немецких  оперативных
планов.  Два  фельдмаршала  настояли  на  новой  встрече  с  Гитлером.   Она
состоялась в последних числах июня в Берхтесгадене.
     К  фельдмаршалам  отнеслись  с  заметным  холодком  и  несколько  часов
заставили их ждать.  Наконец,  приняв  их,  Гитлер  прочитал  им  длиннейший
монолог относительно  результатов,  ожидаемых  от  нового  "чудодейственного
оружия". Фельдмаршалы уехали в скверном  настроении.  Прибыв  в  свой  штаб,
Рундштедт позвонил по телефону Кейтелю и сказал, что чувствует себя  слишком
старым и считает необходимым  для  продолжения  военных  действий  подобрать
человека помоложе. Когда Кейтель спросил, что же,  по  его  мнению,  следует
делать, Рундштедт громко и четко ответил: "Кончать войну, глупцы!"
     Как Рундштедт  предвидел  и  желал,  его  освободили  от  командования.
Генерал Швеппенбург тоже был смещен. 3 июля в Сен-Жермен прибыл фельдмаршал,
фон Клюге, который перед этим провел неделю в Берхтесгадене, слушая внушения
Гитлера. Если принять во внимание наставления, преподанные  ему  в  ОКБ,  то
неудивительно, что, по его мнению, Рундштедт  и  Роммель  настроены  слишком
пессимистично и что,  следуя  планам  Гитлера,  можно  продолжать  борьбу  и
выиграть сражение.
     Но вскоре фон Клюге понял истинное  положение  вещей.  Часто  бывая  на
фронте, новый главнокомандующий  войсками  Западного  фронта  увидел  резкий
контраст между плохим снаряжением немецких  войск  и  прекрасным  оснащением
противника. Воочию убедился он и*1 в  гибельных  последствиях  превосходства
союзников в воздухе. Через несколько дней ему пришлось признать, что Роммель
и Рундштедт были правы в своей оценке обстановки.
     Тем  временем   бои   в   Нормандии   продолжались   с   неослабевающим
ожесточением. Стремясь создать прямую линию  фронта,  которая  пересекла  бы
Нормандию с севера на юг, союзники каждый день добивались новых успехов.
     15 июля Роммель представил Клюге очередной мрачный отчет об обстановке.
В ответ Клюге согласился посоветоваться со  всеми  старшими  командирами  на
фронте, чтобы выяснить их мнение.
     Сам Роммель ежедневно бывал на фронте. 17 июля на обратном пути в  штаб
его автомобиль был обстрелян с истребителя. Шофер погиб, а сам фельдмаршал в
бессознательном состоянии был доставлен в госпиталь близ Парижа. Он  получил
тяжелое ранение в голову. Итак, на критическом этапе кампании  группа  армий
"Б" осталась без командующего.
     Гитлер решил проблему преемника Роммеля  самым  курьезным  образом.  Он
приказал Клюге  в  дополнение  к  обязанностям  главнокомандующего  войсками
Западного фронта  принять  командование  группой  армий  "Б".  И  вот  Клюге
перебрался в штаб Роммеля в Ла-Рош-Гюйон, а штаб главнокомандующего  получил
распоряжение принимать решения без предварительного  согласования  с  Клюге.
Все это привело к невероятной путанице, ибо взгляды Клюге  как  командующего
группой армий "Б"  часто  противоречили  взглядам,  которые  он  должен  был
разделять как главнокомандующий войсками Западного фронта.  Система  высшего
командования немецкими вооруженными силами вообще была  странной,  а  данная
структура  командования  на  Западном  фронте   явилась   одним   из   самых
поразительных курьезов.

       Последствия событий 20 июля

     Покушение на Гитлера не отразилось на битве в  Нормандии,  и  потому  я
очень кратко остановлюсь на этом событии. Фельдмаршал  фон  Клюге  некоторое
время колебался, не зная, верить  ли  сообщениям  из  ОКБ,  находившегося  в
Восточной Пруссии, что Гитлер жив,  или  же  основываться  на  сведениях  из
Берлина, что фюрер убит. Наконец, он лично поговорил с одним из генералов  в
ОКВ и тот убедил его, что Гитлер жив.  А  в  это  время  военный  губернатор
Франции генерал Генрих фон  Штюльпнагель  выполнил  приказы  заговорщиков  и
арестовал видных представителей СС и гестапо  в  Париже.  Как  только  Клюге
узнал,  что  покушение  не  удалось,  он  приказал  Штюльпнагелю  освободить
арестованных и предложил губернатору  скрыться.  Вместо  этого  Штюльпнагель
попытался пустить себе пулю в лоб, но самоубийство  не  удалось,  и  генерал
только лишился глаза. Находясь в полубессознательном состоянии, он  повторял
имя Роммеля, и это, кажется, навело гестапо на мысль о причастности  Роммеля
к заговору. Позднее  Штюльпнагель  был  казнен,  а  Роммеля,  как  известно,
принудили принять яд. Но,  повторяю,  все  это  никак  не  повлияло  на  ход
сражения в Нормандии.

       Силы союзников в Нормандии

     В течение июня у нас создалось ясное представление о силах союзников  в
Нормандии. На правом фланге нашим войскам противостояла 2-я английская армия
в составе четырех корпусов, насчитывавших около  восьми  -  девяти  пехотных
дивизий, одну воздушнодесантную, две или три бронетанковые дивизии, а  также
пять или шесть бронетанковых бригад. На нашем левом фланге  действовала  1-я
американская армия, также состоявшая  из  четырех  корпусов  и  объединявшая
около девяти пехотных дивизий, две  воздушнодесантные  и  две  бронетанковые
дивизии и несколько бронетанковых бригад
     Мы знали имена генерала  Эйзенхауэра  и  фельдмаршала  Монтгомери,  но,
начиная с июля, к нам чаще и чаще стали доходить слухи о  генерале  Паттоне.
Он,  видимо,  командовал  новой  армией,  -  как  позднее  выяснилось,   3-й
американской  армией.  О  нем  говорили,  как   о   блестящем   руководителе
бронетанковых войск и как о поразительно смелом человеке.  Мы  прозвали  его
"американским Гудерианом".
     До середины июля главное  направление  наступления  противника  было  в
районе Кан, а затем оно переместилось,  очевидно,  в  район  Сен-Ло  Имелись
данные, что американцы подготавливали там крупную операцию с  целью  прорыва
нашей обороны.
     Операция началась, и 27 июля американцы  прорвали  наш  фронт  западнее
Сен-Ло. К западу от 1-й американской армии теперь действовала 3-я армия. Она
успешно пробивалась по западному побережью Нормандии к Авраишу.
     Незадолго до этого Клюге отправил Гитлеру безрадостный  доклад  Роммеля
вместе со своими замечаниями. Клюге писал:
     "Я прибыл сюда с твердым  намерением  выполнить  Ваш  приказ  держаться
любой ценой. Но когда понимаешь, что цена этого - медленное,  но  неизбежное
уничтожение наших войск, в частности  дивизии  "Гитлерюгенд",  заслуживающей
самой высокой похвалы, когда  видишь,  что  приток  пополнений  и  предметов
снабжения почти каждого вида совершенно недостаточен, а  наша  артиллерия  и
боеприпасы совсем непригодны для такого сражения, какое приказано  вести,  и
когда знаешь, что единственным оборонительным оружием  остается  боевой  дух
наших храбрых солдат, - тогда не можешь не  испытывать  тяжелых  сомнений  в
ближайшем  будущем,  ожидающем  Западный  фронт.  Я  должен  доложить,  что,
несмотря на ежедневные  потери  территории,  фронт  до  сии  пор  существует
благодаря  исключительной  храбрости  наших  войск  и  твердой  воле   наших
офицеров, особенно младших. И все-таки приближается момент, когда даже  наши
отчаянные усилия не смогут предотвратить прорыв чрезвычайно растянутой линии
фронта. Как только противник выйдет на открытую местность, наши недостаточно
подвижные войска будут не в состоянии проводить организованные  действия.  В
качестве главнокомандующего,  несущего  ответственность  за  этот  фронт,  я
считаю своим долгом обратить Ваше внимание, мой фюрер, на последствия  того,
что может случиться.
     На совещании командующих в районе южнее Кана я в заключение сказал: "Мы
будем держаться, и, если вовремя не прибудет помощь, чтобы коренным  образом
улучшить наше положение, мы с честью сложим свои головы на поле боя".
     К сожалению, этот ultima ratio {Ultima ratio (лат.) - последний  довод,
крайнее средство.} не  предлагал  никакого  тактического,  не  говоря  уж  о
стратегическом, решения проблемы на тот случай, если  фронт,  становясь  все
более хрупким, распадется, наконец,  на  куски  и  противник  устремится  из
Нормандии на широкие просторы Франции. 18 июля  прорыв  английских  войск  в
район г. Кан был предотвращен только благодаря крайнему напряжению нервов  и
сил. Массированная атака танков пришлась на фронт 16-й полевой дивизии  ВВС,
на которую к тому же предварительно обрушили тысячи тонн авиабомб.
     В такой обстановке 27 июля началось наступление  американцев  в  районе
Сен-Ло. Над Авраншем нависла  непосредственная  угроза.  Вскоре  он  пал,  а
вместе с ним в руки противника  перешел  невредимым  мост  в  г.  Понторсон.
Дорога на Центральную Францию была открыта.

       Немецкие потери

     С начала вторжения по 25 июня мы потеряли 43 070 человек,  из  них  897
офицеров (в том числе шесть генералов и 63 командира полка).
     Три  недели  спустя,  то  есть  в  середине  июля,  наши  общие  потери
увеличились до 97 тысяч человек. К  тому  времени  мы  получили  в  качестве
пополнений 60 тысяч человек и 17 новых танков взамен 225 уничтоженных.
     К 7 августа потери группы армий "Б" составили 148 075  человек,  в  том
числе 14 генералов и 201 командир полка.
     14 августа потери достигли уже 158930 человек.

       Фалезский котел

     В ОКБ, конечно, поняли, как опасен захват американцами Авранша. В  штаб
главнокомандующего войсками Западного фронта и  командующего  группой  армий
"Б" устремился поток срочных приказов. "Не дать противнику возможности выйти
на оперативный простор. Каждый солдат должен стоять до конца".
     Немного позднее поступила радиограмма:
     "Фюрер  приказывает  все  наличные  танковые  силы  отвести  с  фронта,
передать в распоряжение генерала Эбербаха и контратаковать ими Авранш".
     Осуществить эту контратаку было невероятно трудно, но в ночь с 7  на  8
августа  она,  наконец,  началась.  После  некоторого  успеха  на   рассвете
контратака провалилась из-за налетов авиации союзников.  Впервые  в  истории
наступающие части были остановлены одной лишь бомбардировкой с воздуха.
     Авраншская брешь теперь неуклонно расширялась. Через  нее  на  открытую
местность между Сеной и Луарой дивизия  за  дивизией  шли  танки  3-й  армии
генерала Паттона. Их первой  задачей  было  овладеть  г.  Ле-Ман,  второй  -
отрезать ослабленным и рассеянным немецким войскам пути  отступления  на  юг
через Луару и окружить их в Бретани.
     Левый фланг 7-й немецкой армии теперь висел  в  воздухе.  Изменить  ход
событий с помощью небольшого количества пополнений не  удалось.  Овладев  10
августа Ле-Маном, 1-я американская армия обходила 7-ю немецкую армию с  юга,
в то время как 3-я американская армия по дуге окружала ее с востока.
     Но американский план окружения предусматривал более  крупные  масштабы,
чем этот котел. Основной удар американцы теперь наносили  в  направлении  на
Шартр, а мощный вспомогательный удар  нацелили  на  центральные  плесы  Сены
южнее Парижа. Цель этой операции  была  ясна.  Она  состояла  в  том,  чтобы
перерезать немецкие коммуникации западнее Парижа и окружить  7-ю  полевую  и
5-ю танковую армии к югу от нижнего течения Сены.
     Тяжелые  бои  между  10  и  20  августа,  стоившие  нам  огромных,  уже
невосполнимых потерь в живой  силе  и  технике,  привели  к  сужению  кольца
окружения вокруг 7-й немецкой армии. Во время этого сражения на левом фланге
2-й английской армии находилась 1-я канадская армия.
     Так  возник  знаменитый  Фалезский  котел.  Благодаря   своей   большой
мобильности 5-я танковая армия сумела выскочить из  этого  котла  более  или
менее невредимой, но ей еще угрожало окружение в районе Шартр - Дре.
     Чтобы показать, какая неразбериха царила  позади  нашей  линии  фронта,
приведу такой пример. Первым солдатом союзников,  вступившим  в  Шартр,  был
один военный корреспондент на виллисе. Когда немцы взяли его в  плен,  он  в
самых  неумеренных  выражениях  высказывал  свое   недовольство   тем,   что
американские танки не прибыли в назначенный срок.

       Конец фельдмаршала фон Клюге

     Около середины августа фельдмаршал  фон  Клюге  решил  съездить  в  7-ю
армию, еще не полностью окруженную в Фалезском котле. Возможно, на этот  шаг
его толкнуло чувство огромной ответственности, а может быть, он просто хотел
пойти  на  крайнюю  степень  самопожертвования.   Как   бы   то   ни   было,
сопровождаемый единственным адъютантом и автомобильной рацией, он отправился
на автомобиле в котел, намереваясь побывать в штабах 7-й  армии  и  танковой
группы Эбербаха.
     В течение всего дня штаб главнокомандующего напрасно пытался установить
радиосвязь с Клюге. А в тот момент необходимо было принять решение по  очень
важному вопросу. Американцы вступили в Шартр. Следовало ли нам готовиться  к
обороне Парижа, или будет, наконец, предложен новый стратегический план? Сен
Жермен, где располагался штаб главнокомандующего, теперь находился в опасной
близости от поля боя, но  высшие  штабы  не  имели  права  перемешаться  без
предварительного согласия Гитлера. И так  как  ни  7-я  армия,  ни  танковая
группа не могли информировать нас о Клюге, мы были вынуждены доложить в ОКВ,
что он пропал без вести.
     Сейчас невозможно установить, что в действительности произошло с  Клюге
в те часы, когда он пропадал в Фалезском  котле,  ибо  живых  свидетелей  не
осталось.  Позднее  шли  разговоры,  что   радиоразведка   ОКВ   перехватила
радиограмму  от  Клюге  к  Паттону,  в  которой  говорилось  о   возможности
перемирия. Достоверно известно только, что автомобиль с рацией  фельдмаршала
был разбит авиабомбой, а сам он ночью пришел пешком  в  штаб  Эбербаха.  Как
только в ОКВ узнали, что фельдмаршал нашелся,  Гитлер  отправил  во  Францию
приказ, составленный в резких выражениях:  "Теперь,  когда  фельдмаршал  фон
Клюге, наконец, появился, пусть он  немедленно  отправляется  из  Фалезского
котла  на  командный  пункт  5-й  танковой  армии  и   оттуда   возобновляет
руководство сражением". Приказ не застал Клюге на месте: он уже  возвращался
в свой штаб в Ла-Рош-Гюйон.
     Этот  странный  инцидент  знаменовал  собой  конец  карьеры  Клюге  как
главнокомандующего  войсками  Западного  фронта.  16  августа  он  провел  в
Сен-Жермене совещание с командирами частей ВВС и ВМС при участии  начальника
парижского гарнизона. Клюге запретил боевые действия в  пределах  города,  а
также приказал не  разрушать  такие  жизненно  необходимые  сооружения,  как
водопровод,  электросеть  и  газопровод.  Было   решено   возможно   быстрее
эвакуировать из Парижа немецких женщин и  раненых.  Бои  предлагалось  вести
лишь для удержания подступов к городу, в частности главных дорог. Чтобы быть
уверенным в исполнении этих приказов, Клюге подчинил  начальника  парижского
гарнизона непосредственно себе.
     Знал ли он, что его судьба уже была решена? Было  замечено,  что  после
совещания он попрощался с каждым офицером и при этом был несколько задумчив.
Затем фон Клюге вернулся в Ла-Рош-Гюйон. В ночь на 17  августа  туда  прибыл
фельдмаршал Модель с приказом о замене Клюге  на  постах  главнокомандующего
войсками Западного фронта и командующего группой армий "Б". Он привез  Клюге
коротенькое письмо от Гитлера, в котором фюрер писал, что Клюге переутомился
за недели боев, а потому для "восстановления здоровья"  на  некоторое  время
переводится в резерв.
     Клюге принял отставку совершенно спокойно. В ту ночь он написал Гитлеру
ответ, умоляя его прекратить  неравную  борьбу  на  Западе.  Рано  утром  18
августа он попрощался со своими штабными офицерами и на автомобиле выехал  в
Германию. В г. Мец он  приказал  водителю  остановиться,  принял  яд  и  был
доставлен в местный госпиталь при смерти.
     ОКБ  приказал  немедленно  произвести  вскрытие  трупа.  О  результатах
вскрытия в штаб главнокомандующего войсками Западного фронта,  перебравшийся
к  тому  времени  в  район  Реймса,  Йодль  отправил  следующую   лаконичную
радиограмму: "Установлено присутствие цианистого калия".

       Форсирование нижней Сены и выход из Фалезского котла

     Фельдмаршал Модель, который был знаком только  с  условиями  Восточного
фронта, не сразу осознал всю серьезность положения  на  Западе  и  не  терял
надежды выправить дело. Но и он вскоре  понял,  как  гибельно  превосходство
противника  в  воздухе,  как  велики  разрушения  в  тыловых  районах,   как
рискованно любое передвижение по  основным  дорогам  в  дневное  время,  как
велико вообще значение вторжения.
     Он решил во что бы то ни стало отвести все, какие только можно,  войска
за Сену, в последний раз попытавшись выскользнуть  из  еще  не  окончательно
закрытого Фалезского котла. Модель считал необходимым вывести  из  окружения
хотя бы те части, у которых пока оставались шансы на спасение, если бы  даже
это стоило потери тяжелого вооружения. В котле тогда находились  остатки  13
дивизий, а также  штабы  7-й  армии,  танковой  группы  Эбербаха  и  четырех
корпусов. В ночь с 21  на  22  августа  каши  войска  при  поддержке  танков
вырвались из  котла,  хотя  артиллерия  противника  уже  простреливала  пути
отхода. Первыми через Сену переправились части 7-й  армии.  Их  отправили  в
северные районы на отдых и подготовку  к  новым  боям.  Почти  весь  участок
фронта по р. Сена между Парижем и Руаном занимала теперь 5-я танковая армия.

       Вторжение в Южную Францию

     Пока шли тяжелые бои внутри и за пределами Фалезского  котла,  в  самый
критический для немецкого командования момент, произошло  давно  ожидавшееся
вторжение в Южную Францию.
     Наша слабая воздушная разведка, базировавшаяся на Ривьере, с некоторого
времени постоянно доносила, что в портах Туниса и  Алжира  сосредоточиваются
корабли. 13 и 14 августа был замечен большой  караван  военных  транспортов,
направлявшийся на север.  В  полдень  14  августа  караван  прошел  западнее
острова Корсика. Следовательно, 15 августа надо было ожидать появления судов
у французского побережья Средиземного моря. Небезынтересно отметить, что  во
Франции ходили слухи о десанте союзников 15 августа -  в  "день  Наполеона".
Как мы предполагали, высадка произойдет в долине р.  Рона.  Южное  побережье
Франции  обороняла   группа   армий   "Г".   Утром   15   августа   в   штаб
главнокомандующего войсками Западного фронта поступила радиограмма из группы
армий  "Г".  Восточнее  р.  Рона,  близ  г.  Драгиньяна,  произошла  высадка
воздушных десантов, а морской десант атаковал нашу береговую  оборону  между
городами Сен-Тропез, Сен-Рафаэль и Канн. Телефонограмма была принята  не  до
конца, так как линию  перерезали,  и  связь  с  группой  армий  "Г"  удалось
восстановить  только  к  вечеру  15  августа.  Правда,  около  полудня  была
установлена временная телефонная связь с 19-й  армией,  на  участке  которой
произошло вторжение. Штаб этой армии сообщил нам, что  он  потерял  связь  с
67-м корпусом и что штаб этого  корпуса  в  Драгиньяне,  очевидно,  захвачен
парашютистами. После первоначальных неудач морской десант все-таки высадился
в заливах Сен-Тропез и Сен-Рафаэль под прикрытием мощного  огня  корабельной
артиллерии и ожесточенной бомбардировки с воздуха. О  силах  вторжения  пока
было известно только то, что они состоят  из  американских  войск"  и  войск
"Свободной  Франции"  {"Свободная  Франция"  -   антигитлеровское   движение
французских  буржуазных  элементов,  оказавшихся  вне  пределов  Франции   в
провозгласивших  своей  целью  освобождение  Франции  от  немецко-фашистских
захватчиков. (Прим. ред.)}.
     В  распоряжении  командующего  группой  армий  "Г"   генерал-полковника
Бласковица  в  то  время  находился  один-единственный  подвижный  резерв  -
прославленная 11-я танковая дивизия. При первых признаках  угрозы  вторжения
эта дивизия передислоцировалась из долины р. Гаронна в полосу  обороны  19-й
армии - в район г. Ним.  Так  как  все  мосты  через  Рону  были  уничтожены
бомбардировкой, марш оказался не из  легких.  Теперь  дивизия,  находя