го мозг вновь обрел способность мыслить.
     - Ты - дикая тигрица, - прошептал он Кристине.
     Кристина оперлась подбородком на руки и уставилась на мужа.
     - Нет, я твоя львица, - прошептала она. Он не осмелился рассмеяться. Кристина казалась такой серьезной, словно сказала ему нечто исключительно важное. Он кивнул, соглашаясь с ней, а его пальцы в это время скользили сквозь водопад великолепных завитков, закрывавших ее спину. Он приподнял рассеянным жестом пряди, глядя в прекрасные голубые глаза жены.
     Ты знаешь, когда ты на меня так смотришь, я немедленно теряю способность сосредотачиваться, - заметил он.
     - Сочту это за комплимент, - заявила Кристина. Она наклонилась, чтобы вновь поцеловать его. - Так приятно ощущать тебя в себе! - прошептала она у его губ. - А теперь ты мне должен говорить нежные слова, Лайон.
     Он не совсем понимал, что она имеет в виду, но видел, что она говорит серьезно. Кристина выжидательно смотрела на него.
     - Какие нежные слова, Кристина? Скажи мне, и ты их получишь.
     - Ты должен сказать мне, что у тебя на сердце, - велела она.
     - А... - протянул Лайон. Глаза его потеплели, когда он добавил:
     - Я люблю тебя, Кристина...
     - И?..
     - Что "и"? - спросил Лайон недоумевая. - Кристина, я даже не представлял, что снова смогу полюбить. А уж жениться... ты заставила меня пересмотреть все мои прежние понятия. Моя любовь - не мимолетная прихоть, Кристина.
     - Но я уже знаю, что ты любишь меня, - ответила Кристина. - Я не хотела этого, но признаю, что все равно рада. А теперь ты должен хвалить меня, Лайон. Так принято.
     - Не понимаю, - сказал Лайон. - И это не удивляет меня, - добавил он, подмигнув ей. Он взглянул вокруг и заметил, что повсюду беспорядочно разбросана их одежда. Его необыкновенно позабавило то, что он лежит на полу в своей библиотеке, его абсолютно раскованная жена - поверх него, и при этом они еще пытаются вести серьезный разговор.
     - Как ты думаешь, ты всегда будешь такой бесстыдной, любимая?
     - Не уклоняйся от темы, Лайон. Ты должен сказать мне, что я прекрасна, как весенний цветок, мягка и нежна, как лепесток цветка. И почему это забавляет тебя? Женщина всегда должна чувствовать себя желанной, Лайон.
     Он перестал улыбаться, увидев, что она вот-вот заплачет. Теперь он понял, что ей сейчас было необходимо. Он видел незащищенность в ее глазах. Он взял ее лицо в руки и поцеловал ее - нежно и ласково, чтобы развеять ее страхи и прогнать ее слезы.
     Обняв ее, он подарил ей все те нежные слова, которые она так жаждала услышать.

Глава 12

     "Встреча с сестрой получилась не очень радостной. Патриция вела себя точно так же, как и отец. Она была рада моему приезду лишь до тех пор, пока не узнала, что со мной нет Эдварда. Альберт, муж Патриции, оставался все тем же добряком, каким я его помнила, и хотя бы он постарался сделать мое пребывание у них как можно более приятным. Сестра сказала, что они отказались от всех приглашений, чтобы остаться со мной, но очень скоро я поняла, что у них вообще нет друзей. Патриция ненавидела бостонцев, и это чувство, думаю, было взаимным.
     Моя сестра стремилась вернуться в Англию и придумала для этого совершенно нелепый план. Убедившись, что я намерена остаться в колониях, а не возвращаться к мужу, она заявила, что я должна отдать ей ребенка. Патриция собиралась выдать его за собственное дитя.
     Она пыталась убедить меня, что хочет быть матерью, что ее жизнь пуста и спасти ее может только ребенок, которого она могла бы назвать своим. Я, конечно, понимала ее истинные намерения. Патриция совершенно не изменилась с годами. Нет, ребенок ей нужен был лишь для того, чтобы показать его нашему отцу. Наследник. Отец простил бы все ее прегрешения и хорошо обеспечил своего единственного внука.
     Я горячо возражала против этого обмана, Кристина. Я понимала, что сестрой руководит только алчность, и сказала, что никогда не отдам свое дитя. Патриция не обращала внимания на мои протесты. Я видела, как она уничтожила письмо, которое я попросила Альберта отправить в Лондон. Все же мне удалось переслать одно письмо незаметно, и, кроме того, я была уверена, что рано или поздно отец найдет послание, которое я оставила в его сундуке с зимней одеждой.
     Чтобы я могла чем-то занять себя, пока ожидала твоего рождения, Альберт снабжал меня газетами, и совершенно случайно мне попалась статья о переселенцах".
     Запись в дневнике
     5 октября 1795 года

     Лайон и Кристина выехали в загородное поместье сразу после пикника, на устройстве которого настояла Кристина. Они ели хлеб с хрустящей корочкой, сыр, холодную баранину, нарезанную кусочками, и пышные яблочные пирожки. Еда была разложена на тонком одеяле, которое Кристина принесла сверху. Лайон инстинктивно протянул руку к рубашке, решив сначала одеться, но Кристина посмеялась над такой застенчивостью и легко убедила его, что нет никакой необходимости так торопиться.
     Когда они добрались до замка, они оба насквозь пропылились. И все из-за Кристины, которая умоляла Лайона ехать в открытом экипаже, и он, конечно, уступил ей.
     В пути он несколько раз пытался заговорить о ее отце, но Кристина легко уходила от этой темы. А когда город остался позади, красота окружающей природы совершенно заворожила Кристину. Она не переставала удивляться тому, что, кроме Лондона, существует и другая Англия.
     - Зачем мучиться в городе, если можно жить среди такого великолепия? - спросила Кристина.
     Великолепия? Лайон никогда не думал о сельской местности подобным образом. Но восторг Кристины побудил и его обратить внимание на окружавшую их первозданную красоту.
     - Мы воспринимаем природу как нечто привычное, - сказал Лайон, как бы оправдываясь.
     - Оглядись вокруг, Лайон! Посмотри на то, что ниспослал нам Господь.
     - Кристина, ты можешь пообещать мне кое-что?
     - Если это в моих силах.
     - Никогда не меняйся, - прошептал Лайон.
     Он считал, что это комплимент, поэтому его озадачила ее реакция. Кристина сложила руки на коленях и долгое время сидела, склонив голову, прежде чем взглянуть на Лайона.
     - Дорогая моя, я же не спросил тебя, как оплатить все долги Англии. И вообще моя просьба неуместна. Я сам должен позаботиться о том, чтобы ты не менялась.
     - И каким же образом? - спросила Кристина.
     - Устраню все соблазны.
     - Соблазны?
     - Пусть это тебя не беспокоит, милая. Перестань хмуриться. Все будет хорошо.
     - А Летти изменилась?
     Она почувствовала, что Лайону не понравился ее вопрос. Но ведь она впервые спросила его о прошлом!
     - Лайон, ты очень любил жену?
     - Летти умерла, Кристина. Сейчас самое важное в моей жизни - это ты.
     - Почему тебе можно постоянно расспрашивать меня о прошлом, а мне нельзя? Ты любил Летти?
     - Это было давно. Я думал, что любил... вначале.
     - До того, как она изменилась, - прошептала Кристина. - Она оказалась не такой, какой тебе представлялась, так?
     - Да, не такой. - В голосе Лайона появились знакомые холодные нотки.
     - Ты до сих пор не простил ее, Лайон? Что же она такое сделала, чтобы так обидеть тебя?
     - Ты фантазируешь. Господи, с чего это вдруг мы заговорили на эту тему?
     - Я пытаюсь понять, - ответила Кристина. - Твоя сестра сказала мне, что ты любил Летти. Тебе до сих пор настолько тяжело, что даже трудно произносить ее имя?
     - Кристина, ты предпочла бы, чтобы я вел себя, как моя мать? Все ее разговоры только о Джеймсе.
     - Лайон, я бы хотела, чтобы, пока мы вместе, наша жизнь была наполнена радостью. Если бы я знала, в чем изменилась Летти, то, возможно, не допустила бы подобной ошибки.
     - Я люблю тебя такой, какая ты есть. И мне чертовски надоело слышать, что мы скоро расстанемся. Запомни, женщина, мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас.
     - Или пока я не изменюсь, как Летти, - ответила Кристина. Она говорила так же громко и сердито, как и Лайон.
     - Ты не изменишься!
     Только тут Лайон понял, что уже кричит на нее.
     - Это нелепый разговор. Я люблю тебя.
     - Ты любишь принцессу.
     - Мне наплевать, принцесса ты или нет. Я люблю тебя.
     - Ха!
     - Господи, да что же это такое? - Лайон потянулся, чтобы заключить ее в объятия. - Не могу поверить, что мы так кричим друг на друга.
     - Лайон, я не принцесса.
     Она прошептала свое признание ему в плечо. Боже, как грустно она это произнесла! Гнев Лайона мгновенно испарился.
     - Вот и хорошо, - прошептал он.
     - Почему?
     - Потому что теперь ты не сможешь говорить мне, что я люблю принцессу, - произнес он улыбаясь. - Я женился на тебе не из-за твоего титула.
     - Тогда почему? Ты сказал, что я безрассудная, что я привожу тебя в замешательство...
     - Из-за твоих денег.
     - Что? - Кристина высвободилась из его объятий, чтобы посмотреть ему в лицо. В его глазах сверкали искорки смеха. - Ты шутишь! Ты узнал, что у меня есть деньги, только после свадьбы.
     - Как разумно с твоей стороны запомнить это! - сказал Лайон и стал целовать ее до тех пор, пока она не перестала хмуриться.
     Кристина прижалась к его плечу. Монотонный стук копыт и покачивание кареты убаюкивали ее.
     - Лайон? Ты не спросил меня, почему я вышла за тебя замуж, - прошептала она спустя несколько минут.
     - Я уже знаю это, любовь моя.
     Она улыбнулась его самоуверенному ответу.
     - Ну, тогда объясни мне, пожалуйста. Я сама пока не поняла этого.
     Он сжал ее в объятиях, показывая, что это совсем не смешно.
     - Во-первых, из-за моих шрамов. Так случилось, что ты обожаешь мое несовершенное тело.
     - А откуда это тебе известно? - спросила она с притворным негодованием.
     - Твои руки так и тянутся ко мне. Во-вторых, я напоминаю тебе воина.
     Кристина покачала головой.
     - Нет у тебя никакой скромности. И ты действительно воин. Тщеславный, но все равно воин.
     - А, тщеславие, - протянул Лайон. - Означает ли это, что ты можешь попробовать на мне свой нож?
     - О чем это ты говоришь?
     - О леди Сесиль. Ты ведь угрожала ей...
     - Так, значит, ты все же подслушивал наш разговор в библиотеке?! - Кристина была потрясена. - Ты солгал мне! Тебе должно быть стыдно!
     - Я солгал тебе? - переспросил Лайон недоверчиво. - А ты, конечно, всегда была честна со мной.
     - Тебе придется расстаться с леди Сесиль, - заявила Кристина, резко меняя тему. - Я не хочу быть замужем за бродягой.
     - За кем?
     - За мужчиной, который ходит за другими женщинами, - объяснила Кристина. - Я буду верна тебе, а ты должен быть верен мне. И хотя в Англии модно заводить любовницу, ты этого не сделаешь. Вот так.
     Лайон удивился ее горячности. Он и не подозревал о такой ее требовательности. И, по правде говоря, это несказанно порадовало его.
     - Ну вот ты уже и командуешь, - прошептал он, снова неторопливо целуя ее.
     Кристина заметила, что он не дал ей обещания, но решила пока не настаивать. Это можно будет сделать и позже.
     Когда они добрались до поместья Лайонвуд, она уже почти заснула.
     - Кристина, мы дома, - потряс ее за плечо Лайон.
     Дорога плавно повернула, и дикие заросли вдруг исчезли, превратившись в хорошо ухоженные лужайки с пышной растительностью. Кусты, подстриженные в форме скульптур, обрамляли дорогу из гравия, а дальше, среди деревьев, виднелись яркие полевые цветы. На вершине плавно поднимавшегося холма стоял великолепный замок Лайона. Кристине он показался дворцом. Весь фасад двухэтажного дома, выстроенного из серого и коричневого камня, занимали окна. На темном фоне зеленели яркие пятна плюща.
     - Лайонвуд такой же красивый, как и его хозяин, - прошептала Кристина. - Я, наверное, никогда не сумею освоиться здесь.
     - Ты достаточно скоро освоилась со мной, - заметил Лайон. - Уверен, что так же быстро ты покоришь и свой новый дом.
     Кристина улыбнулась:
     - А сколько твоих родственников здесь живет? Как ты думаешь, я сегодня со всеми познакомлюсь?
     - Вряд ли. Я живу один. - Он засмеялся, увидев ее изумление. - А сейчас со мной будет жить моя нежная маленькая жена.
     - Сколько спален в доме?
     - Всего двенадцать. - Лайон пожал плечами. Карета остановилась как раз в тот момент, когда открылась парадная дверь. Дворецкий Лайона, коренастый темноволосый молодой человек по фамилии Браун, возглавлял шествие слуг, сходивших по ступеням. Все они были в безупречно накрахмаленной униформе. Внешне они казались совершенно безучастными, но их взгляды были устремлены на новую хозяйку.
     Лайон отказался от помощи слуг и сам подал руку жене, когда она выходила из кареты. Нос ее покраснел, и руки были холодные. Он подумал, что она, вероятно, немного волнуется, и поэтому продолжал держать ее за руку.
     Но скоро Лайон понял, что она совершенно спокойна. Ее манера держаться не уступала королевской... или манерам принцессы, подумал он. Кристина держалась со спокойным достоинством. Она любезно приветствовала каждого и внимательно выслушивала объяснения по поводу их обязанностей.
     Конечно, она покорила их, точно так же как и их хозяина. Даже Браун, его суровый дворецкий, и тот не остался равнодушен. Когда Кристина взяла его за руку и сказала, что, конечно же, он хорошо исполняет свои обязанности, его лицо осветила внезапная улыбка,
     - Я не буду вмешиваться в ваши дела, мистер Браун, - добавила она.
     Браун, несомненно, испытал облегчение при этих словах. Затем он повернулся к хозяину.
     - Милорд, мы приготовили и вашу спальню, и смежную с ней - для маркизы.
     Кристина взглянула на мужа, явно ожидая, что он поправит дворецкого. Но Лайон лишь кивнул и, взяв ее под руку, повел вверх по ступеням. Она выдавила из себя улыбку, ради слуг, и шепотом стала возражать:
     - Я не буду жить в отдельной комнате, Лайон! Я теперь твоя жена и должна делить с тобой одеяло. И мне совсем не нужна горничная. - Оглянувшись, она добавила:
     - Господи, одна эта прихожая больше всего твоего городского дома!
     Кристина не удивилась бы, услышав эхо. Прихожая действительно была огромной. Полы блестели как зеркало. Налево располагалась большая гостиная, направо - еще одна, такая же великолепная. Слева от лестницы начинался просторный коридор. Лайон пояснил, что столовая примыкает к гостиной, окна которой выходят в сад. Кухни находились с другой стороны.
     Их спальни соединялись дверью.
     - Я распоряжусь, чтобы твои вещи перенесли, сюда, - сказал Лайон Кристине, заметив, как она хмурится. Приподняв бровь, он кивнул в сторону кровати и поинтересовался, не хочет ли его жена убедиться, насколько та удобна.
     - Ты просто плутишка, - засмеялась Кристина. - Я бы сейчас хотела принять ванну, Лайон, а потом осмотреть твои конюшни. Ведь ты держишь здесь лошадей, да?
     - Но ты же не любишь ездить верхом, - напомнил ей Лайон.
     - Пусть это тебя не беспокоит.
     - Кристина, если тебе кажется, что Кэтлин не подойдет, я пришлю тебе другую горничную.
     - О нет, думаю, Кэтлин вполне мне подойдет. Просто мне вообще не нужны служанки.
     - У тебя будет горничная, - заявил Лайон. - Я не всегда буду под рукой, чтобы застегивать тебе платья, так что прекрати дуться.
     Кристина не спеша подошла к окну.
     - До чего ты любишь командовать, Лайон.
     Лайон обхватил ее сзади и прижался губами к ее шее.
     - Я все-таки решительно настаиваю на том, чтобы ты опробовала постель.
     - Сейчас?
     Кристина смотрела, как Лайон идет к двери. Когда он повернул ключ и вновь обернулся к ней, она поняла, что это не шутки. Он посмотрел на нее своим самым устрашающим взглядом и властным кивком головы подозвал к себе.
     - Я вся покрыта пылью!
     - Я тоже.
     Она уже задыхалась, а ведь он еще даже не дотронулся до нее!
     Кристина скинула туфли и подошла к кровати.
     - Ты всегда будешь так требователен к своей жене?
     - Да, - ответил Лайон. Он снял камзол и вплотную приблизился к Кристине. - А моя жена всегда будет такой покорной? - спросил он, притягивая ее.
     - Долг жены состоит в том, чтобы быть покорной, не так ли?
     - Несомненно. - Руки Лайона потянулись к застежкам на ее платье. - Да, совершенно определенно!
     - Ну, тогда я буду покорной, Лайон. Когда мне этого захочется.
     - Большего и пожелать нельзя, - сказал Лайон с улыбкой.
     Кристина закинула руки ему на шею и поцеловала. Сейчас она вовсе не была покорной. Она знала, что ему нравится ее напор. Он еще сильнее сжал ее.
     - Любовь моя, думаю, я сейчас разорву еще одно платье, - прошептал он.
     Похоже, он не особенно в этом раскаивался.
     А смешок жены дал ему понять, что и ее это не беспокоит.
     Следующие две недели были для Кристины такими же чудесными и волшебными, как первые страницы истории сэра Томаса Мэллори о Камелоте. Погода соответствовала ее настроению: дождь шел только в темные ночные часы.
     Кристина и Лайон проводили почти все солнечные дни, гуляя по обширным просторам владений Лайона.
     Ее поражало, что у одного человека может быть столько земли.
     Он удивлялся, что одна женщина может знать так много о земле.
     Кристина подарила ему способность заново видеть и ощущать то, что давно знакомо, научила и по-иному воспринимать величие природы.
     Лайон начал понимать, как важна для нее свобода. Счастливее всего Кристина чувствовала себя на природе. Ее радость была такой заразительной! Лайон неожиданно обнаружил, что может так же весело смеяться, пробираясь сквозь гущу кустов в поисках жены.
     Они всегда заканчивали день у тихого ручья, который обнаружили случайно в первый день совместных прогулок, и любили, опустив ноги в прохладную воду, перекусить тем, что так заботливо приготовил их повар.
     В один из таких вечеров Лайон решил поддразнить жену. Он сорвал лист с ближайшего куста, и сделал вид, что собирается его съесть. Кристину это совершенно не рассмешило. Она хлопнула его по руке, выбив листик, отчитала за невежество и объяснила, что лист ядовитый и что вообще ему не следует есть растения. Если он настолько голоден, она с огромным удовольствием отдаст ему свою порцию.
     Утро пятницы наступило слишком быстро, как показалось Лайону. Ему нужно было вернуться в Лондон, чтобы встретиться с Роном и будущими жертвами карточной игры.
     Лайону чрезвычайно не хотелось оставлять свою нежную маленькую жену даже на один вечер.
     Маркиз проснулся рано и увидел, что Кристина снова крепко спит на полу. Он быстро подхватил ее на руки и положил на постель. Почувствовав, какой прохладной стала ее кожа, он стал согревать ее руками и губами.
     Когда Кристина наконец открыла глаза, он уже сгорал от желания.
     Он точно знал, где нужно дотронуться, чтобы довести ее до исступления. Его пальцы скользнули
     По ней, вызывая трепетный стон, вновь отступали, дразня и мучая, и снова рвались вперед.
     - Лайон! - Она едва выговорила его имя. Его рот в это время покрывал ее тело горячими, влажными поцелуями, а пальцы продолжали творить, свое волшебство.
     У нее перехватило дыхание.
     - Скажи мне, что ты хочешь этого, - приказал Лайон хрипло. - Скажи мне, Кристина, - прошептал он. Его теплое дыхание ласкало ее нежную кожу.
     То, что он творил с ней, лишало ее способности дышать. Веки ее были плотно сомкнуты, руки вцепились в простыню. Жар внутри разгорался все сильнее, пока целиком не поглотил ее. Чувства бушевали в ней, словно обезумевший огонь.
     - Лайон!
     - Тебе нравится так, любовь моя?
     - Да. О Боже, да... Лайон, я сейчас...
     - Дай себе волю, Кристина! - потребовал он.
     Он был слишком возбужден, чтобы сдерживаться.
     - Тебе нравится это, да, милая?
     - Да, Лайон, - прошептала она.
     - Обними меня... - Эти слова завершились громким стоном.
     Кристина обвила его руками и ногами. Ногтями она царапала ему плечи и сжимала его крепко и сладостно.
     - Тебе это нравится, Лайон? - прошептала она, снова выгибаясь ему навстречу.
     Он не мог ей ответить. Но его тело отвечало ей, как сильно ему это нравит