сжал ее и отпустил. Еще несколько секунд она  держалась  за
Коннора, прежде чем отступила.
   - Мне столько надо тебе рассказать!
   - Похоже, что так. Ты все объяснишь мне сегодня вечером. А Теперь иди
и умойся, ты испачкалась об меня.
   Куинлен и Криспин с любопытством наблюдали за лаэрдом. Голос  Коннора
звучал напряженно, но спокойно. Он сумел справиться со своим  гневом,  и
Куинлен был восхищен его выдержкой. Но Криспин знал Коннора лучше. Лаэрд
еще даст волю своему гневу и раздражению на тренировке с воинами.
   - Куда ты сейчас? - спросила она.
   - На озеро.
   - Я могу пойти с тобой.
   - Нет.
   - Но я...
   - Бренна, там будут другие мужчины.
   - Прости, но не мог бы ты зайти со мной в  дом,  всего  на  несколько
минут? Я приготовила для тебя в большом зале сюрприз.
   - А он не может подождать?
   - Может, конечно...
   Коннор ждал, когда Бренна отойдет, а она  медлила,  надеясь,  что  он
передумает.
   - Скажи, а ты еще долго будешь занят?
   Он прикинул, быстро ли он сумеет успокоиться.
   - До вечера.
   - Коннор, а ты счастлив меня видеть?
   - Да.
   Но его хмурое лицо говорило об  обратном.  Она  поклонилась  и  пошла
назад через двор.
   - Если уже стемнеет, когда ты станешь возвращаться,  будь  осторожен.
Вся земля перерыта.
   - Я заметил! - крикнул он ей вслед.
   Все трое молчали, пока леди Бренна не скрылась за углом,  направляясь
на кухню.
   - Она не забыла подобрать кинжал, - заметил Криспин.
   - Свой нож она никогда не забывает и постоянно проверяет, на месте ли
он, но все остальное теряет по-прежнему. А тебя, Коннор, можно похвалить
- ты не вышел из себя.
   - Ничего веселого тут нет, Куинлен. В моем  дворе  двадцать  глубоких
ям. Немедленно засыпать их!
   Отдав приказ, Коннор вместе  с  Криспином  отправился  в  конюшню  за
свежими лошадьми. Коннор надеялся, что он справится с гневом, прежде чем
снова увидит жену. Он не хотел ее расстраивать. Хотя  все  время  думал,
почему эта ненормальная женщина решила построить церковь прямо  напротив
покоев.
   "Она хотела сделать мне приятное, - говорил он себе. -  Все  время  я
должен  держать  эту  мысль  в  голове,  когда  слово  "церковь"   будет
произноситься в моем присутствии".
   - Лаэрд! - окликнул его Куинлен. - Не  могли  бы  вы  Уделить  минуту
вашего времени отцу Синклеру, прежде чем он вернется к Кинкейдам?
   Коннор поманил священника и заговорил с ним первым.
   - Вам известно, чем испугана моя жена?
   - Не могу сказать.
   - Мне говорили, она вела себя как-то странно, но  после  разговора  с
вами повеселела. Она вам в чем-то призналась?
   Священник снова покачал головой:
   - Я не могу открыть истину, лаэрд.
   - Она исповедалась? - Да.
   - Она сказала на исповеди о причине своего беспокойства?
   - Если даже и сказала,  я  не  вправе  открыть  это  вам,  это  будет
нарушением тайны исповеди.
   Коннор кивнул и отступился.
   - О чем вы хотели поговорить со мной?
   - Я хотел поблагодарить  вас  за  то,  что  вы  разрешили  мне  здесь
остаться. Я не буду для вас помехой, - пообещал священник. - Я не  часто
буду здесь появляться. У меня большой приход.
   - Свою благодарность  адресуйте  моей  жене,  святой  отец.  Это  она
просила за вас.
   - Я уже поблагодарил леди Бренну. Я ее  вечный  должник.  Она  хочет,
чтобы я разместился в замке, в одной  из  комнат.  Я  очень  тронут,  но
предпочел бы поселиться в отдельном домике, на тот  случай,  если  вдруг
кто-то из ваших людей захочет поговорить со мной наедине. Вы не против?
   - Нет. У меня есть один свободный домик, чистый,  как  раз  для  вас.
Когда вы переедете к нам?
   - Как только лаэрд Кинкейд разрешит покинуть  его.  Я  бы  еще  хотел
упомянуть об одном деле. Через несколько дней я  возвращаюсь  в  Англию,
чтобы объяснить переезд своему  начальству.  Поездка  займет  не  больше
недели.
   - Я пошлю воинов сопроводить вас, - сказал Коннор.
   - Лаэрд, в этом нет никакой необходимости. Я ношу сутану, и никто  не
осмелится причинить мне неприятности. Даже те, чьи  души  давно  проданы
сатане.
   - Не думаю, что дикие  звери  отнесутся  к  вашей  сутане  с  должным
уважением.
   - Я буду держаться главной дороги.
   - Ну, как угодно.
   - Вы хотели бы передать что-нибудь в Англию? Коннор покачал головой и
подождал, когда Синклер уйдет.
   Его мысли, конечно, были о жене. Она была очень добра  к  священнику,
заботилась о  достоинстве  этого  человека  и  о  его  чувствах.  Коннор
надеялся,  что  скоро  она  научится  уважать  достоинство   и   чувства
собственного мужа.
   Ей следует начать с того, чтобы оставить в покое двор.
   Но Боже, как хорошо оказаться дома!

Глава 14

   Сюрпризы на этом не закончились. Коннор понимал, что в  глубине  души
жена хотела угодить ему. Однако он  никак  не  мог  понять,  почему  она
решила, что осчастливит его, построив  церковь  прямо  во  дворе.  Может
быть, у нее была  какая-то  другая  причина  для  подобного  чудовищного
плана? Но если это так, то он скорее сойдет в могилу, чем отгадает ее.
   Лишь одна мысль приносила ему успокоение: ничего худшего Ждать уже не
приходится. Какие бы еще сюрпризы она ни приготовила для него, они ничто
на фоне случившегося.
   Но он напрасно на это надеялся.
   Он не пошел повидаться с Юфимией, как собирался сделать сразу  же  по
приезде, потому что тогда ему надо было пройти  через  двор,  а  значит,
пришлось бы обходить все ямы. Куинлен уверил лаэрда, что в них  скроется
с головой и такой великан, как он. Самому Куинлену уже довелось испытать
это на себе. Ему повезло - он свалился в одну из ям едва ли  не  первым.
Если бы с Коннором такое стряслось, он бы  все  здесь  разнес.  Конечно,
Коннор мог воспользоваться задней дверью... Нет, он не пересечет двор до
самого вечера, а к тому времени ямы закопают и он  навсегда  забудет  об
этом кошмарном сюрпризе.
   Вымывшись как следует, Коннор направился к  северному  участку  стены
взглянуть, как за прошедшие две недели продвинулась работа  -  его  люди
укрепляли камнями деревянные опоры. Дела задержали его до самого вечера,
требуя его присутствия то в одном, то в другом месте.
   Солнце заходило, когда он  вернулся  в  конюшню.  Как  только  Коннор
ступил внутрь, он сразу заметил, что, во-первых, стойло черного пустует,
а во-вторых, Дэвис, завидев  его,  пытается  выскользнуть  через  заднюю
дверь.
   Оклик лаэрда прервал его поспешное бегство. Старик остановился  будто
парализованный.
   - Где черный, Дэвис?
   - На улице, лаэрд.
   Ответ не удовлетворил Коннора. Он приказал конюху подойти  поближе  и
спросил:
   - Ты вроде пытался улизнуть, а?
   - Пытался.
   - А почему?
   - Хотел убежать, пока вы не заметили, что черного нет.
   - Понятно, - ответил Коннор, еще сдерживаясь. - Ну, говори прямо: где
сейчас мой жеребец?
   - Он дышит свежим воздухом.
   - Чье это распоряжение?
   Казалось, Дэвис боялся отвечать ему. Он отступил назад, потом  быстро
собрался с духом и выпалил:
   - Вашей жены.
   - Она приказала тебе вывести мою лошадь из стойла? - спросил  Коннор,
силясь понять, что случилось и почему так нервничает Дэвис.
   - Ну... как бы это... не то чтобы она мне приказала...
   - Она что, велела Куинлену или Криспину вывести жеребца?
   - Нет, она никого из них не просила. Ну, и меня тоже не просила...
   Коннор твердил себе: терпение.
   - Помоги мне разобраться, Дэвис,  и  стой  спокойно.  Ты  не  выйдешь
отсюда, пока я не получу ответа на все вопросы. При ней есть кто-то? Или
она пытается прогуливать лошадь сама?
   - Ну, может, Куинлен уже поймал вашу миледи. Обычно он так и  делает.
Я не понимаю, что вы имеете в "иду под словом "прогуливает". Вы могли бы
мне объяснить? Я не думаю, что кто-то может  просто  прогуливать  вашего
черного.
   И тут Коннора озарила внезапная догадка, от которой сердце его бешено
забилось.
   - На нем кто-то ездит? - Да.
   - Куинлен? - Он едва сдерживался от страшного желания схватить конюха
за шиворот и вытрясти из него все ответы. - Нет? Так  кто  же  тогда  на
нем?
   Дэвис, уловив  вскипевший  в  голосе  лаэрда  гнев,  состроил  жалкую
гримасу и ответил:
   - Ну, может, и ваша жена. А может, и нет.
   У Коннора было чувство, что  с  самого  начала  именно  это  Дэвис  и
собирался ему сказать. И если бы Дэвис не  успел  сообщить,  что  с  ней
Куинлен,  Коннор  наверняка  бы  утратил  все  свое  самообладание.   Но
поскольку он уже знал это, то уцепился за эту ниточку.
   Во имя всего святого, о чем только  думает  Куинлен,  если  позволяет
Бренне так рисковать? Легковозбудимым  жеребцом  трудно  управлять  даже
мужчине, и Коннор никак не мог себе представить  свою  нежную  маленькую
жену рядом с диким животным.
   - Если черный удерет от Куинлена, он может растоптать мою  жену.  Где
они сейчас?
   - Лаэрд, думаю, вы  меня  не  поняли.  Черный  не  может  убежать  от
Куинлена, потому что он даже  рядом  с  ним  не  стоит.  Просто  Куинлен
наблюдает за миледи.
   - Боже мой! Так она что...
   - Да ничего с ней не случилось. Я точно знаю.
   Коннор уже был почти возле двери, когда слова Дэвиса остановили его.
   - А откуда ты знаешь, случилось с ней что или нет?
   - Да кто-нибудь из толпы уже давно  прибежал  бы  за  вами,  если  бы
что-то стряслось с вашей дорогой женой.
   - Толпа? Какая толпа?
   - Которая за ней наблюдает. Они стали  собираться  в  одно  и  то  же
время, ближе к вечеру,  уже  несколько  дней  подряд.  Никто  миледи  не
мешает, так что вы можете успокоиться. И Куинлен всегда рядом, он за ней
следит. А мне не надо стоять и смотреть, я просто выхожу  из  конюшни  и
слушаю. Я точно знаю, что делает миледи.  Когда  она  падает,  раздается
недовольный вздох, а когда держится на лошади  -  одобрительный  гул.  В
последнее время я слышу только радостные голоса. Значит, миледи  освоила
мастерство наездника.
   - Где они?
   - На другой стороне холма, за кухнями. Идите прямо на шум! -  крикнул
он вслед сорвавшемуся с места лаэрду. - Слышите, никак  гудят?  Ну  вот,
сейчас это может означать только... - Продолжать дальше не было  смысла,
ибо лаэрд уже исчез за гребнем холма.
   Когда Коннор миновал кухню, до его слуха донесся  приветственный  гул
толпы - значит, его жена в безопасности...  в  данный  момент.  Он  стал
дышать ровнее, но потрясение от испуга за нее еще не прошло.  Никогда  в
жизни он, кажется, так не пугался.
   Наконец он увидел весь клан Мак-Алистеров  на  склоне  холма.  Матери
сидели на земле, держа детей на коленях, а  отцы  стояли  позади,  мирно
беседуя. Женщины постарше принесли с собой шитье,  но  и  они,  как  все
остальные, увлеклись, глядя на леди Мак-Алистер, и им  уже  было  не  до
шитья. Зрители от мала до велика зачарованно смотрели на Бренну.
   Все как один полоумные, решил Коннор.
   Добравшись до вершины холма, он изумленно  остановился  на  приличном
расстоянии от толпы.
   Коннор не был готов увидеть то, что открылось его  взору.  Бренна  не
просто скакала на его черном жеребце. Она скакала без седла. И похоже, у
нее получалось. Да не просто получалось, а здорово получалось!  Спина  и
плечи у нее были безупречно прямые, голова высоко поднята, она  ехала  с
мастерством и опытом воина клана Мак-Алистеров и в  то  же  самое  время
божественно  грациозно,  как  никто   другой.   Ее   золотистые   волосы
развевались на ветру, когда она и животное как  бы  парили  над  землей.
Услышав  ее  смех,  Коннор  почувствовал,  как  сердце  его  наполняется
гордостью за жену. И тут он понял, что потрясен так же  глубоко,  как  и
вся толпа.
   Он обратил внимание на кучи сена, разбросанные повсюду, и  догадался,
что Куинлен  пытался  предотвратить  несчастье,  раскладывая  стожки  на
случай  падения.  И  хотя  Коннор  оценил,  насколько  предусмотрительно
поступил его друг, он готов был разорвать его на части. Толпа возгласами
подбадривала Бренну, но тут Коннор заметил, как Куинлен  горячо  замахал
ей  руками  и  яростно  затряс  головой.  Коннор  велел  себе  выйти  из
оцепенения и  положить  конец  этому  сумасшествию,  пока  не  произошло
непоправимое.
   Он не понимал и даже не подозревал, что она собирается  делать,  пока
не стало слишком поздно. Коннор начал спускаться вниз  по  холму,  когда
черный жеребец  перемахнул  через  первую  кучу  сена.  Бренна  даже  не
шелохнулась, но при втором прыжке чуть не свалилась.  Больше  Коннор  не
мог  этого  вынести.  Он  остановился,  расставил  ноги  и  пронзительно
свистнул.  Черный  жеребец  тут  же  вскинул  голову,  услышав  знакомую
команду,  перекрывшую  одобрительный  рев   толпы,   и   резко   изменил
направление. Бренна никак не могла понять, что на него нашло, и, как  ни
старалась, не могла повернуть коня обратно. Он понесся через холм.
   Она обо всем догадалась, увидев мужа, который, уперев руки в  бока  и
расставив ноги, ожидал ее. Лицо его не оставляло сомнений, что он думает
насчет ее представления. Она тут же удвоила усилия, пытаясь повернуть  в
другую сторону. Она взывала к небесам, умоляла Вилли сжалиться над  ней,
но упрямый конь отказывался подчиняться, несмотря на мольбы и  натянутые
поводья. Конь как вкопанный остановился  перед  хозяином,  и  тогда  она
наклонилась к лошадиному уху и прошептала прямо в него:
   - Предатель!
   Коннор услышал это, но предпочел промолчать, зная, что если он сейчас
откроет рот, то уже не сможет остановиться.
   В мрачных глазах мужа Бренна прочла, до какой степени  она  заставила
его переволноваться. Она хотела успокоить его и сказать, что все хорошо,
но не осмелилась. Что-то в его взгляде останавливало ее.
   Она решила притвориться, будто не заметила его гнева. Может быть, это
была не самая удачная мысль, но ничего лучше Бренна не успела придумать.
   Она выпрямилась и постаралась изобразить на своем лице веселье.
   - Ты доволен моим сюрпризом? - спросила она, понимая, что он никак не
может быть доволен.
   Без сомнения, он был в ярости. Но всегда,  считала  Бренна,  остается
надежда на спасение, пусть даже слабая. Ей казалось, она сумеет избежать
надвигающейся бури.
   Она ждала, что он сейчас же стащит ее с коня или закричит, но он даже
не притронулся к поводьям,  а  просто  развернулся  я  пошел  обратно  к
конюшне.
   Вилли покорно потрусил следом. Справа вдруг возник Криспин,  бледный,
как будто ему только что явилось привидение. Если бы он хотя бы  мельком
взглянул на нее, она обязательно спросила бы у него, в чем дело. Тут  же
рядом  появился  и  Куинлен,  задыхающийся  от  бега,   но   чрезвычайно
довольный. Он тоже избегал ее взгляда, а то бы она и его спросила,  чему
он так радуется.
   Пока они не добрались до конюшни, Коннор  не  проронил  ни  слова.  У
дверей он приказал Криспину снять жену с коня и ждать, а сам,  прихватив
с собой Куинлена, вошел внутрь.
   В ту же секунду как двери конюшни закрылись за ними, Коннор заорал на
Дэвиса:
   - Стой там, где стоишь!
   - Может, я возьму, у вас жеребца? - предложил конюх. - Вы заставляете
его беспокоиться.
   Коннор разрешил Дэвису взять поводья и повернулся к Куинлену:
   - Жду объяснений.
   - Я ничего не могу сказать в свое  оправдание.  У  тебя  единственный
выход, лаэрд, - снять меня с этой должности, и поскорее.
   - Я зол, но не глуп, - отрезал Коннор.  -  Ты  что,  не  в  состоянии
уследить за одной  женщиной?  Ты,  черт  побери,  учись,  как  управлять
делами. Ты же отвечаешь без меня за все хозяйство! А теперь  говори:  ты
что, из ума выжил, если позволил женщине сесть на  черного?  Похоже,  вы
тут все свихнулись. Как ты мог ей это разрешить?
   - Разрешить, Коннор? Да ты, должно быть, шутишь! Я  бы  скорее  дождь
остановил, чем смог бы заставить твою жену подчиниться. Как только я  не
пытался перехитрить ее в последние две недели, но все напрасно.
   Коннор, заметив, что Дэвис  пытается  улизнуть  через  заднюю  дверь,
поднял руку, желая, чтобы Куинлен замолчал.
   - Дэвис! - зарычал он. - Если ты выйдешь за дверь, ты уже  не  умрешь
своей смертью! Иди сюда.
   Конюх поспешно подчинился.
   - Я просто хотел дать вам возможность поговорить наедине, лаэрд. А вы
что-то хотите?
   - Да! Хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы.
   - Я бы лучше ни о чем его не спрашивал, - посоветовал Куинлен.  -  Ты
еще больше разозлишься.
   - Да уж куда больше! Дэвис, я сперва слушаю,  а  потом  действую.  Ты
знаешь это?
   - Да, и очень хорошо.
   - Моя жена входила в стойло черного, надевала на него уздечку?
   - Нет, она этого не делала.
   - А кто это делал?
   - Я.
   Коннор опустил глаза.
   - Ясно. Ты знал, что она собирается его выводить?
   - Знал, - честно ответил Дэвис. - Из-за нее-то я и  вошел  к  нему  с
уздечкой в первый раз.
   Коннор случайно заметил ухмылку Куинлена,  бросил  на  Друга  тяжелый
взгляд, а потом снова перевел глаза на Дэвиса.
   Куинлен не мог удержаться от улыбки, зная, что сейчас произойдет.
   - Не иначе как ты спятил, Дэвис. Почему ты это сделал?
   - Из-за ее улыбки, лаэрд. Вот  вам  чистая  правда,  ей-богу.  Коннор
ошеломленно заморгал.
   - Из-за ее улыбки, говоришь? Дэвис кивнул:
   - Ну да, во всем виновата ее улыбка. Я так думаю, с  ее  стороны  это
была самая настоящая проделка, но я никогда не скажу ей об  этом  вслух,
потому что с моей стороны это прозвучит как предательство, а я вовсе  не
предатель. Я просто честный. И еще из-за ее сердца, -  подумав,  добавил
он.
   - Из-за ее сердца?
   - Сердце у нее чистое, как у ангела, и улыбка такая же.  Но  вот  что
касается ума, меня тут кое-что волнует. Там что-то не в порядке, хотя  я
вовсе этого не утверждаю. Просто миледи не похожа  на  других  дам.  Она
соображает как мужчина. Как умный мужчина. Ну как бы  я  догадался?  Она
мне ни разу не солгала. Нет, лаэрд, не солгала.
   - Тогда почему ты разрешил ей взять черного?
   - Из-за ее улыбки.
   - Чем больше ты будешь приставать к Дэвису, тем дольше будешь  ходить
вокруг да около. В конце концов он снова вернется к улыбке миледи.
   - И к ее сердцу, конечно. Потому что, когда она улыбается, она чиста,
как ангел...
   Коннор перебил конюха:
   - Дэвис, немедленно  выметайся  из  конюшни.  Вернешься  после  моего
ухода.
   Старику не надо было  повторять  дважды.  Он  вылетел  за  дверь  так
быстро, будто у него загорелись штаны.
   - Так я должен приказать жене никогда не улыбаться?
   - Допустим, это поможет, - предположил Куинлен с натянутым выражением
лица, - но тогда тебе придется также приказать ей не думать по-мужски.
   - Черт побери! Что это значит?
   - А то, что она умнее Дэвиса.
   - Может, она умнее и тебя, Куинлен? Воин громко вздохнул.
   - Ну, в этом я не уверен, но то, что она хитрее, - это точно.
   - Она, черт побери, меня напугала.
   - Могу понять.
   Трудно сказать, кто из друзей расхохотался первым, но  через  секунду
они оба покатывались со смеху. Коннор смеялся  от  облегчения,  что  его
жена не убилась, а Куинлен - потому, что следующим дежурить по хозяйству
предстоит Криспину. Кто знает, что выкинет их госпожа при нем? Узнать бы
поскорее!
   До Бренны и Криспина донесся шум из конюшни. Бренна подумала, что они
смеются над ней, но  Криспин,  заметив  ее  подавленный  вид,  осторожно
сказал:
   - Не беспокойтесь, миледи. Они не станут смеяться ни над Дэвисом,  ни
над кем-то другим. Это было бы недостойно.
   - А ты думаешь, я беспокоюсь, что они надо мной смеются? Вовсе нет, -
пояснила Бренна, прежде чем воин успел ответить. - Я уверена, мой муж  и
его друг не способны на такое. Кажется, мне ясно, почему они  веселятся,
- добавила она.
   - Почему же, как вы думаете, миледи?
   - Хотя Коннор еще не признался в  этом,  но,  я  думаю,  он  радуется
сюрпризу, который я ему приготовила. Подожди, что будет, когда он увидит
остальные.
   - Остальные? - хриплым шепотом переспросил Криспин.
   - Ну, сюрпризы, конечно.
   Бренна не поняла, почему Криспин так развеселился. Она похлопала  его
по руке, давая понять, что