дверь комнаты Норы. - А, может, ты принадлежишь ей и борешься, пытаясь освободиться от цепей, которыми она обвила твое тело?
     - Я замерз и иду в постель. Спокойной тебе ночи, Мег.
     Кристиан стал спускаться по лестнице, молясь про себя, чтобы Мег оставила его наконец в покое. Зря он надеялся.
     - Отошли ее, Кристиан, - крикнула она ему вслед. - Она разрушает тебя, а ты этого и не видишь. Избавься от этой суки прежде, чем она снова нанесет тебе удар. В следующий раз ты можешь и не выжить.

17

     Послеполуденное солнце припекало так жарко что даже птицы перестали петь, и только стрекозы лениво и сонно кружились над рвом. Привратник кивнул Иниго-Ловкачу, проехавшему под опускной решеткой. Двор был пустынным, лишь мальчишка-конюх клевал носом в тени навеса, отгоняя от себягнуса. Иниго легонько толкнул мальчика в плечо и передал ему поводья.
     Внутри замка витал запах винного перегара и прогорклого жира, заставлявший вспомнить о таверне Мег, а лежавшие повсюду вповалку грязные люди довершали сходство. Пробравшись кое-как через неразбериху человеческих тел и остатков пиршества, Иниго подошел к господскому столу и ухватил за нечесанные волосы навалившегося на него человека. Саймон Спрай зашмыгал на Иниго красным носом.
     Выругавшись и как следует встряхнув вора-лошадника, Иниго спросил:
     - Где он?
     - А... - пробормотал Саймон.
     - Где он? Что, стражники в таком же состоянии?
     Саймон отцепил от себя руки Иниго и рыгнул.
     - Нет.
     - Говори толком, сукин сын.
     - Нет, ты же знаешь, он запрещает пить караульным. Они просто попрятались, чтобы не попасть ему под горячую руку.
     Присвистнув, Иниго повторил свой вопрос:
     - Где он?
     - Не мог заснуть.
     - О чем ты говоришь?
     - Хозяин не мог заснуть. Бродил всю ночь по дому. Ходил и ругался, ходил и ругался, как ненормальный. Не давал мне спать. Ближе к рассвету куда-то ушел.
     - И ты позволил ему уйти одному? - Иниго сжал Саймону горло.
     - Черт тебя побери, Иниго. Идти за ним? Нет, благодарю покорно. Он не нуждался в моем обществе, а мне, знаешь ли, хочется, чтобы моя голова оставалась у меня на плечах, а член между ног.
     Оттолкнув вора, Иниго спросил:
     - Куда он пошел?
     - В лес, но...
     - Он вернулся, - раздался голос Кристиана.
     Иниго резко обернулся и оказался лицом к лицу молодым лордом, освещенным солнечным лучом, в тором кружились мириады пылинок. Он внимательно рассматривал сухую ветку, которую держал в руке.
     - Кит, - сказал Иниго.
     Кристиан стукнул веткой по стоявшей на столе чашке.
     - Нашел садовника?
     - Хекст нашел его, но этот простак не знает, кто забирал донесения.
     - Ты уверен, что к нему применили все возможные методы убеждения?
     - Конечно. Мы обнаружили, где он оставлял донесения. В печатной мастерской недалеко от дворца, принадлежащей какому-то жирному ежу по имени Хьюго Падерборн. Но Хьюго уехал в Уэльс навестить сестру.
     - Неприятно.
     Иниго кивнул, внимательно глядя на хозяина. Кристиан в последний раз ударил веткой по чашке вздохнул и бросил ветку на пол.
     - Пусть управляющий сообщит в замок Монфор, чтобы там подготовились к прибытию моей жены. Я отправлю ее через, несколько дней, а мы вернемся в Лондон.
     Иниго вопросительно посмотрел на Саймона, но тот только покачал головой и принялся изучать налипший на доске для еды жир. Стук двери и топот ног удержали Иниго от дальнейших вопросов. В зал ворвался Блейд и, приблизившись к Кристиану своей походкой фехтовальщика, схватил его за плечо. Затем развернул к себе лицом и потряс кулаком у него перед носом.
     - Что ты на этот раз с ней сделал, ты, сикун проклятый?
     - Ничего.
     Блейд стал наседать на Кристиана, но Иниго тут же оттащил его; оттолкнув Иниго, Блейд снова набросился на Кристиана, но тот ждал этого и легонько толкнул юношу в грудь. Блейд покачнулся и отлетел в руки Иниго.
     - Пусти меня, сукин сын, - закричал он, пытаясь вырваться. - Он что-то сделал с Норой, и я заставлю его послать за лекарем.
     Выхватив Блейда из рук Иниго, Кристиан приблизил к нему лицо.
     - Что ты имеешь в виду? Она заболела?
     - А ты не знал?
     Нет, - ответил Кристиан и, отпихнув Блейда, выбежал из зала.
     Перепрыгивая через три ступеньки, он первым добежал до комнаты Норы. Она была одна, лежала в постели - маленький воробышек под грубы покрывалом.
     Черные волосы, спутанные и тусклые, разметались по подушке. Она ничем не показала, что слышала, как он вошел. Она почти не двигалась, но, подойдя ближе, он увидел, что она не спит.
     Он остановился у кровати, молча глядя на нее. По щекам Норы, стекая на шею, безостановочно катились слезы. Беззвучные слезы. Он протянул руку к ее лицу, но отдернул, услышав, как в комнату вбежали Блейд и Иниго.
     Блейд уселся на кровать рядом с Норой и прикоснулся к ее руке, лежавшей поверх покрывала.
     - Она больна.
     - Нет, не больна, - тихий голос заставил их вздрогнуть. - Просто я никак не могу перестать плакать. Я пыталась, я правда пыталась, но я не могу, и я не знаю, что делать. - Она закрыла глаза.
     Кристиан услышал вздох, перешедший в тихий протяжный стон, и страх как змея сжал ему внутренности. Он дотронулся до ее руки, и Нора съежилась. Убрав руку, он спросил, стараясь, чтобы голос его не дрожал.
     - И давно ты в таком состоянии?
     - Я не знаю, - проговорила она между рыданиями.
     Не произнеся больше ни слова, Кристиан направился в комнату Мег. Мег лежала на кровати с мокрым полотенцем на глазах. Кристиан сорвал полотенце и, схватив Мег за руку, заставил сесть.
     - Я велел тебе следить за Норой, - набросился он на нее. - Почему ты не сказала мне, когда она начала плакать?
     Мег потрепала его по щеке.
     - Разве довести ее до слез не было целью вчерашнего представления?
     - С ней что-то не в порядке, и ты это знаешь.
     - Ты же хотел увидеть ее страдания. Ты сказал, что жаждешь мести.
     Кристиан сглотнул и отвернулся, не желая видеть издевательское выражение на лице женщины.
     - Как давно это началось?
     Мег пожала плечами. Схватив ее за волосы, повторил свой вопрос, медленно и четко выговаривая слова:
     - Как давно это началось?
     - По-моему, тогда, когда я заперла ее дверь после твоего ухода. Ох, Кит, мои волосы.
     - Принеси вина. Скажи дворецкому, пусть даст самое лучшее. И еще чистые полотенца и воду.
     Мег не двинулась с места. Кристиан поднял руку и этого оказалось достаточно - она стремглав бросилась к двери.
     Вернувшись в комнату Норы, Кристиан обнаружил, что Иниго ушел, а Блейд сидит на прежнем месте и держит Нору за руку.
     - Чего ради ты беспокоишься о моей жене?
     - Даже я могу распознать истинно непорочную душу, - огрызнулся Блейд. - Ты женился на ней и стал вести себя как животное. Если она тебе не нужна, позволь мне увезти ее.
     - Чем это она тебя приворожила? Упала в обморок от твоего обаяния или восторгалась твоим умением убивать? А может, она... - Стон Норы прервал его злопыхательства.
     Блейд забормотал какие-то утешительные слова, но она, отвернув голову, заплакала, пытаясь дрожащей рукой приглушить рыдания. Блейд посмотрел на Кристиана глазами, полными ненависти.
     - Уйди отсюда, Христа ради. Неужели ты не видишь, до чего доводит ее твое присутствие?
     Сжав губы, Кристиан кивнул юноше и вышел. Оказавшись за дверью, он услышал чьи-то торопливые шаги. Кто-то бежал по лестнице, а секундой позже мальчишеская голова, как маленький снаряд, врезалась ему в живот.
     - Иди назад, бесенок, - раздался голос Иниго этажом ниже.
     Кристиан оторвал от себя "золотоволосый снаряд" и поставил перед собой.
     - Как ты сюда попал?
     - На лошади. - Артур поклонился Кристиану и уставился на него, вздернув подбородок. - Мы вышли за вас замуж, но меня вы с собой не взяли. Я спросил у графа, могу ли я поехать к миледи, и он разрешил.
     - Мы?
     Артур одернул свою ливрею и, склонив голову посмотрел куда-то мимо Кристиана.
     - Мы никогда не были замужем. Граф объяснил, что молодоженам нравится быть наедине друг с другом, но я... я никогда не оставался долго без моей госпожи.
     Подоспел Иниго.
     - Вот ты где, маленькая бестия.
     - Я позабочусь об Артуре, - сказал Кристиан, - а ты иди на кухню и помоги Мег.
     - Пойдем со мной, - Кристиан взял Артура за руку. Маленькая ручка целиком исчезла в его ладони, и он подумал о Норе. - Твоя госпожа нездорова, ты должен будешь подбодрить ее.
     - У нее жар? - спросил Артур.
     - Нет. У нее плохое настроение. Думаю, она скучает без тебя.
     Кристиан отвел мальчика к Норе и позволил ему одному приблизиться к кровати, оставшись у двери. Он поманил Блейда, и тот соскочил с кровати, освобождая место Артуру. Артур вскарабкался на кровать и, опустившись на все четыре конечности, заглянул Норе в лицо. Прежде чем он успел заговорить, она, радостно вскрикнув, села и обняла его. Артур засмеялся и обхватил свою госпожу и руками, и ногами.
     Глядя, как он уткнулся лицом в шею Норы, Кристиан задержал дыхание. Нора раскачивалась из стороны в сторону, положив ладонь Артуру на затылок. Комнату наполнил тихий бессвязный шепот. Увидев, что Нора перестала плакать, Кристиан вздохнул с облегчением, и они с Блейдом тихо вышли из комнаты.
     Закрыв дверь, Блейд уставился на блестящий замок. Кристиан прислонился к стене и устремил взор в потолок.
     - Думаешь, это ей поможет? - спросил Блейд.
     - Как я мог забыть?
     Блейд посмотрел на него.
     - Что?
     - Шок и предательство - в них все дело. Они довели меня до безумия.
     - Забыть что? - переспросил Блейд.
     - Щенков. Бездомных голодных кошек, большое доброе сердце в хрупком теле.
     - Ты несешь бессмыслицу.
     - Знаю. Со дня своей женитьбы я вел себя как человек, утративший разум. Я больше не знаю, чему верить, черт возьми.
     - Просто оставь ее в покое.
     Кристиан засмеялся.
     - Не могу, друг мой. Ты просишь меня о том единственном, что выше моих сил. Если бы ты пригрозил, что насадишь меня на вертел, я и тогда не смог бы оставить ее в покое.
     - Лжешь.
     - Заткнись. - Обняв Блейда за плечи, он повел его к лестнице. - Сейчас мы с тобой поедим и выпьем, потом еще выпьем, и, может, это принесет мне освобождение от этих ужасных пут чувственной привязанности.

***

     Проведя четыре дня в обществе Артура и ни разу за все это время не увидев лорда Монфора, Нора решила, что душа ее умерла не совсем. Правда, большая ее часть омертвела, но где-то в глубине упрямо тлела искра жизни, которую не смог погасить обрушившийся на нее шквал жестокости лорда Монфора. На пятый день она вышла из комнаты.
     Свежий утренний воздух взбодрил ее еще больше, и она даже улыбнулась Артуру, который, пританцовывая от нетерпения, вел ее, чтобы показать свой сюрприз. Он провел ее через кухню на задний двор, открыл ворота и потащил дальше, к грядкам, засаженным цветами и зеленью.
     - Это садик целебных трав, миледи. Повариха говорит, у нее нет времени ухаживать за ним, когда в доме столько гостей. Лорд Монфор разрешил нам делать здесь что угодно.
     При упоминании имени ее мужа сердце Норы болезненно сжалось, но она постаралась не показать Артуру, какое впечатление произвели на нее эти слова. Он так радовался, что нашел способ развлечь ее. Он носился между грядок, показывая то на одно растение, то на другое.
     - Розмарин, миледи. - Он остановился у грядки, на которой, теснились растения с толстыми темно-зелеными листьями. - А это коровяк, шандра и валериана. А вон там-пижма. Я все их запомнил, когда помогал вам.
     Она подошла к Артуру и, положив руку на голову, стала перебирать ему волосы.
     - Ты мой хороший друг.
     - А вы моя собственная госпожа. Я никому не был нужен, пока вы не приехали.
     - Ты всегда будешь мне нужен, мой Артур. - Улыбнувшись мальчику, она присела у грядки с широколистными растениями. - Знаешь, что это?
     - Он покачал головой.
     - Это буквица. Говорят, ее используют против колдовства. Я лечу ею головную боль и даю, когда нужно успокоить нервы. Я читала, что, если в круг, выложенный буквицей, поместить двух змей, они закусают друг друга до смерти.
     - Давайте найдем двух змей, - предложил Артур.
     - Ну уж нет, друг мой. Я вижу, не следовало мне рассказывать тебе эту историю.
     - А на лягушек или сверчков она действует?
     - Не знаю. Этот садик нужно прополоть, и еще я хотела бы набрать кое-каких трав. Пожалуйста, принеси мне корзинку и перчатки.
     - Да, миледи.
     - И, Артур, никаких змей.
     - Хорошо, миледи, - откликнулся Артур с тяжелым вздохом.
     Артур исчез в направлении служебных помещений на заднем дворе. После его ухода Нора достала из-за корсажа платок и вытерла слезы.
     Как часто случалось за последние несколько дней, в памяти всплыла картина - лорд Монфор в постели с той женщиной, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать видение. К ее собственному удивлению, воспоминание о грязной непристойной сцене не причинило ей слишком больших страданий. Она отплакала свое и теперь почувствовала лишь усталость, тупую боль и печаль. Она оцепенела.
     Из этого состояния оцепенения ее вывели крики Артура. Она сразу же понеслась к сараям. Артур обладал способностью ввязываться во всякого рода конфликты, и сейчас, подбегая к месту действия, она слышала ругань и вопли.
     Двое садовников разнимали Артура и другого парнишку. Рядом валялась перевернутая тачка и две лопаты.. Нора остановилась, и в этот самый момент мальчишка садовник лягнул державшего его мужчину в голень. Тот взвыл от боли и выпустил его, и одновременно Артур вырвался из рук второго мужчины. Нора в испуге бросилась к ним, потому что мальчишка-садовник был выше и плотнее Артура. Она опоздала. Артур ударил старшего мальчика в живот и, увернувшись от садовников, побежал. Он вскарабкался на поленницу дров, а с нее перелез на каменную стену окружавшую Фале.
     - Артур, - закричала Нора, - спускайся сейчас же.
     Выпятив разбитую губу, Артур, разъяренный и потный, схватил полено и бросил его на ноги своему противнику. Полено угодило мальчишке по пальцам, тот подпрыгнул и упал, приземлившись на мягкую часть.
     - Он обзывал вас нехорошими словами, - объяснил Артур Норе. - Никому не позволено оскорблять мою госпожу, ты, прохвост.
     - Ослиный зад, - завопил мальчишка. Он вскочил на ноги и запустил в Артура камнем, попав ему в голову. Вскрикнув, Нора рванулась вперед и успела подхватить Артура, упавшего ей прямо на руки. Держа его на руках, она опустилась на землю, не замечая, что вокруг собрались привлеченные шумом люди, и откинула прядь окровавленных волос, открыв рану на виске. Затем приложила к ране свой платок.
     - Что здесь происходит? - услышала она голос своего мучителя и, не поднимая головы, ответила:
     - Он подрался с другим мальчиком, и тот бросил в него камнем. Помогите мне донести его ко мне в комнату.
     Садовники и слуги расступились, пропуская своего господина, и лорд Монфор поднял Артура на руки. Не обращая внимания на окружавших людей, Нора побежала вперед, отдавая на бегу приказания служанкам. Она едва сдерживала нетерпение, дожидаясь, пока ее муж положит Артура на кровать. Затем, оттолкнув Кристиана, скомандовала:
     - Принесите мне целебных трав из садика-репешок, розмарин, вербену и базилик, но в первую очередь мне нужен зверобой. Быстрее.
     Она промыла рану, испуганная бледностью мальчика и непрекращающимся кровотечением. Даже незначительные повреждения головы могли привести к смерти, если их как следует не лечить. При этой мысли руки у нее задрожали, а на глаза навернулись слезы. Она прикусила губу, пытаясь сдержать их. Осознание неприятной правды было подобно сильному удару. Артур пострадал в драке из-за нее. Он стал жертвой вражды между ею и лордом Монфором.
     Милостивый Боже, если бы она осмелилась противостоять своему мужу, возражала бы ему, требовала справедливости, Артур не был бы ранен. Проклиная в душе собственную трусость, она прижимала к ране платок, чтобы остановить кровотечение. Ей следовало бы предвидеть, что мальчик бросится ее защищать, следовало поговорить с лордом Монфором. Пусть бы отослал его назад к графу. Но она предавалась сожалениям, оплакивала собственные беды и праздновала труса.
     Вернулся лорд Монфор с листьями зверобоя. Подавив их на столе дном чашки, Нора приложила получившуюся кашицу