высадке. Отсюда - строительство  "Атлантического  вала".  В  1944  г.  из-за
тяжелых  потерь  в  России  немецкое  командование  не   имело   на   Западе
достаточного количества подвижных соединений для ведения маневренной  войны,
поэтому пришлось принять план  Гитлера  о  переходе  к  жесткой  позиционной
обороне. Это роковое решение, если  вообще  можно  назвать  такой  подход  к
проблеме решением, сделало наше поражение на Западе неотвратимым.

     Сведения о противнике

     К весне 1944 г. мы узнали, что  на  Британских  островах  сосредоточено
около 75 дивизий союзников. По нашим подсчетам, к вторжению было  готово  65
дивизий, включая шесть воздушнодесантных. Предполагалось, что 20-25 из них -
американские, а 40-45 - английские.
     В апреле 1944 г. на побережье  Англии  усилились  учения  союзников  по
высадке морского десанта, проводимые с участием воздушнодесантных  войск.  В
марте  в  Англию  из  района   Средиземного   моря   стали   перебрасываться
первоклассные соединения, в  том  числе  1-я  и  9-я  американские  пехотные
дивизии, 51-я  шотландская,  1-я  воздушно-десантная,  1-я  и  7-я  танковые
дивизии англичан, а также особая американская инженерно-штурмовая бригада.
     Было подсчитано,  что  кораблей,  находившихся  в  английских  гаванях,
достаточно для перевозки через пролив за один рейс около 20 дивизий.
     Кроме того, имелись сведения, что в США  находится  еще  45  готовых  к
боевым действиям  дивизий.  Сразу  же  после  захвата  плацдарма  они  могли
погрузиться на корабли и прибыть прямо в район вторжения.
     Авиация противника была сильнее нашей, как мы полагали,  раз  в  50.  А
военно-морской флот Германии практически уже не существовал.  Этим  огромным
силам  противника,  имевшим  возможность  нанести  удар   в   любом   пункте
французского  побережья,  Рундштедт   мог   противопоставить   малочисленные
сухопутные войска, лишенные поддержки с воздуха.

       Группировка немецких войск в Нормандии на 5 июля 1944 года

     Наиболее опасный участок побережья  Нормандии  обороняли  три  дивизии,
располагавшиеся с запада на восток в следующем порядке: 716-я, 352-я и 709-я
дивизии. Они обороняли побережье протяженностью свыше 40  километров.  709-я
дивизия отвечала также за оборону Шербура. В северо-западной части Нормандии
находился один полк  243-й  пехотной  дивизии,  а  у  основания  полуострова
Котантен, на случай выброски воздушного десанта, - остальные два полка  этой
дивизии  вместе  с  91-й  воздушнодесантной  дивизией.  Западное   побережье
полуострова,  отличавшееся  неудобной  береговой  линией  и  очень  высокими
приливами, считалось  безопасным  и  оборонялось  30-й  подвижной  бригадой,
которая   состояла   главным   образом   из   самокатчиков.    По    просьбе
главнокомандующего  войсками  Западного  фронта  командующий  оккупационными
войсками во Франции отправил в Нормандию 1057-й гарнизонный полк. Эта  часть
была плохо снаряжена и имела мало тяжелого вооружения.
     Единственным оперативным резервом  у  командующего  группой  армий  "Б"
Роммеля была 21-я танковая дивизия, дислоцированная на восточном  берегу  р.
Орн. Основные силы дивизии сосредоточились в районе г.  Кан,  хотя  в  целях
безопасности несколько подразделений моторизованной пехоты выдвинулось ближе
к побережью.

       Погода, приливы и отливы

     Само собой разумеется, что как нас, так и военно-морские силы постоянно
интересовало состояние погоды на  побережье,  а  также  уровень  приливов  и
отливов. Если на рассвете в  каком-либо  пункте  побережья  погода  казалась
благоприятной  для  высадки  десанта,  то  в  располагавшихся   там   частях
объявлялась тревога. Число таких утренних тревог, проведенных  на  различных
участках фронта,  вскоре  достигло  астрономической  цифры.  Личный  состав,
занятый учениями и  строительством  оборонительных  сооружений,  страдал  от
чрезмерного напряжения.
     В ночь с 4 на 5 июня  погода,  на  наш  взгляд,  не  благоприятствовала
высадке  десанта.  Это  мнение  разделяли  эксперты  военно-морского  флота.
Поэтому командующий 7-й армией генерал-полковник Дольман, умерший  во  время
боев в Нормандии от разрыва сердца,  разрешил  временно  отменить  положение
боевой готовности и на 5 июня вызвал  своих  старших  офицеров  в  Ренн  для
штабных учений.
     5 июня сила ветра над восточной Нормандией составляла пять  баллов  при
направлении ост-зюйд-ост. Волнение на море достигало четырех - пяти  баллов.
Немецкие  суда,  которые  попытались  выйти  в  море  для  установки  минных
заграждений, вернулись обратно в гавань, так  как  штормовая  волна  грозила
опрокинуть тяжело груженные корабли. Приближалось полнолуние,  и  ночь  была
светлая.
     Хотя отлив в восточной части Нормандии приходился на 5-6 часов  утра  6
июня,  скорой  высадки  морского  десанта  на  этом  участке  побережья   не
ожидалось.

     Начало вторжения

     Около четверти десятого, когда я ужинал в нашей офицерской  столовой  в
Сен-Жермене,  за  мной  прибежал  начальник  разведки.  Он  был  чрезвычайно
взволнован: его подчиненные только что расшифровали английскую  радиограмму.
Обычно союзники связывались со своими многочисленными агентами во Франции по
радио, и нередко нашим специалистам удавалось расшифровывать эти, на  первый
взгляд безобидные, передачи.
     На этот раз радиограмма была необычной. В ней предлагалось мобилизовать
все французское Движение сопротивления к предстоящей ночи.  Вывод  мог  быть
только один: скоро начнется вторжение.
     Само собой разумеется,  мы  отдали  необходимые  распоряжения,  которые
тотчас  же  вступили  в  силу.  О  случившемся  сообщили  Рундштедту  и  его
начальнику штаба, а также в штаб Роммеля. Самого Роммеля ожидали  не  раньше
следующего полудня, так как  он  возвращался  из  Оберзальцберга,  где  имел
встречу с Гитлером. Был разослан приказ об общей боевой  готовности,  но  со
многими старшими офицерами связаться не удалось, так как они  находились  на
обратном пути из Ренна в свои части. О расшифрованной радиограмме и принятых
в связи с этим мерах донесли в ОКВ.
     Все это было  сделано  довольно  быстро.  А  потом  на  некоторый  срок
развитие  событий  приостановилось.  Минула  полночь,  пробил  час,   но   в
Сен-Жермен никаких новых сведений не поступало. Около 2 часов, когда мы  уже
были склонны считать, что очередная тревога оказалась ложной, вдруг раздался
телефонный звонок из штаба группы армий "Б". Нам сообщили о выброске  вскоре
после полуночи парашютного десанта в Нормандии.
     Парашютистов  поддерживали  планерные  части.  Вскоре  выяснилось,  что
крупные десанты были выброшены в трех местах: два - на полуострове Котантен,
северо-западнее и западнее г. Карантан, а третий - восточнее  р.  Орн.  Штаб
группы армий "Б" доносил о принятых им контрмерах и о начале  тяжелых  боев.
Ничего не подозревавший командир нашей 91-й посадочно-десантной  дивизии  на
пути из Ренна попал в один из районов выброски и тотчас же был убит,  но  об
этом в группе армий "Б" еще не знали.  В  течение  ночи  удалось  установить
наименования передовых соединений противника: 82-я и  101-я  американские  и
6-я английская воздушнодесантные дивизии.

       Ответные действия Рундштедта

     На данном этапе было  совершенно  невозможно  определить,  намерены  ли
союзники нанести  удар  где-нибудь  еще,  но  стало  ясно,  что  они  должны
немедленно поддержать воздушнодесантные дивизии морским десантом, - иначе их
лучшим парашютным и планерным войскам грозила неминуемая гибель.
     Итак, на рассвете нам следовало ожидать высадки морского десанта.  Судя
по  районам  выброски  воздушных  десантов,  морской   десант   должен   был
высадиться, вероятно, между рекой Орн и городом Сен-Вас-ла-Хуг.
     Пока нам было неясно, наносили  ли  воздушнодесантные  дивизии  главный
удар или же их действия только предшествовали более сильному удару  морского
десанта, которому еще предстояло высадиться. Рундштедт придерживался мнения,
что  если  союзникам  удастся  захватить  плацдарм,  то   они,   безусловно,
используют его в качестве исходного района  для  нанесения  главного  удара.
Поэтому было очень важно как можно скорее разгромить вторгшиеся войска.
     На  Западе  находились   две   танковые   дивизии,   подчинявшиеся   не
главнокомандующему  войсками  Западного  фронта,  а   непосредственно   ОКВ,
резервом которого они и являлись. На западе  Франции  стояла  12-я  танковая
дивизия СС "Гитлерюгенд", а юго-западнее Парижа - грозная  учебная  танковая
дивизия {В немецко-фашистской армии  в  период  второй  мировой  войны  были
созданы учебные танковые и полевые дивизии, в которых проходило формирование
и обучение поступавшего на фронт пополнения.  (Прим.  ред.)}.  Не  дожидаясь
согласия ОКВ, Рундштедт приказал этим дивизиям  отправиться  в  распоряжение
командующего  группой  армий  "Б".  Кроме  того,  для  руководства  танковым
сражением, в результате которого предполагалось сбросить в море английские и
американские войска вскоре после их высадки, он  сформировал  штаб  танковой
группы "Запад" во главе с генералом фон Швеппенбургом.
     На деле объединить все наши танковые части в единый бронированный кулак
так  и  не  удалось.  Дивизии  задержались  в  пути  главным  образом  из-за
бомбардировок, а когда они, наконец, прибыли  на  поле  битвы,  их  пришлось
посылать  в  бой  мелкими  подразделениями.  Провал   плана   Рундштедта   в
значительной степени определило вмешательство ОКБ.

       Первые часы боев

     В шестом часу утра 6  июня  Рундштедт  получил  два  важных  сообщения.
Первое поступило из штаба группы  армий  "Б".  В  нем  говорилось,  что  под
прикрытием  авиации  и  при   мощной   артиллерийской   поддержке   союзники
высаживаются между устьями рек Орн и Вир и  дальше  к  северу,  у  основания
полуострова Котантен. Второе пришло из ОКБ. В крепких выражениях  Рундштедта
отчитывали за его приказ двум танковым дивизиям, которые нельзя было трогать
без предварительного согласия ОКБ. "Пока трудно с уверенностью сказать, "где
высадятся главные силы,  и,  кроме  того,  Гитлер  еще  не  принял  никакого
решения". Несмотря на уверения Рундштедта, что высадка  идет  полным  ходом,
ОКБ  оставался  непреклонным.  Переброска   двух   танковых   дивизий   была
приостановлена.
     Все утро и первую половину дня я, начальник штаба генерал Блюментрит  и
сам Рундштедт много раз звонили  в  ОКВ,  чтобы  узнать,  как  Гитлер  решил
поступить с двумя этими дивизиями. Очевидно,  он  спал  и  никто  не  посмел
разбудить его. И лишь на своем обычном  совещании  между  тремя  и  четырьмя
часами дня Гитлер решил ввести дивизии в  бой.  Они  немедленно  возобновили
движение.
     Но удобный момент был уже потерян. До  11  часов  утра  над  Нормандией
стоял легкий туман. Он мог бы  до  некоторой  степени  обезопасить  танковые
дивизии от воздушных налетов и обеспечить им быстрое передвижение. А  теперь
туман рассеялся, и весь район, через который дивизиям  предстояло  совершить
марш, усиленно патрулировался  авиацией  противника.  Из-за  этой  воздушной
завесы, накрывшей огромный район от Нормандии до Парижа, движение по дорогам
было немыслимо.
     К  полудню  6  июня  стало  ясно,  что  противник,   использовав   свое
преимущество в технике, сумел высадить небольшое количество  войск  севернее
г. Кан, в районе г. Байе и, по-видимому, неподалеку от эстуария р. Вир. Наши
подводные препятствия заставили  противника  производить  десантирование  во
время  отлива.  Атаки  предпринимались  и  дальше   на   север,   в   районе
Сент-Мэр-Эглиза,  но  прочно  закрепиться  там  войскам  противника  еще  не
удалось.
     Борьба с воздушным  десантом,  высадившимся  на  полуострове  Котантен,
казалось, протекала в нашу  пользу:  особенно  сильные  удары  части  нашего
резерва наносили по 82-й американской воздушнодесантной дивизии, оказавшейся
в  довольно  затруднительном  положении.  Большие  потери  с  обеих   сторон
свидетельствовали о горячих  схватках.  Позднее  обнаружилось,  что  сильный
ветер отнес многих парашютистов  82-й  воздушнодесантной  дивизии  дальше  в
глубь полуострова, чем намечалось, и  они  оказались  отрезанными  от  своих
главных сил, приземлившихся на восточном побережье.

     В  районе  восточнее  р.  Орн,  где  десантировалась   6-я   английская
воздушнодесантная дивизия, было  сравнительно  тихо,  и  подвижному  резерву
Роммеля- 21-й танковой дивизии - следовало бы немедленно атаковать англичан.
Но она ждала приказа. В конце  концов  утром  дивизия  сдвинулась  с  места.
Однако  командующий  7-й  армией  решил  тогда  использовать   дивизию   для
ликвидации плацдарма противника севернее г. Кан и для  деблокирования  наших
укрепленных опорных пунктов в этом районе, а не для наступательных  действий
против 6-й английской воздушнодесантной дивизии.  Началось  форсирование  р.
Орн, связанное, конечно, с  потерей  времени.  К  концу  дня  21-я  танковая
дивизия повела наступление на плацдарм, и ее передовой отряд вышел  к  морю.
Несколько наших опорных пунктов было  деблокировано.  Но  неожиданно  свежие
английские  воздушнодесантные  части  приземлились  в  ближайшем  тылу  21-й
дивизии, которая вынуждена была переменить фронт  и  отступить.  Не  следует
осуждать за это командира дивизии, ибо он находился непосредственно на  поле
боя и ему не оставалось ничего иного, как действовать на свой страх и  риск.
Первый день вторжения  закончился  так.  Противник  захватил  плацдармы,  на
которые  непрерывным  потоком  устремились  подкрепления.  Фактически   наша
береговая  оборона  была  взломана.  Армада  кораблей  стояла  в   море,   и
бесконечная вереница быстроходных десантных судов доставляла оттуда на берег
людей, танки,  орудия  и  боеприпасы.  Артиллерийский  обстрел  и  воздушные
бомбардировки прижали наших людей к земле, и  они  с  трудом  разбирались  в
происходящем.
     Исход сражения против двух американских воздушно-десантных дивизий пока
не определился. Ведя тяжелые бои, эти дивизии продвигались к  северу  от  р.
Вир в  тыл  немецких  частей,  занимавших  оборону  вдоль  берега.  Если  бы
американцам удалось пробиться к побережью, то операция в  этом  районе  тоже
увенчалась бы успехом и они смогли бы получить подкрепление.

       Вторжение произошло

     ОКБ  несколько  раз  настоятельно  требовал  сбросить  армии  вторжения
обратно в море, но умалчивал о том,  кому  следовало  заняться  этим  делом.
Огонь корабельной артиллерии противника сметал все, а дальность ее  действия
оказалась намного выше ожидаемой. Господство  союзников  в  воздухе  срывало
передвижение по дорогам, и через несколько дней на  наших  путях  подвоза  к
Нормандии и внутри нее возник хаос. Вскоре стало очень трудно снабжать  наши
войска, завязавшие тяжелые бои. Интенсивные налеты  на  мосты  через  нижнюю
Сену и на железнодорожную сеть вокруг Парижа делали невозможным снабжение  и
перемещения войск через столицу и  сильно  затрудняли  переброску  их  через
реку.
     В течение нескольких следующих дней союзники  в  упорных  боях  шаг  за
шагом  расширяли  свои  плацдармы.  Плацдармы  между  реками   Орн   и   Вир
соединились, и теперь  все  побережье  в  этом  районе  находилось  в  руках
противника.  Американцам  в  районе  Карантана  и  на   северо-западе   тоже
сопутствовал успех. К тому времени мы  установили  наименования  двух  групп
армий противника, участвовавших в битве, - на восточном  фланге  действовала
21-я английская, а на западном - 12-я американская.  Контратаки  танков,  на
которых так настаивал QKB, ни к чему не приводили. Они или  захлебывались  в
самом  начале  или  вообще  не  начинались,  так  как  предназначенные   для
контратаки силы то и дело приходилось направлять в другие места для  решения
более важных задач.
     В такой обстановке прошло три - четыре дня. Теперь  уже  не  оставалось
никаких сомнений, что крупная высадка,  которая  должна  была  решить  исход
войны, удалась. У нас был единственный выход - попытаться блокировать войска
союзников внутри Нормандии и таким образом не допустить их прорыва  в  центр
Франции, где они смогли бы действовать на обширной территории. Главной целью
наступления противника был, конечно, Париж, ибо, как доказала  история,  кто
владеет Парижем, тот владеет всей Францией.
     В этой статье невозможно детально описать весь ход боев  за  Нормандию.
Достаточно сказать, что скоро нам стал ясен оперативный план противника.  Он
заключался в следующем: начав  наступление  из  района  Карантана,  отрезать
полуостров Котантен и овладеть крепостью Шербур.
     Так как успех этой операции становился все более очевидным, Рундштедт и
Роммель пришли к заключению, что пора самому Гитлеру решать,  как  поступать
дальше и как вести битву на Западе, то есть в  чем  должен  заключаться  наш
оперативный план. Фельдмаршалы понимали, что изменить сложившуюся обстановку
местными мероприятиями невозможно. Оставалось одно -  блокировать  Нормандию
по наиболее удобной линии, отступив для этого далеко в  тыл  от  теперешнего
переднего  края.  Вдоль  этой  линии  нужно  было  вновь  построить  сильную
оборонительную полосу,  которая  позволила  бы  нам  вывести  из  боев  наши
подвижные резервы и использовать их по назначению. Настоятельные  требования
фельдмаршалов о встрече с Гитлером были удовлетворены.

       Совещание в Марживале

     В обстановке строгой секретности Гитлер прибыл на свой старый командный
пункт  в  Марживале,  между  городами  Суассон  и  Лаон.   Командный   пункт
представлял собой хорошо укрытое от постороннего взгляда  сооружение.  Здесь
верховный  главнокомандующий  встретился  с  Рундштедтом  и  Роммелем  и  их
начальниками  штабов.  Их  первые  доклады  произвели  на  Гитлера   сильное
впечатление, и он, по  настоянию  фельдмаршалов,  обещал  немедленно  издать
директивы, касающиеся следующего этапа кампании. Но когда разговор  коснулся
последствий  успешной  высадки  союзников,  настроение  Гитлера  изменилось.
Роммель особенно энергично требовал, чтобы из военного положения  на  Западе
сделали  политические  выводы.  Гитлер  обиделся,  рассердился  и  предложил
Роммелю заниматься военными, а  отнюдь  не  политическими  проблемами.  Суть
замечаний Гитлера заключалась, видимо, в том, что никто и никогда не захочет
заключить с ним мир.
     Во время совещания было получено сообщение о  новой  серьезной  угрозе,
назревавшей южнее Шербура. Американские  танки  прорвались  с  карантанского
плацдарма в северо-западном направлении, совершили глубокий обходный  маневр
и теперь угрожали крепости с тыла. Гитлер объявил,  что  на  следующее  утро
намерен лично посетить этот участок фронта.
     Но он не сделал этого. В конце  того  же  дня  "Фау-1",  выпущенный  на
Лондон,  сбился  с  курса,  покружил  в  воздухе  и  взорвался  недалеко  от
командного  пункта  Гитлера.  Все  органы   безопасности   срочно   занялись
расследованием причин  происшествия.  Сам  Гитлер  в  сопровождении  мощного
эскорта истребителей тотчас же вылетел обратно в Берхтесгаден.
     Результатом совещания были новые  инструкции,  которые  просто-напросто
повторяли старые.  Шербур  и  каждую  пядь  Нормандской  земли  предлагалось
отстаивать  до  последнего  солдата,  до  последнего   патрона.   Это   было
невыполнимо. Оборонительная позиция крепости Шербур достигала такой  ширины,
что остатки 709-й дивизии и оттесненные туда части 77-й  дивизии  не  смогли
удержать ее. 26 июня Шербур пал. Окончилась первая фаза битвы за Нормандию.

       Изменения в немецком командовании

     В конце июня Роммель послал Гитлеру еще один мрачный доклад, одобренный
Рундштедтом. То же самое сделал и генерал фон Швеппенбург, который  вдобавок
выразил свое мнение относительно бессмысленности перемалывания его  танковых
дивизий на канском плацдарме и потребовал  пересмотра