но безосновательными. По крайней мере, ему так теперь показалось. Лавдэй сказал ему, что она провела рядом с ним всю ночь, не сомкнув глаз. Сейчас она спала на его постели.
     Пришел полицейский. Он провел в доме несколько часов, расспрашивая Джослина об обстоятельствах смерти Эшера, и покинул дом. Потом пришел Ник, чтобы лично убедиться в состоянии здоровья Джослина.
     Затем, к великому сожалению Джослина, к нему нагрянули члены семейства. Когда в комнату вошли отец, мать и сестра, он сидел на софе в своем кабинете, а рядом с ним стоял чайник с кофе. Джорджиана и мать бросились к нему плакать и обнимать, а отец немедленно потребовал полного отчета о приключениях Джослина.
     Как только Джослин закончил рассказывать о своих злоключениях, в кабинет вошла Лайза - воплощение великосветской дамы в своем голубовато-зеленом платье, тонкий шелк которого величественно развевался во время ходьбы. Джослин удивленно заморгал глазами при виде такого превращения чернорабочей служанки в роскошную леди. Когда он представил ее родителям, она грациозно поклонилась и слегка улыбнулась его сестре. Они провели вместе полчаса, поддерживая бессмысленный женский разговор и стараясь избавиться от тягостной неловкости. Его мать то и дело посматривала на Лайзу, как будто ожидая, что та начнет жевать табак или громко икать.
     - Ну, - сказал наконец его отец, становясь в позу судьи, - все это время у тебя были какие-то огорчительные недоразумения с Эйлом, а в то же самое время твой лучший друг был жестоким убийцей.
     Голова Джослина стала слегка подергиваться.
     - Уходи, отец.
     - Что? - рявкнул герцог.
     Джослин мгновенно вскочил с софы и закричал в лицо отцу:
     - Я сказал, уходи!
     Все тело Джослина дрожало от напряжения. Он всеми силами старался сдержать себя и не ударить отца. Сжав за спиной руку в кулак, он резко повернулся на каблуках и отошел к каминной доске. Он стоял спиной к гостям, но ему не нужно было поворачиваться, чтобы посмотреть на реакцию герцога. Он и так знал, что там происходит.
     Наступила мертвая тишина, продолжавшаяся довольно долго. Он знал, что отец пытается овладеть своими эмоциями и сдержать себя. Он также знал, что герцог страшно не хочет в очередной раз позориться в присутствии внучки мясника. Джослин краешком глаза посмотрел на Лайзу. Она уставилась на герцога с некоторым легким чувством отвращения, как будто почувствовала запах конского навоза на чьих-то ботинках.
     Затем Джослин услышал, как Джорджиана стала убеждать герцога покинуть комнату. Ноющая боль между плечами немного поутихла, но голова его все еще сильно болела, и он никак не мог избавиться от навязчивых образов Эшера и Эйла. Ему необходима было поговорить с Лайзой. Беседа е ней всегда приносила ему заметное облегчение, она каким-то необъяснимым образом умиротворяла его.
     - Джослин, - его мать медленно приблизилась к нему и старалась говорить тихим голосом, поглядывая на дверь, за которой наконец исчез ее муж. - Джослин, в самом деле, ты не должен спорить со своим отцом. Он от этого становится только хуже и к тому же более подозрительным. Если бы ты только смог проявлять заботу о нем и не оскорблять его.
     Пока его мать шептала ему эти слова, к ним подошла Лайза и стала рядом с мужем. Он сразу же услышал легкий шорох ее шелкового платья и давно знакомый запах лимона. Он почувствовал, что внутри него что-то перевернулось. Джослин перевел взгляд с Лайзы на свою дрожащую от страха мать. Что-то ярко вспыхнуло в его душе. Он никогда раньше не обвинял свою мать в том, что она не помогла ему в трудные минуты противоборства с отцом и Эйлом, хотя и должна была бы оказать такую помощь сыну. Все ее силы были направлены на то, чтобы сохранить всеобщее умиротворяющее спокойствие. А ценой этого спокойствия был его позор и изгнание из семьи. Занятый этими мыслями, он не мог вмешаться, когда Лайза заговорила с герцогиней.
     - Ваша светлость, - сказала она, - эти забияки всегда останутся такими, и даже если вы упадете на пол, они будут топтаться по вашему телу.
     - Боже, что вы говорите!
     - Я сожалею, - сказала Лайза, хотя на самом деле нисколько не сожалела о сказанном. - Но если вы терпите оскорбления в свой адрес, вы тем самым провоцируете их. Может быть, вам нравится, когда вас терроризируют и пинают ногами, но вы не можете требовать, чтобы и вашему сыну это нравилось.
     Герцогиня издала звуки, напоминающие крики курицы во время громового раската.
     - Джослин, эта... эта женщина оскорбляет твою мать!
     Джослин улыбнулся жене и повернулся к матери, покачивая головой.
     - Нет, она не оскорбляет тебя, мама. Она просто не согласна с тобой. В этом вся разница.
     - Ох! - герцогиня тяжело вздохнула и вышла из кабинета, покачиваясь и тяжело дыша.
     Джослин снова повернулся к Лайзе, весело улыбнулся и поцеловал ей руку. К его удивлению, Лайза вырвала руку и обошла вокруг софы. Остановившись там, она пристально посмотрела на мужа.
     - Что случилось? - спросил он удивленно.
     - Ты не должен целовать мою руку и вообще... Пока мы не договоримся о некоторых вещах.
     - Это довольно безнадежное дело для жены указывать мужу, что целовать, а что нет.
     Джослин стал медленно приближаться к ней, но вынужден был остановиться, так как между ними была софа, и он не знал, как ее обойти, чтобы не испугать Лайзу. Наконец он поднял руку, изображая умиротворяющий жест, и внезапно бросился на нее. Поймав жену за талию, он поднял ее над софой. Затем повернулся и сел на софу вместе с Лайзой на коленях. Как и прежде, Лайза брыкалась и била по нему ногами. Джослину пришлось крепко прижать ее к себе, чтобы попытаться успокоить ее. Но поскольку Лайза отказалась подчиниться мужу и прекратить бессмысленную борьбу, он подмял ее под себя и прижал к дивану.
     - Ну хоть теперь-то ты успокоишься? Я не могу дышать.
     Он слегка приподнялся над ней, и она глубоко вдохнула воздух. После этого он снова опустился на нее всем своим телом, и она снова стала задыхаться.
     - Ты собираешься успокоиться и выслушать меня?
     - Да... ух... да...
     Придерживая ее руки, Джослин посмотрел ей в глаза. Голубовато-зеленоватый цвет шелка придавал им странный оттенок, напоминающий цвет ручья, потемневшего от грозовой тучи.
     - Мы должны прийти к взаимопониманию, - сказал он ей тоном опытного офицера. - Я не могу позволить, чтобы моя жена занималась торговлей.
     - Но...
     - И я не отпущу тебя из дому. Ты моя жена, и твое место здесь, со мной.
     - Теперь только...
     - И если ты хотя бы раз отправишься в восточную часть Лондона, я выпорю тебя так, что ты в течение всей недели не сможешь прикоснуться своим великолепным задом к креслу.
     Лайза вытаращила глаза на мужа.
     - Попробуй только, и ты увидишь, что будет.
     Какое-то время он пристально изучал ее.
     - Какая интригующая угроза!
     - Я же не дура. Я не хожу туда одна.
     - В том-то и дело.
     - Но я же не собираюсь...
     - Ты успокоишься наконец, или мне придется еще раз поднажать на тебя? Я предупреждаю тебя, это доставит мне огромное удовольствие.
     Она отвернулась от него и замолчала.
     - Ну наконец-то ты начинаешь понимать все преимущества нашего сотрудничества. Мне удивительно, что я когда-то считал тебя маленьким, хрупким чудом в перьях... Неужели ты молчишь? Превосходно. Как я уже сказал перед тем, как ты меня прервала, я не могу допустить, чтобы моя жена занималась торговлей. Однако я не вижу никаких причин для того, чтобы этим делом не стал заниматься мистер Хьюго Пеннант. Он ведь занимался этим раньше?
     После этих слов Лайза повернулась к Джослину и уставилась на него.
     - Пеннант - это я.
     - Я знаю, - безмятежно сказал Джослин, - но я единственный человек, которому это известно. Правда, если об этом узнает великосветское общество, оно отринет тебя и всю твою фирму. И если моя жена вдруг перестанет уделять мне достаточно внимания, увлекшись делами фирмы, то я в безутешном горе могу нечаянно выдать эту тайну.
     - Жорж Санд.
     - Что?
     Лайза улыбнулась мужу:
     - Женщинам всегда приходилось скрывать свой талант довольно продолжительное время. Жорж Санд, например, Джордж Эллиот...
     - Хьюго Пеннант...
     Он внимательно смотрел на губы Лайзы и вдруг осознал всю глубину этого ее аргумента. Тем сильнее ему захотелось добиться компромисса.
     - Лайза, милая, как ты думаешь, мы можем прийти к соглашению?
     Ее взгляд блуждал по его лицу.
     - Почему ты передумал?
     Джослин отвернулся от нее, чтобы она не заметила, как покраснело его лицо.
     - Джослин? - Голос Лайзы был наполнен необыкновенной сосредоточенностью. - Джослин Маршалл, ты покраснел от смущения.
     Сжав губы, он повернулся к жене.
     - Если ты не успокоишься, я ничего не стану тебе объяснять.
     - Да, милорд.
     "Черт бы ее побрал!" - подумал Джослин. Она даже губу прикусила, чтобы не рассмеяться. Он пустился в объяснения, пока не запутался и не смешался.
     - Я боя... Черт возьми!.. Я боял... - Он запнулся, откашлялся и посмотрел на ее подбородок. - Я боялся, что для тебя эта проклятая фирма "Пеннантс" будет дороже, чем я.
     Он сделал паузу, но она не рассмеялась. Он быстро взглянул на нее и увидел, что она смотрит на него с недоверием.
     - Ты ревновал меня к фирме "Пеннантс"? Матерь Божья! Ты на самом деле думал, что я интересуюсь своей работой больше, чем тобой? Джослин Маршалл, ты сумасшедший! Я тоже сумасшедшая, так как люблю тебя безумно. Я вижу твое лицо в каждом своем контракте и календаре, я слышу твой голос, когда разговариваю со своими клиентами, я всегда почему-то предпочитала находиться в твоей постели, вместо того чтобы коротать время за своим письменным столом. Сама не знаю почему.
     Душа Джослина переполнилась невероятным облегчением и ощущением счастья. Он слышал, как задал Лайзе вопрос, который никогда раньше не задавал ни одной из женщин.
     - Ты любишь меня?
     Лайза приподняла голову и поцеловала его в губы. Джослин удовлетворился этим ответом. Он уже начал чувствовать легкое покалывание в пояснице, когда она отпрянула от него, чтобы задать все тот же вопрос.
     - Ну теперь-то ты понимаешь? Ты действительно изменил свое мнение?
     - Я способен менять свои мнения и идти на компромиссы, женщина, даже если меня при этом приходится подталкивать и подгонять. Но особенно хорошо я осознал, что если бы ты была такой же беспомощной и слабоумной, как и большинство обычных женщин, то я уже был бы мертв.
     - Боже мой, ты ведь абсолютно прав. Я почему-то никогда об этом не думала.
     - А я думал. И потом еще моя мать.
     - Она может вышить надпись "Бейте меня" на задней части своего платья.
     Джослин внимательно рассматривал ее губы, пока она произносила эту фразу.
     - Лайза.
     - Да.
     - Я не хочу говорить о матери или о "Пеннантсе". Я вообще ни о ком и не о чем не хочу говорить.
     Лайза прижалась к мужу.
     - Ну раз ты не хочешь об этом говорить, я тоже не хочу.
     Он прижал свои губы к ее губам и медленно раздвинул их своим языком. Продолжая страстно целовать ее, он почувствовал, как она слегка раздвинула ноги. Джослин осыпал ее лицо поцелуями и жадно вдыхал запах лимона и Лайзы.
     - Джослин... Джослин... не здесь.
     - Милая, не старайся загнать обратно пчел в улей после того, как ты растревожила его.
     Когда Джослин добрался до кончиков ее ушей и стал их покусывать, Лайза почувствовала, что задыхается от охватившей ее страсти.
     - Ты снова это делаешь, извращенный оруженосец. Прекрати это, Джослин Маршалл. Я не буду...
     Он не дал ей договорить, впившись губами в ее губы. Потом он нащупал ее бедра и крепко прижал ее к себе. Когда Джослин приподнял голову, Лайза попыталась что-то сказать, но он приложил палец к ее губам.
     - Оставь это, дорогая. Бесполезно отдавать приказы, когда никто их не слышит.
     - В таком случае мне придется заставить тебя выслушать меня.
     Он уставился в ее трехцветные глаза, заметив в них легкую хитринку. При этом он почувствовал, как ее бедра стали медленно извиваться под его собственными.
     - Почему ты, маленькая...
     - У-гу...
     Джослин вдруг быстро вскочил с Лайзы, она тоже поднялась и села на софу. Затем они вместе уставились на неожиданно появившегося Лавдэя.
     - Я постучал, милорд, - извиняющимся тоном сказал слуга, - но вы были так заняты, что не ответили мне.
     Джослин быстрым движением руки поправил сползший набок галстук и отбросил волосы со лба.
     - Ладно, ничего страшного, Лавдэй.
     - Я прошу прощения, милорд, но здесь появился человек, который настаивает на том, чтобы пройти в дом.
     - Человек? - переспросил удивленно Джослин и посмотрел на Лайзу. Та покачала головой, не зная, кто это мог быть.
     Поза Лавдэя, и без того строгая, стала теперь грозной, как колонна в доме Ревери.
     - Этот человек, милорд, низкого положения, и к тому же он угрожает насильственными действиями.
     В этот момент откуда-то из фойе послышался громкий голос:
     - Эй! Где ты спрятался, негодяй!
     Тоби Инч ворвался в комнату с дубинкой в руке.
     - Вот вы где, госпожа.
     Размахивая руками, он протиснулся мимо Лавдэя и направился прямо к Джослину.
     - Оставь ее в покое, ты, напыщенный индюк!
     Лайза громко вскрикнула, увидев, что Тоби набросился на Джослина. Тот спокойно вздохнул, пригнулся и выставил вперед ногу. Тоби споткнулся и рухнул на пол. При этом он ударился головой о свою дубину и застонал. Джослин положил руку на плечо Лайзы, и они вместе стали наблюдать за незваным гостем.
     - Тоби, - сказала Лайза, - извини, я не предупредила тебя раньше. Виконт и я уже помирились.
     Тоби сел на пол и усиленно массировал свою голову.
     - Вы должны были сказать мне, черт вас возьми.
     - Попридержи свой грязный язык в присутствии моей жены, сэр, - решительно сказал Джослин.
     - Мой язык? Мой грязный язык? А вы слышали ее язык?
     Джослин застонал и посмотрел на Лайзу.
     - И так будет все время?
     Она плотно сжала губы и, как показалось Джослину, всеми силами старалась подавить улыбку.
     - Боюсь, что Тоби слишком прямолинеен, - она еще теснее прижалась к мужу и положила руку ему на грудь. - Ты способен вынести это?
     Он ухмыльнулся в ответ на эти слова.
     - Если ты подыщешь достаточное утешение для меня, я смогу вынести это бремя.
     - Угу.
     Лавдэй подошел к Тоби и грозно возвысился над ним.
     - Милорд, могу ли я препроводить этого человека на кухню, где самое место для него?
     - Кого ты называешь человеком, ты, старая устрица? - проворчал Тоби.
     - Прекрасное предложение, - согласился Джослин.
     Важно приподняв бровь, Лавдэй помог Тоби встать на ноги, а затем вытолкнул его за дверь комнаты. У двери слуга остановился и поклонился Джослину.
     - Если позволите мне заметить, милорд...
     Джослин уже подтолкнул Лайзу к дивану и усадил ее. Сам же он положил колено рядом с ее бедром.
     - ...У нас никогда не было принято, - продолжал Лавдэй, - заниматься личными делами в кабинете.
     Джослин вряд ли слышал голос своего слуги. Он был всецело поглощен яркими бликами в глазах Лайзы, которая уже положила руку ему на ногу. Он не мог говорить с Лавдэем, если бы даже очень хотел. Лайза вспыхнула, погладила нежно его бедро, а потом вдруг бросила взгляд через его плечо на слугу.
     - Мы вырабатываем новые привычки, Лавдэй, - сказала она. - А теперь можешь идти.
     Они оба весело улыбнулись, когда за слугой захлопнулась дверь. Джослин водил носом по щеке Лайзы.
     - Подожди, - сказала она, оторвавшись от него.
     Он посмотрел на выражение ее лица и вздохнул.
     - Я уже знаю, что ты собираешься мне сказать.
     Он опустился на софу рядом с ней, вытянул вперед ноги и угрюмо уставился на кончики ботинок. Через секунду он повернулся к Лайзе и прошептал:
     - Синклер и все остальные... я не убивал их, ты же знаешь. Мне просто не нужно было этого делать. Но, Лайза, я вовсе не хочу закончить жизнь так же, как и Эш.
     Прижавшись к нему, Лайза стала целовать его лицо и одновременно шептать ему на ухо:
     - Я так боялась, что ты не поймешь этого. Я очень боялась, что ты не сможешь бросить этот свой крестовый поход, - она плотно прижалась щекой к его щеке.
     - Ник сказал, что я не смогу больше продолжать, что это разорвет меня на куски.
     - Он был прав, - сказала Лайза, отодвинувшись от него и посмотрев ему в глаза. - Ты не можешь больше продолжать свой крестовый поход и играть роль Бога.
     - Но я ведь не могу так просто взять и оставить все это. Она улыбнулась ему.
     - Я тоже не могу. И потом я не вижу никаких причин для того, чтобы не уничтожить любого, кто того заслуживает. Мы можем это сделать вместе и к тому же законным путем. Мы всегда сможем прийти на помощь тем, кто в ней больше всего нуждается.
     - Но ты знаешь, это совсем нелегко - сохранить внутреннюю уравновешенность. Я видел этих хищников, и мне хотелось убить их.
     - Да, я знаю, что это будет нелегко, - Лайза крепко сжала его руку. - Возможно, нам следует создать какой-нибудь дом или фонд. Я не знаю, что будет лучше.
     - Я тоже не знаю.
     - Но по крайней мере... - сказала она и повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза, - по крайней мере, мы можем вместе работать над решением этой проблемы.
     Он улыбнулся и быстро поцеловал ее. Но затем его улыбка вдруг исчезла.
     - Понимаешь, - сказал он, - мне, по всей видимости, придется иметь дело с твоим отцом.
     Она схватила его за руку.
     - Можно мне на это посмотреть?
     Он рассмеялся и вдруг почувствовал, что его настроение резко улучшилось.
     - Ты воодушевляешь меня, милая Лайза. Ты всегда успокаиваешь меня.
     Она наклонилась к нему. Рука ее легла ему на живот и медленно сползла вниз.
     - Ну, дорогой, - протянула она, - мне кажется, что, по крайней мере, одна часть твоего тела все еще возбуждена.
     Он со смехом повалился на нее, прижав ее к софе.
     - Может, ты и преувеличиваешь, дорогая, но это обязательно будет. Через некоторое время.
     Лайза потянула его вниз на себя. Когда их тела плотно прижались друг к другу, она глубоко вздохнула и прошептала:
     - А я думаю, что это случится быстрее, чем через некоторое время.



112


113


113