ших  флангов,  оставались  почти  неподвижными.
Необеспеченность нашего растянутого левого  фланга  увеличивалась  с  каждым
днем. С целью во что бы то ни стало обеспечить установление связи с танковой
группой Клейста я решил, невзирая на все трудности, поехать в 24-й  танковый
корпус. Дорога шла через Кролевец, Батурин, Конотоп, Ромны на Лохвицу.
     Генерал фон Гейер, которого я встретил в Миченки  (6  км  юго-восточнее
Батурина), доложил мне, что  противник  накапливается  в  районе  Лохвица  и
поэтому необходимо закрыть брешь между нами и  Клейстом.  В  соответствии  с
этим он приказал своим дивизиям продвинуться до рубежа р. Сула. У  Сенча,  в
11 км  южнее  Лохвица,  были  отмечены  крупные  сосредоточения  русских.  Я
продолжил свою поездку и въехал в город  Ромны,  по  улицам  которого  мирно
гуляли празднично одетые толпы местных  жителей.  После  Почепа  и  Конотопа
Ромны был наиболее благоустроенным русским городом, в котором мне до сих пор
приходилось бывать. С наступлением темноты я уже был в Лохвице у  Моделя.  К
этому времени ему удалось подтянуть сюда только один полк из своей  дивизии;
остальные части дивизии ввиду плохого состояния дорог находились еще далеко.
Модель   доложил   мне,   что   крупные   сосредоточения   русских   состоят
преимущественно из \295\  тыловых  частей.  Только  отдельные  подразделения
имели достаточное боевое снаряжение. Имеющиеся у русских танки, видимо, были
собраны в тыловых  мастерских  и  имели  задачу  прикрывать  отступление.  В
огромном котле в районе Киева, очевидно, оставались части пяти русских армий
- 21. 5, 37, 26 и 38-й.
     Атаки противника на нашем юго-восточном фланге южнее Путивля и у Ямполя
были отбиты.
     Ночь я провел вместе с Бюсингом и Кальденом в здании школы  в  Лохвице;
по радио я дал указание Либенштейну ускорить переброску 10-й  мотодивизии  в
Ромны с тем, чтобы освободить находившиеся там части 5-й  танковой  дивизии,
которые должны быть переброшены в Лохвицу.
     Школа находилась в прочном здании и была хорошо оборудована, как и  все
школы в Советской России, находившиеся почти повсюду  в  хорошем  состоянии.
Для школ, больниц, детских домов и спортивных площадок в России было сделано
много. Эти учреждения содержались в чистоте и полном порядке.
     Рано утром 15 сентября я посетил передовой отряд 3-й танковой  дивизии,
которым командовал майор Франк;  этот  отряд  накануне  отбросил  русских  в
районе Лохвица на  запад  и  в  течение  ночи  захватил  пехоту  противника,
следовавшую на 15  автомашинах.  С  наблюдательного  пункта  майора  Франка,
расположенного у Лубны, местность очень хорошо просматривалась и можно  было
наблюдать за движением транспортных  колонн  русских  с  запада  на  восток.
Однако это движение вскоре нами было приостановлено. Во 2-м  батальоне  3-го
мотострелкового полка я встретил  Модеяя,  который  доложил  мне  свой  план
дальнейших действий. В заключение я посетил ряд подразделений  3-й  танковой
дивизии  и  беседовал  с  командиром  6-го  танкового  полка  подполковником
Мюнцелем. В этот день Мюнцель имел в своем  распоряжении  только  один  танк
Т-IV, три танка Т-III и шесть танков Т-II; таким образом,  полк  имел  всего
десять танков. Эта цифра дает \296\ наиболее наглядное представление о  том,
насколько войска нуждались в  отдыхе  и  приведении  в  порядок.  Эти  цифры
свидетельствуют также о том, что наши храбрые солдаты делали все, что было в
их силах, для того, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу.
     По радио я дал указание Либенштейну распорядиться, чтобы 24-й  танковый
корпус выдвинул дивизию СС "Рейх" в южном  направлении  до  рубежа  р.  Удай
между населенными пунктами Кустовцы и Переволочное, а 4-ю танковую дивизию -
на рубеж Сребное, Березовка; 10-ю мотодивизию  выдвинуть  в  направлении  на
Глинск юго-западнее Ромны. Затем я на самолете  "Шторх"  вылетел  обратно  в
штаб своей танковой группы. 17-я танковая дивизия выступила в этот  день  на
Путивль. Вечером я встретился в Конотопе  с  Либенштейном,  который  к  тому
времени  успел  слетать  в  штаб  группы  армий   для   получения   указаний
относительно подготовки к выполнению новой задачи - наступления  на  Москву.
Новая операция имела целью "уничтожить последние  боеспособные  силы  группы
Тимошенко". Три  четверти  всей  германской  армии  были  предназначены  для
выполнения этой задачи. Повторная просьба Либенштейна освободить  нашу  18-ю
танковую дивизию была отклонена фельдмаршалом фон Боком, мотивировавшим  это
тем, что на его вопрос, что является более важным - боевые действия  на  юге
или подготовка к  новому  наступлению,  генерал-полковник  Гальдер  ответил:
"Последнее является более важным".
     16  сентября  мы  перевели  наш  передовой  командный  пункт  в  Ромны.
Окружение русских войск успешно  продолжалось.  Мы  соединились  с  танковой
группой Клейста. Дивизия СС "Рейх" заняла Прилуки. 2-я армия была отозвана с
нашего фронта для выполнения новой задачи.
     В городе Ромны  до  Полтавской  битвы  в  декабре  1708  г.  в  течение
нескольких дней находился штаб шведского короля Карла ХП. \297\
     17 сентября я посетил 4-ю танковую дивизию,  расположенную  в  Сребное.
Так как между этой дивизией и расположенной правее  дивизией  СС  "Рейх"  не
было еще установлено прочной связи, я решил поехать в дивизию "Рейх". Дорога
шла через ничейную территорию. В лесу, по обеим сторонам дороги, видны  были
еще свежие следы русских лагерей. У  Переволочного  я  заметил  стволы  двух
орудий,  направленных  прямо  на  нас;  пришлось  пережить  несколько  очень
неприятных минут до того, как  нам  удалось  установить,  что  расчеты  этих
орудий сбежали, а запряжки оставлены около ближайшего стога сена.  В  центре
населенного пункта Переволочное я наблюдал, как мотоциклетное  подразделение
дивизии СС вело бой за переправу  через  р.  Удай.  Отсюда  я  направился  в
Кустовцы, тоже расположенное на этой реке, где бой вели другие подразделения
дивизии СС. Полковник Битрих доложил мне о ходе  боевых  действий.  Затем  я
возвратился обратно и, проехав около 100 км по ничейной территории, вернулся
через Иваница, Ярошевка в Ромны. Дорога была исключительно плохой, и лишь  к
утру я прибыл на свой командный пункт.
     17 сентября мы договорились с танковой  группой  Клейста  о  смене  3-й
танковой дивизии 25-й мотодивизией с тем, чтобы эта танковая дивизия смогла,
наконец, привести в порядок свою материальную часть.
     В этот день русские пытались наступать на  наш  восточный  фланг,  10-й
мотодивизии и полку "Великая Германия" пришлось выдержать ожесточенные бои в
районе Конотопа. Противник усилил свою активность в районе нашего  плацдарма
на р. Десна. Железнодорожные линии русских, идущие с  востока  на  Киев,  во
многих местах разрушались нашей бомбардировочной  авиацией;  однако  русские
показали свое умение быстро их  восстанавливать,  и  нам  следовало  поэтому
считаться с возможностью появления свежих сил противника на нашем  чрезмерно
растянутом фланге.
     После занятия Детского села (Пушкин), которое \298\  раньше  называлось
Царским   селом,   наступление   группы   армий   "Север"    на    Ленинград
приостановилось.  Основная  масса  действовавших  на  этом  фронте  танковых
дивизий была передана в распоряжение группы армий "Центр" и  перебрасывалась
в южном направлении  (штаб  4-й  танковой  группы,  штабы  41,  56  и  57-го
корпусов, 3-я мотодивизия, 6-я и 20-я, а затем 1-я танковые дивизии).
     18 сентября сложилась критическая обстановка в районе Ромны. Рано утром
на восточном фланге был слышен  шум  боя,  который  в  течение  последующего
Эремени все более усиливался. Свежие силы  противника  -  9-я  кавалерийская
дивизия и еще одна дивизия совместно с танками  -  наступали  с  востока  на
Ромны тремя колоннами, подойдя к городу на расстояние 800 м. С высокой башни
тюрьмы,  расположенной  на  окраине  города,  я  имел   возможность   хорошо
наблюдать, как противник наступал, 24-му  танковому  корпусу  было  поручено
отразить наступление противника. Для выполнения этой задачи  корпус  имел  в
своем распоряжении два  батальона  10-й  мотодивизии  и  несколько  зенитных
батарей. Из-за превосходства  авиации  противника  наша  воздушная  разведка
находилась в тяжелом состоянии. Подполковник фон Барсевиш, лично  вылетевший
на разведку, с трудом ускользнул от русских истребителей.  Затем  последовал
налет авиации противника на  Ромны.  В  конце  концов  нам  все  же  удалось
удержать в своих руках город  Ромны  и  передовой  командный  пункт.  Однако
русские продолжали подбрасывать свои силы по дороге Харьков-Сумы и выгружать
их у Сумы и Журавка. Для отражения этих сил противника 24-й танковый  корпус
перебросил сюда из района котла некоторые части  дивизии  СС  "Рейх"  и  4-й
танковой дивизии, проследовавших сюда через Конотоп и Путивль.
     Угрожаемое положение города Ромны вынудило меня 19  сентября  перевести
свой командный пункт обратно в Конотоп. Генерал фон Гейер облегчил нам  \299
- Схема 19\ \300\ принятие этого решения своей радиограммой,  в  которой  он
писал: "Перевод командного пункта из Ромны не будет истолкован войсками  как
проявление трусости со стороны командования танковой группы". Кроме того,  в
Конотопе мы находились в  более  благоприятном  положении  для  предстоящего
наступления в направлении на Орел, Брянск.
     24-й танковый корпус хотел несколько  отсрочить  наступление  на  вновь
появившегося противника с тем, чтобы иметь возможность  обрушиться  на  него
своими сконцентрированными силами. К сожалению, я не мог пойти на то,  чтобы
удовлетворить это вполне понятное пожелание, так как в таком случае  дивизия
СС "Рейх" смогла бы участвовать в этой операции только в течение  нескольких
дней; она должна была быть в составе 46-го танкового корпуса вместе с полком
"Великая Германия" передана в 4-ю танковую группу в районе  Рославля.  Кроме
того, выгрузка новых сил противника  в  Середина  Буда  и  переброска  войск
противника через Сумы на север заставляли действовать поспешно.
     В этот день был взят Киев. 48-й танковый  корпус  1-й  танковой  группы
занял Городище и Белоусовку.
     20 сентября мы  добились  незначительного  успеха  на  нашем  восточном
фланге, 3-я танковая  дивизия,  против  которой  находился  штаб  5-й  армии
русских, продолжала  вести  бои  в  районе  котла;  южнее  действовала  25-я
мотодивизия,  на  участке  которой  отдельным  частям   противника   удалось
прорваться через кольца окружения.
     С 13 сентября нами было захвачено 30 000 пленных. 20 сентября я посетил
46-й танковый корпус. Генерал Фитингоф доложил  мне  о  трудностях,  имевших
место в течение последних дней при ведении боевых  действий  южнее  Глухова.
Особенно отважно воевали на стороне русских курсанты  Харьковского  военного
училища под командованием своих  преподавателей.  Необходимость  преодоления
минных полей и плохая погода затягивали  ход  боевых  действий.  У  Путивля,
\301\ Шиловки и Белополья еще шли ожесточенные бои. Я посетил полк  "Великая
Германия", отважно действовавший восточнее Шиловки под командованием  своего
нового  командира  полковника  Хернлейна.  В  этот  день  был  занят   город
Белополье.
     21 сентября усилилось давление противника  на  Глухов.  Севернее  этого
города было отмечено сосредоточение русских войск. Мы начали наступление  на
Недригайлов.
     С того времени, как были  начаты  бои  за  Киев,  1-я  танковая  группа
захватила 43 000 пленных, 6-я армия - 63000.
     22 сентября я снова отправился  на  фронт  и  через  Путивль  поехал  в
направлении Рыльска для того, чтобы проверить организацию охранения на  этом
угрожаемом участке фронта.
     В Вязенке я встретился в штабе 17-й танковой дивизии  с  генералом  фон
Арнимом, который выздоровел после своего  ранения  под  Столбцами  и  сменил
несколько дней тому назад генерала барона фон Тома.  Противник  наступал  на
Глухов и Чолопково с востока и северо-востока, частично окружив наши войска,
оборонявшиеся в этих пунктах.  Перед  фронтом  17-й  танковой  дивизии  были
отмечены две новые русские дивизии. При возвращении на командный пункт 46-го
танкового корпуса мы попали под сильный огневой налет артиллерии противника,
который, к  счастью,  обошелся  без  каких-либо  потерь.  Затем  я  сердечно
простился  с  генералом  Фитингофом,  который  вместе  со   своим   корпусом
отправился в распоряжение  4-й  танковой  армии,  17-ю  танковую  дивизию  я
подчинил непосредственно штабу танковой группы, а  полк  "Великая  Германия"
передал  в  подчинение  17-й  танковой  дивизии,  которой  поставил   задачу
уничтожить противника в районе Глухова. Дивизия эту задачу выполнила.
     Общее количество пленных, захваченных в районе Киева, превысило 290 000
человек.
     С 23 сентября началась перегруппировка сил для \302 - Схема  20\  \303\
осуществления новой операции. Направление главного удара 2-й танковой группы
проходило в районе Глухова и севернее.
     В результате наступательных действий 4-й танковой дивизии и дивизии  СС
"Рейх"  противник  в  районе  Камлича  был  отброшен  на   восток.   Крупные
сосредоточения  войск  на   участке   железнодорожной   линии   Брянск-Льгов
свидетельствовали о подходе новых резервов противника.
     24 сентября я вылетел  в  Смоленск  в  штаб  группы  армий  "Центр"  на
заключительное совещание по вопросу  о  проведении  нового  наступления.  На
совещании присутствовали  также  главнокомандующий  сухопутными  войсками  и
начальник  генерального  штаба.  Было  решено,  что  группа   армий   начнет
наступление 2 октября, а 2-я танковая группа, которая будет  действовать  на
правом фланге, перейдет в наступление раньше - 30 сентября. Эта  разница  во
времени начала  наступления  была  установлена  по  моей  просьбе,  ибо  2-я
танковая группа не имела в районе своего предстоящего наступления  ни  одной
дороги с твердым покрытием. Мне хотелось воспользоваться оставшимся коротким
периодом хорошей погоды для того, чтобы до наступления дождливого времени по
крайней мере достигнуть хорошей дороги у Орла и закрепить  за  собой  дорогу
Орел-Брянск, обеспечив тем самым себе надежный  путь  для  снабжения.  Кроме
того, я полагал, что только в том случае, если я начну  наступление  на  два
дня раньше остальных армий, входящих в  состав  группы  армий  "Центр",  мне
будет обеспечена сильная авиационная поддержка.
     Последующие дни мы использовали для завершения боевых действий в районе
киевского котла, сосредоточения наших корпусов  с  целью  перехода  в  новое
наступление, а также для предоставления личному составу отдыха и  приведения
в порядок материальной части после  напряженных  маршей  и  боев  в  течение
последних месяцев. Своим храбрым войскам мы могли \304  -  Схема  21\  \305\
предоставить для отдыха только три дня, причем и этим коротким отдыхом могли
воспользоваться не все соединения танковой группы.
     В течение нескольких дней противник  предпринимал  ожесточенные  атаки,
очевидно, свежими силами, восточнее Глухова  и  против  нашего  плацдарма  у
Новгород-Северского. Атаки русских, предпринятые 25 сентября  на  Белополье,
Глухов и Ямполь, были отбиты. Наши войска захватили большое число пленных.
     В этот день штаб группы армий "Север" сообщил  в  главное  командование
сухопутных войск, что с оставшимися  в  его  распоряжении  силами  он  не  в
состоянии продолжать наступление на Ленинград.
     К 26 сентября закончились нашей победой бои в районе  киевского  котла.
Командующий 5-й армией попал к нам в плен. Я беседовал с  ним  и  задал  ему
несколько вопросов:
     1. Когда они заметили у себя в тылу приближение моих танков?
     Ответ: Приблизительно 8 сентября.
     2. Почему они после этого не оставили Киев?
     Ответ: Мы получили приказ фронта оставить Киев и отойти на восток и уже
были  готовы  к  отходу,  но  затем  последовал  другой  приказ,  отменивший
предыдущий и требовавший оборонять Киев до конца.
     Выполнение этого контрприказа и привело  к  уничтожению  всей  киевской
группы русских войск.
     В то время мы были  чрезвычайно  удивлены  такими  действиями  русского
командования. Противник больше не повторял таких ошибок. Мы же, к сожалению,
вынуждены были сами пережить печальный опыт такого же  вмешательства  в  ход
боевых действий.
     Бои за Киев, несомненно,  означали  собой  крупный  тактический  успех.
Однако вопрос о  том,  имел  ли  этот  тактический  успех  также  и  крупное
стратегическое значение, остается под  сомнением.  Теперь  все  зависело  от
того, удастся ли немцам добиться решающих  результатов  еще  до  наступления
зимы, пожалуй, даже до \306\ наступления периода осенней распутицы.  Правда,
планируемое наступление с целью зажать Ленинград в более тесное кольцо  было
уже приостановлено. Главное командование сухопутных войск  ожидало,  что  на
юге противник уже не  в  состоянии  будет  организовать  сильную  и  стойкую
оборону против войск группы армий "Юг"; оно хотело, чтобы группа армий  "Юг"
еще до наступления зимы овладела Донбассом и вышла на рубеж р. Дон.
     Однако главный удар должна была нанести усиленная группа армий  "Центр"
в направлении на Москву. Осталось ли для этого необходимое время?

       Сражение за Орел и Брянск

     Для проведения наступления на район Орел, Брянск, явившийся необходимым
трамплином для наступления на Москву, состав 2-й танковой группы был изменен
следующим образом.
     46-й танковый корпус вместе с дивизией  СС  "Рейх"  и  полком  "Великая
Германия" был передан в подчинение 4-й  танковой  группы,  действовавшей  на
рославльском  направлении.  1-я  кавалерийская  дивизия  снова   перешла   в
подчинение 2-й танковой группы. Кроме того, в подчинение 2-й танковой группы
передавались: 48-й танковый корпус под командованием генерала танковых войск
Кемпффа в составе 9-й танковой дивизии, 16-й и 25-й мотодивизий; 34-й корпус
под командованием генерала Метца в составе 45-й и  134-й  пехотных  дивизий;
35-й корпус под командованием генерала Кемпффе в составе  293,  262,  296  и
95-й пехотных дивизий.
     Я решил  нанести  главный  удар  через  Глухов  на  Орел  силами  24-го
танкового корпуса. Правее 24-го танкового корпуса должен был наступать через
Путивль 48-й танковый корпус; левее  24-го  танкового  корпуса  наступал  из
района Шостка 47-й танковый корпус. \307\
     Обеспечение правого фланга было возложено на 34-й корпус, левого фланга
- на 35-й корпус и 1-ю кавалерийскую дивизию, которые должны были  двигаться
уступами за танковыми корпусами.
     48-му танковому корпусу была поставлена задача - пройти с  боями  через
Недригайлов   и   Сумы   и,   уничтожив   действовавшего   там   противника,
сосредоточиться в Путивле для подготовки  к  наступлению.  Этим  я  хотел  С
самого начала обеспечить свой правый  фланг.  Однако,  выдвинув  эту  смелую
идею, я  недооценил  силу  сопротивления  русских  войск,  действовавших  за
Киевом, 48-й танковый корпус не смог, как  об  этом  будет  сказано  дальше,
отбросить противника; он был вынужден выйти из боя и  направиться  к  району
своего сосредоточения, двигаясь за линией фронта, занимаемой полком "Великая
Германия". 25-я мотодивизия с большим трудом вышла из боя, потеряв некоторое
количество своих автомашин. Было бы  лучше,  если  бы  я  послушался  совета
Либенштейна и с самого  начала  продвинул  48-й  танковый  корпус  за  линию
фронта. Конечно, для этого требовалось, чтобы пехота 34-го  корпуса  прибыла
несколько раньше. Однако считаться с этим пришлось лишь через 5 дней.
     Для доукомплектования наших танковых дивизий нам было  в  конце  концов
обещано 100 новых танков. К сожалению, 50 из них были по ошибке отправлены в
Оршу и прибыли к нам слишком поздно. Горючее  также  не  было  доставлено  в
требуемом количестве.
     Наиболее крупные силы для осуществления всей предстоящей операции