ь. В глубине души он не был уверен, найдутся ли у него вообще такие слова, и боялся их даже больше той беззащитности, которой требовала от него Элизабет. А ведь еще совсем недавно он ничего не боялся. Нет, нужно все хорошенько обдумать. И чем раньше он уйдет от Элизабет, тем скорее приведет в порядок чувства. Душевные бури, которые она умела так ловко вызывать, совершенно выбивали из колеи.
     - Хватит, - твердо произнес он. - В следующий раз вернемся к этой теме, когда я этого захочу. - С этими словами он вышел в коридор, прежде чем Элизабет успела двинуться с места.
     - Джеффри! - изо всех сил закричала она и прикрыла рот, чтобы муж не услышал, что она смеется.
     Разъяренное лицо барона снова появилось в дверном проеме. Он заревел так, что криком свалил бы любого здоровяка:
     - Что тебе надо?!
     Но жена ничуть не испугалась. "Богом клянусь, - подумал Джеффри, - сейчас я тебе покажу, ты у меня затрясешься от страха..."
     И в этот миг раздался спокойный голос Элизабет:
     - Милорд, вы забыли надеть сапоги.

***

     Одеваясь, Элизабет так смеялась, что несколько раз ей приходилось смахивать слезы со щек.
     Покончив с нарядом, Элизабет поспешила вниз. Надо было выяснить, что за гонцы пожаловали в замок. У входа в зал она услышала голос мужа и остановилась. Джеффри был явно рассержен:
     - Значит, он пренебрег моим вызовом? - рявкнул барон.
     Элизабет вжалась в стену - она боялась, как бы муж ее не увидел и не стал говорить тише. Ей не терпелось узнать, в чем дело. Кто пренебрег приказом? - недоумевала она. Любопытство пересилило чувство вины, и Элизабет не стеснялась подслушивать: в конце концов, Джеффри ревел так, что поднял бы и мертвого.
     - Лично с ним я не разговаривал, - оправдывался гонец. - Но один из его людей сообщил, что господин, обезумев от горя после утраты жены, заперся в комнате, отказывается от воды и пищи и хочет уморить себя.
     Барон облокотился о камин и задумчиво потер подбородок. А когда поднял глаза, заметил у притолоки бледно-лиловое пятно. Джеффри мгновение подождал - пятно не двигалось, и он догадался, что это подслушивает жена. Он улыбнулся, решив проучить ее. Прокашлявшись, барон еще больше повысил голос и недоверчиво спросил:
     - Говоришь, обезумел от горя? Какой же он после этого мужчина? Ни один мужчина не станет горевать по жене. Ни один! Женщину легко заменить. Вот лошадь - другое дело.
     От разглагольствований барона у Элизабет перехватило дыхание, и, разъяренная, уперев кулачки в бока, она появилась в дверях.
     - Лошадь... - Крик разнесся по всему залу. - Ты осмеливаешься сравнивать меня с лошадью?! Да как ты посмел...
     - Так-так, Элизабет, ты, случайно, не подслушивала?
     Глаза Джеффри искрились смехом, но голос оставался насмешливым и спокойным. Он улыбнулся, и девушка поняла, что ее провели.
     - А ты, я вижу, способен видеть сквозь стены? - Стараясь подавить раздражение, Элизабет вышла на середину зала и встала рядом с супругом.
     - Положим, - ответил тот и прямо на глазах гонца подмигнул Элизабет.
     От этого скромного знака внимания девушка, вспыхнув, улыбнулась:
     - Извини, что прервала.
     - И это все?
     - И за то, что подслушивала, - пробормотала она. - Хотя, вероятно, я буду делать это и впредь.
     - Но это бесчестно, - возмутился муж.
     - Не отрицаю, - согласилась Элизабет. - Хотя это единственный способ понять, что происходит вокруг. Кстати, а откуда прибыл гонец? И где другой? Я с ним разминулась?
     - Разминулась, - подтвердил барон и возблагодарил небеса, не позволившие жене узнать, что этот человек прибыл от Белвейна. - А сейчас я слушаю доклад о твоем "обезумевшем" родственнике, вдовце Руперте. - Джеффри не смог сдержать раздражения.
     - Руперт! - Элизабет захлестнула волна вины и стыда, и ее голос задрожал от муки.
     Бедняга Руперт! Со дня трагедии она ни разу не подумала о муже сестры. Так была погружена в собственное горе, что даже не вспомнила, через что пришлось пройти ему. А если бы ей довелось потерять Джеффри, как Руперту свою любовь - свою жену? Она уронила голову на грудь и стала безмолвно молиться, кляня свое легкомыслие.
     - ...это все, что я должен был вам сообщить. - Последние слова гонца вновь привлекли ее внимание.
     - Вы прекрасно выполнили задание, - похвалил прибывшего барон. - Теперь ступайте - поешьте и выпейте.
     Гонец преклонил перед лордом колено и удалился. Как только дверь за ним затворилась, Джеффри быстро обернулся к жене:
     - Что тебе известно о Руперте?
     - Мне так стыдно, Джеффри, - пробормотала Элизабет. - Надо было сразу поехать к нему, утешить. Судя по тому, как он обращался с Маргарет, когда навещал нас, они отлично ладили между собой. Мама обычно нам приводила их в пример и говорила, что они прекрасная пара.
     - Но каков сам Руперт? Расскажи мне о нем. Неужели он действительно способен обезуметь от горя? Или настолько слаб, что не в состоянии прийти на могилу жены? у
     В вопросах Джеффри слышалась насмешка, и это огорчило Элизабет.
     - Ты не поймешь, - прошептала она. "Он меня не любит, иначе не осуждал бы Руперта". На сердце тяжким камнем навалилась тоска, и Элизабет отвернулась, чтобы Джеффри не заметил горя в ее глазах.
     Но барон не правильно истолковал ее жест и решил, что разговор о муже сестры вновь разбередил ее душевные раны и Элизабет боролась с нахлынувшей печалью. Он положил ей руку на плечо и тихонько повернул к себе:
     - Расскажи мне еще раз о том, что здесь произошло. Я понимаю, что это больно, но, чтобы не ошибиться, я должен знать обо всем в мельчайших подробностях.
     Последние слова мужа озадачили девушку.
     - Это поможет тебе что-то лучше понять? - спросила она, и когда он кивнул, добавила:
     - Хорошо, тогда я расскажу.
     Глубоко вздохнув, Элизабет закрыла глаза и повторила историю вновь. Джеффри не перебивал, и Элизабет была ему за это благодарна.
     Когда испытание осталось позади, она подняла глаза, стараясь проникнуть в его мысли.
     - Ты кое-что забыла. - Джеффри задумчиво потер подбородок.
     Элизабет нахмурилась:
     - Что именно?
     - В первый раз ты сказала, что один из людей в капюшонах был ранен, получив удар ножом.
     - Да, вылетело из головы, - призналась Элизабет. - Его ранила Маргарет. А разве это важно?
     - Возможно. Куда она его ударила? - Барон спросил это почти безразличным тоном, но глаза оставались настороженными.
     Девушка сосредоточилась, стараясь представить ужасную картину и при этом не поддаваться чувствам. Вот сестра поворачивается, поднимает кинжал и...
     - Чуть ниже правого плеча. Я видела на одежде кровь. - Она снова посмотрела на Джеффри, но во взгляде мужа невозможно было прочитать ответы на интересующие ее вопросы. - О чем ты думаешь?
     - Подожди. Вот вернусь из поездки и обо всем расскажу.
     - Вечно ты заставляешь меня ждать, - проворчала Элизабет, но в ее тоне не слышалось гнева.
     - Сама обещала мне доверять, - напомнил Джеффри и чуть не добавил, что к тому же призналась в любви. Но решил не возвращаться к этой теме и сказал:
     - И должна выполнять свои обязательства.
     "Но у меня есть обязательства перед родителями и сестрами", - подумала Элизабет. И приняла она их раньше, чем дала клятву верности мужу. Девушка тяжело вздохнула. Насколько ей было бы легче, если бы Джеффри был способен понять ее трудное положение.
     - У меня есть и другие обязательства, - проговорила она и, прежде чем муж успел что-либо ответить, поспешила из зала. Предстояло многое обдумать, и Элизабет хотела побыть одна.
     Она вернулась в спальню. "Неужели я помешалась на мести? Но разве не справедливо жаждать возмездия, чтобы души родных наконец попали на небеса?"
     К горлу неожиданно подступили рыдания. Не в состоянии их сдержать, девушка зарылась лицом в одеяло и плакала до тех пор, пока совершенно не обессилела.
     Лежа на постели, она уже в который раз обдумывала план мести, как вдруг в голову пришла новая мысль. Руперт! Нужно ехать к нему. Утешить, рассказать об измене Белвейна. Переложить на него бремя мести и тем самым заставить покончить с затворничеством. И самой освободиться от клятв, передав их другому.
     В первые дни после гибели родных именно идея возмездия помогла Элизабет сохранить рассудок.
     То же самое произойдет и с Рупертом. Мысль о мести вернет ему цель в жизни. Он достаточно силен, чтобы призвать Белвейна к ответу, и не станет, как Джеффри, поминутно оглядываться на закон.
     Элизабет смахнула с глаз слезы и поправила постель. До вечера предстояло многое сделать: убедить поехать с ней Хэммонда и заставить его заручиться еще чьей-то помощью. В Хэммонде она не сомневалась - он отправится с ней куда угодно. Слуга ей верен и не выдаст Джеффри.
     Она выедет сразу вслед за мужем.
     Значит, завтра. До имения Руперта было недалеко. Насколько Элизабет помнила, путь проходил по проложенной отцом просеке. В любом случае она вернется домой раньше Джеффри. Правда, девушка не надеялась, что ее отсутствие останется незамеченным. Ну, ничего, когда ее хватятся, дело будет уже сделано!

Глава 10

     Элизабет долго сидела в деревянной ванне и отмокала в источающей пар душистой розовой воде. Джеффри вымылся, переоделся, и она изящным взмахом руки отослала его к столу:
     - Иди, я скоро присоединюсь.
     - А я подумываю, не присоединиться ли к тебе прямо сейчас, - пошутил барон и, задержавшись у двери, выразительно посмотрел на жену.
     - Тебе нельзя, - рассмеялась Элизабет. - Тебя ждут воины и мой дед. И если ты задержишься, они догадаются, что мы... Дед, во всяком случае, тут же поймет...
     При виде ее смущения Джеффри откинул голову и весело рассмеялся.
     В тот же миг мокрая тряпка угодила барону в лоб. Он не удержался, вытащил Элизабет из ванны, страстно поцеловал в губы и прерывисто прошептал:
     - Вот тебе аванс. А все остальное позже.
     - Позже так позже, - так же шепотом ответила Элизабет. - А пока тебе придется переодеться, раз ты искупался вместе со мной. - Она снова рассмеялась, уселась в ванну и шутя плеснула на мужа водой. Другой рукой она прикрывала от его взгляда грудь.
     "Какой великолепный мужчина", - думала Элизабет, откровенно игриво рассматривая фигуру Джеффри.
     Барон был одет во все черное, лишь герб - символ его благородства - светился золотом, и на темной ткани вода была совершенно незаметна. Девушка обрадовалась, что муж выбрал черный цвет, потому что он больше других подходил к тому, что она для него приготовила. Более того, Элизабет сама заранее продумала, как устроить, чтобы на Джеффри оказался темный костюм. На постели были разложены короткая черная туника и черные штаны, поверх которых покоилась белая рубашка. Увидев, что жена уже выбрала ему наряд, барон удивленно изогнул бровь, но, не сказав ни единого слова, принялся переодеваться.
     Он разглядывал жену и удивлялся, насколько она непоследовательна: прячет грудь со стыдливостью девственницы, а в глазах страсть.
     - Тебе не удастся скрыть свое вожделение, женушка, - произнес Джеффри с явным самодовольством и, направляясь к двери, добавил:
     - Вечно из-за тебя я куда-нибудь опаздываю.
     Элизабет услышала, как он рассмеялся в коридоре.
     "Вечером, муженек, - подумала она, - уж я постараюсь..."
     После ухода мужа Элизабет вылезла из ванны, быстро вытерлась и достала из сундука новое черное платье до щиколоток. Портниха противилась его шить, потому что привыкла к светлым расцветкам, которые подчеркивали бы контраст с надеваемой поверх платья туникой. Но Элизабет настояла. Сегодня вечером она будет равной мужу во всем: и в платье, и в страсти. Девушка полюбовалась темной материей, вздохнула и накинула через голову на голое тело. Она решила не надевать нижней рубашки, но теперь вдруг устыдилась своего поведения соблазнительницы.
     "У меня в запасе для тебя еще много сюрпризов, муженек!"
     Накинув поверх платья короткую, до колен, черную тунику, Элизабет с удовольствием отметила, что та не скрывает изгибов ее тела. Потом она расчесала волосы и решила не заплетать их в косы.
     Снова подошла к сундуку и достала спрятанный кусок ткани. Элизабет сама придумала рисунок, хотя ее замысел и был исполнен все той же искусной портнихой. Элизабет была необычайно довольна результатом. На золотой ленте красовался герб ее мужа, вышитый черными нитями. "Смотрится великолепно!" - с гордостью подумала она.
     Девушка перекинула ленту через плечо и закрепила на бедре. Последним штрихом были черные матерчатые туфли. Все, теперь она была готова.
     Элизабет открыла дверь как раз в тот момент, когда оруженосец Джеральд готовился постучать. Юноша замер с поднятой рукой и в немом изумлении уставился на госпожу.
     - Как вы красивы! - наконец пробормотал он. - И на вас его герб.
     - Разве не идет? - улыбнулась миледи.
     - Идет, идет, - засмущался Джеральд. - Я вовсе не это хотел сказать.
     - Знаю, - успокоила юношу Элизабет и переменила тему. - Тебе что-то нужно?
     - Да, - отозвался Джеральд и тут же запнулся.
     На его лице сияла улыбка, и Элизабет чуть не рассмеялась сама, но, не желая обидеть юношу, вовремя спохватилась.
     - И что же ты хотел мне сказать? - Она произнесла это ласковым тоном и сложила руки на груди.
     Поза явно означала, что госпожа готова ждать ровно столько, сколько оруженосцу потребуется, чтобы собраться с мыслями.
     - Ваш муж... Он вас ждет и уже начал терять терпение.
     - В таком случае надо спешить, - отозвалась Элизабет и, обойдя застывшего на пороге Джеральда, шагнула к лестнице. - Теплый вечер, погода действительно радует. - Она обернулась назад в ожидании ответа, но оказалось, Джеральд так и не сдвинулся с места и с изумленным выражением на лице стоял, будто прирос к дверям ее спальни. На этот раз Элизабет смеха сдержать не смогла и окликнула юношу:
     - Проводи меня в зал, Джеральд. Милорд нуждается в твоих услугах.
     Юноша кивнул, вцепился ей в руку и неуклюже повел вниз. Хорошо бы и муж, думала Элизабет, был так же поражен, изумлен и обрадован, как этот рыцарь, что дрожащими пальцами неловко сжимал ее руку.
     Разочаровываться Элизабет не пришлось. Надеясь привлечь внимание Джеффри, она остановилась в дверях. Разговоры и смех в зале стали стихать.
     Когда муж со своего места за столом поднял на нее глаза, в зале уже царила полная тишина.
     Но Элизабет не двигалась. Просто стояла, приветливо улыбаясь, и ждала, когда барон подойдет к ней сам.
     Увидев жену, Джеффри, как и остальные, онемел, в горле застрял непривычный ком, и ватные ноги едва понесли его к дверям.
     Герб на платье он заметил издалека, и его грудь наполнилась гордостью: жена открыто заявляла всем, кому принадлежит.
     Он остановился прямо перед ней и, не отрывая взгляда от лица, прошептал:
     - Ты становишься все прекраснее.
     - Спасибо, Джеффри, - отозвалась Элизабет.
     Она вложила ладонь в его руку, и молодожены вместе направились к столу.
     Вновь всколыхнулся шумок разговоров, но девушка по-прежнему ощущала на себе взгляды воинов и улыбалась от счастья.
     Дед сидел напротив супружеской четы и не преминул похвалить любимицу:
     - Прелестно выглядишь, внучка! А как вы считаете, Джеффри?
     - Как-то не задумывался об этом, - ответил лорд и, получив по ноге носком туфли Элизабет, поспешил добавить, - но по здравом размышлении полагаю, вы, быть может, и правы. Во всяком случае, она недурна.
     Мужчины от души расхохотались, а Элизабет, притворно сердясь, возвела глаза.
     На столе появилось красное вино. Элизабет чокалась то с мужем, то с дедом и вскоре стала смеяться самой глупой шутке. Она поняла, что пьяна ожиданием ночи наедине с Джеффри. Сбросив туфлю, Элизабет потерлась пальцами о его мускулистую ногу и с удовольствием заметила, что муж не остался равнодушен, хотя и старался это скрыть, отвернувшись к Элслоу. "Хочет, чтобы я поверила, что ему все равно!" - усмехнулась Элизабет.
     - Прекрати, - прошептал барон, когда ее голые пальцы прошлись по его ноге вверх. - Иначе поплатишься.
     - Я готова, - дерзко прошептала она в ответ. - Монеты есть. Назови только цену.
     - Кто же тебе насыпал монет? - Его ворчание на ухо пронзило Элизабет желанием.
     Она откинулась назад и одарила супруга долгим и томным взглядом.
     - Муж. Но взамен я многое могу предложить. - Расчетливо подмигнув, она надула губки.
     Джеффри рассмеялся, и все обернулись в их сторону. Он снова наклонился к Элизабет:
     - Мне кажется, женушка, ты пытаешься меня соблазнить.
     - Нисколько! - Она невинно, но многообещающе посмотрела на мужа. Ладонь как бы случайно скользнула ему на бедро. - С какой это стати? Ни за что!

***

     Остаток ужина барон вспоминал с трудом. В положенное время он съедал приносимое блюдо, снова и снова убирал руку Элизабет с бедра, но ладонь опять оказывалась у него на ноге. Наконец, не выдержав и не дав ей дожевать, Джеффри заставил ее подняться, подхватил на руки и под одобрительные возгласы мужчин и поощряющие крики Элслоу понес в спальню. Из-под платья вынырнула обнаженная ступня, Джеффри улыбнулся, но, несмотря на протесты жены, не замедлил шага.
     Сколько с ней хлопот, думал он, идя по коридору. Утром не слушается, днем не замечает, а вечером изображает соблазнительницу. Должны же быть причины таким переменам настроения. Но решение этого вопроса барон отложил на будущее, а пока жаждал лишь испить наслаждение, которое могла подарить ему Элизабет.
     Когда дверь спальни за ними плотно затворилась, он привалился к ней спиной, по-прежнему держа жену на руках. Кончиком пальца Элизабет повернула за подбородок голову мужа к себе и улыбнулась. И в этой улыбке отразилась вся полнота ее нежности и любви. Медленно облизала губы, потом то же самое проделала с губами Джеффри и по забившимся в глубине его глаз искоркам поняла, что муж остался доволен ее вызовом. Потом поцеловала открытым ртом, словно бы приглашая его язык. Джеффри, откликаясь на призыв, принялся упиваться сладостной влагой и оторвался, лишь когда поцелуй угрожал поглотить все его существо. Тогда Элизабет снова улыбнулась и стала расстегивать на его вороте кружева, часто прерываясь, чтобы поцеловать или погладить по щеке.
     Джеффри молчал. Он позволил жене выскользнуть из его рук и стоял неподвижно, как статуя, пока Элизабет его раздевала. Женские пальцы порхали по одежде, словно крылышки голубя. И эта игра, этот соблазнительный вихрь, в котором жена взяла на себя роль обольстительницы, возбуждали, как никогда. Джеффри гадал, насколько далеко она зайдет и когда преклонит голову перед опытом мужчины. И заметил, что, созерцая его наготу, жена начала краснеть.
     Когда с раздеванием мужа было покончено, Элизабет отступила на шаг и сняла ленту. Неотрывный взгляд Джеффри смущал, но она не колебалась ни минуты: сорвала тунику и замешкалась лишь тогда, когда очередь дошла до платья. Пристально посмотрела на мужа, заволновавшись, что под платьем ничего не было. Как бы он не посчитал это постыдным. Но в конце концов превозмогла себя, потянула платье вверх - выше бедер, живота, груди, через голову - и бросила на пол.
     Джеффри онемел и, не в состоянии вымолвить ни слова, просто смотрел на жену. Она вновь предстала богиней, какой он увидел ее впервые в лесу, - великолепной, гордой, сияющей золотистым светом. Он было потянулся к ней, но тут же замер, стоило Элизабет покачать головой. Она уже не улыбалась. Джеффри опустил взгляд и заметил, что жена по-прежнему в одной туфле. В глазах разгоралась страсть и, судя по лицу, ее желание не уступало желанию мужчины.
     - Ты краснеешь, Элизабет, - прошептал барон и сам удивился своему хриплому голосу, - а я ведь касался и целовал тебя всюду. Когда же ты преодолеешь свою стыдливость?
     - Я буду стараться, милорд, - ответила жена и, подойдя к кровати, откинула одеяла. - Иди сюда, Джеффри. Теперь моя очередь познавать твои тайны и целовать тебя всюду. А завтра посмотрим, не смутишься ли ты при воспоминаниях о сего